На работу

Я продолжаю рассказывать историю о том, как я жил с оленеводами.


На фото середина мая.



Наверно самое яркое, что я запомнил из все время жизни в чуме -- это дежурства. Они начинаются весной, где-то в апреле когда олени только только двинули в сторону Карского моря. Это самые напряженные дни в жизни оленеводов. И честно говоря, напряженность спадет только осенью, когда семьи вернуться с кочевки обратно в лесотундру, выпадет снег, а олени остановятся и больше не будут никуда ломиться.

В Апреле спокойная жизнь заканчивается. Зимой олени паслись в одной области, они никуда не разбредались и были всегда рядом. Пастуху надо было раз в день выехать проверить стадо, а потом можно возвращаться обратно в чум и делать дела по дому. Весной же олени олени встают с насиженных зимних мест и, повинуясь инстинкту, идут на север, к морю. Оленеводам ничего не остается как идти за стадом. Так что к марту мы начали переезжать с места на место раз в три дня.

Весной оленеводы дежурят круглосуточно. Дежурят вдвоем, так что пока один спит на снегу, другой смотрит за стадом. Потом сменяются. Когда начинается пурга, то пастухи накрываются санями и то и дело выкапываются из под новых толщ снега. Не до дежурства.

Первый раз я поехал с Ильей. Дело было вечером, под ночь, и мы не собирались работать.
"Там у меня балка, ща проверим оленей и все, свободны. Печку натопим, водочки и спать. А на утро в чум. Первое дежурство всеж." -- говорил он.

Но когда мы приехали проверить стадо, оленей не оказалось там где их оставили буквально час назад. Три тысячи оленей испарились.

Мы поехали по следам, а эти следы куда только не вели, во все стороны. Через час погони по следу мы увидели первого оленя. Но следы вели дальше, тысячи следов. Прошел еще час, и еще час, и еще несколько часов. мы все ехали по следам и по пути встречали группы оленей, а следов меньше не становилось. Олени разбрелись по тундре.

С момента, когда Илья заикнулся про водку, прошло 12 часов. Взошло солнце. Мы поймали оленей у железной дороги на Лабутнанги. Ситуация была неприятная. За железной дорогой было другое стадо тоже в три тысячи голов. И теперь во что бы то ни было нужно было не дать трем тысячам наших оленей смешаться с тремя тысячами чужих.

Мы уже были очень далеко от чума. Соседи привезли нам еды, они встали с другой стороны железной дороги и пытались отогнать стада. К этому моменту мы не спали уже больше суток, не грелись, не ели толком. Помню, что решил ненадолго присесть отдохнуть, но так и уснул в сугробе...