Как я начал лазать и полюбил скалолазание с альпинизмом.

Большие скалы на озере Ястребиное. Моё первое free solo.

Желание написать эту статью возникло в начале 2019 года после разговора с Шатлыком – парнем стремительно ворвавшимся в скалолазную тусовку Петербурга. К тому моменту он лазал всего два года, но уже показывал неплохие результаты и тренировался как спортсмен. Тут я имею в виду, что он не ленился делать всевозможные офп и сфп, до которых у меня никогда не доходили руки. Мы ехали со скалодрома по ночному Питеру, и он рассказывал, как пришёл в скалолазание, а я в ответ вспоминал смешные истории из тех времён, когда сам начинал лазать. Когда важны были не категории, а приключения. Когда в нашей жизни не было ни скалодромов, ни тренеров, но было безудержное желание лазать. Тогда я решил перенести эти воспоминания «на бумагу», что и сделал, лёжа в палатке в Каравшине, пережидая непогоду. Жаль только телефон с готовым текстом сгорел в доме Нурдина от перепада напряжения. Писать заново не хотелось, а сейчас сами понимаете: самоизоляция – времени хоть отбавляй!

Знакомство с вертикальным миром:

Первый раз на скалах я оказался, кажется, на пасху 2001 года. То были Малые скалы недалеко от Приозерска. Поехал я туда вместе с братом, который на тот момент состоял в Петроградском клубе туристов . На скалах ребята оттачивали технику горного туризма, а в перерывах мы с братом просто лазали. Помню было холодно, тяжело, руки сводило так, что хотелось кричать. Но ещё больше хотелось долезть до верха. Тогда мне было без малого 13 лет. Вечером мы собрались у костра и ели торт, а когда на небе появилась первая звезда, из рюкзаков достали вино. На скалах мне очень понравилось!


С братом на Больших скалах.



Тот выезд привёл нас с Серёгой к важной мысли: горный туризм и рюкзаки – это хорошо, но скалолазание куда круче! Дальше началась непрекращающаяся череда выездов на скалы Ястребиного озера, где мы только и делали, что лазали, ели, и снова лазали. Еда, к слову, имела свойство заканчиваться, и мы время от времени устраивали обход стоянок в поисках оставленной другими скалолазами гречки и другой провизии. Если нам везло, то можно было задержаться на скалах ещё на денёк.

Мои первые скальники были прекрасны! Имели шнурки, резиновую подошву и здоровые дырки на обоих носках и были кем-то оставлены под Змеиными скалами. До этого момента мы лазали либо босиком, либо, когда нужно было лучшее трениние, в носках. Мы были не богаты и обладали ограниченным количеством носков, так что старались без надобности их не портить и одевать только на самых сложных маршрутах. Когда я нашёл эти скальники, мой уровень вырос на категорию, не меньше! Брат смотрел на меня с завистью, а кода мы вернулись домой, разрезал туфли пополам. Получившиеся половинки он соединил тканью и шнурком так, что скальники стали мультиразмерными, хоть и менее удобными.


Познаём технику layback.


В носках! Значит лез что-то сложное.


Каждый раз приезжая на Ястребиное мы обязательно прыгали с этой скалы. Страшно было каждый раз.

Первая верёвка – 50 метров статики, открыла нам новые горизонты. После школы мы ходили на заброшенное здание этажей 10 в высоту и спускались с него дюльфером. В начале в шахту лифта, потом по наружной стене. Это было дико интересно и одновременно страшно. Поднаторев в этом деле, я стал водить туда школьных друзей. Когда мне надоело зависать на стройке, ребята дружно скидывались и покупали мне пиво, лишь бы я привязал им верёвку и дал снаряжение. Я сидел на крыше, свесив ноги вниз, с бутылкой пива в руке и следил за безопасностью. Инструктор!




У этого здания часто парковались машины, в которых водители развлекались с проститутками. Когда мы это обнаружили, стали брать с собой подзорную трубу.

Когда спускаться просто так стало не интересно, я начал отпрыгивать от стены как спецназовец, стараясь преодолеть всю высоту за как можно меньшее количество прыжков. А чтобы руки не плавились от резкого торможения, я одевал сразу по три-четыре пары кожаных перчаток на руку, которые таскал из маминого шкафа. Моим рекордом стало преодоление всей стены за два прыжка. Потом и этого стало мало и в моей жизни появился роупджампинг. Правда слова такого я тогда не знал и о Дэне Османе ничего не слышал. Но понимал, что на стройке через дорогу от дома можно сделать офигенные качели! Как-то раз, снимая верёвку, привязанную напрямую к бетонной балке, я увидел, что она практически полностью перетерлась об острый край. Ещё пара прыжков и быть беде. Тогда нам повезло, а я понял, как важно использовать в таких местах протекторы. К слову немногим позже по НТВ показывали "Master of stone 5", ради просмотра которого я прогулял школу. В ту пору ради такого фильма я бы и год в школе прогулял, не то что день!


Ближайшая к дому стройка. Сейчас там пожарная часть и военкомат.


Поначалу прыгали маятником. Потом стали отталкиваться подальше, чтобы было свободное падение.

Крым:

К середине лета мы стали «опытными» скалолазами и хотели большего. В нашем арсенале появился комплект оттяжек и веревка «динамика», а мы начали обсуждать поездку в Крым, где, по слухам, был рай для скалолазов. Каким-то чудом уговорили маму отпустить нас в столь дальнее путешествие и даже выпросить деньги на билеты на поезд. К тому моменту мне исполнилось 14, а Серёге – 18 лет. Осталось решить одну проблему - обвязки. Наши юконовские нам нравились, но лазать в них с нижней страховкой было страшно. Посовещавшись решили, что до Крыма можно доехать и автостопом и вместо касс на вокзале отправились на Фонтанку в магазин Ирбис, где купили парочку импортных обвязок Рок Эмпайр. Моя назвалась «Makak».

В Крым решили ехать через Москву, Киев и Одессу. Раз уж отправились в путешествие, то надо и мир посмотреть! По пути мы встретили много хороших людей, каждый из которых стремился помочь по мере своих сил. Например, школьный учитель из Киева поселил нас в кабинете труда – в школе же каникулы. Помню, как мы устраивали себе душ на школьной веранде, поливая друг друга из бутылок, а потом гуляли по городу, смотрели Крещатик и Днепр. Другие люди поселили нас у себя на хуторе, где мы ездили на мотоцикле в баню, ели борщ и купались в реке с коровами. Помню, как в деревнях подходили спросить где набрать воды, а вместо ответа получали приглашение остаться у них в гостях, где нас кормили, поили и почти всегда предлагали задержаться на денёк-другой чтобы отдохнуть перед дальнейшей дорогой. Нам давали еду, деньги, а одна женщина так беспокоилась о том, что мы редко звоним маме, что купила нам телефонную карточку, которой мы пользовались всю оставшуюся поездку. Правда звонки домой были короткими и по существу: «У нас всё хорошо. Лазаем.»


Тогда у нас не было фотоаппарата, так что я взял фото с ноябрьской поездки 2005 года.

Когда мы добрались до Крыма и увидели первые скалы – Ласпи, мы были настолько взбудоражены, что не могли скрыть своего восторга и побежали к ним наперегонки, дико крича и улюлюкая. Позже мы перебрались под Парус, где и остались – удобная стоянка, вода, скалы под боком, да и до Сарыча недалеко. Нам рассказывали о том, что есть места куда лучше: Никита, Красный камень. Но мы уже никуда ехать не хотели. Нам нравилось и тут. Жизнь была простой и счастливой: с утра уходили на скалы, в темноте возвращались. На завтрак всегда греча и банка сгущенки на двоих. Обед – спагетти в бульоне из куриных кубиков. Ужин – рис или макароны с банкой рыбы на двоих. Тушёнка в Крыму была дорогая и не вкусная. А на большее не было денег, ведь бюджет у нас был около 1800 рублей на месяц на двоих. Правда, когда во время дождя на скалах случился камнепад и нас чуть не убило, мы устроили себе праздник и купили мороженое, батон и пачку шоколадного масла. После такой трапезы даже ушибленная нога перестала расстраивать, тем более спустя пару часов после инцидента я хоть и с трудом, но мог впихнуть её в скальник. Скальники, кстати, у нас уже были новые и у каждого свои.

Спустя пару недель мы познакомились с ребятами из Севастополя (Умбра, привет!) и по их приглашению перенесли лагерь к ним под скалу Холодильник. Тут мы зажили как короли! В рационе появились собранные парнями рапаны, мидии и вино. По вечерам у костра ребята рассказывали истории о крымском альпинизме. А по ночам, когда выходила луна, мы шли купаться на море. Голышом и с девчонками! В Крыму мне очень понравилось, но август, как и наши деньги, подошёл к концу, и мы отправились домой. Дорога домой была непростой. Всё что помню, так это голод, медленный автостоп и периодические ссоры с братом. Но это того стоило!

Кавказ и первый опыт альпинизма:

Рассказы об альпинизме запали нам в душу и спустя год мы обзавелись френдами, закладками, крючьями и молотком - к тому моменту мы начали работать в промальпе, так что какие-то деньги у нас водились. Помимо Ястребиного стали ездить в Монрепо, где учились пользоваться альпинистским снаряжением, преодолевая одну трещину за другой.



А в августе отправились на Кавказ, в Домбай. В этот раз втроём. К нам присоединилась Саша – девушка брата. Альпинизм, как и скалолазание, её не привлекали. Но привлекал Серёга и этого было достаточно, чтобы провести несколько недель в горах. У Саши с собой был плеер и пять дисков, среди которых Нотр-Дам де Пари на французском, Бритни Спирс и Пятница. Пятницу я полюбил и к концу поездки знал все песни наизусть.


Серёга, я, Саша.

Ходить мы начали хоть и «по-чёрному», но с умом. Сложность повышали постепенно, начиная с единички на Семёнов Баши и закончив тройкой "Б" на Белалакаю. Хотя я то и дело пытался форсировать процесс, так как хотелось чего-то более сложного и интересного. Но, слава богу, брат у меня более рассудительный. А приключений нам и так хватало.



Помню, как перед восхождением на Белалакаю мы решили впервые зайти к спасателям. Мужики не восприняли нас всерьёз и регистрировать наше восхождение отказались. На что мы дерзко ответили, что всё равно полезем, так как никто не может нам этого запретить. Ну а вы, мол, делайте что хотите. К слову потом они послали знакомого, который был в том ущелье, проверить всё ли у нас хорошо. А у нас всё было замечательно! Ведь мы буквально пару часов назад вернулись с восхождения, во время которого впервые словили холодную ночёвку. На спуске у нас несколько раз цеплялась верёвка и в итоге мы оказались на стене в полной темноте. Сейчас мы бы без проблем спустились дальше, но тогда казалось, что из-за усталости и темноты можно совершить ошибку или дюльфернуть не туда. И куда безопасней переждать ночь на полке. Ночёвку это я помню до сих пор! По началу мы старались не спать, так как думали, что если уснуть, то можно замёрзнуть. Мы сидели, лежали, делали зарядку, но в итоге сдались и стали спать друг на друге – полка была небольшой, да и спать так было теплее. По крайней мере тому, кто лежал снизу. Спустя какое-то время один из нас замерзал, а другой затекал, и мы менялись местами. Помню, как начало сводить судорогой ноги и, вытянув их в пустоту, я бил по ним камнями. Не помню, помогло ли это, но как минимум было чем заняться. Утром мы сделали 2-3 дюльфера и вернулись в лагерь.



На этом наша поездка должна была закончится. Впереди сентябрь, школа, десятый класс. Но на карте совсем недалеко от нас была вершина с манящими цифрами 5642 – Эльбрус. Выше на Кавказе нет! Упустить такой шанс мы не могли.



Я точно не уверен, но на Эльбрус, кажется, мы поднялись первого сентября. Вышли на акклиматизацию, а в итоге дошли до вершины. Утром почему-то решили приготовить манку – первый раз за всё время. Получилось отвратительно и меня чуть не стошнило. На косой полке Серёгу придавило высотой, и мы сели отдохнуть. Когда вышло солнце, мы так разнежились, что вздремнули. Проснувшись пошли дальше и нашли настоящий клад! Кто-то перед нами выронил на снег орешки и несколько кусков салями. О, как это было вкусно. С едой у нас и тут была напряженка. На восхождение мы купили достойный перекус - пару шоколадок, а в остальное время питались постольку-поскольку. В общем, салями пришлось кстати. Больше ничего толком не помню: шли, шли и дошли. Затем спустились. Зато хорошо помню, как долго потом болело сгоревшее лицо. День восхождения выдался солнечным, а крема от загара у нас не было. У нас вообще мало чего было: например, за неимением альтернативы я поднимался в Серёгиных кирзачах на три размера больше, в трениках и брезентовой куртке. Так вот, по началу, зная о «злом» солнце, мы заматывали лицо футболкой, оставляя прорези для глаз. Но дышать через ткань было неприятно и в итоге я от этой идеи отказался, за что сполна расплатился позднее. Следующие две недели я отрывал сгоревшую кожу с лица. Ох уж эта глупая молодость!


Фото с вершины, увы, нет. Фотоаппарат замёрз и отогреть его не получилось.

После восхождения мы целый день отдыхали: катались на пенках по склону, прыгали с разбега через трещины в леднике, каждый раз удивляясь их глубине. Ну а потом отправились в Нальчик, где посадили Сашу со снаряжением на поезд до Питера. Себе мы купить билет не могли, так как потратили все деньги на дорогу до Эльбруса и продукты. Нас снова ждал автостоп.



Обратно решили ехать не по прямой, а сделать крюк через Калмыкию, посмотреть степь, а может и в Астрахань заглянуть. Это была роковая ошибка, так как сойдя с основной трассы на Москву наше передвижение замедлилось настолько, что порой мы предпочитали идти пешком, чем ждать попутку. В худший день проехали около 30 километров, зато потом заночевали в диком саду, где прямо у палатки росли сливы. Это было здорово, так из еды у нас остались только крупы, куриные кубики и пара пачек лапши. Калмыкию посмотрели, степям удивились, но делать крюк до Астрахани не решились. До дома ехали дней десять, не меньше. Нас в очередной раз спасало добродушие встреченных нами людей. Бывало идёшь через поселок, мимо женщин, продающих яблоки со своего участка. А тебе раз - мешок яблок и сто рублей в придачу. Просто так, мы даже не спрашивали ничего. С тех пор я непробиваемый оптимист и всегда верю в людей. Доброго в нас куда больше, чем плохого.

Добравшись до дома – обожрались.

Так прошли первые два года моей вертикальной жизни.


Серёга на вершине Белалакаи.


А это просто я.

Лазаю при поддержке:


Нефёдов Андрей.
21.04.2020