Один на Аконкагуа.

Рассказ об одиночном походе на Аконкагуа, состоявшемся в январе 2017 г.



Понимаю, что тема достаточна избита. При этом решил поделиться своим опытом восхождения на Аконкагуа. Я не преследую цели кому-то что-то советовать, но, возможно, эта статья поможет тем, кто собрался туда без помощи клубов, опираясь в основном на собственные силы. Тем более, как показала практика, по сравнению с предыдущими годами, на Аконкагуа начали действовать новые правила, о которых далеко не все знают.
Сразу оговорюсь, информация, приведенная в этой статье, касается только моего опыта и учитывает особенности только моего организма. Другим эта программа, в силу ее сложности, может не подойти или, напротив, в силу ее простоты, может показаться слишком затянутой. Так что, повествование, как говорится, не является публичной офертой.
В ходе экспедиции произошел ряд проколов и накладок, которые я не смог спрогнозировать. Основные причины:
- мой недостаточный опыт;
- ошибки при подготовке восхождения;
- ошибки принимающей стороны в Аргентине;
- естественные природные факторы.

Итог же получился следующим.
17 января я был на вершине Аконкагуа в результате восхождения, совершенного в одиночку по маршруту Normal Route. Само восхождение заняло у меня шесть дней и еще полтора дня ушло на спуск.
Нить маршрута и даты:
12 января. Вход в национальный парк – лагерь “Confluencia”.
13 января. Лагерь “Confluencia” – лагерь “Plaza de Mulas”.
14 января. Лагерь “Plaza de Mulas” – лагерь “Canada”.
15 января. Лагерь “Canada” – лагерь “Nido de Condores”.
16 января. Лагерь “Nido de Condores” – лагерь “Colera”.
17 января. Лагерь “Colera” – вершина – лагерь “Colera”.
18 января. Лагерь Colera – промежуточная точка между лагерями “Plaza de Mulas” и “Confluencia”.
19 января. Выход из национального парка.

1. Кое-что об организации, приезд в Аргентину и начало пути.

Я не буду подробно описывать приезд в Мендосу и выход на маршрут. Эта информация до некоторой степени стандартна и неинтересна. Остановлюсь лишь на тех деталях, которые мне показались существенными и повлияли на дальнейшее развитие событий.
Январь был изначально выбран мной для восхождения с надеждой, что погода в этот месяц будет ровной. Так, впоследствии, и случилось – с погодой очень повезло. Однако, традиционный график восхождения мне явно не подходил. Во-первых, цены на авиабилеты на начальные даты января были местами весьма жестокими. Перелет состоял из нескольких рейсов: Москва — Мадрид — Буэнос-Айрес — Мендоса и тот же порядок обратно. После долгого мониторинга был выбран интервал в 10 дней, который включал в себя как само восхождение, так и приезд с отъездом. То есть, это с самого начала была игра на удачу, состоящая из совокупности погоды, хорошего самочувствия, удачной логистики и кучи иных разных факторов. Во-вторых, в период новогодних каникул хотелось побыть с семьей, а горы оставить на сладкое.
Я не зря упомянул самочувствие, поскольку отказался от классической акклиматизации. Весь маршрут проходил только наверх и не предусматривал спусков для адаптации организма.
В процессе подготовки я постарался изучить максимум информации, касающейся движения по выбранному маршруту. В основном, это были отчеты людей, которые с тем или иным успехом уже там побывали. Что-то из этого мне действительно помогло. Но при моем восхождении было много нюансов, которых я не мог предусмотреть и ничего о них не знал.
Фактически, подготовка моя началась с выбора принимающей компании. Я с самого начала решил, что воспользуюсь помощью организации, предоставляющей услуги так называемого Logistic Support.
По некоторым отчетам я знал о том, что есть надежная компания Aconcagua Trek, с которой работали многие наши соотечественники. Нареканий ни у кого не было. Но мне нужен был выбор и по итогам изучения подобных контор в первой десятке Гугла, мной была выбрана вторая — Acomara (она же Aconcagua Mountin Guides, она же AMG). С ней, как я узнал позднее, работает Альпиндустрия. Почему, вопреки всему, мной была выбрана именно эта организация, я уже точно не скажу. То ли отвечали они мне более оперативно, то ли буклет у них оказался более красочным и понятным. Мы предварительно договорились о сотрудничестве и начали планировать наше взаимодействие. Контакты с принимающей стороной я начал за четыре месяца до поездки. Отмечу лишь пару моментов. С самого начала я хотел совершить то, что многие стараются не делать – пройти от входа в национальный парк до Plaza de Mulas за один день. Наряду с другими параметрами восхождения в компании Acomara назвали мой график вполне приемлемым. Позднее мои намерения еще неоднократно обсуждались и согласовывались. Наконец, мной была внесена предоплата. План логистического сопровождения был утвержден обеими сторонами.

Вот здесь нелишним было бы упомянуть об объединяющей черте характера аргентинцев, с которой я впоследствии столкнулся не один раз. Если перед ними стоит задача, связанная с корректировкой или изменениями планов, есть большая вероятность того, что задачу эту они оставят без внимания. То есть, банально ее проигнорируют.

В мои планы входили прилет в Мендозу, закупку продуктов, воды и газа, после чего была ночевка и со следующего утра выход на маршрут. Но я ошибся в организации и точкой ночевки указал Мендосу. В последствии никакие просьбы об изменении гостиницы в Мендосе на гостиницу в Пенитентесе уже не действовали. В компании просто опускали этот момент. По прилету меня поселили в Мендосе. Ладно, сам виноват.

Вид на Аргентину из окна Hotel Mendoza (три звезды)

Не смотря ни на что, имеет смысл все эти заботы переложить на принимающую компанию. Довольно бойкая и активная девушка Вивиана помогла мне в городе с обменом валюты, получением пермита в Министерстве туризма и организовала ранний переезд из отеля до Пенитентеса. Ранним прибытием в национальный парк Аконкагуа я рассчитывал компенсировать время отдыха в Мендосе.

Вход в министерство туризма


По дороге в Penitentes

К девяти часам утра водитель довез меня до склада, где я оставил вещи для транспортировки мулами до базового лагеря. Руководил всем крепкий молодой парень по имени Хуан, прекрасно говорящий по английски. Тут же он меня и расстроил, сказав о том, что «за один день мулы никак не дойдут до Plaza de Mulas — базового лагеря. Но мне это и не нужно, поскольку до него я все равно не смогу дойти за один день». Я улыбнулся про себя и не стал спорить. Осталась единственная формальность перед стартом — регистрация у входа в национальный парк в районе Horcones. Тут меня и поджидало главное разочарование. Девушка-рэйнджер стала активно убеждать меня в том, что движение от входа до базового лагеря противоречит правилам поведения на горе. Если же я попытаюсь нарушить эти правила, сила моего пермита будет недействительна. Вертолет прилетит только за мои деньги, стоить это будет безумно дорого и прочее, и прочее. Сколько я не пытался понять, когда и на каком основании стали действовать здесь такие правила, ничего сделать не смог. По словам офицера, для моего же самочувствия будет лучше именно это.
- А я уже имею акклиматизацию, – соврал я.
- Ну что ж, - ответила мадам. – Я сообщу о вашей ситуации в следующий лагерь, а врач сам примет решение.
Я понял, что в конторе меня обманули.

Пункт приема снаряжения для заброски мулами


Суть проблемы. Дорога от входа в национальный парк до базового лагеря Plaza de Mulas – это почти 30-километровая тропа по долине Horcones с постепенным набором высоты от 2 725 м. до 4 260 м. Согласно официальной информации, общее время движения между этими точками 11 часов. Но за один день расстояние это почти никто не проходит. Все останавливаются в промежуточном лагере Confluencia, находящемся в 3-х часах от входа на высоте 3 300 м. В каждом из этих лагерей путешественники проходят бесплатный медицинский осмотр и получают у врача рекомендации. Если вам плохо, а вы хотите продолжить путь, никакие рекомендации не имеют права вас удерживать в лагере. Но если что-то с вами случится выше, вы теряете возможность получить бесплатную помощь на основании того, что вам не было рекомендовано дальнейшее прохождение маршрута. Вот в чем дело. Я же собирался преодолеть весь путь за один день, не тратя времени на промежуточный лагерь. Это позволяло мне экономить значительное время в будущем и, возможно, потратить его на непредвиденные события. Ситуация, с которой меня ознакомили рейнджеры, была для меня неожиданной. Я не только не мог осуществить задуманное, но и должен был проходить медицинский осмотр в каждом из двух лагерей. Об осмотре я знал и был к нему готов, но никак не ожидал, что встреча с врачом происходит спустя 24 часа после прихода в лагерь. Это был закон. Конечно, я мог бы плюнуть на все правила и продолжить двигаться вверх, но мысль о том, что мой пермит за 800 долларов становился недействительным, была для меня абсурдной. Кроме того, мне не хотелось что-либо нарушать. И, наконец, я никогда не был на таких высотах раньше. До этого максимальной моей высотой был Килиманджаро — разница больше километра. В общем, хотелось хоть как-то себя подстраховать.

Дорога от входа в национальный парк к началу долины Horcones

Итак, необходимо было что-то быстро придумывать и менять планы на ходу. Впрочем, я не был настроен на долгие размышления. Осознание того, что я уже на месте – в горах – толкало меня вперед. Передо мной открывался замечательный вид на Аконкагуа.

Начало пути. На заднем плане Аконкагуа

2. Confluencia (3 300 м.).

Относительно живописный пейзаж по дороге от входа в национальный парк довольно быстро надоедает своим однообразием. Все необходимые кадры сделаны и достопримечательности рассмотрены. Остается лишь движение вперед. Тропа была несложная, однако местами она пропадала, и мне приходилось импровизировать в своем выборе направлений. Пару раз необходимо было преодолеть высокие подъемы, больше напоминающие разломы. Почва в таких местах была изрезана многочисленными ручьями, которые давно уже пересохли. Грязная вода со стремительным течением находилась дальше от этих мест.



Спустя два часа сорок минут спокойной прогулки я дошел до лагеря Confluencia, отметился о своем прибытии у рейнджеров, а заодно выяснил, что врач не появится до завтрашнего утра. Прекрасно! (Позднее – к вечеру – врач все же появился.) В лагере, на территории компании AMG, меня встретили молодые приветливые ребята и предложили располагаться. Из вещей у меня был только спальник, из еды – только энергетические батончики. Всего этого мне было достаточно. Доплатив 20 долларов, я получил место в большой общей палатке. Был полдень, делать было нечего. Немного отдохнув, я двинулся в сторону лагеря Plaza Francia, куда изначально идти не планировал. Обычно, лагерь этот используется в качестве акклиматизационного выхода теми, кто планирует некоторое время провести в Confluencia и через день–два двинуться дальше — к базовому лагерю.

Confluencia

До самого Plaza Francia я не дошел, проделал только половину пути. Но дорога туда показалась мне очень красивой. В лицо светило яркое солнце, а подъем давался легко. Вдруг всплыли забытые воспоминания о том, как вот так же — в далеком детстве — я часами пропадал в каких-то оврагах и карьерах. Так же как в детстве светило солнце в лицо. Не многое, по сути, изменилось с тех пор. Лишь горки стали повыше и расстояния побольше. Два часа я шел в одну сторону и, полюбовавшись каменными красотами, минут за сорок спустился обратно в лагерь.

Дорога в Plaza Francia

Разгар дня, идти некуда, дел никаких. Что можно делать в лагере в эти моменты? Разговорился с единственным англоговорящим представителем принимающей конторы — парнем лет тридцати. Он оказался поваром и по совместительству человеком, выполняющим еще кучу всяких мелочей. На деле же, у людей, работающих в лагере, особо никаких дел не было, и ребята перебивались игрой в шахматы, лениво переставляя фигуры.
– Сколько вы здесь по времени? — спросил я.
– С ноября по март, — ответил парень, имя которого я так и не спросил.
– А на вершине ты был?
– Нееет, — флегматично протянул он. — Но все равно, работу эту я очень люблю.

Работу, на самом деле, хуже не придумаешь.

У меня смешанные чувства относительно пребывания в лагерях. Хорошо, когда восхождение происходит в альпийском стиле, и просто не успеваешь побездельничать. Ну, хорошо. Вынужденное ожидание в период непогоды не в счет. Но праздное шатание крепких здоровых мужиков (да и женщин, чего уж там) по лагерю под прикрытием акклиматизации — не самое приятное зрелище. И душ рядом, и напитки тебе на любой вкус, и стеклянные тарелочки вам пожалуйста, и свежий стейк будьте любезны… Народ либо тупо бухает изо дня в день, либо чешет языком. Собственно, а что еще делать?

Место проживания в лагере Confluencia

День близился к закату. К шести часам вечера подошел-таки врач. Я быстро прошел медицинский осмотр и к утру был готов выдвигаться. Осталось скоротать вечер.
– Igor, если захочешь что-то выпить – только скажи, — предложил мне мой безымянный друг. — Вот, например, это красное вино. Очень рекомендую! El Rico (вкусное, стало быть). 20 долларов.

Мендоса — винная столица Аргентины. По всей округе разбросано около полутора тысяч виноделен. Стоимость бутылки вина редко превышает 300 рублей. Вина в Мендосе очень много. Аргентинское вино — страшная дрянь. Все что мне довелось попробовать, носило ужасный цветочный привкус. Никому ничего не хочу советовать, но любому вину в Аргентине я бы предпочел пиво. Оно там действительно заслуживает внимания и делится на два основных бренда: Andes и Patagonia.

И все же, вечер как-то надо было скоротать.
– А можно бутылочку вина..?

3. Plaza de Mulas (4 260 м.), случайная встреча и старый Новый год.

Лагерь спал. Уже почти рассвело, но огромная луна продолжала висеть в небе. Мои сборы были недолгими. В семь утра я закрыл за собой дверь палатки и направился в сторону базового лагеря.

Выход к Plaza de Mulas

Если верить картам, расстояние от Confluencia до Plaza de Mulas около 20 километров. Скорость моего движения немного выше скорости среднестатистического человека за счет высокого роста. В городе расстояние это я прохожу за 3 часа. Надеялся, что с учетом рельефа путь мой будет длиться 4–4,5 часов. Правда, все это было в теории и сравнения с городом оказались здесь неуместны. Тропа хоть и неплохо читаема, была, все же, извилиста и имела местами крайне неудобную почву. Впрочем, темп мой хоть и не был излишне быстрым, но был, тем не менее, относительно комфортным. За плечами у меня был легкий рюкзак со спальником, видеокамерой и парой полуторалитровых бутылок воды.



Окрестности перехода из одного лагеря до другого весьма быстро наскучивают. В результате, начинаешь уставать и сосредотачиваешься на одном только подъеме. Для меня имеет значение обстановка вокруг. В Африке пейзажи настолько часто сменяли друг друга, что я не успевал опомниться, как мы приходили в следующий лагерь. Здесь же было сплошное однообразие и приходилось чем-то забивать голову. Хотя иногда и случались небольшие события. Изредка, либо мне навстречу, либо по ходу моего движения, проходили караваны мулов. Смотрел я на них и поражался. Если бы я мог двигаться по горам так же легко и уверенно как эти зверюги, я был бы лучше любого Месснера. С другой стороны, тандем «мул—погонщик» был тем необходимым сочетанием, в котором одно из звеньев никак не может выпасть. Без надлежащего контроля мулы неизбежно разбредутся — ослы все-таки. И это в лучшем случае. При мне же произошел иной инцидент. Находясь на скальном участке, я пропускал стадо мулов (не пропускать их невозможно). За ними двигался погонщик. Неожиданно, со спины последнего мула слетел какой-то пустой контейнер, покатился вниз и застрял между двумя камнями. Погонщик, будучи верхом на лошади, заметался на одном месте, а потом наградил меня таким взглядом, будто я был автором этого дьявольского замысла.
– Help? — спросил я.
Погонщик кивнул. Я скинул рюкзак и подал ему упавший ящик. Психологический конфликт был улажен.


Не берусь судить, осознают ли это погонщики мулов, но проблемы перевозки грузов возникают с катастрофической частотой. Судите сами. За время моего пути до базового лагеря, я дважды натыкался на большие баулы. Один из них явно был с мусором, а второй — просто огромный — был под завязку набит чьими-то вещами. Если бы я знал о таких фактах, то дал бы дополнительные распоряжения по подъему моих вещей.

Мулы эти, кстати говоря, очень любят останавливаться на скалах и копытом сбрасывать камни вниз, где, теоретически, можете находиться вы. Характерно это для участков с крутым подъемом. Так было и в моем случае, когда движение мулов удлинило мне маршрут непосредственно перед Plaza de Mulas. В итоге мой путь составил ровно семь часов. Я был очень разочарован. Выходило, что независимо от ширины шага, скорости движения и соседства с мулами, информация о времени движения на указателях была не так уж далека от истины.

В два часа пополудни я вступил на территорию базового лагеря. Странно, но, глядя на многочисленные картинки, я представлял его совсем другим. В жизни лагерь Plaza de Mulas оказался хоть и большим, но все-таки не настолько большим, как я его представлял. А к его структуре — внешне сумбурной — необходимо было привыкнуть. Хорошо еще, что люди, говорящие по-английски, попадались везде. Это помогло мне быстро разобраться с местоположением палатки врача и рейнджеров. У последних я отметился сразу же, а обаятельная медсестра сначала спросила меня о времени прихода в лагерь, а потом порекомендовала вернуться к ней через сутки — в 12:00.
Я направился вглубь лагеря на поиски нужной площадки, пока…

– Ой, Сергей Ковалев! — мой возглас был удивлением даже для меня самого.
Человек, который не нуждается в представлениях, и которого я встретил, просто проходя мимо, был главной причиной, почему я оказался здесь и, к тому же, в одиночку. Это он на одной из своих лекций вдохнул в меня уверенность в том, что все возможно. В том числе и одиночный поход на Аконкагуа. Встреча была для меня символичной и очень приятной.
А сейчас Сергей просто познакомил меня с милым человеком по имени Хорхе, который, к тому же, оказался представителем моей принимающей компании — AMG.

Plaza de Mulas

Одно из преимуществ работы с принимающей компанией заключается в том, что вы, договариваясь об услугах логистики, приобретаете возможность разместиться в своей палатке на территории этой компании в первых двух лагерях. Конечно, это удобно и экономит много времени на самостоятельный поиск места.

– Где я могу поставить палатку? — спросил я у Хорхе.
– Где-нибудь за пределами лагеря, – ответил он без доли смущения.

Я был в ступоре. Взыграла гордость (уж извините). С этого момента я окончательно понял, что ошибся, связавшись с этой организацией.

Справедливости ради я скажу, что я не сильно удивлен таким отношением и, по большому счету, не сильно расстроен. Просто, это объединяющая черта всех мелких компаний, которые, возможно, и хотят предоставить хорошие условии, но в силу многих причин сделать это не в состоянии. А если и выделять на этом специфическом рынке действительно достойные компании, то стоит обратить внимание на две самые крупные из них – Grajales и INKA. Я имел возможность наблюдать масштаб их работы, и это вселяло определенную уверенность в том, что многочисленных накладок можно попросту избежать.

Довольно быстро я нашел отличное место для палатки и за короткое время обустроился. Не знаю почему, но именно в этот момент на меня нахлынуло чувство одиночества. Невероятно захотелось поговорить с кем-нибудь. Вдруг вспомнилось, что сегодня старый Новый год. Впервые я проводил его вот так, в горах. Я откупорил бутылку коньяку, привезенную с собой, и налил себе полную кружку. Постепенно сон стал меня одолевать.
Так прошел мой день рождения.

4. Покидая Plaza de Mulas.

Не знаю как вам, а мне всегда очень хорошо спится в горах. И почти всегда удается выспаться. То ли это воздух, то ли тишина. А может еще что-то. Утро выдалось теплым и солнечным. Я быстро перекусил, выпил чаю и подумал, что перед обязательным посещением врача не лишним было бы занести часть вещей, полученных накануне, куда-нибудь повыше. Вес всего моего снаряжения в рюкзаке укладывался примерно в 20–23 килограмма. Однако наряду с этим у меня был запас воды и алкоголя, который добавлял еще около 13 килограммом. С этим, безусловно, хотелось что-то сделать, и я решил устроить заброску воды наверх. Если бы я заранее знал, каким спасением окажется для меня эта заброска…
Окно моей палатки выходило на большой ледник в виде заостренных пиков, через которые вела тропа наверх к лагерю Canada. Я загрузил в пустой рюкзак транспортный баул с несколькими бутылками питьевой воды и бутылкой виски и пошел наверх.


Наверное, не стоит лишний раз заострять внимание на том, что с грузом и под резким углом двигаться было значительно тяжелее. Впрочем, я с самого начала решил, что никаких рекордов скорости устанавливать не буду и пойду в привычном спокойном для меня темпе. В этом состоит некоторая прелесть одиночных походов, когда ты имеешь возможность не подстраиваться под чужой темп. Безусловно, раздражает, когда кто-то рядом с тобой идет значительно медленнее, чем ты и, возможно, задерживает всю группу. Но бывают и обратные ситуации, когда ты не можешь двигаться в нужном темпе. Такая ситуация была у меня в блице на Монблане, куда я пошел в быстром темпе без капли акклиматизации. Мой организм просто отказывался работать, и я чувствовал себя ужасно глупо.

Я поднимался чуть менее трех часов, когда понял, что времени остается только на то, чтобы скинуть вещи и вернуться в лагерь. Проклятая необходимость медосмотра не давала мне покоя. Я остановился около трех горбов ниже треугольной скалы, закрывающей лагерь Canada, и, выбрав удачную ложбину, положил туда свой баул со всем содержимым и завалил его камнями. За час я спустился в базовый лагерь и без проблем прошел прием у врача.
Самочувствие было в норме. Меня спросили о дальнейших планах. Я вкратце рассказал о планах пойти наверх до Канады и далее.
– Конечно же, завтра? — уточнила врач.
– Конечно же, да! — улыбнулся я и пошел собирать вещи. С этого момента я больше ничего никому не был должен.

После часового отдыха я второй раз пошел наверх. На этот раз до следующего лагеря. Путь занял четыре часа и был значительно труднее, чем первый раз в момент заброски. Груз был тяжелее, темп ниже, а солнце, клонящееся к закату, постоянно напоминало о том, что неплохо уже было бы и добраться до лагеря. Дойдя до весьма крутого и сыпучего подъема, я, вдруг, увидел между скалами мужскую фигуру в зеленой куртке. Человек смотрел на меня. Через несколько секунд фигура исчезла. Я понял, что нахожусь рядом с лагерем Canada.

5. Plaza Canada (4 910 м.). Ураган и первые проблемы.

Мне, если можно так выразиться, просто повезло. Я добрался до Канады за двадцать минут до захода солнца. Я едва успел выбрать подходящее место для палатки. Толком еще не успев оглядеться, я быстро собрал палатку, но поставить ее на растяжки мне было не суждено. Начался истинный рок-н-ролл. Стемнело довольно быстро и, практически сразу, на лагерь обрушился чудовищный ураган. В спешке я затащил все вещи в палатку, наугад в темноте вытащил теплую одежду. Оба угла рядом с входом я завалил рюкзаком и некоторыми вещами, а сам залез в спальник и ногами держал один из противоположных углов палатки. Так я мог относительно надежно удерживать всю ее конструкцию. Часто ветер был такой силы, что верх палатки вместе с направляющими касался моей головы. Иногда мне приходилось быстро вынимать руки из спального мешка, чтобы дополнительно удержать стенки моего ненадежного жилища. Страшно мне не было, а вот азарта было много.
Здесь, полагаю, стоит поблагодарить компанию Сивера за то, что правильному продукту они дали правильное название. Палатка была именно штурмовая — ни больше, ни меньше. Я не любитель сгущать краски, но если бы в тот момент палатку порвало или сдуло, мне, очевидно, были бы кранты. Но, о снаряжении чуть позднее.
Все это продлилось несколько часов. К середине ночи стало очевидно, что серьезных поводов для беспокойства у меня больше нет. Я допил пару оставшихся глотков коньяка и медленно стал впадать в забытье.

Как, оказывается, мало алкоголя нужно в горах. Именно этих двух глотков бывает достаточно для согревания и для сна. Поражаешься, сколько спиртного иной раз наш организм может принять в обычной «городской» обстановке. Но об алкоголе тоже чуть позднее.

Открыл глаза я в тот момент, когда тент палатки был окрашен ярко-оранжевым цветом. Был полный штиль. Атмосфера в лагере была тихой и непринужденной. Было заметно, что каждый по-своему переживал последствия этой ночи. Начиналось прекрасное утро в горах. Мимо меня проходили те, кто уже готов был идти дальше. Люди улыбались мне в ответ и поднимали большой палец вверх.

Plaza Canada

Настроение было отличным. Я был не прочь перекусить. Мой завтрак состоял из омлета с беконом и гречневой каши с копченостями. Горячая еда быстро наполнила меня силами. Сейчас только выпью горячего чая и пойду наверх…
Но больше горелка не разжигалась. Я попробовал еще несколько раз — результат был тем же. Я не придал этому большого значения. Решил, что чай буду пить в следующем лагере.
Сборы не заняли у меня много времени, и через двадцать минут я отправился дальше.

6. Nido de Condores (5 250 м.). Проблемы усугубляются.

Переход между этими двумя лагерями ничем не примечателен технически. Ровный некрутой подъем, чередующийся то скальной породой, то снежными полосами. Прибавьте к этому яркое солнце, и получается идеальная прогулка в горах. Просто чудо!

По дороге в Nido de Condores

А вот и Nido de Condores — гнездо кондора. Последнее пристанище спасательных вертолетов и первый лагерь, где нет проблем со снегом. Теперь можно было не заботиться о переноске большого количества воды, а просто топить снег в нужном количестве. На это я и рассчитывал. Тем более что вода у меня была на исходе.
На этот раз палатку я укрепил как следует. Времени было много, и я решил полностью потратить его на отдых. Было много мыслей, которые хотелось привести в порядок. Есть я не хотел. Решил просто вскипятить воды для чая…
Но горелка не разжигалась. Это уже было странно. Я занялся осмотром горелки, баллонов, но как ни старался, разжечь горелку мне не удавалось. Я отказывался верить в то, что новая горелка, испытанная мной в Москве, вдруг перестала работать. У меня было два баллона, купленных в городе. Газ был местный, но, как мне показалось, баллоны были достойного качества. Я снял «старый» баллон и поменял его на абсолютно новый. Горелка не работала. В голову полезли нехорошие мысли.
Время позволяло, и я занялся ревизией продуктов. Основу моего ежедневного рациона составляли сублимированные продукты и сухие смеси с кашами и супами. Было еще копченое мясо, энергетические батончики, шоколад и кое-что из сухих соленых закусок. Мне было ясно, что без горячего я продержусь. Но что делать с водой? Где ее брать? Каким образом топить снег? Вопросов появлялось все больше.

Я не сторонник усиленного питания в горах. Никогда не делаю из этого культа. Более того, считаю, что отчасти прелесть восхождения заключается в том, чтобы наверху пережить некоторые испытания или даже страдания для того, чтобы потом спуститься и позволить себе все, что ты хочешь. На примере Эльбруса это выглядит так. Да, есть роскошный приют LeapRus с его пятиразовым питанием. Есть приюты-вагончики попроще: «Мария» и подобные. Питание там может быть не таким роскошным, но все равно есть условия. А можно жить и в палатке на скалах Пастухова. И там уже без горелки не обойтись. Что ему предпочтительнее, каждый решает для себя сам.
И я решил. Моя раскладка на неделю содержала:
- Чай;
- Кофе;
- Мини-сникерсы;
- Энергетические батончики;
- Сублимированные каши и омлеты;
- Каши пакетированные;
- Супы пакетированные;
- Копченые колбаски к пиву;
- M&Ms;
- Хлебцы;
- Соленый арахис;
- Хлеб.
Общий вес продуктов: 2 450 г.

Конечно, это не означало, что я должен съесть всё. Просто я не знал, что мне захочется в тот или иной момент. Реальность оказалась много проще. Начиная с Nido de Condores, я смог продержаться на нескольких батончиках. Остальной перечень продуктов вернулся со мной вниз.

До захода солнца оставалось пару часов. Я достал пустую полулитровую пластиковую бутылку, оставшуюся у меня еще с аэропорта. Затем набрал в ненужную мне больше кастрюлю снега, который был поблизости. Мелкие куски утрамбованного снега я вырезал ножом и наполнял ими бутылку. Снега осталось много, и я стал заполнять им опустевшую большую бутылку. Я рассудил, что если снег в обеих бутылках растает, то часть воды необходимо будет взять в дорогу до следующего лагеря. Но и перед дорогой надо было что-то пить. Не зная, какой будет погода ночью, я поспешил одеться теплее. Маленькую бутылку я сунул запазуху, большую сунул с собой в спальник и постарался не думать о плохом до утра.
Ночь была на удивление теплой и безветренной. Проснулся я от шума винтов. Выглянул из палатки, увидел, как метрах в двадцати от меня садится вертолет, чтобы забрать вниз очередного бедолагу. Не хотелось повторять его судьбу. Впрочем, мои надежды оправдались — пол-литра воды у меня оставалось на переход.
Это утро было особенным. Я уходил в штурмовой лагерь.


Утро в гнезде кондора

7. Colera (6 000 м.).

Мое воодушевление нарастало. От того, что идти было недолго. От того, что череда лагерей наконец-то заканчивается. Предстояли сутки напряженной работы. Я был намерен доказать себе, что всё — от затрат до подготовки — было не зря.
Собираясь, я обратил внимание, что многие места, где вчера стояли палатки, теперь пустые, но в центре некоторых из них оставлены заложенные камнями вещи. Я подумал, что не лишним будет сделать то же самое. Таким образом, я оставил почти всю еду, захватив только несколько сникерсов. Оставил и пакет с мусором, который до последнего момента приходилось носить с собой. Весь мусор, накопленный за время восхождения, необходимо было сдать в базовом лагере. Я слегка облегчил вес снаряжения и решил, что на обратном пути все это подберу. Весьма удобно.
В обход тропы я дошел до огромной скалы — прекрасный переход, — после которой начался финальный подъем до лагеря. Красота бесконечной цепи Анд завораживала. Навстречу шли вереницы портеров с подчас гигантскими рюкзаками за спиной. Было видно, что даже им — профи — тяжеловато нести все это вниз. Встретился мне и Сергей Ковалев, который спускался один. Его группа шла с восхождения и теперь, вместе с помощниками, отдыхала в штурмовом лагере. На мой вопрос, как прошел штурм, я получил неожиданный ответ:
– Все кто вышел, тот дошел.

То есть, понимаете, да? Люди могут заплатить пять тысяч долларов, а потом просто не выйти из палатки на штурм. Интересно, что ими движет кроме плохого самочувствия?

Вскоре я встретил группу портеров, которые, улыбаясь, пожелали мне удачи и оповестили, что идти совсем немного. Последние метры подъема венчали канатные перила. Я поднялся вдоль перил и посмотрел на часы. Путь занял 3 часа 20 минут. Нормально…
Я и представить себе не мог, что Colera — такой огромный по территории лагерь с большим количеством разбросанных по нему палаток. Палатки были везде. Пара палаток была даже между скал и похожи они были на птичьи гнезда.

В лагере Colera

Времени на подготовку к штурму у меня было достаточно. Была возможность спокойно отдохнуть. Хотя, не стоило забывать и о своей новой обязанности — растопки снега своим теплом. Я для проформы еще раз проверил горелку. Она не работала. Я отправился за снегом и сделал его уже стандартные запасы на ночь.
Направление движения к вершине я увидел сразу, но даже примерно не мог представить общее время штурма. Я включил телефон и завел будильник на два часа ночи.
Высота давала о себе знать — к вечеру стало заметно холоднее. Я надел всю одежду для восхождения, залез в спальник и постарался заснуть. На некоторое время у меня это получилось.

Проснулся минут за десять до звонка будильника и выглянул наружу. Обстановка в ночном лагере существенно отличалась от того, что я видел при свете. Естественно, видно ничего не было. Я рассчитывал на то, что кто-то все равно должен двинуться на штурм. Признаков этого пока не было. Я снова залез в спальный мешок и подремал еще полчаса. Выглянув второй раз, я увидел несколько палаток, в котором горел свет. Мои предположения подтвердились — кто-то явно собирался на штурм. Минуло три часа ночи. По лагерю стали маячить огни налобных фонарей, которых становилось все больше. Я посчитал, что если какие-то группы и собираются на выход из лагеря, то будет это, скорее всего, в определенное время.
Я поспешил собрать все необходимое в свой легкий рюкзак. Собственно, кроме кошек и воды у меня в рюкзаке ничего не было. Видеокамеру я отправил в карман куртки. Вода же представляла собой ледяную массу в маленькой бутылке и кусок льда в бутылке большой — за те часы, проведенные мной в палатке, снег так и не успел растаять. Мне показалось, что он — напротив — еще больше превратился в лед. Маленькую бутылку я сунул в карман куртки, а большую убрал в рюкзак, надеясь, что от тепла спины, пусть и через куртку, снег все же должен подтаивать.
Ровно в четыре часа ночи группа людей, находящаяся непосредственно около тропы, двинулась наверх. Я спешно надел ботинки, бросил за спину рюкзак, закрыл за собой палатку и отправился на штурм.

8. Наверх.

Было холодно, но не критично. Я, тем не менее, решил экипироваться по максимуму. Помимо полного набора одежды, надел рукавицы поверх перчаток-виндблоков. Руки — мое слабое место. Однажды на Эльбрусе я их практически отморозил и больше стараюсь не испытывать судьбу.
Поверх флисовой шапки я надел фонарик, работающий от одной батарейки. Весьма экономично по весу, но оказался он слабоват. Фонарику более-менее удавалось освещать тропу, но сильным подспорьем в этом была полная луна. Так что совсем уж темно не было.
Группа, первой вышедшая наверх, состояла, судя по всему, из людей подготовленных, поскольку они сразу же взяли неплохой темп, и вскоре я уже видел их фонари очень-очень далеко.
Так прошло часа три. Все это время тропа шла небольшими траверсами. Маленькие огни фонарей далеко впереди успокаивали меня. Я чувствовал себя не так одиноко. Но в какой-то момент огни эти стали видны все менее отчетливо. Они то пропадали, то вновь появлялись на короткое время. Я понял, что начинаются отрезки пути с совсем другим рельефом.
Пройдя еще немного вверх, я наблюдал, как огни впереди мелькнули в последний раз. Мне показалось, что группа скрылась за какими-то скалами. В дальнейшем мне понадобилось некоторое время, чтобы осмыслить тот факт, что тропа никуда не исчезала и группа, вопреки моим соображениям, ушла не туда, куда я подумал сначала. Но об этом позднее.
Постепенно пройденный путь наверх стал ощущаться. Я стал вспоминать те карты, которые я изучал еще в процессе подготовки. И вот я уже добрался до Inependencia — своеобразного рубежа, где восходители обычно надевают кошки.

Поговаривают, что некоторые обходятся и без них. Я же считаю, что любой риск должен быть если не просчитан, то, по крайней мере, оправдан. Без кошек там я бы не стал расхаживать.

Одновременно с моим отдыхом на Independencia рассвело. Я люблю рассвет в горах. Становится заметно теплее. Сразу видишь, как высоко ты забрался. Можешь идти уже не на ощупь. Иными словами, жизнь начинала налаживаться.

Independencia

Следующий этап штурма проходил по красивому плавному переходу Gran Acarreo. Однако красота и плавность здесь не могли скрыть физической усталости, которая начинала сказываться. С каждой полусотней вертикальных метров двигаться становилось все труднее — немаленькая высота чувствовалась. Наконец, подъем стал более похож на взлет. Высокая скала ознаменовывала новый этап штурма — Canaleta. Я остановился на отдых. Солнце было уже в самом разгаре. Очень хотелось пить, мой запас воды стремительно уменьшался.
Усталость была, но вместе с ней было сильное желание осуществить рывок, не зная, последний ли он был. До конца же было еще далеко. Предвершинные участки маршрута обладают обманчивым свойством. Кажется, что вон за той скалой все будет кончено. Ты доходишь до этой скалы, видишь новый отрезок пути, и все начинается снова. Я слышал, что на этом этапе некоторые поворачивают назад и спускаются вниз. На моих глазах произошла именно такая ситуация. Метрах в десяти впереди меня остановилась группа из четырех итальянцев. Внезапно, они стали обниматься, после чего один из них пошел обратно. Грустное зрелище. Ты сам стремишься к вершине и все встречающиеся тебе — люди для тебя не чужие. Подсознательно искренне желаешь им успеха.
Я же продолжал движение вверх, вопреки опасениям продолжал дышать свободно и не испытывал недостатка кислорода. Останавливался все чаще. Остановки сравнялись по времени со временем движения. Зависело это не только от усталости, но и от ветра, которого или не было вовсе или он вдруг появлялся и дул с такой пронизывающей силой, что хотелось не просто остановиться, но и пригнуться. В момент одной такой остановки я и увидел выше себя ту точку, за которой быть уже ничего не могло — никаких поворотов и скал, никаких сюрпризов. Только чистое голубое небо.
Штурм длился уже почти девять часов. Пора бы уже было появиться этой вершине. Я чувствовал, что она уже рядом. А когда карабкаться наверх пришлось не только переступая через камни, но и держаться за причудливые скальные уступы, я понял, что надо сделать последнее усилие.
Одна ступенька, вторая… Я по грудь высунулся перед небольшим ровным плато. Еще не полностью вступив наверх, я увидел группу людей, стоящих в расслабленных позах. Американцы. Практически сразу увидел этот знаменитый крест — отличительный знак Аконкагуа. Час дня. Вершина! От мечты до реализации прошло около года! Я так хотел, и у меня всё получилось! Это моменты, ради которых хочется жить.

9. Постояли и хватит.

Повторюсь, дышалось совершенно свободно. Вокруг красота. Не холодно. Я сделал несколько кадров перед крестом, обменялся любезностями с «товарищами по оружию». А после, всегда возникает чувство выполненного долга и хочется собраться в обратный путь. Получаса, проведенного на вершине, мне оказалось достаточно.
Я допил остатки воды и отправился вниз тем же путем. Я спускался, а навстречу шли те, кому еще предстояло увидеть вершину. Им было тяжело. Слова поддержки с моей стороны, улыбки с их стороны… Все было отлично.
И все же обезвоживание, которое длилось уже не первый день, меня раздражало. Я не мог быстро двигаться даже вниз. Постоянные остановки начались и на спуске. Солнце грело невыносимо, и все мое теплое снаряжение теперь было в тягость. Пить хотелось постоянно. Я решил проверить, как обстоят мои дела с водой в большой бутылке. Я расстегнул рюкзак и был разочарован. За время моего похода наверх лед в бутылке так и не растаял. Я попробовал жевать снег, но в этом не было никакого смысла. Пить хотелось так же сильно, а подтаивающий на солнце снег вызывал во рту только неприятные ощущения.
Чтобы упростить дорогу в штурмовой лагерь, я решил систематизировать свой путь. Постарался разбить его на отрезки, между которыми мог бы останавливаться и отдыхать больше обычного. Сначала мне это удавалось, и участки с большим уклоном я проходил относительно быстро. Но потом ориентиры стали смазываться. То, что туда было укрыто темнотой и казалось коротким, в обратную сторону оказалось растянутым в несколько раз. Вот уже и Independencia казалась мне невыносимо далекой точкой, до которой я добрел совершенно измотанным. Я снова достал пластиковую бутылку и влил себя образовавшиеся изо льда капли.

Я убежден, что в определенные моменты надо уметь злиться. Или просто иметь в себе это качество. Злоба моя на этот раз была направлена на Спорт-Марафон с их дебильными консультантами. Всем этим экспертам с тупыми скалолазными бицепсами желал я сейчас оказаться на большой высоте без воды и жратвы. На несколько дней! И непременно с этой самой горелкой.

Colera с высоты

Дошел до Colera. На злобе и, в то же время, на душевном подъеме. В пять часов вечера я ввалился в палатку. Молодой европеец, живший неподалеку от меня, был собран и готовился отчалить вниз. По его словам находился он здесь несколько дней, и пришло время возвращаться. Признаться, я собирался сделать тоже самое. Сперва же, необходимо было прийти в себя. Колотил легкий озноб — стандартная реакция моего организма на длительные переходы в горах. Я глотнул немного воды вперемешку со снегом — то, что оставалось у меня в палатке перед выходом, — и моментально отключился.
Проснулся я ровно через двадцать минут. За это время я увидел три сна. Снился режиссер Станислав Говорухин в образе криминального авторитета, который со мной о чем-то договаривался. В общем, чушь какая-то.
Шесть вечера. Идти куда-то я был явно не готов. До заката оставалось чуть больше двух часов. Я отогрел еще немного воды на завтрашнюю дорогу вниз, набрал еще немного снега и оставил все мысли о возвращении до утра.

10. Чем ниже, тем медленнее.

Начинался день ошибок и просчетов. Утро было холодным. Вся моя вода замерзла. Это меня обескуражило. Вчера я залез в спальник и даже не подумал сунуть туда бутылку с водой. Уже рассвело и жара была неминуема. Я вышел из лагеря, когда все палатки еще не подавали признаков активности.
Практически сразу я осознал, что мои расчеты по поводу времени спуска — глупость. За плечами у меня были все мои вещи, вес составлял 25 килограмм. Наконец-таки я понял, почему портеры, спускаясь вниз с тяжелыми баулами, так осторожничали. Я-то думал, что они бережно относятся к переносимому грузу. Ага! Они банально берегли ноги и спускались максимально аккуратно, чтобы не калечить суставы.
Время шло быстро, а пройденное мной расстояние вниз явно не соответствовало моим ожиданиям.
Очень небыстро я дошел до Nido de Condores. Забрал оттуда оставленные ранее продукты и мусор, отчего вес рюкзака стал еще больше. Здесь же, в Nido de Condores, меня застал восход солнца. Я не стал отдыхать и поспешил отправиться дальше.
Ниже пролегал путь до Plaza Canada. Странно. Поднимался я оттуда в такую же ясную и солнечную погоду, но теперь не узнавал той тропы, по которой шел обратно. Наклоны путали меня. Темп стал еще медленнее. Пить хотелось неимоверно, а вода, подтаивающая в бутылке, давала примерно полтора глотка в час. Я смотрел вперед и надеялся увидеть внизу те скалы, где находился мой тайник с водой. Но было еще слишком далеко.
Тропа вниз петляла и часто переплеталась с несколькими другими. Тропы эти, судя по всему, вели в одном направлении, но находились под разными углами. Время от времени я не разбирал дороги и, чтобы сократить расстояние, шел напрямик. Толку в этом было мало. Чем круче был участок тропы, тем медленнее приходилось двигаться.
Далеко впереди появился лагерь Plaza Canada. По большому счету, сам лагерь мне был не нужен, и останавливаться в нем я никак не собирался. Он лишь служил мне ориентиром для продолжения спуска базовому лагерю. Я нацелился обойти Канаду справа и, не заходя в него, выйти на одну из троп, ведущих вниз. Пошел напрямую. Но для этого необходимо было пересечь довольно широкий ледник с острыми высокими снежными участками.
Дойти до него было уже сложностью. А пересечение самого ледника было похоже на блуждание по лабиринту, где я иногда вставал на его стенки и двигался вперед, пересекая узкие тропинки. Ниже, перед самым началом ледника, я обратил внимание на человека, который целенаправленно наклонялся к снежно-ледяным участкам и что-то делал. Издали это было похоже на то, что он берет пробы воды или снега. Plaza Canada был уже совсем недалеко и человек этот, по всей видимости, был портером.
– Are you OK? — крикнул он мне, когда расстояние между нами было не больше десяти метров.
– Fine, — ответил я. — Just too hot here.
Помимо жары побаливали ноги, и удобный до недавнего времени рюкзак сильно врезался в плечи. У человека же я увидел в руках маленькую бутылочку. Вот оно что! Он подставлял ее под ледяные островки и таким образом собирал воду. Почему бы и мне не попробовать? Я выбрался из ледника и направился вниз, оставив слева от себя лагерь Canada. Выбрав подходящее место, я скинул рюкзак и подставил крышку бутылки к слабо капающей бороздке льда и стал ждать. Просидел так минут десять. В крышке образовалось несколько капель, а вода исчезла, изменив направление. Все это глупо! Я злился и шел дальше.
Три скальных горба, рядом с которыми я спрятал воду, постепенно становились отчетливее. Мысли о том, что меня ждет такое сокровище, наполняли энергией. Я решил больше смотреть только на эти скалы и меньше обращать внимание на технику спуска. Прошло время — не помню какое — и я приблизился к первому камню. С другой стороны камня, двигаясь наверх, подошла группа человек из семи и как назло уселась на отдых прямо напротив моего тайника. А, чёрт!!! Ну, не разгребать же его при людях. Пришлось сидеть рядом с ними, слушать шуршание фантиков и наблюдать утоление их жажды. Двадцать минут мне показались долгими. Очень долгими. Все-таки, время бывает резиновым.
Наконец, группа собралась и ушла. Я бросился к скале и стал раскидывать камни поверх моего баула с водой. Чувствовал себя графом Монте-Кристо. Все было на месте. Вода была незамерзшая! Полтора литра воды я влил в себя практически залпом. Сильно першило в горле. Было ясно, что от обезвоживания и интенсивного дыхания внутри образовалось воспаление. Ощущение было такое, будто кожа в горле отслаивалась. Но все это были мелочи. Впервые за несколько дней я чувствовал себя так хорошо. Я рассортировал запас воды по рюкзаку и, несмотря на еще более увеличенный вес, отправился вниз очень уверенно.

Утоление четырехдневной жажды

Полдень. До базового лагеря оставалось пару часов хода. А я уже мечтал о выходе из национального парка и представлял себе вечер в ресторане. Бутылку красного или пару литров пива? А может быть грамм 300 виски? О, да! И обязательно стейк! Жирный стейк с горой картофеля!
Мечты иногда помогают скоротать время на маршруте. Особенно, если маршрут уже знаком и хочется отвлечься. Я прибыл в Plaza de Mulas к половине третьего дня и остановился ровно в том же месте, где раньше стояла моя палатка. Стандартная программа спуска в рамках одного дня была закончена. Мне же хотелось несоизмеримо больше. Окончательно спуститься я хотел сегодня. Максимально быстро я уладил все формальности в лагере: чекаут, выброс мусора, а заодно отдал рейнджеру баллоны с газом и «ненужный мне больше» коврик. Далее пересортировал вещи и заглянул к моему приятелю Хорхе на кухню команды AMG.

Неделей ранее мы с девушкой Вивианой договорились о том, что я свяжусь с ней из базового лагеря и сообщу, по возможности заранее, о времени своего прибытия к выходу из национального парка. Там меня должна будет ждать машина. Заранее предупредить я не смог и это создало новую проблему: ехать ко мне никто не собирался. Время было сравнительно позднее, водитель компании был занят, в конторе не рассчитывали на такое развитие событий, я должен был предупредить заранее, мы договаривались иначе… бла-бла-бла, бла-бла-бла…

– You must stay at Plaza de Mulas! — телеграфировали мне из конторы по WhatsApp.

Вот это слово «должен» меня — довольно уставшего — вывело из себя. Я ответил, что если так обстоят дела, то все свои проблемы я решу сам. Отключил телефон и отправился за вещами. 25 долларов на связь были потрачены зря.
В 16:00 по местному времени я вышел из лагеря Plaza de Mulas с намерением совершить свой последний, как мне казалось, рывок. Толком я не соображал, что делать дальше. Я шел и думал, как может эта ситуация разрешиться. Надежд на то, что за мной все же отправят машину, была невелика. Но если я дойду до выхода из парка, то уже давно стемнеет. И что мне останется делать? Искать ночевку в Пенитентесе? Или ловить случайную машину до Мендосы? Смогу ли? Вопросов было много, ответов не было совсем. Я плыл по течению. Вернее, спускался по каменистой почве вниз в долину Horcones.
И снова, снова я был уверен, что если подъем от Penitentes до Plaza de Mulas дался мне за девять часов, то обратный путь не должен превысить часов пяти.
Каждый час пути я останавливался и старался по памяти прикинуть возможное расстояние, которое было пройдено. Каждая новая остановка вселяла в меня беспокойство. Факторов, которые меня тормозили, было слишком много. Наряду с грузом и усталостью добавились обстоятельства, которые я никак не мог предполагать. По всей долине, то тут, то там, текли ручьи с грязной водой. Ручьев этих не было по дороге вверх, а теперь они перекрывали путь вниз. Вот почему рельеф почвы, удививший меня в начале, был так изрезан. Вода появлялась и исчезала в таких местах вследствие различных погодных условий. Всякий раз, когда я сталкивался с таким препятствием, приходилось останавливаться и отыскивать место для удобного перехода разлива. В общей сложности это отняло у меня около часа «лишнего» времени. После восьми достаточно больших ручьев я бросил считать их количество. Теперь, встречая кого-то навстречу, я старался предупредить людей о том, что их ждет впереди. Идущим наверх, безусловно, было тяжелее.
Семь вечера. Я уже перестал искать обходные пути через водные преграды. Шел напрямую, вброд. Течение почти всегда было весьма сильным, но глубина несущественной. Кроссовки промокли насквозь, за то брюки были непромокаемые. Все было не так уж плохо.


Несколько раз я видел пролетающие над головой вертолеты спасательной службы. Они не могли не заметить меня и это успокаивало. Если бы я потерялся, у меня оставалась уверенность в том, что спасатели знают мое примерное местоположение. Я стал слышать голоса. Мне казалось, что кто-то кричит и зовет меня, но это всего-лишь гудел ветер между ремнями рюкзака. Ветер, пришедший со стороны воды.
До темна оставалось не больше часа, и теперь я рассчитывал дойти хотя бы до Конфлюэнции.
Я всеми силами старался не сбавлять темп. Пытался вспомнить, далеко ли еще до лагеря. В какой-то момент я потерял из вида тропу. Почему-то она оказалась метрах в двадцати от меня. Почти сразу я вышел к очередному разливу ручья, который на этот раз занимал всю ширину долины. Я двинулся вперед, особо не заботясь о выборе дороги. Просто старался аккуратно ставить ноги под водой. Параллельно я следил за диском солнца, которое вот-вот должно было скрыться за скалой. Не хотелось остаться в темноте да еще по щиколотку в воде.
Широкий ручей я перешел, снова вышел на тропу, опять стало сухо. Стемнело почти полностью. Слева горы, справа горы. Когда в очередной раз тропа начала со мной шутить, я решил воспользоваться фонариком. Свет фонаря ослепил маленький пятачок земли вокруг меня, но для того, чтобы осветить дальнейший мой путь, такого слабого фонаря оказалось недостаточно. Теперь, после включенного света, я уже ничего не видел вокруг. И я сдался: надо было ставить палатку.
Сделал я это достаточно быстро. Вместо отданного рейнджеру коврика, постелил свой транспортный баул. Ноги вместе с кроссовками обул в сухие мешки для мусора. Я находился на высоте примерно 3 500 м. Сравнить погоду с тем, что было наверху, нельзя. Несмотря на ночной озноб, температура воздуха была не слишком низкой. Спальный мешок я положил под голову, откупорил бутылку виски и сделал несколько глотков. Внутри разлилось тепло, и меня захватила дрёма. Каждые три часа, просыпаясь от холода, я вновь делал несколько глотков и снова отключался. Ночь прошла спокойно.

11. О боге, вере и невидимом присутствии.

Верующий-то из меня не очень. Так… забегу в храм раз в год — попросить чего-нибудь. И сразу же сбегаю до наступления новых проблем, как неблагодарная свинья. Но прямо перед экспедицией я увидел репортаж о знаменитом полете Федора Конюхова на воздушном шаре. Это окно грозового фронта, которое сначала открылось, а потом закрылось за ним, поразило меня. В этом, безусловно, было что-то мистическое. Обратил я внимание и на то, что в капсуле Федорова находилась икона Николая Чудотворца, которую он всегда брал с собой.
Рассудив, что хуже не будет, я зашел в церковь, отстоял остаток вечерней службы и заглянул в церковную лавку.
– А нет ли у вас Николая Чудотворца маленькой иконки?
– Нннет, пожалуй, — ответила женщина. — Все распродали.
Я, с присущим мне ехидством, заметил про себя, что неплохо в церкви идет Чудотворец. Но мысли эти старательно от себя отгонял. Я был здесь по другому поводу.
– Мне бы какую-нибудь. Небольшую, — настаивал я.
– Ламинированная подойдет?
– Да, отлично!
Но и ламинированных икон не оказалось. Наконец, женщина отыскала маленькую икону в пластиковой оправе.
– Вот, – протянула она мне икону. — Можете даже в машину наклеить.
– Нет, — поблагодарил я. — Мне в экспедицию, в горы.
Женщина, не задумываясь, произнесла:
– Убережет!
Сказано это было так уверенно, что я успокоился и положил икону в куртку.

И вот что я хочу сказать. Все эти поломки горелок, лишние потраченные деньги и задержки на маршруте. Все это мелочи по сравнению с тем фактом, что я осуществил задуманное в точно обозначенные сроки, вернулся живой и здоровый. Божий промысел? Нет, конечно. Но в процессе всей экспедиции меня не покидало ощущение, что к вершине меня ведут за руку.
Я говорю о том, что когда я попадал в затруднительные ситуации по причине незнания дальнейшего направления, тут же, из ниоткуда, появлялись люди или мулы, указывающие нужный мне путь. Это случалось раза четыре. Один случай запомнился мне особенно.
Я шел на штурм. Было темно. Высота к этому моменту приближалась к 6 400 м. Где-то недалеко находилась точка, названная Independencia — такая трухлявая изба с громким названием. Группа спортсменов, двигающаяся далеко передо мной, прошла между двумя скалами и окончательно исчезла из вида. Дойдя до этих скал, я направился по тому же пути. Вдруг за моей спиной кто-то свистнул. Это был гид с единственным клиентом. Как он там очутился, я не знаю. Ранее никого, идущего за мной, я не замечал. Гид этот отлично говорил по-английски. Он стал показывать жестами, что идти надо вверх, а не вбок, куда собрался я.
– Но я видел, что несколько человек ушли именно сюда, — попытался возразить я.
Он покачал головой и сказал, что это невозможно, потому что там (выше) Independencia, указав пальцем наверх.
Что было бы, если бы я все-таки ушел туда? Очевидно, потерял бы много времени. Может, что-то еще. Уже возвращаясь назад, с вершины, я постарался рассмотреть это место. Никаких существенных особенностей я не увидел за этими двумя скалами. Возможно, со мной поспорят люди знающие, но там точно есть тропа, ведущая в сторону противоположную от Independencia.
Скажу я и о том, что когда я разговорился с местным водителем по пути в Мендосу, он оповестил меня о наличии в горах дикой живности. Там, якобы, водятся змеи, дикие лошади и пумы. Пумы, блин! А я, значит, преспокойно пил там вискарь и отдыхал за милую душу. Уж не знаю, правда это или нет. Но все у меня сложилось благополучно. Промысел божий? Не знаю… Верующий-то из меня не очень. Но, как говорится, we want to believe.

Не всегда понятно направление (в данном случае идти надо направо)

12. Confluencia и завершение похода.

Утро было почти жарким. Было светло и спокойно. Конечно это не Colera с его холодом и ветрами.
С двух сторон от моей палатки прошло большое стадо мулов в направлении базового лагеря. А я, собравшись, вышел навстречу лагерю Confluencia. Была уверенность, что он рядом, буквально за ближайшей скалой. Шел я, меж тем, еще почти четыре часа. От рюкзака болели плечи, ноги были стерты. Я шел еще медленнее, чем вчера. Навстречу проходила российская группа, но я даже не подал вида. Мне уже сложно было сосредоточиться на чем-то еще кроме финала. Я прикидывал, каковы мои шансы на самостоятельное возвращение в город.
В лагере меня узнали, угостили дыневым свежевыжатым соком, что было весьма кстати. И тут мне пришла в голову идея выяснить, нет ли у ребят в лагере связи с конторой внизу. Оказалось, связь была, была рация. Около часа я ждал результатов варианта моего трансфера в Мендосу. Остановились на том, что на выходе меня встретит человек по имени Хуан и довезет до Пенитентеса, где меня будет ждать другой водитель. Он и отвезет меня в город. Это была победа!
В три часа дня я двинулся из Конфлюэнции. Обратная дорога вела меня по слегка другой тропе — гораздо более ровной и удобной, нежели той, по которой я начинал свое путешествие. Но я был уже не в той форме, чтобы оценить все красоты вокруг. Даже очарование живописного озера Horcones не произвело на меня впечатления.


Последние сотни метров. Контраст, ничего не скажешь. Я, взмыленный как лошадь, медленно возвращался с горы с тяжеленным рюкзаком. Мне же навстречу шли молодые парочки в шортах, чтобы остановиться на смотровой площадке и полюбоваться величественным обликом этой горы.
А вон уже и выход. Люди, джипы рейнджеров, вертолетная площадка… Я пересек шлагбаум и поздоровался с офицером. Шесть часов вечера. Моё восхождение было официально закончено.
Сильное облегчение. Я подошел к внушительного вида автостоянке и, удостоверившись, что меня еще никто не ждет, стал всматриваться в горизонт. Хуан, очевидно, должен был быть где-то рядом.
Новенькие минивэны агентства Grajales оперативно подбирали иностранцев, стоящих вместе со мной у въезда на стоянку. Прошел час, кроме меня на стоянке никого не было. А вот и он, Хуан. Я сел в вишневый микроавтобус и по дороге отметился на выезде из национального парка.
Там, где неделю назад я сдавал вещи на перевозку мулами, я пересел в другой автомобиль. Водителя звали Дарио. Он неплохо говорил по-английски. Мы сразу нашли общий язык и проговорили все три часа по дороге в Мендосу. Я ехал по живописным местам Латинской Америки и был счастлив.

13. Аргентина и аргентинцы.

Дарио оказался на редкость интересным человеком. Музыкант, гитарист, выступающий в клубах Мендосы. Чем больше я говорил с ним, тем больше я узнавал о стране и о людях. Скажу сразу, Аргентина мне очень понравилась. Это светлая, красивая, уютная страна, основной ценностью которой являются именно люди. Аргентинцы невероятно добры, щедры и искренни. Это касалось всего, с чем мне пришлось столкнуться.
Аргентинцы умеют работать. Мог судить об этом по работе экипажей в самолете. Это, правда, не отменяет того факта, что перед посадкой они не собирали розданные ранее пледы и стаканчики со льдом. Я когда-то работал бортпроводником в Трансаэро и на такие мелочи (безусловно, косяки) стараюсь обращать внимание.
Аргентинцы очень любят детей. Такое всегда заметно, если это есть. У моего водителя Дарио была даже татуировка на руке с нотами мелодии собственного сочинения, посвященной своей дочери. Истинное проявление любви!
Наконец, аргентинцы весьма привлекательны. По моим наблюдениям, люди в Аргентине внешне разделены на «местное население» и тех, кого принято считать интегрированными. Но те, кто является обладателем латинской внешности, выглядят впечатляюще. Кроме того, они являются потомками древних инков, из чего я делаю вывод, что инки были божественно красивы.
Но, не смотря ни на что, в каждой стране найдется что-то, что может нашего брата неприятно удивлять, раздражать, бесить и сводить с ума. Уж не знаю, европейцы ли завезли в Аргентину эту привычку, или южноамериканцы подарили это Европе. Я говорю о сиесте, которую никто из них так не называет. Для них это обычный дневной перерыв в работе, длящийся с часу дня, когда все постепенно вымирает, и до пяти вечера.
Иду по городу. Наталкиваюсь на магазин джинсовой одежды. Все вещи местные, но хорошего качества. Неожиданно присматриваю себе двое штанов.
– А принимаете вы, конечно, только песо?
– Да, только песо, — отвечает мне продавщица.
– Тогда, сейчас я схожу обменять доллары на песо, — предлагаю я. — Я скоро вернусь и куплю двое этих штанов. ОК?
– ОК!
Я вернулся из обменного пункта — магазин закрыт. Такой вот бизнес по-латиноамерикански.

И все же мне было приятно и комфортно находиться там. Я покидал Аргентину с приятным чувством.

14. Подготовка и медицина.

Я слышал много мнений на этот счет, но мое субъективное мнение таково. Если начинать готовиться за месяц до восхождения в горы, то лучше не начинать совсем. Можно идти на свой страх и риск или не ходить вовсе. Я начал готовиться за полгода.
Моя подготовка состояла из бега в любую погоду три раза в неделю. По выходным я устраивал пешие «прогулки»: надевал двухслойные альпинистские ботинки и по заранее составленному маршруту проходил 25–30 километров, имитируя поход от Horcones до Plaza de Mulas. Я старался по возможности вырывать некоторое время на другую — силовую — физическую активность, но с офисной жизнью это получалось не всегда.
Помимо физики стремился найти больше информационных источников не только по Аконкагуа, но и по другим горам. Это для меня не только интересно, но и познавательно в целом. И, наконец, я настраивал себя на позитив. Убеждался неоднократно, что если идти в горы с хреновым настроением, будет все неудачно.
Впервые я задумался над тем, чтобы подстраховать себя курсом витаминов. В результате, составил для себя двухнедельный курс, состоящий из комплекса основных витаминных групп. Я честно старался его соблюдать, несмотря на то, что часть курса выпала на новогодние праздники. Ну, вы понимаете.
Дневной курс выглядел так:
- Ундевит – 4 драже
- Иммунал – 3-4 раза
- Метионин – по 2 таб. 3 раза за 30 мин. до еды
- Кальций-актив – по 2 таб. 2 раза во время еды.
- Аскорутин – после еды – 3 раза.
- Нейромультивит – после еды – 3 раза.
- Гематоген – полбатончика
+ пил шиповник вместо чая.

За день до вылета я стал принимать диакарб, начав с одной ампулы, и к моменту штурма доведя дозу до 4-х ампул. Также, начиная с высоты 5 000 м. начал принимать таблетки гипоксена. Несмотря на то, что знал я свой организм безо всякой фармакологии, считаю, что прием последних двух препаратов был оправдан, учитывая скорость восхождения и отсутствие необходимой акклиматизации. Никаких симптомов горной болезни я, в итоге, не почувствовал.

15. Снаряжение.

Никакой рекламы в моем обзоре снаряжения нет. Просто, так уж получилось, что с определенного момента доверять я стал определенной марке, которая, к тому же, оказалась отечественной. Но сначала маленькая предыстория.
Мои студенческие годы пришлись на начало–середину девяностых — не лучшее время в экономике страны. Родителей к тому моменту у меня уже не было, а подработки не давали много денег. Я был очень бедным. Одевался на рынках, что-то подшивал сам и выглядел как оборванец. Одежды на мои длинные ноги почти не было. Прошли годы, я увлекся туризмом, а ситуация в спортивной отрасли у нас не особо изменились. Практически вся одежда в магазинах спортивного снаряжения имеет маркировку 'Regular'. Людям среднего роста невозможно в полной мере понять эти проблемы. И тут, я случайно наталкиваюсь на российского производителя, который предлагает удлиненные варианты одежды в своем каталоге. С тех пор я с теплотой отношусь к тому, что делает компания Сивера. Не только за размеры, но и за снарягу, которая, как показала практика, обладает выдающимися характеристиками. Таким образом, в моем распоряжении была палатка, спальник и одежда от Сиверы. Рекомендую присмотреться.
Основным критерием при выборе снаряжения был малый вес. Пришлось существенно пересмотреть многое из уже имеющегося. Иными словами, если, к примеру, полотенце весило 210 г., то покупалось другое — существенно более легкое. И так почти во всем. Но это влекло за собой дополнительные расходы. В какой-то момент мне надоело заниматься поисками и с некоторыми неудобствами пришлось смириться. Главной моей болью стал основной рюкзак — единственный подходящий — Tatonka Bison. Он великолепен, но нереально тяжелый. Под рукой оказался только он, а тратиться на другой мне уже не хотелось. Рюкзак пришлось облегчать. Был снят клапан (весивший, на секундочку, 385 г.) и вес рюкзака снизился до каких-то 4-х килограмм. Это ужасно! Как это не парадоксально, но итоговый вес получился-таки не очень маленьким. Но я верю, что когда-нибудь технологии дойдут до небывалых высот, когда на Эверест можно будет зайти в летнем по весу костюмчике. Впрочем, чего я переживаю? При переходе через Альпы солдаты Суворова тащили еще не тот груз, где одна только винтовка весила как половина моего рюкзака.

А вот и перечень снаряжения, которое было использовано мной в походе:

ОДЕЖДА
- Пуховка The North Face Himalayan Parka (1 350 г.) – преимущества передавать не буду. Они безусловны. Но лично я считаю, что иметь такую куртку — пижонство. Можно найти варианты гораздо более дешевые и не мене технологичные. У Rab, БАСКа или той же Сиверы.
- Куртка штормовая The North Face Summit Series (412 г.).
- Брюки штормовые Marmot Precip Pant Long (290 г.) – не использовались.
- Брюки треккинговые Sivera Алпаут ПД (600 г.) – планировались в качестве штанов для восхождения + для ходьбы по городу. Невероятно крутые. Действительно непромокаемые. Очень быстро сохнут, несмотря на их немаленький, в общем-то, вес. В жару в них не жарко, в холод — тепло.
- Куртка Salewa 2015 Partner Program Men Duran Hybrid (390 г.).
- Флиска The North Face 100 Aurora (349 г.).
- Термобелье Salewa Accap X-country & Seamless Zip-T (233 г.).
- Термобелье Sivera СНОУИ Про (560 г.).
- Перчатки WindBlock (146 г.).
- Рукавицы Kombi XL (238 г.)
- Панама Supplex Mesh Jack Wolfskin (55 г.)
- Шапка (флис), балаклава, бафф, набор футболок, набор треккинговых носков.

ОБУВЬ
- Ботинки Scarpa Phantom 6000 (2 530 г.).
- Кроссовки для зимнего бега Kalenji – отличный и дешевый вариант, купленный в Декатлоне. Покупались еще для зимних тренировок. Понравились за нужный протектор и прекрасно показали себя в горах. Правда, к приезду в Мендосу превратились в галоши. Поэтому там и остались.

ТУРИЗМ/БИВУАК
- Палатка Sivera Азъ Одрина (1 820 г.).
- Спальный мешок Sivera Ирий-4 (780 г.) – одно из моих любимых приобретений. На летнем Эльбрусе мне было в нем очень хорошо. А вот на Аконкагуа (пусть ни у кого не будет иллюзий) он будет хорош (со своей-то невесомостью) только если хорошо одеться. Вывод: отличный вариант для ночевки в температурном режиме около минус 20 с хорошей экипировкой.
- Рюкзак Tatonka Bison 90 (3 750 г.).
- Рюкзак Quechua Ultra Compact 20L (95 г.).
- Транспортный чехол Deuter (456 г.).
- Фонарь Sunree Ree (64 г.) – шикарная вещь, если использовать для палатки или в лагере. Работает от одной батарейки в семи режимах.
- Комплект из двух горных очков Orao (134 г.).
- Кошки Grivel G12 Cramp-O-Matic (1 065 г.)
- Палки Quechua Forclass Grip 500 (580 г.) – дошел до выхода из парка и выбросил. Подводили меня достаточно часто. Складываются в самый неудобный момент, но когда надо быстро сложить, можно и провозиться. Больше не выберу завинчивающуюся модель.
- Горелка Primus ExPress Stove (122 г.).
- Полотенце DryLite Antibaterial L (162 г.).
- Кружка Marlboro (114 г.).
- Ложка SeaToSummit Delta Spoon pacific (20 г.).
- Нож Gerber 2015 Bear Grylls Compact Scout (26 г.).
- Кастрюля Titanium Cookware (127 г.).
- Аптечка.

ДЕВАЙСЫ
- Набор батареек АА – 5 шт.(125 г.).
- Видеокамера Panasonic HC-X920 с набором аккумуляторов (995 г.).
- Powerbank DoShin (20 000 mAh) (230 г.). – незаменимая штуковина для зарядки техники для USB. В данном походе я заряжал только айфон, но энергии хватает очень надолго.

16. Последствия восхождения.

Сжатый график восхождения не прошел для меня совсем уж даром. Две недели после приезда домой я не чувствовал кончиков пальцев рук и ног, хотя не было никакого намека на обморожение. Две недели шла носом кровь. Всё это, полагаю, связано с давлением. Конечно, были стерты ноги. Неподдельное же удивление вызвало у меня другое. После горы, не смотря на мои планы устроить себе хороший праздник, я столкнулся с тем, что не могу больше воспринимать спиртное. Я не мог смотреть на бутылки в витринах магазинов. Даже от вида горячо любимого мной виски меня воротило. Прошло уже больше месяца, а ситуация не изменилась — организм отказывается воспринимать алкоголь. Я начинаю волноваться.
И все же главное последствие, которое происходит со мной снова и снова, это непременно возвращающаяся тяга к горам. Туда, где отдыхает тело и улыбается душа. Туда, где счастье чуть ближе. Где житейские проблемы так неказисты, а маленькие победы так ценны. Туда, где свобода не заканчивается, а красота бесконечна.