Высокие Татры в мае: впечатление о нетипичных Карпатах

Информация о регионе

Предварительную информацию о регионе подчерпнул изо всезнающего Интернета. Правда, надо признать, что Интернет русскоязычный разнообразной информацией о Татрах далеко не переполнен. Здесь на всякий пожарный помещу краткий конспект того, что удалось узнать не только заранее, но и в процессе похода.
Спасатели. В случае чего, как выяснилось, польские МЧС (точнее — Татранское добровольное горно-спасательное общество) спасают бесплатно. Даже с вертолётом. Словаки выставляют европейский счёт. Так как в Словакию заходить не планировал, особой страховки не делал — рискнул как обычно застраховаться на Шенген в Белгосстрахе с отметкой «Туризм», мотивируя себя тем, что с утверждённых троп и маршрутов на первый раз сходить всё равно не собираюсь, а для разведки и «всеобщих троп» достаточно.
Национальный парк. За вход в парк берут по 5 злотых в день. Три злотых — это примерно 1 доллар. На входе я немного обсчитался и взял билет на 3 календарных дня, потому что приехал на 3 суток (4 дня календарных). Никто не проверял и не обратил внимания.
На территории парка проложены мощёные тропы. Изначально передвигаться можно только по ним. Состояние их разное. Маршруты маркированы цветами, стоят указатели, прописано ходовое время, имеются отметки высот. Замечено некоторое количество тропинок, уходящих за пределы троп. Некоторые из них перекрыты проволочкой со знаком «Проход запрещён». На 25-тысячных картах также обозначен ряд троп (обычных тропинок, как это принято делать на картах) за пределами маршрутов.
Что нужно, чтобы выйти за пределы основной тропы? На Риске лежит информация, что нужно быть членом одного из альпклубов и иметь при себе удостоверение, и даже альпкнижка советская прокатывает. Удалось получить информацию, что членская карточка ПТТК — Польского товарищества туризма и краеведения — прокатывает тоже. С местными туристами попробовал общаться немного на эту тему — информации не получил: «Я же турист, а не альпинист, зачем мне ходить за пределами маркированных тропинок?» — горных туристов наших стран такой ответ, разумеется, несколько покоробит.
Лезть с подробными расспросами к персоналу приютов помешало не слишком хорошее знание языка. Хотя сама поездка, кстати, стала хорошим способом его подучить.
Косвенная информация: у входа в парк висят объявления, чтобы никто не смел ходить за пределами троп без радиомаячка, а также стоят стенды для проверки этих самых маячков.
Ещё косвенная информация: в приютах лежат книги выхода на маршрут. Так вот, на самой книге наклеена бумажка: «Убедительная просьба тем, кто не собирается выходить за пределы маркированных маршрутов, сюда не записываться!» Книга состоит из двух частей: в первой записываются на выход и возвращение группы, вышедшие из этого приюта, во второй — пришедшие из других приютов и записавшиеся на выход там. В Мурованце за весь 2014 год была записана одна группа из двух человек, причём в графе «Перечень участников, название альпклуба» они записали только фамилии без клубной принадлежности.
На Риске есть информация, что за пределами троп людей ловят работники парка и проверяют наличие документов, разрешающих ходить за пределами троп. Интересно, а они все мировые удостоверения и европейские клубы знают? Прокатит камуфляжное удостоверение, выданное от имени несуществующего альпклуба из Узбекистана или Азербайджана? Есть какие-нибудь требования? Но это так, мысли вслух.
Приюты. Палатки ставить запрещено. Партизанить как-то в этот раз было лень, да и хотелось больше с народом пообщаться, поэтому не выпендривался и ночевал в приютах. Стоит около 35—40 злотых за ночь. За постель, бывает, ещё 5 злотых требуют — хорошо, что в спальнике можно на кровати спать. Ночевал в Мурованце две ночи и приюте долины Пяти Польских Озёр ночь. Сезон особо ещё не начался, поэтому ситуации, когда народ укладывается на полу, в коридорах, в столовой, не видел. Мест хватало с запасом. Кстати, вместимость Мурованца — около 150 человек на кроватях. Представляю, что там за толпа, когда народ в столовой вынужден укладываться. Что-то как-то в разгар сезона расхотелось ехать.
Находиться в горах в тёмное время суток запрещено. Приют обязан предоставить ночлег всем, кто до темноты уже не успевает добраться до другого приюта или до города, но не обязан предоставить комфорт. Кипяток доступен круглые сутки. Преимущество при заселении отдаётся членам ПТТК. Собственно, эта информация тривиальна, ей весь Интернет забит. Печать, которую можно ставить себе, тоже существует. Поставил на загодя купленные открытки, чего уж там, и отослал почтой. Почтовый ящик есть в приюте.
Столовая, кстати, — обычная кафешка. Цены особо не отличаются от цен в городе. Продаётся всякое — борщ, сладости, каша гречневая, соки, напитки. Что-то спиртное даже есть. Обычная городская кафешка, только что в среднегорье на высоте 1600 метров.

Заезд

До Мурованца дошёл часам к 5 вечера. Дорога от деревеньки Кужнице у самой южной городской черты Закопане до приюта заняла примерно половину времени, обозначенного на карте. Оно и не мудрено: шёл налегке, в рюкзаке кроме коврика и спальника были продукты на дневные перекусы за весь выезд, обвязка, ферратная самостраховка (на случай, если сунусь на «цепные» участки), каска, фотоаппарат, одежда и всякие разные мелочи. С самого начала хотел взять верёвку, но потом подумал и решил, что не следует соваться туда, где она может понадобиться. Зря, как выяснилось. В общем, едва ли дюжина килограммов всякого разного добра набралась. Продукты брал в Закопане: граммов по 400 сыра, колбасы и маршевые конфеты. Вообще была мысль идти на 300-граммовой раскладке: посмотреть, какой голод и самочувствие будут, но потом решил особо не заморачиваться и кушать в традиционном объёме.
Раньше, идя в поход, я никогда не расставался с рюкзаком: не сдавал в камеру хранения, ходил с ним по городу в ожидании пересадки, таскал его везде. Мыслил так: пусть организм привыкает и врабатывается потихоньку. В марте в Хибинах изменил этому правилу, и первый день очень намучился. В этот раз такой проблемы не стояло. Чуть было не создал себе другую проблему: пошёл в поход в новых, один день разношенных ботинках. Рисковал. Как только надел, отойдя от паркового КПП, понял, что идти очень непривычно и трудно: раньше носил мягкие треккинги на несколько размеров больше для поддёвки толстых носков зимой. Сейчас сменил их на купленные «в размер» более жёсткие боты Aku для более техничных походов. Жёсnкость подошвы по началу чувствовалась, но буквально через полчаса нога и ботинок притёрлись друг к другу. Редкая удача, но новая обувь к концу похода оказалась настолько удобной, что, кажется, ничего лучше я и не носил. Удобнее даже чем российские офицерские ВДВ-шные берцы фирмы Фарадей. Пусть это сравнение кого-то и улыбнёт — мол, как можно сравнивать европейские ботинки спецназначения с какими-то отечественными поделиями — но в тех берцах за 3 года я много где (разве что не в горах) походил, побегал и, как ни странно, попрыгал — до сих пор были самой удобной из подобной «жёсткой» обуви.
Дорога до приюта вовсе не утомительна и совершенно не скучна. Она хорошо позволяет «вработаться», но не истощает силы для завтрашних похождений. Чуть не доходя до приюта можно заметить кучу мелких домиков — как пояснили люди, это — альплагерь местного альпклуба. Что за альпклуб и за лагерь, подробно выяснять не стал, убоявшись не понять. Эх, надо языки лучше учить.

Заселившись, в приюте разложил карты и начал думать, куда завтра податься. Пообщались с соседом, который, как оказалось, работал в Москве и знает русский. Помимо прочего заметив у меня каску, он решил, что я иду «куда-то всерьёз». Затем, увидев карту маршрута Орлиная Тропа (фиа-феррата такая, сложнейшая, крутейшая и высочайшая, ибо единственная, в Польше), начал убеждать, чтобы я туда не ходил: «Там сейчас много льда и очень опасно, лучше летом». Собственно, я туда сейчас и не собирался — просто хорошая 5-тысячная карта маршрута охватывает и тот район, который я хотел обойти. Вспомнил читанные в Интернете отчёты о том, что зимой по снегу сия виа-феррата из сложного маршрута превращается в тривиальный альпинистский траверс. Усмехнулся про себя о том, что всякая сложность относительна и во многом зависит от опыта людей.
Решил назавтра ткнуться на вершину Костелец (2155) и больше ничем не заморачиваться. Потом посмотрел внимательнее. Ё-моё, туда же по карте пара часов ходу! И время на маршруте указано. Как же привычка и косность мышления влияет на восприятие: привык по Кавказу шляться по 100-тысячным картам, очень редко куда-то выходить по 50-тысячным. А тут — сразу 25- и 5-тысячная. В сантиметре — 250 и 50 метров, «вот столечко» — это не несколько часов пути, а от силы полчаса. Карты-то крупные. Как-то непривычно за день «во такие» расстояния по карте пробегать. Сознание не хочет. Глаза боятся. Хорошо хоть, ноги идут и руки лезут.
В общем, решил ещё после Костельца сунуться на перевал Свиницкий (2051) и пройти прогулочный траверс хребта до пер. Сухого (1950) под Каспровым Верхом. Посмотреть.
Когда ложился спать, часов в 11 вечера в комнату зашли ещё двое и сразу пошли спать.
Как я понял, рано утром у них вставать, как это привыкли мы, у них не принято. Какой-то серьёзный мужик, укомплектованный верёвкой и ледорубом, встал и пошёл в 5 утра, пока остальные спали. Мне же с одной стороны хотелось поскорее выйти на маршрут, а с другой стороны — дождаться пробуждения соседей и выяснить пару интересующих вопросов, касающихся походов за пределами троп и некоторых других мелочей. Соответственно, лежал и ждал пробуждения. Не дождался, решил, что в седьмом часу утра в горах валяться совсем уже неприлично, встал и начал собираться. И тотчас же начали подниматься и собираться соседи. Пообщались, на маршрут я, кажись, вышел самым первым, если не считать «серьёзного мужика» — большая часть приюта ещё спала, наша комната едва ли не первой встала. Ситуация повторилась потом ещё два раза и меня сильно позабавила — на третий раз уже хотелось, совсем не стесняясь, поорать что-нибудь вроде: «Лагерь, подъём!» — и погреметь каким-нибудь котлом.

О банальных истинах и зимних категориях перевалов

До озера Чёрного дошёл без приключений — пологое мощёное камнем «шоссе». Возле Чёрного озера путь раздваивается: налево — тропа к озеру Замёрзшему (названному так потому, что оно зимой до дна целиком промерзает), направо — к перевалу Карб (1853), с которого, собственно, маршрут на Костелец и начинается.
Выглядит подъём на Карб изначально стрёмно. Сам по себе скалистый склон хребта Малый Костелец довольно крутой и непонятно, как по нему может вести простая тропа (благо, тропы снизу, как это водится в горах, и не видно). Однако выход на перевал идёт не по кулуару, а с самого хребта, а на хребет… а на хребет дорога взбирается по такому же крутому и скалистому склону.

Короче говоря, дорога на Карб вызвала у меня уважение к её создателям. Уважение не к трудности её постройки — нет, при данных условиях её строительство было не сложнее, чем строительство остальных троп. Уважение к умению выбирать эффективный маршрут. Подумал, что есть, чему у них поучиться: как выбирать путь по крутым, кажущимся труднодоступными скалам, чтобы этот путь в итоге получился пологим и лёгким. У них получилось. В итоге на перевал Карб ведёт совсем детская дорожка по кажущемуся со стороны совсем не детским рельефу.
А на Костелец не попал. Пошёл (путь, что обидно, действительно отмечен на карте, а также на указателе, как «очень трудный») и упёрся в кулуарчик. Совсем маленький, пяти метров не будет. Крутизна переменная — около 50 градусов. Скалы покрыты тонкой коркой льда, которую кошки взрезают. Но вроде совсем несложный. Вроде, да. Забраться — раз плюнуть. Однако не был уверен, что смогу безопасно потом по нему же спуститься: для ног в кошках зацепы, если их вышаривать за маленьким перегибом при спуске, показались не очень надёжными. А лёд, соответственно, ненадёжен был совершенно. Лететь же там было куда ещё как.
Постоял хорошенько, подумал. Хотел сунуться и пройти, в процессе залаза пытался на каждом шаге обдумать, как вот здесь же вот потом буду спускаться. Решил, что безопасно не спущусь и, если что, приземлюсь уже во-о-он там. А там вверху есть, на что верёвку кинуть. Взял бы с собой — тупо бы потом сдюльферял! Ну Семён Семёныч, ну фигли! В общем, развернулся и пошёл вниз. Как это некто из великих сказал — Месснер, что ли: «Лучше не дойти и вернуться, чем дойти и не вернуться». Однако, не доходить и возвращаться у меня в этой жизни, когда речь заходит о вершинах, получается как-то очень здорово.
Вернулся на Карб и пошёл вниз на подход к Свиницкому перевалу.
Свиницкий перевал (Świnicka Przełęcz), 2051 м, соединяет долину Гонсеницову на севере в Польше и Валенткову долину на юге (Словакия), для пересечения хребта, похоже, не используется: вниз на юг с перевала не ведёт ни маркированная, ни другая заметная тропа. Маршрут на перевал относится к лёгким. Ну-ну. Хотя летом оно так и есть.
Непосредственно путь на перевал после подхода начинается с пары сотен метров траверса заснеженного склона. Траверс идёт поперёк огромного числа небольших лавинных следов, поэтому постарался проскочить сей участок побыстрее. Далее начинается подъём под скалу: лавинных следов меньше, но сверху падают оттаявшие на солнце сосульки, в изобилии висящие на скале. Вместе с сосульками прилетают снежки и мелкие камушки. Поэтому сей участок постарался пробежать побыстрее, да и каска, надетая заранее, рулит.

Судя по карте, основной летний маршрут на этот перевал проходит западнее (на фото — правее), но, судя по отсутствию следов, зимой он так не ходится. Во всяком случае, проверять не полез — сосульки летают, лавинки падают. Пошёл по снежнику в кулуаре, куда следы и вели.
Пока бежал от потенциальных лавин, разогнался и не заметил, как без кошек вышел на более крутой склон с более плотным снегом. Мягкий снег сменился какой-то фирнообразной подмёрзшей влажной спрессованной то ли слякотью, то ли ещё какой-то гадостью, на которой впору демонстрировать свойства неньютоновских жидкостей. Штычок ледоруба в этот склон втыкался достаточно легко, а вот ступеньки бились плохо. Забрался я довольно высоко; чтобы надеть кошки, пришлось бы спускаться. Высмотрел чуть выше небольшое выполаживание, добрался до него в три такта на цыпочках, выбивая ступени едва на носок ботинка. Выкопал ледорубом себе полочку, поставил рюкзак и надел кошки.
Не зря надел. Дальше склон стал круче. Не заморачивался и пошёл на передних зубьях да в три такта, посмеиваясь про себя над описанием: «простой маршрут». Ну да, не сложный, только детей я бы туда не пустил.
Пока подымался, почти на голову прилетели два горнолыжника-фрирайдера. Пролетели и полетели дальше. Сумасшедшие — и чего им дома не сидится, лезут в эти горы, будто им там мёдом намазано?
Подъём на перевал довольно крут, но крутизна переменная. Дома по фотографии измерил угол следов непосредственно при выходе на перевал: 52 градуса получилось. Реальная крутизна чуть больше, потому что объектив фотоаппарата был направлен под острым углом к нормали склона, но несущественно. Я бы такой перевал, будь он где-нибудь на Кавказе и раз в 5 протяжённее, обозвал бы 1Б. Чтоб не ходили те, кто ледорубом пользоваться не умеет как следует.
Летом по скалам он, наверное, проще.

На перевале встретил двух немцев — мальчика и девочку. Они как раз связывались верёвкой, после чего пошли на Свиницу (2301), я же пошёл в другую сторону.
Дальнейший день прошёл без приключений. Прошёлся по хребту (там дорога натоптана), дошёл до горы Бе́скид (2012) — возле самого Каспрового Верха такая. На горе крутилась толпа французов и другого народа — благо, рядышком канатка проходит, от станции до горы дойти — раз плюнуть. Вершина исписана разными европейскими иероглифами эпохи 20—21 веков. Культурное наследие.
Ударение в слове Бе́скид, как оказалось, ставится на Е. Если говорить во множественном числе о совокупности массивов, имеющих такое же название, то в слове Бески́ды ударение ставится на И. А то у нас тут сотоварищи спор вышел — как называть советские лыжи, названные в честь сей горы: Бескид или Бескиды, и куда в обоих случаях ставить ударение. Выяснилось, что Бе́скид, но Бески́ды.
Вначале удивился, почему люди меня смотрят, как на чудо в перьях, потом дошло: до сих пор не снятая каска и советские сварочные очки. Нечасто такое в местных горах встретишь, похоже. Однако фотографироваться не лезли и заранее заготовленная фраза «One photo – ten euro» не понадобилась.

Пошёл вниз по широкому натоптанному в снегу и довольно скользкому тракту. Разок поскользнулся, плюнул и надел кошки. Во взгляде поднимающихся на встречу прогуливающихся людей чувствовалась прямо-таки классовая ненависть пролетариата к буржую. Один такой взгляд дороже тысячи слов. А мне-то что? Иду и не падаю. Кто ж вам виноват, что кошек не взяли, тем более что их в приютах вместе с другой снарягой предлагают, причём по ценам, на порядок отличающимся от таковых, скажем, в Приэльбрусье? Думали, просто прогуляться в горы заявились? Ну, гуляйте, я-то чем виноват?
«Домой» пришёл засветло и начал строить планы на завтра.

О зимних категориях перевалов в другую сторону

Вечером начал думать, куда податься. Вроде как общий обзор Гонсеницовой долины сделал, надо перейти куда-то ещё. Для этого достаточно быстро выбрал долину Пяти Польских Озёр. Осталось определиться с перевалом. Обдумывал разные варианты, а, памятуя неудачу с Костельцем, попытался выбрать что-нибудь попроще. Однако совсем простых вариантов, судя по карте, не оказалось — и, как выяснилось, хорошо. Поэтому для прохода выбрал перевал Заврат (2159) — подъём на него в 12 местах, судя по карте, провешен цепями, но спуск — длинный и пологий. Выбрал его из расчёта, что уж коли подымусь, то со спуском проблем не будет, и в положение отца Фёдора я там не попаду. Ну а не подымусь — мало ли, что там будет — вернусь назад. Кстати, на самой карте особые места таки обозначены достаточно хорошо: exposure – лазание без страховки, ladder – лестница, chimney – камин, chute with precipice — кулуар с обрывом. И, в зависимости от стрёмности, значок: либо восклицательный знак в треугольнике, либо череп с костями. Дорога на Заврат отмечена треугольником с восклицательным знаком и пометкой: «Путь трудный». Ну что ж, посмотрим.
Перевал Заврат (Zawrat), 2159 м, соединяет долину Гонсеницову с долиной Пяти Польских Озёр и является одним из наиболее коротких и логичных путей между ними. В летнее время — скально-осыпной, опасные места провешены цепями, трудность — высокая. В весеннее время — простой снежно-ледовый перевал, техническая сложность которого, будь он раз в 5 при прочих равных длиннее, можно было бы оценить в 1А. Главную опасность представляют летящие сверху камни. Характер определяющего участка — снежник, наклон которого в самых крутых местах не превышает 45 градусов, протяжённостью 250 метров по высоте.
Повторил вчерашний путь к озеру Чёрному Гонсеницовому. Пошёл обходить слева. Места там оказались самые красивые, как по мне: дорога очень напомнила подъём к перевалу Советский Воин в Восточном Приэльбрусье — похожие цирки, похожие горы вокруг. Красота!

Попутно поймал себя на том, что как-то сходу проскочил мини-кулуарчик, похожий на вчерашний непройденный. С одной стороны — воодушевило (мозг на второй день начинает врабатываться и привыкать к обычной работе в горах), с другой стороны — а может, у меня просто каких-то генов альпинизма в крови не хватает, что при прочих равных вершина даёт от ворот поворот, а вот на перевал дорога открыта? Кто его знает.
Пока шёл, слева и справа грохотали камнепады. Их было слышно очень хорошо, но как ни всматривался, ни одного не увидел. Поглядывал по сторонам — мало ли что из-за близкого горизонта прилетит. Каску надел. Ничего не летало, но слышно как летает было хорошо.

Во всяком случае когда поднялся над озером Замёрзшим, присел и начал обозревать перевал. Вначале подумал, что куда-то не туда смотрю и не там его ищу. Однако вижу перевал там, где он должен быть. Впервые за поход достаю компас, сверяюсь с картой по азимуту — тот самый перевал. А где цепи? Где тут сложности? Туда ли я собрался? Там же простой снежник, и выглядит он менее крутым, чем под Свиницким. Даже карнизов сверху не видно. Что такое?
Ну ладно. Может, мне отсюда плохо видно. Может, там под снегом лёд какой страшный. Может, я плохо угол наклона просматриваю и там цепи скрыты под какими-то ледяными стенками. Мало ли. Прячу фотоаппарат, чтоб не мешал, надеваю кошки. Каску давно надел. Выхожу на подъём.
Судя по следам, толпа народу здесь прошла, а только один был в кошках. Ну ладно, будешь, «кошечник», моим воображаемым спутником: уж больно у тебя длина шага соответствует моей, да и путь ты выбирал очень рационально. Остальные, судя по шагу, больше женщины и дети ломились напролом поперёк самых неудобных мест: лавинных следов, ям каких-то, пахоты от предыдущих толп.
Ни одной цепи в процессе подъёма не увидел. Судя по карте, подъём идёт чуть левее (орографически — правее) самого кулуара по скалам. Не заморачивался — снежник в результате оказался хорошей такой лестницей. Только вот незадача — камни летали. Если грозные и шумные камнепады где-то вдали продолжали шуметь совершенно невидимо, то вполне видимые камушки со снежками летали абсолютно бесшумно. По дороге на снегу какое-то количество камней, ранее упавших, валяется. Периодически сверху что-то отрывается на месте какого-нибудь ручейка и летит вниз. Ну что ж, не привыкать. Высота тут не сильно большая, камушки тоже маленькие — каску, наверное, не пробьёт, но идти лучше побыстрее, чтоб чего не вышло.
Перед самым выходом на перевальную седловину оглянулся назад. Сверху от скалы отделился абсолютно бесшумно камень, тихо пролетел по воздуху и метрах в десяти ниже исчез среди моих следов. Я аж перекрестился: шёл бы чуть помедленнее, поймал бы на себя. Ну да ладно: вот и перевал.

С Заврата начинается знаменитая Орлиная Тропа. Посмотрел на её начало в сторону г. Малый Козий Верх (2222). Подход к виа-феррате теперь знаком, надо ближе к осени, когда толпа народу рассосётся, найти напарника — и вперёд. А теперь — вниз.
На спуске встретил первых людей, поднимающихся на перевал. Какой-то дяденька (похоже, инструктор) вёл наверх какую-то тётеньку (судя по выражению лица «Где я? Кто я? Заберите меня отсюда, это же горы!») разошлись разными тропами. Встретил ещё нескольких групп. Как-то внезапно выяснилось, что языковой барьер в горах сам по себе исчезает: поболтали как родные. Дяденьку-инструктора, который вёл группу из 3 человек, решил напугать ледорубом ВЦСПС: тот его долго вертел в руках, прикидывал на вес и задал один вопрос: «О, этот ледоруб, наверное, ещё со времён войны сохранился?» — «Да не, вон на нём клеймо, 1983 год» — «У-у-у, а ты попробуй мой Гривель, он раза в три меньше весит» — «Ну да, меньше, зато мой не сломается, если камни ворочать» — «У-у-у».
Встретил пару одиноких путешественников.
Вообще отличия в обычаях поведения в горах между нами и ими присутствуют. Например, многие удивлялись, когда я с ними здоровался. Думали, может, мне чего нужно от них. Там, похоже, здороваться принято не повсеместно — хотя многие поляки здоровались первыми. Здоровались в основном, кстати, опытные туристы.
Инструктора с группами не против остановиться поболтать о жизни минут пять, пока люди отдыхают. Идиллия.
Спускался, не торопясь. Любовался видами. Выбрал место покрасивее, устроил себе обед. Наблюдал группу альпинистов, спускавшихся по неотмеченной тропе с какого-то перевала по снежному кулуару. Спустился к приюту Долины Пяти Озёр рано днём. Наблюдал двоих работников парка в форме и конфедератках, наблюдавших в свою очередь в бинокль альпинистов, спускавшихся по неотмеченной тропе.
Вечером в приют пришёл и в одной комнате со мной поселился один из встреченных при спуске одиноких путешественников. Расспрашивал, чего я в горы один попёрся. Делал большие глаза: «Ты что, ради поездки в Татры себе визу делал?» Между делом он рассказал, что, пройдя Заврат с неопределяющей стороны, спустился к Мурованцу и вернулся в долину Пяти Польских Озёр через вершину Скальный Гранат (2240). По его словам, там никаких цепей-сложностей видно не было, только что во второй половине дня подъём превратился в тропёжку по колено.
Послушав его рассказ, я пожалел, что на сегодня запланировал такой скромный переход. Хотя с другой стороны я планировал осторожно, не зная, что сейчас состояние маршрутов намного проще предполагаемого на основании кратенького вчерашнего знакомства с районом. Ну что ж, в следующий раз буду знать.
А наутро село облако, и пошёл снег. Я, в свою очередь, пошёл вниз. Дорога назад показалась достаточно скучной: несколько часов длиннющего спуска по однообразному сосновому лесу почти без окружающих видов с подъёмами и спусками к посёлку Топорова Цирля, оттуда — маршруткой до Закопане и в Краков.

Заключение

Дорога: Брест — Тересполь поездом — 3 евро по курсу в кассе. Поезд идёт 15 минут и фактически только перевозит через границу, потому в народе называется «Подкидыш». Там по прямой 1,5 км между городами, только границу запрещено переходить пешком, вот и наживается железка и многочисленные маршрутчики.
Тересполь — Варшава местными дизелями с пересадками в Лукуве и Седльце. Можно взять сразу прямой билет в кассе около 30 злотых (10 долларов). Можно брать частями, а можно — у кондукторов, но в этом случае будет дороже вплоть до +20 злотых.
Варшава — Краков Польскибусом (polskibus.com) — 46 злотых.
Краков — Закопане безымянным автобусом — 15 злотых.
Обратно — так же. Пребывание в нацпарке — 5 злотых с человека в сутки, ночлег в приютах — 35—40 злотых.
В сумме недельная поездка (ещё пару дней в Кракове провёл, ночевал в хостелах около 25 злотых за ночь) обошлась в пределах 140 долларов, не считая продуктов и магнитиков. Продукты не считаю никогда, потому что, питаясь в походе, ты не ешь дома, а походная еда в итоге оказывается дешевле домашней, поэтому у меня всегда получается экономия.
В самих Высоких Татрах есть, где погулять и по утверждённым маршрутам. Татранский Нацпарк — хорошее место погулять, когда сильно хочется в горы, а пойти не с кем.
О самих горах. Помню, на майские праздники в прошлом году водил ребят на Боржавский хребет в Украинских Карпатах — так ходил и показывал местность: вот это — живая модель ледника, он как настоящий: вот — бергшрунд, вот — рантклюфт, а вот — снежный мост через трещину. Всё как настоящее, только ширина тем трещинам — сантиметров 20, глубина — полметра. Вот в конце снежника пещера, из которой вырывается бурный горный поток — ручей, в котором можно набрать воды. Всё как настоящее, только лилипутское какое-то. Вот неприступные скалы в 2 метра высотой.
Карпаты Польские — Татры — тоже выглядят как действующий макет Кавказа. Но — действующий, такой же опасный и вполне себе натуральный. То есть, ты оказался здесь, тебя окружают вполне себе настоящие горы с камнепадами и крутыми склонами. Но все переходы и подъёмы в них происходят раз в 5 быстрее, чем на том же Кавказе. Перевал выглядит издалека сурово, мозг подсознательно ждёт на него нормального такого 4-часового подъёма, ты выходишь — и уже минут через 40—50 оказываешься на седловине. Высокие Татры очень похожи на Кавказ, отличия здесь не качественные, а количественные. Разве что постоянного оледенения нет.