Роман с Ханом. История (не)удачного восхождения на пик Хан-Тенгри с предисловием.

Много букв и некоторое количество фотокарточек.


Предисловие.

Август 2013, южный Казахстан, где-то вдали заснеженные вершины Заилийского Алатау, впервые в жизни увидел горы. Тогда искренне позавидовал людям, которые ходят в эти самые горы и имеют возможность видеть всю эту красоту. Тогда, в августе 2013 года от гор был бесконечно далек и альпинизм казался чем-то совершенно фантастическим.
Прошло совсем немного времени, и в апреле 2014 года поезд уносил нас с друзьями в Нальчик, откуда стартовало наше восхождение на Эльбрус. В том же 2014 году в руки попала книга Яна Рыбака о большой и красивой горе Хан-Тенгри.
С этого момента мысли о Хане посещали с завидной регулярностью. Одновременно посещали мысли о том, как организм поведет себя на высоте и о том, сколько нужно готовиться к Хану. Дабы проверить свое состояние на высоте, в 2015 году отбыл на пик Ленина. Все было хорошо, даже замечательно, только на штурмовом выходе, после ночевки под Раздельной, резко обострился артроз, правое колено болело адской болью и категорически протестовало против продолжения подъема, пришлось собирать манатки и валить вниз. Но зато узнал, что на 6 км чувствую себя отлично.
Дальше походы по больницам, кипы бумаг, новейшие препараты. Лекарства давали облегчение, но не такое значительное, как хотелось бы. Лето 2016 выпало, и очень не хотелось также пропустить сезон 2017 года, на который наметил выезд на Хан. В итоге в ноябре 2016 собрал деньги, нашел клинику и сделал эндопротезирование правого коленного сустава. Только начал восстанавливаться, и новая беда - сломал ключицу, опять операция. Как назло все шло криво-косо, и не так, как надо. Уже серьезно начал сомневаться в том, что успею подготовиться к горе.
Только в конце января 2017 начал постепенно приходить в себя, тренить. До планируемого отъезда оставалось чуть больше полугода. Восстанавливался быстро, параллельно прикидывал возможный план, расходы, примеривался к датам выезда, подбирал билеты, рисовал график. Может под влиянием творчества господина Рыбака, может просто в целях безопасности, может еще почему, но подниматься планировал с севера. В коммерческую группу не тянуло вообще от слова совсем, друзей-единомышленников не было, да и не искал особо. Зато одиночное восхождение очень способствовало полноценной проверке своих физических возможностей и моральной устойчивости. На том и порешил.
В марте определился с датами и начал переписку с Казбеком Шакимовичем Валиевым, руководителем компании «Khan-Tengri expedition», предоставляющей услуги базового лагеря на Северном Иныльчеке. В ходе долгих раздумий, подсчетов остановился на так называемом, малом пакете, т. е. с самостоятельной заброской в Каркару, своей палаткой в базовом лагере, самостоятельной готовкой, и т. п. Вопрос с заброской в Каркару решился перепиской с компанией Аксай тревел. За сходный прайс они были готовы доставить из Бишкека в назначенное место. Наконец-то все орг. вопросы решены, билеты куплены, осталось только дождаться дня вылета.

Погнали.

15 июля, накануне вылета в Бишкек простудился - насморк, чихаю, голова не соображает. Но не отказываться же от экспедиции, пути назад нет, билеты и паспорт в кармане, манатки собраны, лечиться буду в пути. Взвесил рюкзаки, получилось 48 кг. Многовато конечно, но окончательный вес вообще был 52 кг.
16 июля, вылет Уральских авиалиний из Домодедово как всегда задержали, в Бишкек прилетели позднее, но это даже хорошо. 17 июля утроночь, аэропорт Манас. Смутно припоминаю, как 2 года назад после поездки на Иссык-Куль улетали отсюда утренним рейсом в Ош. Таксисты разрывают, а мне бы отдышаться немного, попить воды и поменять деньги. Состояние откровенно паршивое, постоянно чихаю и мотаю сопли на кулак. Минут 30 скитаний по аэропорту и уже катим с таксистом дядей Мишей в офис Аксай. Дядя Миша почему-то хочет меня здесь женить и оставить жить. В офисе встречает охранник, показывает куда положить вещи, рассказывает где магазины, аптеки и прочие стратегически важные объекты. Времени вагон, гуляю по городу, перекусываю, закупаюсь арбидолом, газом на гору. В 9 утра в Аксае уже суета, ближе к 10 с группой чехов грузимся в потрепанный дорогами, но еще вполне живой и бойкий Спринтер и едем в Каркару. Прибываем туда уже ближе к вечеру. Каркара прекрасна, кругом зелень, разнотравье, пахнет цветами и свежей водой. Рядом с лагерем «припаркован» заслуженный Ми-8, который завтра отвезет на ледник.
В скорости темнеет и холодает, поужинав с блаженством забираюсь в спальник и мгновенно отключаюсь. Ночью на пару минут просыпаюсь от ветра и дождя, барабанящего по палатке.
Утром от непогоды не осталось и следа, небо почти очистилось, солнце слепит - первое утро нового путешествия, нового приключения.



Около 6 утра первый борт улетает на Южный Иныльчек, наш - третий.



К вылету на площадку прибывает Казбек Валиев. Казбек Шакимович альпинист легендарный и познакомиться лично большая честь. Перекидываемся парой фраз, оговариваем все детали и начинаем грузиться.
В вертушку закидываются рюкзаки/баулы, разновсяческий скарб для лагеря, несчетное количество провианта, и вот уже Каркара далеко позади. А прямо под нами чудесный Тянь-Шань, горы покрытые мягкой темно-зеленой елью и можжевельником, реки, альпийские луга, которые постепенно сменяются камнем, снегом и льдом. Трудно поверить в реальность всего, что видишь, сюр, да и только.





Облачность низкая, пилоты долго ищут проход в перевалах, летим совсем рядом со склонами.


Внезапно уходим вниз и садимся на ледник Северный Иныльчек, быстрая разгрузка и вертолет улетает обратно в Каркару. Сразу за ледником возвышается стена пика Чапаева, Хан в облаках. Но мне пока и Чапаева хватает. Первый взгляд на маршрут, ужасаюсь крутизне склонов и скальным поясам, в голове стучит: «Какого черта я сюда приперся?». И вот расходятся облака и открывается Хан во всей красе. В голове проносятся десятки мыслей, появляется неуверенность, но к счастью, страха перед горой нет.


Отойдя от первого впечатления пошел обустраиваться. Начальник лагеря дядя Муха показал, где разместиться, остаток дня прошел в бытовухе: обустройство лагеря, готовка и т. п.
На следующий день отсыпался, лечился, гулял по леднику и проникался большими горами. Самочувствие не идеальное, но жить можно. Заброска сразу на 4 тысячи не сильно сказалась, только небольшая одышка на подъемах.




20 июля — установка первого лагеря. Путь до него занимает часа 3-4, но по привычке вышел пораньше, около 6 утра, пока тропа не раскисла. Минут за 40 пересек ледник, а к 9 утра был наверху. Самочувствие отличное, погода радует, сбросил вещи и налегке набрал еще метров 300 высоты.



На обратном пути распотрошил рюкзак, поставил палатку, закинул туда провиант и побежал вниз. Весь остаток дня в базе пил чай и думал мысли, что несмотря на простуду, все не так уж плохо начинается, погода радует, гора красивая, короче, ходить вполне можно.


21 июля пошел в первый лагерь на ночевку. По примеру многих выдвинулся часов в 10-11, и зря. Тропа раскисла, так что подъем занял едва ли не больше времени, чем накануне. Пока добрался до лагеря, изрядно вымотался. Все оставшееся время валялся в палатке, периодически что-то снимал, короче, придавался блаженному ничегонеделанью и старался максимально отдохнуть перед выходом во второй лагерь.
22 июля, ранний подъем, завтрак и сборы. В первом лагере оставил продуктовую закладку и треккинговые палки, палатка, спальник, теплые вещи и запас продуктов отправились в рюкзак. Всего получилось килограмм 18-20, вроде немного, но с учетом крутизны подъема и высоты, мне хватило. Переход во второй лагерь был уже не таким простым - довольно крутой снежный склон, первые скальные пояса. Сколько шел, не знаю, время не засекал, наверное часов 6-7. Второй лагерь появился как-то неожиданно, крутой склон начал внезапно выполаживаться, одна веревка, и вот уже ровная тропа и палатки. В лагере были только гиды Казбека Валиева, они пришли незадолго до меня. Погода начала портиться, благо, успел откопать площадку и поставить палатку.


Самочувствие хорошее, высота не давит, головной боли нет, ем, как не в себя, даже странно, будто и не в горах на высоте 5500. На следующий день хотел подняться на купол Чапаева, но на вечерней связи дядя Муха сказал, что погода закончилась и завтра выпадет метр снега, надо валить вниз. Вниз, так вниз. После заката облака разошлись, ветер утих, и к ночи стало совсем хорошо. Спал мало, хотя дискомфорта не было, больше дремал. 22 июля подъем в 5 утра, выпил чая и без завтрака отбыл в базу, обещали же метр снега, надо спешить. На спуске случилась неприятность, на перестежке восьмерка выскользнула из рук и блеснув на прощание унеслась вниз по склону. Тут поймал тупняк, кто делать, что виноват?! UIAA не на всех перильных веревках завяжешь, спускаться на руках и скользящем не очень улыбалось. В итоге соорудил спусковуху из двух карабинов, так и ходил все оставшееся время. В остальном на спуске не было ничего примечательного. Зато в базе начались всякие пораженческие мысли.



На следующий день (23 июля) погода идеальная, конечно никакого метра снега не было, но раз уж спустился, решил отдохнуть.


Валялся в палатке, читал «Морфий» Булгакова, и думал, зачем мне это все нужно. Почему нельзя было поехать в какой-нибудь Крым, валяться на пляже, барахтаться в море, что ищу на этой горе, да и вообще в горах? А может подняться во второй лагерь, собрать вещи и вернуться на большую землю, обратно в город, найти работу и сидеть спокойно в офисе? Кому и что я пытаюсь доказать? С этими думами прошел и следующий день. Из развлечений, прогулялся в киргизский лагерь за лимонадом.


Только к вечеру пришло понимание, что этими мыслями сам себя загнал в угол, что делаю я это только для себя, и никому ничего не доказываю. Доказываю только себе, точнее испытываю себя, свои возможности, свои силы, стойкость. Наверное, нужно было через это пройти, преодолеть психологический барьер, преодолеть свою неуверенность, чтобы двигаться дальше и выше.

Штурмовой выход.

25 июля, раннее утро, лагерь спит, я неспешно завтракаю и собираюсь на штурмовой выход. Почему-то нет неуверенности в том, что не хватит акклиматизации или сил, рвусь на гору. Из базового лагеря собираюсь сразу во второй - это полтора километра набора высоты, но за ходовой день вполне можно сделать.
Выхожу около 6.30. Незадолго до меня на ледник вышла тройка: Андрей Алмазов, Джон Стивенсон и Александр Вольвач. С ними встречаемся у начала маршрута. Пока надеваю кошки, мужики уходят на маршрут, догоняю их уже в первом лагере, отдыхаю и ухожу вперед.



В этот раз подъем во второй лагерь проходит легче, время от времени останавливаюсь поснимать.
Внезапно на маршруте появляется толпа - объединенная группа с гидами, они ходили на аккллимуху во второй лагерь. Венгры в группе совсем плохи, один завалился на почти горизонтальном гребне и повис на перилах, двоих перестегивал на станции, сами не справлялись, короче, потерял кучу времени в ожидании, когда они пройдут.

Во втором лагере натопил воды, перекусил вяленым мясом и взялся за готовку. Вечер порадовал хорошими красками, а утро так вообще было феерическое.








Утром 26 июля вместо завтрака носился с фотоаппаратом, потом собрал лагерь и выдвинулся на маршрут. Сразу от лагеря крутой взлет вернул в реальность, впереди подъем на Чапаева, надо пахать. После взлета выполаживается узкий гребень, и начинается еще более крутой взлет и скальные пояса, местами почти отвесные.







Если к этому прибавить еще и тяжелый рюкзак и высоту в почти 6 км, кайфа мало. Время от времени на станциях валился коленями и локтями на склон и так лежал/висел несколько минут приходя в себя. Благо, горняшка обходила стороной. Вот так, тихим сапом, с передышками выгреб на купол пика Чапаева, и как на зло, вокруг все затянуло облаками, а очень хотелось поснимать. На куполе дождался мужиков, и уже вместе погребли вниз, предварительно связавшись. Впереди был бергшрунд, которым уже неделю пугали восходителей. Берг серьезный, метров 8-10 отрицательной стены с трещиной под ним.






Через трещину перекинута лестница, как на гималайских маршрутах.


Благо на спуске берг серьезным препятствием не был, а про то, как на него жумарить на обратном пути пока думать не хотелось. В целом, до третьего лагеря дошли благополучно. Только Саня один раз по пояс провалился в трещину, но без последствий.
Палатки южного легеря стояли под перемычкой, мы встали прямо на перемычке ниже карниза. Кроме нашей четверки там вообще никого не было.
Час работы лопатой и готова ровная площадка, стоит палатка, и неспешно топится снег в кастрюльке. Погода немного испортилась, подуло, но не критично. Вот уже третий лагерь, вот уже ребро Хана, ночью выход на штурм. Несмотря на усталость радость переполняет, самочувствие близко к идеальному, на гору хоть сейчас готов. К вечеру облака немного расходятся, открывается Победа, смотрю на нее и думаю мысли, что может быть когда нибудь...


Но время идет, надо пораньше лечь спать, попробовать отдохнуть перед выходом. Забираюсь в палатку, ползаю, укладываю спальник, неаккуратно поворачиваюсь и левое «здоровое» колено с предательским щелчком вылетает со своего посадочного места. Ногу простреливает острая боль, подвывая выбираюсь из палатки, пытаюсь вправить колено. Такое уже бывало, мне не привыкать, но колено всегда, хоть и с сильной болью, вставало на место, а еще через 10 минут боль проходила. Увы, не в этот раз, не помогало ничего, нога сгибалась, но не разгибалась и все попытки разогнуть пресекала посредством сильной боли. Паника и обида тогда меня почти победили, от обиды хотелось плакать, выть. Как же так?! Столько пройти и так бездарно отказаться от горы. Казалось, что сейчас еще немного и колено как обычно встанет на место и все будет хорошо. Увы, после получаса безуспешной борьбы закинулся обезболивающим и забрался в спальник. Утро, точнее ночь, вечера мудренее.
Сон прерывистый, 27 июля, 2 часа ночи, будильник, палатку мотает ветром. Прислушиваюсь к своим ощущениям, вроде нога не беспокоит, на всякий случай съедаю еще обезболивающего. За стенкой палатки уже хрустит снег под кошками — южане вышли на штурм, их много, и это не не особо радует. В начале четвертого выдвигается и наша четверка, единственная, пришедшая с севера. Температура вполне преемлемая, самочувствие хорошее, настроение бодрое, радость переполняет. Иду и думаю: «Как же здорово, несмотря на вчерашние проблемы с коленом удалось выйти на штурм, ничего даже не болит!». Ближе к 6200 приходится остановиться — пробка на перилах. В тот же момент понимаю, что все не так радужно, появляется и постепенно усиливается ноющая боль в ноге. Тем временем поднимаются мужики, разговариваем, снимаем рассвет, ждем, когда освободятся перила.












Решение приходит само по себе, внутренне к такому повороту я был готов еще вчера. Спасы на такой горе и таких высотах никому не нужны, и не нужны в первую очередь мне самому. Мужикам желаю удачи, договариваемся, что дождусь их в третьем лагере, и завтра вместе пойдем в базу.
Уходил без сожаления, зная, что на тот момент это решение было единственно правильным.


Весь день валялся в палатке в полудреме, тройка спустилась с вершины только к 11 вечера, напоил их чаем и уснул до утра. На следующий день 28 июля уже все вместе без особых проблем часов за 8 спустились в базовый лагерь.




Можно было еще посидеть в третьем лагере, в надежде, что колено немного придет в норму и сделать еще одну попытку штурма. Но на высоте 5900 никакого восстановления не будет, и отдыха тоже, скорее станет только хуже.




Дальше было возвращение на большую землю, и радость от возвращения, были мысли о том, что все прошло катастрофически быстро, мысли о том, что дальнейших планов нет, т. к. все последнее время в жизни был только Хан.




От этого было немного грустно, но в то же время были вполне позитивные итоги:
- акклиматизация прошла в рекордные для меня сроки, с момента выхода на установку первого лагеря до попытки штурма прошло всего 8 дней (это с учетом того, что 2 дня — 23-24 июля просидел в базе на отдыхе), а всего на горе пробыл 14 дней;
- не считая колена, физическое состояние было отличным, предшествовавшие восхождению тренировки позволили без особых проблем выйти на высоту 6000+метров, организм на этой высоте испытывал минимум дискомфорта и вообще, вел себя прекрасно.


Так что в целом, восхождение на Хан было очень даже удачным, я был на красивейшей из гор, узнал новых интересных людей, многое узнал о себе. Порой такой опыт, не менее ценен, чем вершина, а горы еще обязательно будут.