«Дугоба» 1972

Продолжение серии материалов в поддержку нашей кампании на «Планете»! Вы уже могли видеть рассказы Сергея Сущанского в журнале «РИСК онсайт». Сегодня мы публикуем воспоминания альпиниста и просто нашего хорошего друга о событиях августа-сентября 1972 года.

Текст: Сергей Сущанский

В то время, когда писались эти записки, я абсолютно не задумывался о том, что когда-нибудь они окажутся востребованными. Просто фиксировал события – и всё.

По моему твёрдому убеждению, при написании дневников всегда возникают неточности, ибо человеку свойственно забывать детали того или иного события, субъективно трактовать те или иные действия, поскольку они изначально пишутся, как говорится, от первого лица и автор с первых же строк ставит себя в более выгодное положение, чем остальных персонажей. Поэтому записки получились о себе любимом.

Конечно, я прекрасно понимаю, что в моём альпинизме нет ни стен, ни высоких гор, ни прочего экстрима. Но это мой альпинизм, который здорово помог мне в моей дальнейшей жизни на Колыме – 22 года я работал на Колымской воднобалансовой станции в Магаданской области, где на площади около 25 км2 на высотах от 800 до 1700 м над уровнем Охотского моря, располагались различные гидрометеорологические приборы и установки. Ходить приходилось много, летом – пешком, зимой – на лыжах. Но это совсем другая история…

30 июля, воскресенье. Ленинабад. Долго спал. Поход на почту – письмо от Блещунова. Собственно, не письмо, а просьба-вызов на имя Кочина (начальник гидрологической экспедиции):

«Одесский Облсовет СДСО «Буревестник» просит Вас разрешить временно прервать производственную практику студенту Сущанскому С. на срок с 10.08 по 10.09.1972 года в связи с тем, что ему на этот период выделена путёвка в альпинистский лагерь на Кавказе. Студент Сущанский С. в свою очередь обязуется отработать пропущенное время практики в период своего каникулярного отдыха в сентябре месяце текущего года».

Бумага заполнена рукой Пана Томчика, но непонятно, почему Кавказ? Если путёвка в «Дугобу»? Похоже, что и за Савчука расписался Виталя. В этом году у него Школа инструкторов в «Эльбрусе».

Собственно, бумага не понадобилась: Кочин – начальник экспедиции Мосгипроводхоза в Ленинабаде – отпустил и без неё. Какое ему, нафиг, дело – проходит практику студент Сущанский С. или нет?

Вечером у моего начальника (гидрологической партии экспедиции) Николая Рогулёва ужин в честь дня Военно-морского флота.

Пан Томчик

4 августа, пятница. Сегодня последний день производственной практики. Сдал числящееся за мной в экспедиции барахло, получил расчёт, всё на мази. Едем с Валюхой Яненко (моя однокурсница, вместе проходим производственную практику) на Большой Ферганский канал измерять расходы воды. Последние. С Божьей помощью измерили три расхода.

6 августа, воскресенье. Итак, автовокзал, а впереди – Фергана! В Коканде остановка. Вышел из душного автобуса на раскалённую сковородку площади автовокзала. Пересёк площадь, присел в тенёчке на скамейку. Какой-то бабай в ватном халате, сапогах и в тюбетейке, на сносном русском пристал с вопросом: а не еврей, ли я? Говорю: да, я еврей! И горжусь этим! Чего там ему померещилось?

…В Фергане, на базе альплагеря встретила баба Маша – не очень любезно. Позабыла за год! Принял душ и в город. Кино «Лимонадный Джо». Фильм старый, но полностью, от начала и до конца, смотрю первый раз.

Получил на почте 15 рублей – родной гидрометинститут не забывает! Вечером – чаепитие на базе альплагеря с иркутянами, омцами и томцами (или омичами? и томичами?). А интересно, Томск, часом, не в честь Пана Томчика назван?

7 августа, понедельник. Иркутяне в лагерь сегодня не едут. Жаль, я хотел к ним примазаться, упасть, как говорят, на хвост. От безделья после завтрака – сплю, после обеда – опять сплю. После сна – прогулка по городу. У кого-то из иркутян день рождения, но я не приглашен. Обидно…

8 августа, вторник. Чтобы поехать в лагерь пришлось разгрузить «КРАЗ» досок. А иркутяне и в ус не дуют! Но на перевалке – прочь обиды! – помогаю иркутянам перетаскивать груз и рюкзаки. Начал накрапывать дождь. В лагерь – под дождём. Где-то переодеваюсь и сваливаюсь на голову одесситов: Людке Кондратюк, Светке Шумковой, Серёжке Михайлецу.

Сергей Михайлец. Погиб на пике Коммунизма 12 июля 1975 года – сорвался на снежном склоне.

9 августа, среда. Чем-то завтракаю и еду в Шахимардан или по-другому – Хамза-абад. Вспоминаю дни былые – прошлогодние похождения. Зашёл в музей Хамзы. Хамза Хаким-заде Ниязи – основоположник таджикской советской литературы. В 1928 году его свои же и грохнули. Шахимардан – вечный праздник: заунывная восточная музыка, базар, шашлыки, дети-канатоходцы, какая-то лотерея. У одной такой лотерейной точки с интересными призами, (а интересная потому, что среди призов были пиалы!) я остановился, присмотрелся. Таджик выкидывает игральные кости, подсчитывает очки. Тут же табличка с выигрышами. Но мне показалось, что на костях метки нанесены таким образом, что нужное для выигрыша количество очков никогда не выпадет. (Сегодня это называется лохотрон). Таджик занервничал, что-то проворковал на своём. Ко мне подошли двое в тюбетейках и начали оттеснять и от играющих, и от зевак. Да я и сам понял, что дразнить местных – себе дороже! Тем более в одиночку. Пошёл своей дорогой.

Сегодня последний день лагерной смены. У инструкторов пьянка-гулянка. Хорошо поддавшая Пани Китник бродит по лагерю: то ли ищет добавки, то ли приключений…

10 августа, четверг. Пересменок. Часть одесситов выходит на вершину Калькуш 3-а категории трудности. Я «шерпую» – несу до ночёвок у Пупа Сельского инструкторский рюкзак. Тяжко… (Инструкторша – Татьяна Михайловна (фамилию не записал, а теперь уже и не вспомню), была в «Дугобе» в прошлом году). Ночую у одесситов под Пупом. Хочется есть, но нечего…

К ночёвкам у Пупа Сельского от альплагеря по левой стороне речки Дугоба ведёт тропа. Сам Пуп – невысокий отдельно стоящий пик, я бы сказал – пупырь. А возле него – великолепная площадка для днёвок и ночёвок. Рядышком и учебные скалы, на которых в прошлом году я сдавал экзамен на «четвёрку» – допуск для восхождений на вершины 4-й категории трудности.

11 августа, пятница. Ребята ушли на гору, я дрыхну до 10 утра. Бездельничаю, пока ребята на восхождении. Возвращаемся в лагерь, несу инструкторский рюкзак. За обед – мою на кухне посуду, те же действия – за ужин.

Приехал Валька Гонтаренко. После прошлогоднего срыва в Фанских горах на пике Чаплыгина у него нервный тик – дёргается щека.

К вечеру похолодало, и я напялил свитер, который мне подарила ещё в Одессе Наталья Сичкарь (океанолог призыва 1971 года) – дама сердца. И все время думаю о ней…

12 августа, суббота. Встал на учёт в лагере, значит – кормёжка будет регулярной. Получил снаряжение, прохожу медосмотр. Однако неприятность – у меня барахлит сердечко! Вот это номер!

13 августа, воскресенье. Сдаю физнормативы – все пятёрки. В наше отделение определили тренера-наблюдателя – Серёгу Безверхова (Мастер спорта Сергей Николаевич Безверхов 8 июля 1988 года погиб при восхождении на пик Адмиралтеец по маршруту 5-б категории трудности). Мужик лет сорока. Это странно и непонятно: у него нет удостоверения инструктора, работает по справке-допуску. Как его поставили к старшим разрядникам? Одесситы на сборах позакрывали вторые разряды – вечером пою у них песни.

14 августа, понедельник. В отделении нас четверо: Вика Калашникова, Валька Гонтаренко, Серёга Нагирный – парень из Красноярска – и я. Выходим на скальные занятия. Лазал я довольно неплохо, но болят ноги.

Пан Чмырь и компания сейчас на траверсе четвёртой категории вершин САГУ-Двузубка-Хамза. (САГУ – Средне-Азиатский государственный университет).

15 августа, вторник. Познакомился с Татьяной Ивашкевич – инструкторша у новичков. Раскосая, немного похожа на якутку, очень симпатичная. Всё время ей улыбаюсь – как дурак.

Группа Пана Чмыря благополучно вернулась с траверса.

А у нашего отделения занятия: хождение в связках. Я в связке с Гонтаренко. Ругаюсь с ним – как-то медленно он всё делает.

Докторша не пускает на восхождение, и я с трудом её уговариваю. Что со здоровьем случилось – не пойму.

16 августа, среда. Выход назначен на 4:30, однако вышли в 6 утра. Ну, что ж… Калашникова – руководитель. До Больших Камней – бегом, под Южную Башню Замка – бегом. Нудная гора, 2-б к.т. Под конец совсем тоскливо: сдыхал и голова раскалывалась. На горе – чаёк, а затем – бешенный спуск по осыпи. Отдых и сон у Больших Камней. Вечером пою песни для Ивашкевич. Присутствие её друзей немного смущает…

17 августа, четверг. Подъём в 7:00. Вместо зарядки таскаем камни.

Занятия по тросу – тросовому снаряжению для транспортировки пострадавшего в горах. Затем – разбор вчерашнего восхождения. После ужина оформляемся на восхождение, но вырубили свет: электричество в лагере от дизеля. Всё переносится на завтрашнее утро.

18 августа, пятница. То, что мне нравится Татьяна Ивашкевич – не мудрено: я всех дам люблю с первого взгляда! Но вот я ей тоже нравлюсь!

Готовимся к выходу – на снежно-ледовые занятия и вершину САГУ. Из лагеря вышли часов в 12:00. Татьяна пришла провожать. Я рад несказанно!

До Больших Камней я добрёл первым, на ночёвки под Пупом Сельского – третьим, на Акташские ночёвки – «в заду з рулём» … Ну, не идётся – хоть ты тресни! Зато Валька Гонтаренко бежит, вроде как, и не напрягаясь.

19 августа, суббота. Снежно-ледовые занятия. Вроде бы чувствовал себя неплохо, и работал – тоже вроде ничего. Но после разбора всему отделению вместо горы – повтор ледовых занятий. Ну, Безверхов!..

20 августа, воскресенье. Обидно из-за вчерашнего разбора занятий. Опять – снег и лёд – «мы рубим ступени». Завтра – САГУ 3-б к.т. И снова Вика Калашникова – руководитель: питает Безверхов к Вике какую-то особую тайную страсть!

21 августа, понедельник. В 4:00 подъём, в 5 – выход.

...По ледовому кулуару ползём вверх, однако сильно взяли вправо от маршрута и запоролись… С трудом выбрались на скальное плечо. Дальше – по гребню на вершину. Опять я вижу знакомые места. Спуск – по пути подъёма, снег и лёд. Вика ходит, как дохлая муха.

На стоянку у Пупа Сельского пришли в 16:00. То да сё – разбор восхождения. На разборе присутствует командир отряда Кораблина, она тоже перебралась из лагеря под Пуп. Восхождение и руководство засчитали без особых трудностей.

Разрядники ходили на вершину Ак-Таш по 2-б. У них на маршруте отключился одессит Юра Рыкун, думали – будет спасаловка. Но обошлось, спасработы отменили.

22 августа, вторник. Сплю до 10:00. Отделение ушло в лагерь за продуктами, а мы с Безверховым готовимся к походу через перевал Четырёх (4130 м) между вершинами Калькуш и Скальная в соседнее ущелье. Нам придётся тащить всё снаряжение и палатку. Завтра восхождение на пик Конструкторов 3-б. (Ребята должны подойти из лагеря к вечеру).

Перевал сделали спокойно, спустились вдоль стены пика Конструкторов вниз, в долину – на зелёнку. Ох, и стены у горы! Закачаешься! Но это не про нас…

Там на выпасах на «зелёнке», ниже наших ночёвок, табун каких-то животных, по виду напоминающих лошадей. Тренер говорит – кутасы. Ну, кутасы, так кутасы.

Поставили палатку, приготовили еду. Меня колотит озноб, чувствую – подскочила температура. Безверхов достал флакон спирта и влил в меня грамм пятьдесят. Я закутался в спальник и выключился.

Пик Конструкторов

23 августа, среда. Но на гору я пошёл. Чувствую себя в норме – спирт помог, однако сопли бегут в три ручья. Вышли в 6:00, гора сухая, приятное лазание. В 10:00 – на вершине. Спускались не спеша, отдыхали. На стоянке пообедали – и в лагерь. Ну, а Вика Калашникова на восхождение не ходила. Я всё время вспоминал нашу артучскую 3-б – Красную Москву (5187 м), на которую мы ходили пять дней!!!

В лагере первым делом – душ. Поинтересовался, когда придут новички из перевального похода в Гаджир (соседнее ущелье), сказали – завтра. Значит, завтра увижу Таню Ивашкевич.

24 августа, четверг. Бездельничал до часу дня. После обеда свалил в Шахимардан на почту – отослать телеграммы. Вернулся к ужину, узнал новость: Гонтаренко сдавал, но не сдал экзамен на «четверку». Я-то сдал его ещё в прошлом году! Здесь же, в «Дугобе»! Спасибо Юре Курочкину! А мы собирались завтра на траверс САГУ-Двузубка-Хамза 4-а к.т. Вечером пришла Ивашкевич. Пою ей песни до половины первого ночи.

На учебных скалах возле Пупа Сельского. Экзамен на допуск на вершины 4-ой категории трудности (1971 год)

25 августа, пятница. Начуч Тысячная включила меня и Сергея Нагирного на траверс в группу Роны Енгалычевой. Идём впятером: Рона – руководитель, два новосибирца, второразрядника – непонятных типа, Нагирный и я. От нашего первоначального состава отделения осталась половина.

…На Пуп Сельского прибежали без отдыха, одним махом. Тётка дохнет, как дохла Вика Калашникова. А я вроде как «расходился». Ужин – и спать, ибо завтра подъём – ни свет, ни заря.

26 августа, суббота. День начался как обычно: в 4:00 – подъём, в 5:00 – выход. В третий раз поднимаюсь на САГУ. На скалах связались: мы с Нагирным вдвоём, Рона с новосибирцами – связка-тройка. Естественно, мы с Серёгой уже хорошо спелись, наша связка намного мобильнее тройки. Рона же всё время нас тормозит. На спуске с САГУ я страховал Серёгу. Он спустился на хорошую полку и приготовился принимать меня. А тут Енгалычева: а чего, мол, рюкзаки на себе тащить, давайте их по перилам спустим! Их рюкзаки Нагирный благополучно принял. А мой… Свой собственный рюкзак, в котором был примус и прочее железо – крючья, карабины и молоток – я не прищелкнул к перилам, промахнулся. И полетел мой рюк вниз, громыхая и набирая скорость. Что подумали наблюдатели внизу? Правильно: у Енгалычевой улетел участник… А связь только вечером…

Весь маршрут – без крючьев, хорошее скальное лазание. Но за день, как планировали, траверс не завершили. Вечером связь с Пупом по «Виталке», передали о случае с рюкзаком. Заночевали под Хамзой на высоте 4100.

Ночёвка без горячего, всухомятку. Спальник мой тоже улетел, но меня положили в палатку в серединку и накрыли пуховками. Нормально.

27 августа, воскресенье. Утром взошли на Хамзу, допилили траверс, спуск и хором – на поиски рюкзака в ущелье Уртолик… Внутренности рюкзака, не смотря на полуторакилометровое падение, пострадали не сильно. Но сам рюкзак… Да, уж…

Обедаем у Пупа, а у Больших камней нас уже встречает Кораблина! И, как говорится, не отходя от кассы – мне заслуженная клизма…

28 августа, понедельник. Понедельник – день тяжёлый. А у нас день отдыха. На зарядку мы не вышли – проспали, и автоматически сделались дежурными по лагерю. Сначала ловили корову. После обеда встречали отряд новичков, спустившихся с зачётной вершины. Точнее, теперь они уже значкисты! В этом спектакле я исполнял роль доктора: заставлял открывать молодёжь рот и совал в него ложку, измазанную горчицей. Избежать процедуры было невозможно: ко мне вновь испечённые «значки» подходили пристегнутые карабином по натянутым перилам. А Валька Гонтаренко, подгонял колеблющихся штычком ледоруба.

Встреча затянулась, потому экзамен по тросовому спасательному хозяйству отменили. Короткий разговор с Ивашкевич: она устала и ушла спать. А я терзаюсь мыслью – что-то будет завтра на разборе?

Встреча новоиспечённых значкистов. В белом халате – Сергей Сущанский, рейку держит Валентин Гонтаренко.

Лагерное начальство и прочие встречающие зеваки. Галина Тысячная стоит справа от мужчины в кепочке.

29 августа, вторник. На разборе траверса я нем как рыба об лёд – из-за упавшего рюкзака. Ругали меня здорово, но восхождение засчитали. На этом же разборе встал вопрос о дальнейших восхождениях. Предложили Ак-Таш, 4-а к.т. Вроде бы сговорились.

Да, идём после обеда вчетвером: Серёга Нагирный, Копорушкин, Мельников и я. Подход на Ак-Ташские ночёвки – уже в темноте. Непогода – начался снегопад. Не торопясь приготовили изумительный ужин, не торопясь и трапезничаем. Думается мне, что погоды и завтра не будет.

Вершина Ак-Таш

30 августа, среда. Точно, погоды нет. С утра – непроглядный туман, валит снег. Если до 13:00 на гору не выйдем, нужно будет возвращаться в лагерь: не уложимся в контрольный срок. С 10:00 до 13:00 – непрерывно едим принесённые продукты, однако всё съесть не удалось. Непогода не прошла. Короткие сборы и мы возвращаемся. Небольшой отдых с чаепитием у Пупа Сельского и бежим в лагерь.

В лагерь, уже на пятую смену, прибыли Шурик Пархоменко, Колька Кушнеренко, Христофор Кирогасян (Крис), Вовка Третьяков и Реверук. Я его почему-то называю «граф де Реверук» или просто Граф. Ребята сказали, что должен приехать Босс.

Вечером – в гостях у Ивашкевич. Оказалось, что в её фамилии в начале буквы «И» нет. Просто Вашкевич! Милая Татьяна!

Александр Пархоменко. 10 июля 1994 года погиб на вершине Чогори (К-2)

31 августа, четверг. Последний день четвёртой смены. Погоды нет, сдаём снаряжение. Тысячная между делом отчитала меня за всё хорошее с милой улыбкой на лице.

До обеда сидел у Татьяны. Татьяна нервничает, ждёт ребят с вершины Мехнат. Видеть меня не хочет. С горя жахнул спирту и ушёл штопать трикони – подбитые железными шипами альпинистские ботинки.

Вечером – танцы: сплошь одесситы. Пришла и Таня. Чуть потанцевали, а когда отрубили свет, мы ушли, и проболтали с ней целую ночь до утра.

Альпинистские отриконенные ботинки – или просто трикони

1 сентября, пятница. Татьяна уехала. Стало скучно и грустно. Босса нет. За обед и ужин опять работаю на кухне. Вечером преф: выиграл у Кушнеренко и Саченко рупь сорок копеек.

2 сентября, суббота. Ждем Босса – и он приехал. Приехали и ребята-одесситы – из гидрометеорологического института, но я Босса не видел.

3 сентября, воскресенье. С утра и весь день – у Блещунова. Александр Владимирович пожурил меня, что вчера я не зашёл к нему в гости. Он договорился с Тысячной, что я останусь в лагере на пятую смену – свободным игроком, т.е., в лагере я на довольствии, но к отделению меня не пристёгивают. Всё-таки славно, что Босс имеет такие обширные знакомства! Штопаю Боссовские белые шерстяные носки розовыми нитками. Вечером в гостях у Босса пою песни.

4 сентября, понедельник. Какой-то тётке нужно для закрытия КМС 4-б руководство. И Тысячная без всяких проволочек выпускает нас на Юбилейную. Но позже тётку – Мальцеву Людмилу – отговорили, и мы опять целый день в лагере. Вечером – песни в Блещуновской палатке.

Александр Владимирович Блещунов (1914-1991 гг.)

5 сентября, вторник. Блещунов уехал. В высокогорной зоне он чувствует себя не очень хорошо. Что сказать? Только благодаря Александру Владимировичу у меня сегодня 2-й разряд и какие-то восхождения на 1-й.

И с нами всё решилось – идём на вершину Мехнат 4-б к.т. Как меня выпускает Тысячная – не знаю. Но оформились без проволочек. Вышли, сделали подход: до Пупа Сельского – один час 50 минут, от Пупа до Ак-Ташских ночёвок – час 40 минут. Армейцы – сборы СКА – оставили массу продуктов, так что мы – на обильном подножном корме. Валька Гонтареко, Вика Калашникова и Саша Кислый идут на траверс 4-а.

6 сентября, среда. В 7:30 – мы уже под маршрутом. Идётся хорошо, просто прелесть. Солнышко светит, и, как говорится, тишь, гладь, Божья благодать! Где-то посреди маршрута по описанию – «десять метров трудных скал» – по договору как раз мой участок. Я в связке с Нагирным, ползу и выискиваю эти самые «десять метров». Так до вершины и долез. В 13:00 – мы на вершине. Весь маршрут – пять с половиной часов. Настроение – великолепное. В 15:00 – мы на ночёвке, у нашей палатки. Короткие сборы и бегом на Пуп. На Пупе незапланированный, а потому и неожиданный перекус у Роны Енгалычевой. В лагере – к 8 вечера. Баня, балдёж. Радости по поводу восхождения – полные штаны! Первая «четвёрка-б»!

7 сентября, четверг. В 10:00 – разбор восхождения у Тысячной. Она нас похвалила, и мы выросли в собственных глазах, почувствовали себя группой. Конечно, и я – рад, и Тысячная – рада, и руководитель восхождения Людмила Мальцева – тоже. Мы её поздравили с выполнением норм КМС.

Оформляюсь руководителем на вершину Замок – 3-б к.т., хотя права на это не имею: у меня только 2-а руководство, а требуется – 2-б! Да и на «Мехнат» я вообще не имел права идти! Да, Галина Тысячная делает для нас, одесситов, так много, что трудно себе представить, что было бы, не будь её!

Тысячная вручила мне фотоаппарат и просила заснять маршрут. Спать улёгся где-то, в час ночи – пишу дневник и перечитываю записи. Сегодня седьмое, я обещал руководству Ленинабадской экспедиции в это время вернуться и продолжить практику. Что мне сулит задержка – не представляю. И опять вспоминаю Вашкевич…

8 сентября, пятница. Ранний подъём, в 5:00. Ни черта не выспался. В 6:30 выходим на восхождение: я, Копорушкин, Нагирный и Мельников. Час до Больших Камней, ещё два часа – до перемычки. Я в связке с Нагирным, Копорушкин – с Мельниковым. Приятное скальное лазание и в 11:30 – мы на вершине. В 14:00 – уже в лагере, ещё и к обеду поспели. Встретил Тысячную. Она мне:
– Вы, что, не ходили на восхождение?
– Да мы уже вернулись! – Ответил я и протянул ей фотик. Тысячная в восторге!

Вечером пьём спирт с Мельниковым и Нагирным.

9 сентября, суббота. Сегодня уезжает Серёга Нагирный. Жаль, мы с ним настолько хорошо спелись, что понимали друг друга на маршрутах вообще без слов.

А мы готовимся к завтрашнему выходу в Гаджир, в соседнее ущелье. Весь лагерь выходит – все участники и всё лагерное начальство. Предположительно – на 10 дней. Это ж сколько надо продуктов! Да ещё снаряжение – ужас!

Альпинистский «бутор». Особенно хороши два ледовых крюка – две «морковки»…

10 сентября, воскресенье. Двинулись в поход. Подсчитал: у меня 27 кг общественного груза. Да и у других ребят – не меньше. Поднять рюкзак и взгромоздить его на спину без посторонней помощи я не в силах. Помогает Пархом. Так с Шурой и шли – в первых рядах. Но на стоянке, сбросив рюкзак, почувствовал себя человеком. Заночевали, не дойдя до поляны в Гаджире километров восемь.

11 сентября, понедельник. Два часа ходьбы – и мы на месте. Ущелье – прелесть, практически не тронутое цивилизацией. Но мы это дело поправим! Я, Крис, Пархом и Мельников бегом возвращаемся к месту ночёвок. Я, как уже бывало не раз, несу рюкзак Вики Калашниковой. Погода портится, накрапывает дождик. Вечером – песни у огромного костра, сложенного из брёвен.

12 сентября, вторник. Торчу внизу. Сплю до потери пульса. А дела идут своим чередом: одесситы потихоньку ходят на тройки, Кушнеренко выгнали с ледовых занятий. Погода окончательно испортилась: снег с дождём. Вечером – песни у огромного костра.

13 сентября, среда. Погоды нет. Со скуки долблю колоду – получается морда. Кажется, завтра идём на гору: или пик Ташкент по маршруту 2-а (а Ташкент, между прочим, 5050 м над уровнем моря!), или ещё куда. Но позже Тысячная сказала, что на Ташкент не пойдём. А куда – решит, но завтра. Конечно, конец сезона, ей хочется завершить его без аварий, спасательных работ и прочих неприятностей. Вечером – опять песни у костра.

Филиал альплагеря «Дугоба» в ущелье Гаджир. Сентябрь, 1972 г.

14 сентября, четверг. Тысячная разрешила выход на вершину Гаджир 4-а к.т. Если смотреть издалека – очень красивая гора, огромной лопатой замыкающая ущелье. (Но на самом деле при ближайшем рассмотрении оказалась огромной кучей щебёнки). Наша группа: Мангушев, Вержбицкий, Мельников, Гервас, тётка Надя и я. Руководство нужно троим: мне, Мельникову и Гервасу. Тянем жребий, но удача улыбнулась мне – я руководитель! Подошли к горе, стали на ночёвку. Пока светло – ходим, смотрим: с чего начать?

Я у Кораблиной выклянчил ВЦСПСовскую пуховку. Она, хоть и не новая, но спасает от холода. Так и шёл в ней, не снимая всю дорогу – всё восхождение.

15 сентября, пятница. Встали поздно, в 7:30. Долго завтракали, потом ходили смотреть маршрут – с чего начинать? Встретили группу мужиков, которые чуть раньше делали Гаджир по тому же маршруту. Вышли в 10:30. В 14:00 – взобрались на скальное плечо. Погода окончательно испортилась: туман и снег валит капитально. Решили заночевать: утро вечера мудренее. Да и площадка для ночёвки удобная. Каким-то невероятным образом втиснулись вшестером в палатку-памирку. Как все поместились – ума не приложу. Я лежу в палатке с краю, у выхода – потому, как руководитель: и ужин варю, и народ обслуживаю.

От скуки травим анекдоты. Постепенно дошли до того, что уже Надежда стала рассказывать такие, от которых в другое время, и уши бы завяли, и глаза ослепли: сплошь ненормативная лексика!

Перед сном, уже в сумерках, вылез наружу – расчистил палатку от снега, и снег вокруг палатки.

16 сентября, суббота. К утру прояснилось, и мы продолжили восхождение. Идём двумя тройками – одновременно. Снегу – навалом. На вершину взошли за 3 часа, разгребая снег и прокладывая траншею. Маршрут 4-А к.т. – и ни одного крючка. Даже не интересно. Фотографии – на память.

Спуск с вершины на плечо, к нашей ночёвке, занял всего два часа, до морены – ещё два часа. Перекурили, немного просушились, и к вечеру, еще до темноты успели спуститься в лагерь. Погоды – нет, песен – нет. Но несколько групп ещё остаются на восхождениях: одесситы, рязанцы и «значкисты» (на Ташкенте).

Это не снег – это яблоко в честь восхождения!

На бивуаке после восхождения на вершину Гаджир. Крайний слева – Сергей Сущанский

17 сентября, воскресенье. Связи с группами нет. Постепенно вернулись одесситы и «значкисты», ставшие разрядниками. Вечером идём «спасать» рязанцев. Наскочили на них в густых сумерках. Спросили – что и как? А мужики – огрызаются, сволочи…

18 сентября, понедельник. После завтрака – разбор восхождений. Своё руководство я защитил без проблем. Отцы-командиры и Галя Тысячная сильно долбали рязанцев.

Тысячная распорядилась – возвращаемся в лагерь. Мы – Пархом, Крис и я – не торопимся, уходим с ночевок последними, но постепенно догнали всех.

Нас встречают открытые машины, загрузились. На авто – до самого лагеря. Ужасно мёрзну. После душа пьём спирт с Мельниковым.

19 сентября, вторник. Погода – взбесилась: туман, снег, сильный ветер. Мёрзну как цуцик, хотя напялил все «тряпки». И даже свитер Натальи Сичкарь двойной английской вязки – не спасает. И опять вспоминаю Наталю… Подарил Тысячной морду, получившуюся из колоды и оформляю документы. Ищу выпивку. Нашёл, упился и заснул…

20 сентября, среда. Проснулся с адской головной болью. И сильно пожалел, что пил вчера. Сдаю снаряжение и прощаюсь в лагере со всеми, с кем можно.

Фергана: побродили по базару, зашли в ресторан – я, Крис и Третьяков, пообедали. Вечером на базе мне передали, что меня в Ташкенте ждёт Босс…

21 сентября, четверг. В Ташкент на встречу с Боссом едем вдвоём с Серёгой Герасимовым для экономии на одном билете: Серёга завалил меня на третьей полке вагона матрасами …

P.S. Цель моей поездки в Ташкент – встреча с Владимиром Иосифовичем Рацеком по поводу моего трудоустройства после института. Встреча состоялась 23 сентября 1972 года под плов и шампанское... Вопрос не решился, но встреча и ужин – запомнились…