Про последнее танго в Самарканде и про то, как мы покупали ноутбук

Только мы с Андреем Шалаевым слезли с Ушбы, чудом оставшись живыми, только начали думать, как жить дальше, и вдруг получаем неожиданное предложение поработать гидами с трекинговой американской группой в Фанских горах. Слово трекинг слегка напрягало – мы не знали, что это такое, но когда выяснили, что это «просто погулять вокруг лагеря», согласились. Я слегка говорил по-английски, но в Фанах не был ни разу, а Андрей в Фанах был, но по-английски знал только «хенде хох». В сумме получалось нормально.

Шалаев остался встречать группу в Москве, а я улетел в Ташкент. Там меня ждала американка Фрида, представитель той самой фирмы, что везла любопытных трекингистов в нашу страну. Мы сидели в офисе какой-то ташкентской фирмочки, которая тоже была каким-то боком причастна к нашим туристам, и Фрида на хорошем русском долго и нудно вещала: «…палатки должны стоять на ровных площадках … на вашем столе обязательно должна быть минеральная вода … в поселке вас должен ждать автобус… в Самарканде должна быть забронирована гостиница …» И так два часа: «Должен, должны, должна, должно…» Я скучал. В конце беседы, Фрида заявила, что с нами от ташкентской фирмы поедут два повара - Саша с Мишей и переводчица Таня.

Ранним утром забросили мешки и ящики с едой в машину, КАМАЗ странной конфигурации - с длинным кузовом, низкими бортами и двумя водителями, один из которых был наркоманом, а второй алкоголиком, и покинули Ташкент. Долго ехали - куда-то приехали. Перегрузили ящики на ишаков, долго шли - куда-то пришли... Куликалонские озера. Кругом горы, а лезть никуда не надо. Какая хорошая работа!

Утром следующего дня прилетел вертолет, из которого выгрузились: доктор Володя, еще один гид (Андрей Шалаев) и семь американцев. Когда стихли лопасти улетающего винтокрыла, одна из американок, сложившись пополам, поинтересовалась, где здесь туалет. Не всё сразу, объяснили мы. Завтра будет. Да что ты согнулась? Распрямись, оглядись: красота-то вокруг какая! За ужином познакомились: три старушки, под и за семьдесят; спокойный дедок с трубкой; молодой парень, все время молчащий; и две подруги-архитекторши из Калифорнии, одной лет как Пушкину, другой – как Маяковскому: по тридцать семь. Одна владеет архитектурной фирмой, другая на нее работает. Одна Санни, другая – Сандра.

Шалаев по утрам строил эту полупенсионную компанию и уводил куда-то вдаль, набив свой рюкзак стеклянными бутылками с «Нарзаном» ташкентского происхождения. Повара Саша и Миша готовили еду, доктор Володя лечил от поноса, переводчица Таня объясняла, что не стоило есть эту гадость, а мне делать было совершенно нечего. Обычно в горах или лезешь, или спишь. Или пьяный. О, а вот и дело! По крутой тропе вниз, потом с полным рюкзаком наверх – занятие не из приятных, но я трудолюбив от рождения, да и что такое несколько часов до магазина? Трекинг, да и только!

В магазине, рядом с которым дремал наш КАМАЗ, была водка и болгарское вино «Медвежья кровь» примерно равного уровня противности. Поскольку водкой поить американцев было как-то неудобно, я сначала купил ящик вина, а только потом водки, от чего наш ужин прошел веселее предыдущего, да и закончился намного позже. Утром все повторилось: Шалаев, звеня «Нарзаном», увел всех в свой трекинг, а я ушел в свой - жизнь начала налаживаться. Мы искренне считали, что напоить клиентов – наша первейшая задача, потому что курс истории КПСС и телевизионная программа «Время» внушили нам, что мы сердечные и гостеприимные. А какое гостеприимство без тостов? Какая сердечность на трезвую голову? И что еще делать вечером? Ну, горы. Посмотрели... И что? Ну, озера. Поплавали... И что? А тут бабулька запивает рюмку водки стаканчиком «Медвежьей крови» и пляшет у костра почти до рассвета. Ей радость, нам – развлечение. Мы ж ей молодость вернули! И понос вылечили…

«Ключем» трекинга был переход через перевал на Алаудинские озера, ничем не отличающийся от обычных выходов, разве что Шалаеву «Нарзана» пришлось нести намного больше. Мы же с поварами, выдернув из алкогольно-наркотического дурмана своих водителей, перевезли весь груз и заново установили лагерь с другой стороны хребта.

Горы, озеро, «Медвежья кровь» – все то же самое. Зачем, спрашивается, переезжали?

А потом – раз, и внезапно путешествие подошло к концу: пора ехать в Самарканд. Спустились к машине, забросили мешки и баулы в кузов, туда же - наших туристов, подсаживая снизу и затягивая сверху, и поехали к ближайшему поселку, где, по словам Фриды, нас должен был ждать автобус. Наши водители впервые везли в кузове иностранцев, поэтому, сознавая важность момента, один из них переодел майку наизнанку, а второй умылся.

Автобус нас почему-то не ждал. Опытные читатели поняли, что раз вода была в стеклянных бутылках, то мобильных телефонов еще не было вообще. Были простые, но их тоже не было. Мы проторчали у КАМАЗа часа три, и тут до меня дошло: может быть фразу Фриды «Вас должен ждать автобус» мы с ней понимаем по-разному? Я думал, что кто-то неведомый, кормящийся от этой скважины с туристами, должен заказать автобус, а Фрида, похоже, знала, кто именно… Делиться с товарищами своим открытием я не стал, а просто объяснил американцам, что заказанный автобус не приехал. Снова залезли в кузов и поехали в сторону Самарканда, сигналами предлагая встречным автобусам развернуться. Они весело сигналили в ответ. Американцы были в восторге: заказали автобус, а он не приехал! Где такое увидишь? Фантастика! Da zdravstvuyet perestroyka! Через пару часов они ловко вылезали из кузова и залезли обратно без посторонней помощи, а делать это приходилось часто, так как двигатель постоянно перегревался. Из него куда-то ушла вода. Шофера из-за этого чуть не подрались: один утверждал, что она вытекла, а другой – что испарилась.

В каком-то относительно большом поселке, где наконец-то вода была, я увидел нарядное здание и пошел к нему в надежде найти хоть какое-нибудь нормальное транспортное средство. Оказалось – райком КПСС. Был вечер воскресенья и внутри сидел только дежурный - пил чай.
- Это ваша машина? – грубо спросил он.
- Наша. Там американские туристы и нам срочно нужен автобус до Самарканда, - сказал я.
Вид, нужно сказать, у меня был тот еще: синие тренировочные штаны с пузырями на коленках, желтая майка и минус один зуб, ласково называемый стоматологами «двоечкой».
- А ты кто? Переводчик?
- Переводчик у нас - вон та девушка. А я из Москвы, СОПРОВОЖДАЮ… - многозначительно сказал я.

…До дежурного дошло. Он вскочил, застегнул рубашку на верхнюю пуговицу, долго тряс мою руку, посадил в кресло, налил чай и начал добросовестно звонить: «Америка, Москва, СОПРОВОЖДАЕТ…» - это по-русски, остальное я не понимал. Он просил, угрожал, ругался, но потом виновато развел руками:
- Извините, пожалуйста - автобуса нет. Если бы вы приехали чуть раньше, например, в среду, автобус сегодня был бы точно…

Наш странный КАМАЗ, в кузове которого вповалку валялись повара из Ташкента и архитекторы из Калифорнии, приехал в Самарканд глубокой ночью. Куда ехать, мы не знали.
- «Интурист» покажи?! – орал из окна водитель какому-то аборигену, с трудом протискивая огромную машину в узкие улочки. А я внутренне готовился к очередной битве, так как давно понял, что фраза «в Самарканде должна быть забронирована гостиница» тоже не совсем однозначна.

В Доме Колхозника, на который мы случайно наткнулись, нас не пустили даже на порог, и мы поехали в самый настоящий «Интурист». Шикарное, по советским меркам, здание: блеск стекла и золота, мягкие кресла, хрустальные люстры и немигающий взгляд администраторши с халой на голове. Я чуть не умер от страха, пока шел к ней через огромный вестибюль.
- Понимаете, - начал я, стараясь улыбаться одной стороной рта, - Автобус, в котором мы ехали, случайно оказался грузовиком…
- Где-то я эту историю уже слышала, - перебила она, глядя в окно на семидесятилетнюю бабку, лихо выпрыгивающую из кузова нашего автобуса.
Я, запинаясь, рассказал, что это настоящие американские туристы, что у нас произошла накладка - не приехал автобус - и поэтому мы вынуждены задержаться в этом чудесном городе, а сейчас очень хотим спать…
- А вы кто? Переводчик? – спросила она.
Я подумал, что разговаривать с такой женщиной заглавными буквами (СОПРОВОЖДАЮ…) бесполезно, а говорить правду (бегаю за водкой) не стоит.
- Да, переводчик, - легко согласился я.
- А это тоже переводчики? - она кивнула на водителей, которые зашли в холл и жестами просили узнать, где туалет. Наши шансы упали ниже нуля.
- Вроде…
- Какие номера вам нужны? – внезапно спросила эта дивная женщина.
«С кроватями», - чуть не ответил я, но сдержался и благодарно улыбнулся во весь рот. Лицо администраторши дрогнуло, но было поздно.

Так, почти сказочно, закончился наш трекинг. Следующий день, и потом еще один, мы шатались по самаркандским достопримечательностям в сопровождении настоящего гида, ели настоящую еду и отдыхали на настоящих кроватях. Прощальный ужин был в ресторане того же «Интуриста»: хрустящие скатерти, приборы, официанты. Было всё, а огонька не хватало... Чуть-чуть выпили, много съели, потанцевали с архитекторшами, которые, несмотря на пресноватый вечер, разошлись не на шутку. Уже ушли спать бабульки и американцы мужского пола; официанты вежливо намекали, мол, нам пора закрываться, а Санни и Сандра все резвились и резвились. Оставшиеся за столом Шалаев, доктор Володя и я грустили. «Вот же, - думал я, - Пожилые женщины, а так себя ведут! Правильно нам про них рассказывала программа «Время»!

Им было по тридцать семь, и они были ровно на тридцать семь процентов старше меня. Забавная арифметика, да? Я быстро считал в уме, и думал, что умный.

Официант в очередной раз подошел и сказал, что если мы хотим продолжить, то на крыше есть ночной бар с танцполом. Американским гостьям перевели, что ресторан закрывается и пора спать. В лифте нажали кнопки своих этажей, но Санни вдруг прижалась ко мне и пора плавно повернуть ко второй части рассказа, которая про ноутбук: двумя неделями позже, мы с Шалаевым сходили на Эльбрус с другой американской группой, но там была всего одна девушка и тринадцать здоровых мужиков, поэтому ничего интересного не произошло. «Ешь, ягоды, Памела, - говорил я, загоняя бедную девушку в колючие заросли возле «Джан-Тугана», - Хоть малины настоящей попробуешь!» Я был искренен: кафедра марксистко-ленинской философии учила, что в Америке все искусственное, особенно улыбки и ягоды. Много позже выяснилось, что Памела из какой-то горной деревушки под Сиэтлом. Какая там малина…

Потом, как часто на свете бывает, наступила осень, и вдруг мы узнаем, что за хорошую работу с туристами, американская фирма премирует нас поездкой в Нью-Йорк! О-па! Только-только более опытные товарищи объяснили, что поить клиентов было большой ошибкой, что фразу «Если вы не пьете, значит - не уважаете мою страну и меня лично» не стоило говорить вообще, и тут на тебе: «За хорошую работу премирует…» Когнитивный диссонанс, как говорят те, кто может это выговорить…

Премированных было пятеро. Поселили нас в каком-то студенческом клоповнике на Манхеттене, рядом с 42-й улицей, дали по сто долларов и пять дней на разграбление города. Мы с Шалаевым вечером вышли глотнуть воздуха свободы. Не зная дороги, оказались на каких-то задворках, где воздух был холодным и пах общественным туалетом. Кафедра научного коммунизма об этом предупреждала. В бар не пошли – побоялись байкеров, рокеров и разврата. Хотелось стриптиза, но мы не знали, хватит ли на это сотни, что выдали встречающие. Нашли ночной магазин и решили просто взять пару баночек пива и выпить в номере. Одна банка стоила семьдесят пять центов, а если берешь дюжину – пятьдесят. Взяли дюжину, чтобы на все пять дней хватило… Хороший магазин - мы каждый вечер потом в него наведывались.

Нам нужно было купить лэптоп. Это то, что сейчас - ноутбук. Кому и зачем – значения не имеет, просто было нужно. На это нам в Москве дали американские деньги, которые я, боясь статьи за валютные махинации, полночи перед вылетом заплавлял в куски мыла, а Шалаев просто пронес в самолет в кармане вместе с газовым баллончиком.

Все пять дней мы ходили по магазинам, пялились на телевизоры, магнитолы и видеомагнитофоны - искали ноутбук. Первые дни просто пытались понять, что это такое и как оно выглядит. Раз даже в какой-то секс-шоп зашли, но там ноутбуков не было. Фактически, все пять дней мы гуляли по «Эльдорадо» или «Медиамаркту». Не смейтесь – в то время даже в Москве были карточки…

Ноутбуки были везде: 750, 720, 700 долларов. Наудачу зашли в магазин рядом с гостиницей и увидели на выбранной модели ценник «650». Магазином заправляли индусы, и это вселяло оптимизм: Индира Ганди, Радж Капур, Зита и Гита – там же сплошь братья и сестры! Отсчитали купюры и попросили упаковать чудо-прибор получше.
- А это брать будете? – спросил один из индусов, показывая, дискету с надписью МS-DOS, - Без этого работать не будет. Всего сто двадцать пять долларов.

Стало обидно: он нас за кого принимает? Нашел лохов – сто двадцать пять долларов!
- Сто! – отрезал я таким тоном, что они даже торговаться не стали. Взяли сотню, отдали дискету и проводили с почестями. Так впервые в жизни мы купили ноутбуки и впервые в жизни увидели дискету.

Мне до сих пор стыдно за наших индийских братьев и я не люблю вспоминать этот эпизод… А эпизод в лифте – люблю… Помните? Санни прижалась ко мне и шепнула…

Можно еще разок, уж больно приятно?
Санни прижалась ко мне и шепнула: «Продолжим наше последнее танго в Самарканде?»
- Что она сказала? – бдительно переспросил Шалаев.
- Танцевать хочет, - простодушно ответил я, ибо тогда понятия не имел ни о великом Бертолуччи, ни о его знаменитом эротическом фильме.

Пришлось ехать на крышу, в бар. Там разошлись – танцевали под музыку для «герлз из Юнайтед Стэейтс», как говорил один из лабухов, пили на брудершафт со всеми подряд, потом били стаканы на счастье и ругались с милиционером… Подруги давно ушли, а мы всё шалили, как умели. Напились, словом.

Все, кончился рассказ.

А вот интересно, что бы случилось, если б я тогда не считал в уме проценты, а вспоминал психологизмы «Последнего танго в Париже»? Жизнь бы сложилась по-другому? Или нет? А если попробовать воссоздать ситуацию: вечер, лифт, прижимающаяся ко мне слегка нетрезвая тридцатисемилетняя красавица… Девушки, никто не хочет помочь? Это же интересно – вернуться в чье-то прошлое, изменить чье-то будущее… По поводу возраста и трезвости не волнуйтесь – разумный плюс-минус вполне допустим. В Самарканд, конечно, не поедем – лифт здесь найдем, лета тоже ждать не будем – это уж совсем несущественная деталь. Давайте попробуем, это же так необычно! Пишите, звоните! Да, чуть не забыл: профессия – архитектор, место жительства – Калифорния.

Спасибо.