Его дорогие старики.
Из серии записки альпинистского врача
Чистым душам и честным сердцам наших стариков посвящается.
Благодарный Айболит. Foto K.Minaichenko
"Ну, вы, мастера, "барсы", как вас там ещё, совесть у вас есть?" - Британец задал вопрос после того, как на малом совете план восхождения на пик 7134 был стариками утверждён." А в чём дело?" - спросил Арлекин. "А в том, что Айболит уже шестой год не в состоянии зайти на эту гору, и всё из-за больных. И я спрашиваю у Вас, Арлекин, сколько раз Вы были на этом пупыре?" "Да счёт потерял". "Шмель, а у тебя?" "Ааа?" "Сколько раз ты был на этой горе?" "Ааа, фосемь", "Марго?". "Четыре". "Ладно, Брит, не продолжай, уж я-то ему точно должен"- Граф покраснел, вспоминая, как года три назад, будучи больным, мотал Айболиту нервы, не желая пить лекарства."Зайдёт он, не я буду, и с первым больным ухожу я"...
Айболит дежурил по кухне в компании Шмеля, Королевы Марго и Орла. Кухня располагалась сразу за Большим шатром, а с другой стороны в ряд, как по ниточке ровно были выставлены старые польские кемпинги для личного состава, где в это время всё их население сидело и готовило снаряжение к выходу в высокогорную зону. Какие-то два парня, из питерских, шли вдоль палаток и спрашивали - "Ребята, Гена Попов с вами?" получив отрицательный ответ, переходили к следующей палатке...
"Кого ищут?" высунулся плохо слышащий Шмель. "Ищут Гену Попова" раздельно и медленно, чтобы Шмель понял, произнесла Королева Марго. "Он что, умех?" Шмель не мог произносить "р". "Нет, он жив" опять терпеливо произнесла Марго. Шмель недоумённо посмотрел на Королеву Марго, передёрнул плечами и, утверждающе произнёс-"Ну а если шиф, чего ищут?"
Шмель был сейчас трезв, как стёклышко, его просто зашкалило, как нередко зашкаливало и до.
----------------------------------------------------------------------
Гена Чеканов, МС, Кавалер ордена Знак Почёта, (Шмель)
Этот недуг возник у него давно, тогда, когда очень молодая Ашотовская команда ещё росла, но уже пошла на "Узбека", а на спуске по длинному, градусов шестьдесят, фирновому склону им насточертел пешедрал, и тогда первый, сев на свои задние и тощие полушария, съехал стремительно вниз до выполаживания. Никто даже не подозревал, что на середине склона их подстерегал здоровенный и бездонный бергшрунд, и первый, пролетев над ним и остановившись на выполаживании, стал в ужасе махать руками и кричать. Но оставшиеся вверху расценили это, как приглашение ехать. Второй спустившийся тоже замахал руками и закричал, и так шло всё с последующими. И когда пришла очередь Шмеля, траншея спуска углубилась достаточно для того, чтобы Шмель смог чётко припечататься в его противоположный ледовый край, потеряв все передние зубы. Вылетел вверх по закону инерции Шмелёвский рюкзак и покатился по склону, а Хрясь пронзительно начал кричать, что покатилась голова, но тут же над краем трещины показалась настоящая и живая голова Шмеля и кричала-"Шиф я, шиф я". Шмель сам добежал до нижней группы и подобрал рюкзак. Предположительно, были сломаны обе челюсти, из ушей капала кровь, смешаная с внутричерепной жидкостью - грозный симптом перелома основания черепа, но Шмель лечиться не желал, как-то выжил сам, а в рейсовом автобусе, где ехала вся команда, дряхлеющий, но ещё с широкими плечами бойца и талией жокея, старик-узбек попросил Шмеля уступить ему место, мотивируя тем, что у него только три зуба осталось. Шмель повернул к нему своё, в ссадинах и синяках лицо, раскрыл свой беззубый рот и прошамкал,что если по зубам считать, то этот старик ему внуком приходится.
"Сиди, сынок, сиди"- заботливо сказал старик, и по-узбекски, в расчёте, что его никто не поймёт, добавил: "Бирикелля, интересно, какой же это удалец- джигит, да продлит Аллах дни его на земле, так славно отделал этого уруса?"
Громовой и внезапный хохот показал старому басмачу, что он был понят. Он побледнел, но увидев, что бить не станут, захохотал громче всех и стал приглашать команду к себе в усадьбу на плов...
С тех давних пор и пошла эта дружба между жителями мятежного прежде посёлка и Эльчибековской командой...
-------------------------------------------------------------
А сейчас, когда четыре пятёрки - четыре группы из пятерых парней каждая, как раз на высотную палатку, готовились к выходу на" сковороду", Шмелюга, выходя на акклиматизацию, забрал Айболита в связку, проверить, как он ходит лёд...
Ночью выпал свежий снег, и трещины, легко видные ранее по разнице цвета снега, стали нераспознаваемы и Шмель встал сзади, предоставив Айболиту первому искать проходы наверх...
Они сработали и " сковороду", и выше, и пару раз, уже на обратном пути, когда Айболит чувствовал, что мост не держит и уходит под ним, он прыгал головой вперёд, затем делая кувырок в воздухе, приземлялся на задницу и вставал, получая одобрительное жужжание Шмеля, собиравшего за ним верёвку.
"На нашей улице духакоф нет" - по приходу на базу заявил Шмель на безмолвный вопрос Ашота.
"На нашей улице...". Да. Его мать, только окончившая мединститут, внезапно обнаружила, что
будущий четырёхлетний Айболит говорил только по-узбекски и по-таджикски, совершенно не понимая по-русски. И сняв свои золотые браслеты, доставшиеся ей по наследству, она отдала их мужу, приказав ему найти и купить дом в русской части города. Эти браслеты были обменены на большой и просторный дом со двором и садом, а Шмель был их соседом, во дворе напротив, и крутил "солнце" на дворовом турнике лучше и дольше всех, почти до тридцати пяти лет, но это была уже отдельная история...
А в этом году, во время короткого ухудшения погоды с внезапными шквалами с дождём, ветром и мокрым снегом, не терявшие зря время, памирские волки, быстрые и вечно голодные, внезапно атаковали их маленькое стадо баранов, оставив команде только рога и копыта. Всё остальное было размолото их челюстями и похоронено в бездонных волчьих желудках.
И поэтому Ашот ходил по всей поляне, отыскивая места, где другие экспедиции резали коров и собирал головы, ноги, хвосты, внутренности и все ночи варил очень вкусный хаш, разливая поутру каждому в миску на завтрак и в котелок на ход. Этого с избытком хватало до ночёвок на морене, а дальше, на "сковороде", и до Раздельной, шла тушёнка с ещё внизу проваренной картошкой с укропом, вкусные ржаные сухари, маринованная селёдка, жареный бекон с яйцами, копчёная колбаска, вкусно пахнущие узбекские лепёшки с маком, кокошкины насыщенные супы и крепкий чай с настойкой элеутерококка, с лимоном и жёлтым, с крупными кристаллами восточным сахаром, который назывался нават, а на перекус пользовали грецкий орех с кишмишом и горным, чимганским мёдом, рижские шпроты, а красную икру со сливочным маслом и свежим чуреком и коньяк Ляба ставил на стол уже внизу, на базе, после горы.
Ещё выше, уже в штурмовом лагере полагались деликатесы - копчёная красная и белая рыба, знаменитые шоколадные конфеты "Каракум" и карамель "Раковая шейка" Ташкентской фабрики "Уртак" и дефицит- американские сублиматы - рагу с картофельным пюре с восхитительным запахом, очень качественный яичный порошок, творог, и замечательный цейлонский чай лондонской упаковки. Дефицит Ляба умудрялся добывать у буржуёв и небуржуёв в обмен на мешок овсянки, оставшийся после убиённых волками баранов, свежеприготовленную узбекскую, с зазывным ароматом шурпу и превосходный армянский хаш с солью, чесноком и болгарским перцем...
..."Странности" начались сразу после "сковороды", когда у стокилограммового верзилы Малыша вылез кровоточащий геморрой, и Британец, послав это восхождение куда подальше и объявив себя тоже больным, тут же схватил рюкзак у Малыша и они оба пошли вниз...
Ушёл Граф, ушли Арлекин, Шмель, Гарри Трёхпалый, Россинант и гладиатор Гоша, с последним больным ушёл Хамид. До штурмового лагеря из стариков дошли Ален Делон и Королева Марго. И когда наутро Серёжа Б-в, ещё не заслуживший прозвище, начал искать дверь от туалета, ощупывая пологий фирновый склон, к нему подошла очаровательная Марго и пригласила пройтись с ним вниз, тот спросил её, зачем, она, чарующе улыбаясь заявила, что Серёжа ей ну прямо безумно нравится...
"Доброе утро, Айболит, прекрасно выглядишь. Давай вперёд, между тобой и вершиной никого больше нет " "Спасибо, Марго", его голос дрогнул. До Айболита наконец-то дошло, почему старики устроили весь этот цирк. Сердце ёкнуло и он подумал, что этот супертитулованный народ сделал ему то, чего эти люди никогда никому не делали и, вероятно, делать никогда и никому в будущем не намерены тоже...
Его группа давно ушла наверх, а у него внезапно появился синдром "ватных ног". Айболит отжимался руками об обе лыжные палки и подтягивал тело и не держащие его ноги делали шаг, затем ещё раз и ещё... Он знал, что другого шанса достичь этой вершины у него не будет до конца его жизни. Дул порывистый ветер, обжигая верхнюю десну справа, мёрзли пальцы на ногах и руках, а из-за сухого и приступообразного кашля, забиравшего много сил, не хватало воздуха и после очередного пароксизма у него темнело в глазах, качались гора и небо, и появлялось рыбье дыхание, которое было предвестником его окончательной остановки. Его глаза слезились и те слезинки, которые попадали на стёкла очков затрудняли видимость...
Обелиск на вершине показался внезапно. На нём Ильич с ледорубом вдохновенно глядел куда-то на восток, а правее, на куче обдутых ветром валунов, давно сидели и ожидали его мужики, уже поевшие, попившие, покурившие и начинающие порядком мёрзнуть...
Его подхватил Ален Делон, напоил тёплым чаем из термоса, который он приберегал для него, дал конфету с ромом. Улыбался Орёл, Работяга Рыжий пожал руку, Вилька, Галоген, Хан Мамай, другие, начали его поздравлять, а на спуске Ален Делон пристегнул Айболита к себе на короткий поводок...
"Ну, вот"- сказал Граф, уже в базовом лагере, осторожно промывая Айболиту его примороженную и воспалённую десну отваром чабреца и чем-то ещё,- "Коллектив - это великая сила, а мы, старики, его основа, куда захотим, туда и зарулим".
- Нет, я болею, я схазу..."
Помню, когда на склонах Ленина молодежь рванула вперед, Люся потихонечку топала сзади, а потом, так же неспешно, по одному обгоняла их, попутно разгружая некоторых.
7495 была для него тоже проблема. Когда молодая ещё команда шла на Сталина ему не хватило ботинок. А в 78г. Ашот специально для него хранил новые высотные ботинки. Его распухший голеностоп в ботинок не влезал и я делал ему парафин, оновременно кто-то пытался ботинок расширить. Он весь сезон никуда не ходил. Берёг ногу. Потом зашёл "схазу"
Надеюсь, этот рассказ войдёт в Книгу?
В 77-ом в Домбае, на лекции «Питание в Горах» один Аксакал (каким он тогда нам казалось, а скорее всего, ему и 50-и не было) внушал: «Вот раньше, я вам ребята, точно мог сказать, что до 5000 хорошо идёт красная икра, а потом чёрная, но сейчас этого сделать не могу…»
Эх….
Это как в анеке про Красную Шапочку: дорогу я знаю, секс люблю. Всё как на восхождении.
Главное в этих рассказах - это напоминание что именно там, в горах - настоящая жизнь с настоящими людьми, без равнинной шелухи. И потому после этих рассказов - хочется туда опять, несмотря на ту иногда очень высокую цену, которую приходится за это платить.
Боря, в 80-м - опять волки? В 79-м из 15 баранов, затерявшихся в буране на Ачикташе, нашлись живыми только 3. Что интересно, многие объеденные волками тушки находились по огромным грифам, кружившим над ними. Летали они и в 90-м, по-моему. Сейчас грифов под Лениным я не видел ни одного.
А Гарри, возможно, - Гайрат.
22.11.1947 - 19.02.2014
Начальник КСП Памиро-Алая и а/л Дугоба.
Мастер спорта СССР по альпинизму, воспитавший несколько поколений ферганских альпинистов.
Отсюда:http://dugoba.com/ru/remembrance/4.html
Помочь другу взойти на Гору и радоваться вместе с ним на Вершине - это и есть подлинный альпинистский Дух!
Какие люди, какие горы, какие отношения были....
Остается только вспоминать...
Валентин Вакуло, я даже про себя узнал новое.
Боря, когда материализуется твоя книга и будет продаваться-распространятся, как бы мне тоже одну бумажную.
Мой первый инструктор, водил нас на 3 разряд в Чимгане.
СКА-11.
Стоит с тарелкой наверное Иван Богачев.
была целая Алмалыкская команда.
Без разрешения, но думаю он меня простит...
Вот пару слайдов Олега Комарова из 84г оттуда-
Гоффардт Фридрих, Сергей Филатов, ---не помню---помню что жил у стад.Старт, Валера Анкудинов
Гена Попов, Юра Сарафанкин, Цой Володя, Олег Комаров.