Восемь дней на Эльбрусе или....

А началось это восхождение лично для меня чуть больше года назад, когда я впервые увидел Эльбрус не на фотографии, а воочию. Был он тогда от меня далеко, и смотрел я на него с вершины пика Брно, что в Безенгах. Месяц был толи ноябрь, толи декабрь, сейчас уже и не помню. Погода стояла ясная и холодная, и великан показался мне во всей своей красе, с тех пор и не давал мне покоя. В сердце еще сидела занозой красавица Белуха, привлекая и поражая монументальностью своей Аккемской стены, и весь неудавшийся год я решал – Ак-кем или Эльбрус? Что же выбрать? И после того как в августе я не смог поехать на Белуху ( а ведь звали, и компания была такая, что лучше не найдешь ), выбор окончательно пал в сторону кавказского исполина. Сашка Зарчиков, с кем мы пахали сугробы зимних Безенгов, не смог поддержать моих стремлений, и я опять оказался на распутье интернетовских форумов. Понимая, что напарник по интернету это о-очень большая лотерея, и то, что мне повезло с Саней в прошлом году, не означает, что повезет и сейчас. Поэтому, внутренне, в душе, готовился идти одному. Называется это модным таким словом – соло. А тогда бьло, очень страшно – идти одному на зимний Эльбрус. Учитывая, что я на Эльбрусе буду в первый раз. Может кто-то туда и бегает как за пивом, лично мне было страшно. То есть бояться понемногу я стал еще месяца за два до отъезда, когда уже понял – пойду один. Психика с каждым днем, приближающим меня к отъезду становилась все неустойчивей, и когда я сжег все мосты купив билет, я стал совершенно невыносим для окружающих меня людей. За что теперь приношу им всем свои извинения.
Для того, что бы хоть как-то подготовить себя психологически, ну и физически не расслабляться, решил выехать за 80 км от города на Обь. Взял палатку, JPS, немного пожрать и «попить», ассорти из разных буров, и оставив машину на берегу, ушел на остров ночевать. Над рекой стояла морозная сибирская ночь, немела тишина, в черном небе желтым глазом смотрела на меня луна, и где-то далеко-далеко в деревне выла собака. Я не быстро шел по льду реки, ориентируясь на темную громаду острова, маячившую передо мной. Выключив фонарик я шел при свете луны. Фонарь конечно, вещь нужная, но иногда и его полезно выключить. Для души. Погрузиться хотя бы частичкой в тот мир, когда у человека не было галогеновых фонарей, раций и прочей современной снаряги и ощутить первозданность природы. На острове я выбрал полянку, тщательно раскопал площадку, поставил лагерь, и наломав сухостоя для костра, ушел обратно на реку уже налегке. Одна мысль, только о том, что вокруг ненаселенки на 20 км будоражила мозг, ну и не давала расслабиться. Тайга однако… Полночи я ходил по реке, блуждая между островов, осваивая премудрости JPS, крутя буры в лед, пробуя и подгоняя кошки и часа через четыре, намотав немало километров и замерзнув как собака вернулся к палатке. Запалив костер, я сидел у огня, пил горячий чай и ледяную водку, и глядя на нереально яркие звезды, думал о том как несчастны те, кто никогда не испытает то, что сейчас я испытывал. Эти ночные часы одиночества посреди великой сибирской реки, были одними из самых счастливых часов моей жизни. Допив чай и водку, немного почитав Стругацких, я завалился спать. И хотя утром термометр показал мне минус 28С, сон мой был сном младенца.
Вообще, было много народа, желающего составить компанию, и то мне писали, что едут, то что не получается у них поехать, и в итоге получилось так, что компаньонами моими должны были стать парень и девушка из Владимира. На горе уже были, в том числе и не в самые теплые месяцы. Ну что ж, отлично. И хотя меня немного отпустило, снарягу, еду и прочие девайсы необходимые для зимней снежно – ледовой двойки-тройки я готовил из расчета - быть одному мне на горе минимум десять дней. Акклимуха не очень пойдет, погода задурит… да мало ли… В общем определил для себя такой срок – десять дней. А там видно будет. Был еще один серьезный нюанс – бюджет мой был настолько смехотворно мал, что я мог себе позволить только бесплатные апартаменты, то есть тепло и уют «Бочек» это конечно хорошо, но не за 400-500 рублей в сутки, поэтому мне дорога одна – на «Приют», а потом еще выше – на «Пастухова», там и поселюсь в ожидании погодных условий. Таковы были планы. Была еще мыслишка заночевать на седле, но жмущееся очко сказало свое твердое «нет», и мне ничего не оставалось возразить. Нет так нет. Все это бродило и булькало в голове, с тех пор как 1 января наступившего 2006 года, с третьего раза упаковав 90 литровый рюкзак, грамотно похмелившись, я покинул родной дом.

ДОРОГА.
Вечером первого дня Нового года я обнял жену, расцеловал детей, и посидев на дорожку начал свой путь. Автобус производства корейского автопрома периодически замерзая по дороге и продуваемый как какой-то тарантас всеми ветрами за 5 часов доставил меня в славный город Новосибирск. Выгрузив меня на незнакомой мне улице и завывая и скрежеща замерзшей коробкой кореец укатил. Мне же было хорошо – 2 часа ночи, 35 градусов мороза, и где вокзал - я не знаю. Взвалив на плечи свою «барсетку» я пошел куда глаза глядят. Глядели же они в сторону стоянки такси. Таксисты глядя на мой рюкзак, палки в руках, и ядовито-зеленые «Кофлачи» на ногах дружно шарахнулись. Ну и хрен на вас. Пешком дойду, только скажите, блин, куда идти то. Один сын Кавказа, видать усмотрел родственную душу и радушно предложил:
«Слюшай, в гори собрался да? Кавказ, да? На вокзал надо, да? Поехали, отвезу. Недорого - 200 рублей всего.»
«100. Или кури дальше.»
«Такой, слюшай, жадный ты. Не стыдно, а? Поехали»
Рюкзак в багажник «Жигулей» не влазил, и отцепив с него все навесное оборудование, как то – палатку, веревку, коврик, лопату, каску и мотыгу и распихав все это по салону, мы поехали. Ехали ровно 4 минуты. Вокзал был за углом.
«Вот твой вокзал. Давай сто рублей. Жадный ты. Нехорошо это, да»
«На. Сказал бы я тебе кто из нас жадный. Да ты и сам знаешь»
Ругаться не хотелось, не было настроения, да я и так понимал, что меня просто обули. Тогда я не знал, что обувь эта была не последняя и не самая худшая.
Нацепив все обратно на рюкзак, отогрев пальцы за пазухой я пошел на вокзал, до поезда оставалось еще 6 часов. При входе в билетный зал ожидания меня вежливо взяли за рукав:
«Гражданин. Рюкзачок надо бы взвесить. У вас явный перегруз наблюдается. Багаж сверх нормы придется оплатить»
Рюкзачок стоя на весах нагло лыбился. 46,5 кил.
«Ну вот. За десяточку лишних с Вас 90 отечественных рублей. Не расстраивайтесь, вас все равно без квитанции в поезд бы не пустили»
Я и не расстраивался, лиха беда начало.
«Дяденька, а Вы альпинист?»
Открываю глаза, жмурюсь спросонья, хм, и откуда такая, лет 8-10, и что то ест, а.. мороженое.
«Дяденька, а Вы альпинист?»
«Альпинист, деточка, альпинист»
«Мам, я же тебе говорила, что он альпинист. Я тоже хочу быть альпинистом. Мам, купи мне рюкзак»
Мамаша косилась как на прокаженного. Да не бойтесь, женщина. Альпинист ребенка не обидит. У меня и самого киндеров как на засолку, побольше вашего будет. Так что дышите ровнее, я вашей деточке своего рюкзака не отдам.
На удивление чистым и ясным женским голосом кто-то рассказал мне, что паровоз «Новокузнецк – Кисловодск» под кодовым № 59, наконец то уже приехал на 5 путь к 3 перрону, нумерация вагонов у него с головы состава, стоять будет что то около 40 минут, и в принципе, в него уже можно садиться. Если надо. Мне было надо. Через десять минут, адски вспотев от пропихивания своего шкафчика по проходу вагона и взвалив его на багажную полку я знакомился с попутчиками, вернее с попутчицами - тремя дамами лет 60, 40 и 15.
Как и в прошлом году, дорога тянулась нудно, изредка развлекая пассажиров 30-40 минутными стоянками, аккуратными, как с картинки, казахстанскими пограничниками, официантками из вагона – ресторана с завидной настойчивостью пытающихся продать пиво по 50 рэ, цыганками предлагающими дубленки, мочалки и погадать, и прочими дорожными радостями. Но тут случилось то, что наверно и определило судьбу моего восхождения. На Урале в вагон с шумом и смехом ввалились две девицы. Девицы были непросты – у девиц были сноуборды! Девицы были райдершами! Закаленные суровыми уральскими склонами они были веселы и непринужденны. Увидев торчащий с полки ледоруб, признали во мне суперэкстремала и разговор завязался сам собой. Подъезжая к Самаре, где девицы должны были выйти, они мне сообщили, « ..а что, у них тоже знакомый чувак едет на Эльбрус, один, прям щас им звонил, на вокзале уже, лыжи взял, жесть!» Так я и познакомился с Виталей, на перроне самарского вокзала.


ДЕНЬ ПЕРВЫЙ.
На вокзале Кавказских Минеральных Вод я уже был, поэтому выйдя из вагона и вежливо послав подальше многочисленных « Брат, Теберда, Домбай, Терскол, брат, недорого, поехали да, брат..» я двинул в сторону орла. Орел был на месте, никуда не делся, и весь год без меня простоял нормально, даже не обратил на старого знакомого никакого внимания. Все так же раскинув крылья он глядел куда то вдаль по своим орлиным делам, равнодушный ко всему окружающему. Ну стой, брат, стой. Тебе еще долго тут стоять. А я сейчас своих встречу и до свиданья.
«Анатолий?»
Хрупкая красивая девушка улыбалась глядя на меня снизу вверх.
«Он самый. Привет.»
Так собралась наша компания – Виталя, Алена, Женька и я. Можно сказать, что это была сборная России - Самара, Владимир и Томск. Широка страна моя родная, воистину.
Увидев рюкзаки, скалорубы и прочие нехитрые альпинистские прибамбасы ко мне подошел парень:
«Здорово, брат! Эльбрус?»
«Ага. А вы куда?»
«Шхельда. Тут «тип» один «Газель» навяливает. За 4 тыщи. Нас четверо, вас смотрю столько же. Едем?»
К соглашению пришли довольно быстро, хотя и не без внутренних противоречий в свежеиспеченной группе. Но тут пошло не все гладко. «Тип» кавказской внешности и еще кто-то с ним увели нашу компанию в сторону от вокзала, обещая, что «Газель» будет с минуту на минуту. Ожидание затянулось на полчаса. Скучая, познакомились. Парни из Воронежа. Хотят МНР по «конфетке». Жить будут на перевале. Суровые мужуки, хотя и молодые. Тут нам поступило альтернативное предложение – немецкий (слава богу, не корейский!) микроавтобус увезет всех нас за 3 тыщи рублей, прямо щас. Согласны? Кто - мы? Мы то единогласно, а вот «Тип & К» были крайне возмущены таким поворотом событий, и объявив об отмене немецкого рейса «Минводы - Терскол» принялись выкидывать наши рюкзаки из «Фольксвагена». Не, мужички. Так дело не пойдет, так можно и мотыгой по башке получить. Сами понимаете, рюкзак вещь нежная и деликатная. Его выкидывать из авто никак нельзя. Конфликт назревал нешуточный. Разрядил обстановку Виталик. Достав свой «Зенит» и радостно улыбаясь, он предложил джигитам сделать «чиииз» в объектив:
«Внимание! Вас снимает нескрытая камера! Пару снимков на память, друзья!»
Джигитов как сдуло. На прощание сделав пару дежурных угроз ( мамай клянусь, обратна не паедишь!) они удалились, надо же – фотоаппарат в наше время страшнее пистолета. Мы же, накачав «Фольксу» колеса, и налив ему соляры, а себе пива, поехали. Ехали часа 3, в компании приятного водилы Валентина и в скором времени оказались на развилке дорог. Виталика же мы высадили немного раньше, в поселке с «ядерным» названием Нейтрино. У него там друг и все такое, и он нас завтра догонит. Воронежцам надо было налево, и остановившись у «Сакли» они пошли за пропусками. Еще минут 10 по заснеженному серпантину дороги, и вот они остаются в альплагере «Шхельда». Помогаем выгрузить их рюкзаки ( Аккуратно! Рюкзак вещь нежная!) Жмем друг другу руки, желаем удачи и мы едем дальше. И вот – Терскол, Азау. Народа… Сказать, что народа много – ничего не сказать. Народа не просто много. Народа МЕГА много! Меня, привыкшему к тихому спокойному весеннему Ак-тру и безлюдному осеннему Ак-кему, где плотность населения отсутствует в принципе, плотность населения возведенная в абсолют удивляет и напрягает. Не люблю я такие шумные тусовки. Горы, так мне кажется, сразу теряют часть своей первозданной привлекательности, когда в них приходит цивилизация. Поэтому я никогда не поеду в Альпы. Мне гораздо интересней будет где нибудь в Кодаре или Китайском Памире. Стоимость ночевки в Азау неприятно впечатлила, поэтому – наверх. На канатке последний подъем, уже смеркается, очереди нет, вагончик пуст. Успеваем доехать до «Мира». До «Бочек» креселка уже не работает, и мы переодевшись в теплое прямо в коридоре станции, идем в кафе. Есть хочется так, что мы втроем съедаем нормального такого слона, ну или по крайней мере слоненка. Запиваем «слонятину» акклиматизатором «Немиров». На ночевку определяемся в музей Боевой славы защитников Кавказа. Тепло и светло, что для альпиниста по моему понятию является роскошью. Ну и ладно, успеем еще себе чего-нибудь поморозить. Пакуемся в спальники, Женька и Аленка обложившись обогревателями, о чем-то воркуют, я же ложусь в угол и застегнув «Алексику» проваливаюсь в темную яму. Последняя мысль – «вот я и на горе. 3500.» Аут.
Проснулся я от того что какая то сволочь била мне по вискам молотком. Изнутри. Да и с дыханием какие то траблы. Не дышится чего-то. А так хочется.
«Здравствуй, горняшка! Давненько ты меня не плющила.»
«И тебе привет. А ты как хотел? С паровоза да на 3500! Терпи теперь, я тебя сегодня, брат, недолго пинать буду. До утра всего лишь. Ты таблеточек разных покушай. Глядишь, полегчает»
Добрая тетя горняшка….
ДЕНЬ ВТОРОЙ.
Разбудил нас громкий стук в коридоре, это поднялись первые райдеры. От бессоной ночи голова чугунная и гудит как в колоколе. Мы же бодрим себя шутками – прибаутками, запалили горелку и в ожидании чая и прочих кашек-малашек готовим завтрак. Первое блюдо, следуя совету доброй тети – таблеточки, много разных таблеточек, всевозможных цветов и размеров. Один из самых главных продуктов в горах. Важнее наверно только сало и коньяк.
Какой то парнишка попросившись погреться на пару с девушкой, откачивает свою подругу, мадемуазель стало плохо. Накормив даму ценным продуктом «пенталгин» советуем ехать вниз. Сами же, идем совершать ну, если не подвиг, то как минимум «героический» поступок – подьем на «креселке» до «Бочек» в обнимку с рюкзаками ( «ключ» маршрута… хе-хе). Можно было конечно, идти ногами, и так даже было бы правильней, да и поступок такой был бы более «героическим». Но нам надо было еще успеть сегодня спуститься вниз в Терскол, найти ПСС, там зарегистрироваться и успеть подняться обратно.
Как я уже говорил, рюкзак мой по внешнему виду напоминал небольшой шкаф, вот с этим шкафом мне и предстояло ехать в обнимку и постараться его не уронить. Все-таки рюкзак – друг человека. Выглядела погрузка таким примерно образом - как только очередное кресло вышло от кольца на прямую, я упал в него, а Женька с Аленой стоя метрах в десяти впереди, когда я подъехал к ним кинули в меня рюкзаком. Рюкзак приземлился мне на колени каким то самым неудобным образом, лопата впилась под ребра, ледорубу досталась нога, а палатка больно ударила по морде.
Поехали. Погода стояла вредная, на этой высоте сидело облако и мерзко дул холодный ветер. В общем, пока я доехал до «Бочек» ребра сдохли, а шкаф в содружестве с ледорубом отдавил ноги так, что первые шаги я сделал с трудом. Впрочем и все последующие 50 метров вверх до «Бочек» шаги мои были далеко не парадные. Сволочь вернулась и опять стала лупить мне по вискам молотком. Легкие жадно хватали то, что они считали воздухом, а ноги проваливались по колено… Хе-хе... Вот и начинается – альпинизм. Ну ты ж сам этого хотел?
Администратор Жора выделил нам бочку № 3. Там есть постоялец – Василий из Питера, вся его команда уже уехала, и только он покинет сие место минут через 30. А пока он собирается, пьем чай и греемся.
Катим вниз. Господи! Опять эти толпы народа, ну не должно так быть в горах! Не должно! С этой стороны на Эльбрус я больше точно не пойду. Слишком много цивилизации.
В таком муравейнике, как этот, умудряемся увидеть Виталика.
«Ха, мы думали, ты уже в гору прешь. А ты тут загораешь!»
«Сейчас и пойду, а вы где уже?»
«На «Бочках». Давай подгребай к вечеру».
Виталик супермен, и хочет пройти всю гору ногами от и до – мой ему респект.
Виталик оставил свои лыжи в ПСС. Они о чем-то болтают с Женькой и договариваются о том, что Женька берет его «Саломоны» погонять. Женя приехал на Эльбрус именно с этой целью, он не альпинист, но с такой подругой как Аленка у него все впереди.
ПСС в Терсколе нашли без труда. На крылечке курил МЧСник. Глядя на нас показал на дверь – «Оперативный дежурный». Заходим.
«День добрый! Зарегистрируете?»
Назвав свои фамилии, адреса и прочее, слушаем советы - «понапрасну не рисковать, своих не бросать»
Контрольный срок ставим разный, Аленка и Женя 12го, я 16го. Называюсь руководителем группы, и пытаюсь настроить рацию. Безуспешно – спасатели Томска и Терскола хоть и работают на одной МЧСной частоте, каналы в наших рациях разные. В общем не услышат нас, если что. Одна надежда – на телефоны. Хотя «спасы» говорят, что с седла не берет ничего - ни рация, ни телефон. Что ж, хотя бы будем знать. Берем Виталькины лыжи и идем обратно в Азау. Скорей бы наверх.
В одной из многочисленных кафешек я беру фляжку коньяка, а Аленка – 2х литровую бутыль местного вина. Это будущий глинтвейн, хотя и в «сыром» виде оно очень даже недурно. Ну вот наконец то, и «Бочки». Людей нет, холодно, дует ветер, темнеет. Вот так и должно быть в горах.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ.
Сегодня ночью сволочь почему-то не пришла ко мне, наверно у нее были другие клиенты, и я не ошибся. На улице, при выходе из кухни, неся воду, я столкнулся с парнем «братковского» вида, от которого выхлоп коньяка вчерашнего разлива шел за километр.
«Слушай, брат. Ты эта…, типа альпинист?»
«Типа да. Че надо?»
«Ты мне скажи, это и есть горняшка? Мы тут с женой покататься, ну и с коньяком переборщили. Всю ночь башка трещит ужасно, дышать тяжело, блин, мотор через раз... Это че? Это она и есть?»
Задумчиво гляжу на него. Он ждал ответа.
«Нет, брат, это не горняшка.»
Клиент был явно разочарован, что ему не удалось испытать «горняшку». Как же! Так и нечего будет рассказать потом друганам в сауне.
«Даа.., а что же это?»
«Это брат, коньяк. Какой – не знаю. Тебе виднее»
Развернувшись, я ушел.
Через час, собравшись, я и Алена ушли на «Приют». Виталик не успел вчера дойти до «Бочек» и ночевал на «Мире». Завтра и он поднимется ко мне. Аленка же и Женя решили жить на «Бочках». Я немного облегчил своего «друга человека» и он теперь скромняга парень – всего-то кил 30.
Идем по чьим то еле заметным следам, изредка сверясь с JPS, точки «Мира», «Бочек», «Приюта», скал Пастухова, Косой полки и Западной Вершины в нем были забиты еще в Томске, и пока он не врал, давая показания с точностью 6 - 10-15 метров. Видимость временами сокращается настолько, что идущую сзади Аленку метрах в 20 я вижу с трудом. Молоко. Идется на удивление легче, чем я ожидал. Все таки первый выход ногами, рюкзак и высота под 4000 м. Дает свои плоды акклиматизация, хотя и не активная до этого была, но все таки. Активно начали акклиматизироваться только сегодня. Планы просты – дойти до «Приюта», оставить мой похудевший «шкафчик» и прогуляться до верха скал Спасателей, примерно до 4300-4400. Потом Аленка вниз, а я обживусь на «Приюте». За два часа, не торопясь выполняем первую часть программы, по пути нас обгоняют стаи ратраков, и через некоторое время сверху на нас сыплется несколько десятков райдеров. Мы же типа клаймберы. Расходимся со значительной разницей в скорости. Вот бы наоборот.
В бывшей дизельной на «Приюте» мы не первые. Здесь уже коротают время альпинисты из Екатеринбурга. Их трое – двое парней и девушка. Знакомимся – Макс, Роман и Оля. Они настолько непосредственно просты и приятны в общении, что мы через пять минут после знакомства разговариваем друг с другом так, как будто знаем друг друга лет сто.
«Толик, а у вас карты есть? Мы тут мрем от скуки.»
«Нет, Ромыч, нету.. а вы наверху уже были?»
«У нас на 4700, чуть выше Пастухов, палатка стоит, ночевку сделали и сюда свалили. Ветер – жуть. Спать нормально нельзя. Решили пока здесь пожить. У тебя, Большой человек, какие планы?»
«Хотим сейчас подняться немного выше скал Спасателей. Так, прогуляться для акклимушки. Пойдемте с нами?»
Парни с радостью соглашаются. Хоть чего то поделать, лишь бы не дохнуть от скуки. Выходим вчетвером. У парней темп – ого-го! Оно и понятно. Такая акклиматизация, она сразу себя показывает. Да и видно, что физуха у них – дай бог каждому. Для себя внутренне решаю, что пока «железобетонно» не акклиматизируюсь, на вершину не пойду. Даже если погода будет звенеть. Вдвойне будет обидно загнить где-нибудь на косой или седле.
Налегке идется прекрасно. Несмотря на мерзкую погоду, которая чем выше, тем хуже. Облачность и начинает неслабо мести ветер, снег. Видимость метров сто. Иногда сверяюсь с JPS. И вот он наконец показывает «прибытие на точку маршрута, точность – 12м» Я и Алена возвращаемся, а Роман с Максом хотят дойти до своей палатки. Быстро ( медленно не получается, да и не надо) спускаемся. Я остаюсь на «Приюте» а Алена уходит вниз, договариваемся, что она поднимется завтра ко мне не позднее 10 часов, с ней должен будет быть Виталик. Надо будет ставить лагерь примерно там где стоит палатка Романа и Макса. Ну и заброску оставить, газ там и прочие продукты всякие.
Аленка уходит, а я релаксирую сидя на камне. Хотя погода не располагает к прогулкам, я проветриваю свой организм пропитавшийся «пылью и вонью» города. Сейчас мне в кайф холодный ветер в лицо, дрожь в теле и стынущие пальцы.
Парни спускаются. Наступает вечер. На приют поднимается еще народ. Двое москвичей и двое хохлов. Роман им так и заявил:
«Вы, мужики, конечно можете обижаться, но кроме как «хохлы» мы вас звать не можем… и не будем»
«Та шо обижаться… если хохлы и есть»
В общем посмеялись неплохо. На деле же они оказались классными мужиками. Имея одну ночевку чуть ниже «Приюта» в палатке, они, москвичи и Ромыч с Максом, хотят идти утром ( точнее ночью ) на гору. Принимают решение выходить при любой погоде. Однако… Москвичи в плане акклиматизации имеют один выход до Пастухова. На мой взгляд этого мало, не говоря уж про хохлов, но я молчу. Мое мнение будет тут не в тему. Кто-то их них зовет меня с ними, я отказываюсь. Некрасиво будет ломиться на гору бросив своих компаньонов. Это во первых. Во вторых, я решил, что пойду на гору только после ночевки на 4700, и только с 4700. Не люблю я масштабные наборы высоты по 1,5 – 2 км за раз. Я «пишаход» спокойный. Укладываюсь в спальник, Оля тоже, она на гору не идет. Мужики собираются, проверяют снарягу, решают что взять - дельно, спокойно, по теме. Постепенно засыпаю. Кажется только закрыл глаза и уже слышу как парни встали и одеваются. Ах да. Время то 2 часа ночи. Пожелав им удачи и ветра в спину опять проваливаюсь в сон. Хотя какой сон… снов в горах я почему-то не вижу…
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ.
Грохот кошек по ступеням, рюкзак упал… тяжелое дыхание… Мда.. а время сколько? Шесть… В мутных окошках похожих на иллюминатор «Ту –154» еще темно.
« Мужики, вы кто?»
«С горы… москвичи»
«Че так рано?»
«Одного накрыло сильно… вернулись с Пастухова…»
«Остальные че?»
«Дальше пошли»
Вот так. Жаль… Про себя думаю - что со мной то будет? Откуда меня скинет? Хотя бы до седла дойти…
Немного покемарив вылезаю из спальника, пора всякие утренние моционы делать. Для начала одеться, потом за снегом, чай замутить, чего нить пожевать по скромному – аппетита ноль целых ноль десятых, но надо, поэтому жую через силу.
К 10 часам я был в полной боевой готовности, а Виталик и Аленка не заставили себя долго ждать. Вышли где то в 10-30. Погода развернулась на прямо противоположную вчерашней, сделала нам реверанс и просто звенит. Солнце, ветра нет и холодно. За прошедшую ночь ветер и снег соорудили сугробы, которые нам приходиться тропить. Алена вскоре поворачивает и уходит на «Бочки» – сильно мерзнут ноги. Дело это серьезное – решила вниз, значит так надо. Мы же постепенно набираем метры, десятки метров, сотни метров высоты. Постепенно облачность падает куда то вниз и нам открывается просто потрясающая панорама. Горы громоздились до самого горизонта, а если напрячь воображение то и дальше. В о-о н мои Безенги . Показываю Виталику Дыхтау, Коштан, Гестолу, Тетнульд. Прямо перед нами Ушба метнулась ввысь своими рогами. И хотя моя кавказская любовь – Гестола, я иногда думаю, что Ушбу смело можно причислить к одному из чудес света. Наверно нет в мире больше такой горы потрясающей своей необычной и суровой красотой. Жестокая гора – сразу видно. Западный Кавказ и Сванетия покрыты сплошным, поразительно ровным покрывалом облаков. Изредка его пробивают кончики неведомых нам вершин. И над всем этим белоснежным великолепием, в зените черно-синего неба, как корона творца всемогущего ярко пылает Солнце.
Часа за три доходим до скал Пастухова. Две фигурки спускающиеся нам навстречу мы увидели еще давно, гадаем кто это – хохлы или уральцы? Скорей всего хохлы, у них акклимухи – ноль. Спускаются странно, очень медленно, подолгу сидят на снегу, а когда идут мотает их весьма неслабо. Наконец встречаемся, точно хохлы. Говорят, что не дошли до седла метров 100-150 по высоте. Так же как и москвичей одного из них «накрыло». Причем серьезно, чего то там с печенью. Жалко, что парням не удалось восхождение, но акклиматизацию еще никто не отменял, так что все правильно…
Попив чаю, хохлы спускаются дальше, мы же продолжаем подъем к маленькой красной палатке, яркой точкой стоящей на белых полях Эльбруса. Это палатка Романа и Макса. Их самих мы видим уже больше часа, они спускаются по Косой полке, и к палатке успевают дойти быстрее нас. Мне подъем сегодня дается не очень легко, если в начале пути от «Приюта» шлось нормально, то где-то с 4500 мне стало тяжко. В общем, к палатке уральцев на 4700 я не вышел… я выполз… Плюхнувшись на фирн рядом с Ромкой я тяжело дышал. Ромыч улыбаясь смотрел на меня:
«Что, Большой человек, хреново?»
«Не то слово, брат… какого хрена меня вабще сюда понесло.. сидел бы дома щас, водку пил бы… теплую... вы то как? Сходили? »
«Сходили, Толик, сходили.. на Западную.. ветер - ……., вон руки приморозил пока снимал, а так все классно, погода правда наверху могла бы и получше быть.»
«Ну, парни, с горой вас!»
Виталик достает свой «Зенит», и начинает снимать все подряд. У меня тоже есть «Зенит», но в плане того что и как снимать, у нас с ним прямо противоположный подход. Я фотографирую только горы, пейзажи, в общем только масштабные виды, Витальке же интересно все, от одиноко торчащего ледоруба, до панорамной съемки.
Отдышавшись и поняв, что если припрет, то жить можно и здесь, мы достаем свою палатку. У меня арендованный ( Спасибо тебе, Леха Лушников!) супер-пупер экстремальный «Норт Фэйс», как я слышал про него – ветеран Памира и Гималаев. Хочется надеяться, что ветра зимнего Эльбруса ему будут по плечу. Уральцы собирают лагерь, снимают свой «Гархвал» и уходят, а мы с Виталькой в две лопаты, ровняем их площадку, и ставим нашего желтого старичка. Растягиваем и обкапываем так основательно, что нашей палаткой можно смело иллюстрировать учебник (если такой когда-нибудь будет) по установке палаток. Теперь зайцам не страшен серый волк. Зайцы покидав в палатку продукты, газ, и снарягу, вприпрыжку бегут вниз, темнеет и надо успеть на вечерний коньяк.
На «Приюте» полный аншлаг. Поднялись магнитогорцы, остались на ночевку москвичи, хохлы, уральцы, ну и мы. За ужином, приняв на грудь каши, сала, чаю и «Прасковейского» поздравляем Романа и Макса с горой, травим байки, анекдоты.. В общем, нормальные альпинистские посиделки. Олька показывает на камере то, что наснимали парни на вершине. Супер! Особенно то, как Ромка крупным планом снял с косой «трупосборник» попутно комментируя почему он так называется и как туда попадают. Впечатляет.
Мне же уже весь день, с тех пор как я увидел полностью все склоны горы, не дает покоя одна мысль – а ходят ли Восточную в лоб? Не по классике с седла, а прямо от начала Косой полки выходя слева под скалы и вдоль них на предвершинный купол? Смотрится все этот как « серп». Снежно-ледовая обстановка на склонах – идеальная, льда практически нет, рыхлых сугробов тоже, везде жесткий фирн, настолько удобный для хождения по нему в кошках, что лучшего было бы грех желать. Даже если там крутизна склона до 50 гр. по такому фирну можно идти вдвоем, страхуясь через ледоруб, при возможности используя скалы, в общем не дает мне эта мысль покоя, уж сильно мне лень переться по Косой до седла. Делюсь соображениями с Виталькой, и нахожу в его лице полную поддержку и понимание, видать такой же ленивый как и я. Решаем отложить окончательное решение до завтра, и хлопнув еще двести граммов какао на сон грядущий я застегиваю спальник. Всем спокойной ночи.
ДЕНЬ ПЯТЫЙ.

Сегодня можно и поспать. Торопиться с утра некуда. На сегодня задача максимум – просто дойти на 4700 к палатке. Предполагаем ночевку, и – на гору. На повестке дня – маршрут восхождения. Идем ли мы по «классике», или же «не ищем легких путей». Немного пообсуждав тему, члены заседания единогласно утверждают – идем «в лоб». Ну может это и не «в лоб», но мы это так называем. Снизу смотрится все прилично и ходимо. Остается это проверить. Поэтому – особое внимание снаряжению. Свою 10ку «статику» я оставил на «бочках», еще там решили взять Виталькин полтинник 8мм «динамики». Буров у нас достаточно, в том числе и стальных. Помня зимний лед на Малом Укю в Безенгах, и как при вкручивании в него у титановых буров скручивались зубья, я взял из дома несколько стальных ( спасибо тебе, Саня Кириков!). На мой взгляд, зимой они надежнее, хотя и тяжелее. И дело тут даже не в заточке. Просто металлы на сильном морозе себя по разному ведут. В лед Оби, кстати, стальные буры заходили намного легче титановых. В общем, подготовились основательно. Кошки там наточили (за кошки особая благодарность господину Ташкаеву – спасибо, Леха! ), крепления проверили, ну и прочее по мелочи…До 12 часов пинаем балду, потом неспешно начинаем собираться. Вдвоем. Аленка же наша от восхождения отказалась. По причинам физиологическим – у нее сильно мерзнут ноги. Были поморожены когда-то
( кстати, здесь, на Эльбрусе) и сейчас ей даже на 4500 нелегко. Хохлы, уральцы и москвичи уходят вниз. Прощаемся с Романом, Максом и Олей.
Двое магнитогорцев к этому времени уже вернулись, причины разные – мерзнут ноги, «накрывает». Холода я не боюсь, больше всего меня страшит то, что, организм мой где нибудь тысячах на 5, скажет мне – « слышь хозяин… вниз хочу… очень» и будет настолько настойчив, что мне придется ему уступить. Ладно, поживем – увидим.
В обед выходим с Приюта, и часа за 2,5 доходим до нашей чудесной желтенькой палаточки. Отдохнув, попив чаю и проведя масштабную фотосессию, мы решаем прогуляться до 5000. В целях акклиматизационных, познавательных ну и еще у каждого свое.Благо время и погода позволяет до темноты это сделать. На 5030 м, если верить «Гармину» выходим часов в 6 и уже смеркается. Здесь мы встречаем магнитогорцев спускающихся с вершины. Парень и две девушки. Хреново им, но идут. Посчитав что на сегодня высоты достаточно, мы с Виталькой валим вниз. Бодро добежав до палатки, мы наблюдаем за спускающимися, у которых темп упал настолько, что мы уже начинаем думать о том, что наверно нам сейчас придется так же бодро бежать обратно вверх и помогать дамам на спуске. В общем, сбросили магнитогорцы эти 300 метров часа за 2. Было уже темно, холодно и мы с Виталей решили что, предложим им нашу палатку для ночевки, а сами спустимся на Приют. Потому как до Приюта им такими темпами идти часа 4-5, а то и больше. А если погода…. И состоялся такой примерно диалог..
Мы - «Народ, видим вам совсем хреново, давайте, ныряйте в нашу палатку, там два спальника, горелка, газ, пожрать. Утром нормально спуститесь.»
Мужик – «Не, мы щас сами нормально дойдем.»
Мы – «Слышь, брат, куда ты дойдешь? Вы вниз 300 метров 2 часа идете…ну ты то может и дойдешь.. а подруги твои? Они ж вообще еле на ногах стоят.»
Мужик – « Да, не… все нормально будет»
Мы – « А если не будет? Ты сам никакой, если девки твои скопытятся.. че делать будешь? А если погода задурит? Короче, давай грузи дам в палатку..»
Но мужик (хотя так и просится другое слово на букву м….), оказался на редкость упрям. Прям Месснер какой то. Тут одна из девушек задала чисто мужской вопрос – «парни, а у вас коньяк есть? Замерзла и сил идти совсем нет, я у вас останусь»
Коньяк у нас есть, и поэтому ситуация решается так – мужик ( ну или кто он там…) с одной дамой ( оказалось, его подруга) идет вниз, девушка же возжелавшая коньяка, остается с нами. «Месснер» и его подруга уходят, мы же втроем залазим в нашу «двушку» и располагаемся на ночлег. Отпаиваем нашу гостью коньяком и какао и помогаем снять «Кофлачи». Они у нее старые и внутренник сильно поношен. Как она только ноги не поморозила?
Спальника у нас было два, поэтому один постелили вниз, вторым укрылись. Будильник поставили на 4-30 утра, так как наши планы восхождения не изменились. Но их изменила за нас наступившая ночь. Лично для меня она была очень тяжелой. Температура ночью бессовестно завалилась вниз наверно градусов под 30, меня лежащего с краю сильно морозило, вдобавок вернулась «добрая тетя горняшка». Ночной ураганный ветер хлопал нашей палаткой так, как будто стрелял из пушки. Головная боль и удушье не давали уснуть. По тому, как всю ночь пытался ворочаться Виталик, я понял, что и ему хреново не меньше чем мне. Судороги крутили ноги всю ночь так сильно, что я не выдержал, и прибегнул к радикальному средству - заранее припасенной булавке. Несколько резких и глубоких уколов в икры и ступни решили проблему. Услышав пиликанье «будилы» я спросил Витальку:
«Ну че? Ты как - живой?»
«Напополам ... а ты?»
«Состояние нестояния… я в таком дохлом виде не пойду. Можно конечно попробовать, но и так понятно – не зайду»
«Мне тоже идти неохота, тяжелая ночка была»
Под утро шестого дня я наконец то опять провалился в темную яму сна. Эта была самая тяжелая ночь за все время на горе.

ДЕНЬ ШЕСТОЙ.
Проснувшись поздно, мы не торопясь стали собираться вниз. Выбравшись из палатки и растерев чугунную голову снегом я почувствовал себя немного лучше. Солнце стояло высоко и немного уже смягчило стужу. Ветер же пытался резкими порывами свести старания солнышка на нет. В общем, если повернуться лицом к солнцу то тепло, отвернешься – обмораживает. В открытом космосе тоже наверно так.
Утренний рацион питания состоял как обычно – цитрамончик - аспиринчик, витаминки разные и полезные, а также чай с легким перекусом. Налегке, не взяв с собой ничего, мы проводили нашу мадам до «Приюта 11» и попрощавшись с ней, и я один спускаюсь до «Бочек». Виталька зашел на «Приют» и чего-то там застрял. Я же иду медленно, не торопясь, по ходу фотографируя окрестные пейзажи. Здесь солнце жарит так, что кажется и не было этой жуткой ночи. Навстречу мне один за другим наверх прут ратраки. Сидящие в них лыжники и бордеры с любопытством разглядывают меня. Я уже давно заметил, что к альпинистам здесь повышенный интерес. Кто-то смотрит с удивлением как на сумасшедших – «наверх? сейчас? зима же.. », кто-то с уважением – «молодцы, альпинисты, это сколько же здоровья надо иметь..», но равнодушных нет.
Чем ниже, тем теплее и я раздеваюсь до поларки. Вон уже и «Бочки». Там, у Аленки и Жени мы хотели немного обсушиться, так как за 3 последних ночи шмотки и внутренники «Кофлачей» изрядно отсырели. Положив внутренники сушиться на обогреватель, я завалился на кровать. Женька готовит свой коронный напиток – глинтвейн. Сейчас это просто райский нектар. Горячее вино с корицей настолько терпко и ароматно, что одним запахом вышибает из башки все мысли. Сделав несколько глотков я поехал куда то далеко-далеко… допивал кружку я уже на автопилоте… Два часа сна пролетели для меня как одна минута, кажется только вот заснул и уже все, пора вставать. До темноты нам надо успеть подняться обратно на «Пастухова». Пока стоит ясная погода надо пробовать восходить. Хотя погода дело такое..сегодня есть, завтра нет..
Выслушав кучу добрых пожеланий от наших друзей, мы попрощавшись с ними, уходим наверх. Идем не быстро, стараемся беречь силы для завтрашнего штурма. Таким образом, легко и незаметно поднялись мы до палатки за 3 часа. Уже темнело, и на высоте 4700 метров над уровнем моря, нам довелось увидеть фантастическую картину - на западе солнце заходило в сплошное покрывало облаков. Сначала коснувшись его краешком, потом все сильнее погружаясь в тугую пелену облаков, оно на прощание выбросило яркий луч и угасло, вокруг же остался непонятно – розовый свет, а верхушки гор окрасились на какой-то момент всеми цветами радуги. Но вот и этот сказочный свет угас и на горы опустилась ночь, и только на западе еще долго за верхушками гор тлела багряно - красная полоса. В небе же теперь полностью властвовала луна. Сегодня была ее ночь. Луна была полная и настолько яркая что на нее было больно смотреть. Она залила своим призрачным светом все вокруг, и то, что днем казалось ясным и понятным, сейчас стало сумрачно – таинственным. В общем, картина кисти Всевышнего творца была просто сногсшибательна. Никаких эмоций не хватит, что бы описать это. ЭТО надо увидеть.
Ночь была на удивление спокойной и тихой. Что это – затишье перед бурей? Не хотелось бы наверху схватить непогоду. Да еще маршрут абсолютно неизвестен. Хотя мне кажется не может такого быть, что бы этим путем никто никогда не поднимался, уж больно логично он смотрится. Если там лед, тогда придется конечно попыхтеть, но льда на горе не видно, везде отличный фирн – просто идеальные снежно – ледовые условия.
В общем, решение уже принято и надо пробовать. Такие раздумья одолевали меня. Но тут ярким сполохом мелькнула непонятно откуда взявшаяся мысль – «Спи. Все будет хорошо. Гора пустит» Я тогда не понял, а сейчас, по прошествии времени я точно знаю – это была НЕ моя мысль. Вот чья - не знаю.


ДЕНЬ СЕДЬМОЙ - САМЫЙ ГЛАВНЫЙ.

Где-то далеко звонят колокола, их несколько и они переливают свой звон друг другу так, что получается сплошной много тональный гул.
«Наверно большой храм, не просто церковь, раз так много колоколов» - думаю я.
«Только откуда здесь храм? Непонятно»
Звонкий гул не прекращается, он меняет тон и тембр, становится все громче и я наконец понимаю – это будильник. Высунув лицо из спальника, и охнув я тут же прячу его обратно. В палатке у нас зима и жестокий мороз. Он то и обжигает лицо. Это же сколько снаружи градусов, а ? Мои очки висящие под потолком палатки покрылись неестественно громадными хлопьями инея. Спальник снаружи замерз в корку и хрустит. Мда.. Собрав волю ( или что там было под рукой на тот момент ) выныриваю из спальника, быстро надеваю перчатку, хватаю очки и газовый баллон и падаю обратно в спальник. Виталик тоже проснулся, но вылазить из спальника пока не спешит. Ну и правильно. Отогрев и надев очки, я пытаюсь зажечь горелку. Не тут то было. Она упорно не желает загораться. А еще «Примус».. «Пауэр газ».. тьфу.. Трясу баллоном, что бы убедиться, что внутри все-таки жидкость, а не что-то твердое. Надо же – жидкость, а гореть не хочет. С какой – то по счету попытки, горелка сдается и немного попыхтев зачаточным тусклым огоньком, наконец -то вспыхивает ровным мощным пламенем. В палатке сразу же происходит смена времени года и наступает весна. До лета правда дело не доходит, но мы и весне рады. Виталик вытряхивается из спальника и мы начинаем собираться. На часах 5 утра. Сборы наши затянулись на 2 часа и включили в себя одевание, отогревание ботинок с последующим их обуванием, что для меня составляло проблему, так как за последние дни подушечки пальцев полопались и образовались глубокие кровоточащие трещины, я их конечно забинтовал пластырем, но все равно иногда ботинки мне шнуровал Виталик. Затем принятие разного вида допинга, чаепитие, нагревание и наливание двух термосов, а также утреннее скудное отливание. Струя не примерзает и это радует. Значит жить можно. Возвращаюсь в палатку, последние несколько глотков остывшей воды, одеваю бахилы и вылезаю из палатки. Рюкзак берем один, грузим в него оба термоса, оба фотоаппарата, буры – карабины, веревку. Системы и кошки одеваем сразу, вяжем усы самостраховки, на маршруте этим заниматься будет некогда, ледоруб пока пристраховываю в рюкзаку.
Говорю себе «Ну, что, дядя Толя, с Богом ?»
Пошли... Внизу вижу две фигурки, кто-то идет на вершину с «Приюта. Может догонят? Холод реально собачий, да и то наверно не всякий барбос такой выдержит, если только лайка какая. Градусника у нас нет с собой нет, но я чую - под сорокет точно давит. Мы же начинаем набор высоты. Виталька конь здоровый и ходит быстрее меня. Он идет впереди меня в метрах 100, но постепенно расстояние увеличивается. Но через полчаса подъема он останавливается и поворачивает назад. Думаю – чего это он так? Назад рановато.. Поравнявшись со мной объясняет – «ног не чувствую вообще, пойду чего-нибудь придумаю, потом догоню тебя..»
Про себя думаю – «ну че ты там придумаешь? Еще «трентал» не хотел жрать..»
Ему же говорю – «у меня там термоноски спальные, чистые, сухие, одевай, все лучше будет»
Но Виталя мужик! Действительно придумал – взял два компрессионных мешка и надел их на свои «Трезеты» наподобие бахил. Не ахти вроде какая придумка, но ему стало реально теплее. В таком виде он опять пошел догонять меня. Чуть ниже 5000 м он догнал меня, сели передохнуть.
«А где эти два перца? Ты там о чем с ними говорил?»
«Назад пошли. Холодно сегодня говорят, боятся поморозится»
«Что холодно, я и без них знаю. Ты то как? Че там с ногами?»
«Нормально все будет. Пошли»
Пошли. Здесь мне довелось наблюдать интереснейшее природное явление. Ветер налетал резкими порывами, и закручивал снег в маленькие смерчи. Это выглядело абсолютно ирреально – в десяти метрах от меня с бешеной скоростью крутился настоящий смерч, только в миниатюре. Крутящийся снег образовывал полупрозрачный, как будто из вуали, стакан диаметром метра в три и высотой чуть выше. Его форма была настолько геометрически правильна, что поражала. Он крутился как юла рядом со мной, а я смотрел на него зачарованный этой безупречно правильной красотой. Чуть выше по склону и чуть ниже танцевали несколько его собратьев. Я представил, что будет со мной если я попаду в этот танец, но страха почему-то не было.
Выше 5000 м я стал умирать, Виталик же пер как танк, все больше отрываясь от меня, а я все чаще и чаще останавливался и повисал на палках. Напарник уже достиг начала скал и устроился на одной из них в ожидании меня. Мы так условились. Но склон становился все круче, и если бы он был сейчас рядом, я бы предложил связаться. Я уже давно шел с ледорубом на три такта. Техника на три такта конечно вешь хорошая, но одна ошибка – и нужна уже будет другая техника – зарубания. Я останавливался уже через каждые десять шагов, опершись на ледоруб пытался восстановить дыхание. Воздуха в воздухе почему –то не было, печенка злобно напомнила что она вообще-то у меня есть, а в горле сверлом работал металлический ерш. В башке уже метров двести бурчали подлые мысли – «на хрен тебе этот Эльбрус, пошли вниз, тебе слова никто не скажет» ну и прочее в том же духе…Виталька же развалившись на камне ждал. Он вышел к скалам траверсируя склон по диагонали, я же внизу взял немного пологий траверс, и теперь мне, чтоб подняться к скалам приходилось последние 100-120 метров идти четко по линии падения воды при крутизне склона 45-50 градусов. Тут то и случилось то, чего я боялся – в очередной раз вбив кошку в фирн, я стал ее нагружать, ступень подо мной поехала, ледоруб не был еще вбит полностью, и я жестко хлопнувшись мордой об фирн, полетел вниз. Не испуга, ни паники не было. Не было вообще никаких эмоций. Еще не успев осознать что это срыв, на каком то автомате рванув ледоруб ( Карпицкий! Твой ледоруб – спасибо, Женя!) под себя я попытался зарубиться. Рывок. Мотыгу вырвало вверх. Сколько раз я пробовал зарубиться – два или три я не помню, или не понял. Помню только то, что в глаза брызнул снег, и я жестко ( наверно все-таки успел набрать скорость какую-то ) остановился на склоне как-то криво, боком к склону. Не особо раздумывая забил кошки в снег, про себя удивляясь - опа! а когда это я успел задрать ноги?! Поднял голову и сквозь залепивший очки снег разглядел борозду уходящую вверх. Тут то и накатило…
«Блин, надо же… неслабо пролетел. Метров 25 будет, а то и больше… А внизу то… Мать моя! Если бы не смог остановиться, набрал бы скорость и все, пи..пи..пиии ..»
Я лежал на ледорубе, положив голову на снег и думал:
«Ну и че? Все? Шлепаем вниз, дядя Толя? Или же будем пыхтеть дальше?»
Дядя Толя думал недолго:
«Да вниз надо, вниз. Я ж тебе давно говорю, ну не зашел и не зашел, делов то… вон их тут сколько внизу сидит, незашедших..»
Он уговаривал меня столь горячо и рьяно, что чуть было не уговорил. Я был уже готов сдаться ему, но что-то удержало меня. Я вспомнил ту мысль, которая полыхнула вчера вечером и сразу успокоился.
«Знаешь че, дядька. Ты, короче шлепай вниз если хочешь. Я лично иду вверх»
Пока немного отупевший от таких переживаний мозг болтал сам с собой, организм за эти 15-20 минут замерз, но пришел в норму, и был готов к дальнейшим издевательствам над собой. И они не заставили себя долго ждать. Встав на ноги, я пошел вверх, пробивая теперь каждую ступень по три раза. Меня удивляло только то, почему Виталик никак не реагирует на мой срыв? Разгадка наступила быстро – Виталик спал! Его «накрыло» и он, прикорнул на камешке, да и уснул. Восходители, мать вашу! Один по склонам летает, второй на камне дрыхнет, тоже кстати можно вниз усвистеть, пока проснешься, до «Бочек» доехать можно. Если раньше в «трупосборник» не ухнешь. Короче, это был триумф самокритики, ее апогей. Правда, процесс самобичевания продолжался недолго, быстро подошел к своему логическому завершению, из которого была сделана куча выводов, самый главный из которых звучал так – «Пора связываться!» Осуществив задуманное, ополовинив один из термосов, мы двинули вперед. На часах было уже 12 часов, и несмотря на то что мы были уже на высоте седла, следовало поторопиться. Я смастерив нехитрую петлю вокруг ближайшего камня, потихоньку травил веревку Витальке, потом он принял меня, и дальше первым пошел уже я. Таким образом, попеременно страхуя друг друга, преодолев по пути пару-тройку участков крутизной градусов под 60-70 и длиной ( высотой?) по метров 10-15 ( кто сказал, что на Эльбрусе нет технического альпинизма?), мы прошли 8 веревок. При выходе на предвершинный купол я чувствовал себя довольно сносно, хотя и замерз как собака. Здесь мы развязались и по несложному пологому склону пошли на вершину. И хотя высота уже чувствовалась весьма прилично, мой темп почему то здесь был выше чем внизу. Витальке же наоборот, тут пришлось несладко, он стал отставать, но все же упорно продолжал подъем.
На вершину я вышел один. Часы показывали время 16ч20м, а JPS высоту 5616 метров. Бешеный ледяной ветер из долины ударил в лицо, моментально замораживая нос, глаза и перебивая дыхание. Но что это было по сравнению с тем, что открылось моему взору? На многие десятки и сотни километров видимость была такой, о какой и мечтать трудно. Воздух был так прозрачен и тонок, что казался эфемерной материей. Панорама же была сногсшибательной. На западе темнело Черное море. Это было без сомнения оно, его линия горизонта ярко синела темной полосой за нагромождением Западного Кавказа. На юге горы терялись в такой дали, что казалось нереальным то, что виделось. Восток заполняли собой Безенги, а за ними на горизонте виднелся Казбек отчетливо выделяясь на фоне неба. На севере же равнинная Россия. Долина терялась в синей дымке, и на нее легла гигантской пирамидой тень Горы. Господи! Выше меня только небо. Весь мир как на ладони. Я не верил своим глазам, я не мог просто осознать что все это великолепие я ВИЖУ! Я сидел на вершине Европы, повернувшись спиной к ветру и созерцал вечерний Кавказ. Я как губка впитывал в себя ту чистоту, которая открылась мне. Только здесь можно понять как ценно то, к чему мы стремимся. Только здесь, в горах, можно осознать истинные ценности жизни. Внизу все по другому. Альпинистам не надо рассказывать об этом, а не альпинисты все равно не поймут, пока сами не испытают что такое преодоление себя на пути к вершине.
Время шло, я уже замерз так, что реально стал опасаться обморожения, а напарника все не было, и я уже начал было беспокоиться. Наконец и Виталик выгреб на вершину самой высокой горы Европы. Он был счастлив, и эмоции переполняли его не меньше чем меня. Мы обнялись и поздравили друг друга с вершиной. Достав из рюкзака термос мы попили чаю. Чай моментально остывал в кружке, а термос обжигал холодом руки даже сквозь перчатки. Попытались провести полномасштабные съемки, но затея не удалась, после нескольких кадров оба «Зенита» замерзли, а руки потеряли чувствительность, несмотря на перчатки. Все же удалось сняться возле тура, и даже один кадр получился с автоспуска. Ну бог, с ними, со съемками. Время для нахождения на вершине позднее, уже чуть больше 17 часов, я на вершине почти час, а впереди еще спуск, который может оказаться не легче чем подъем ( это так сказать из опыта). В общем надо срочно валить вниз, и постараться до темноты спуститься хотя бы до Косой. Спускаться решили не на седло, а на Косую полку в том месте, где она выходит на Седло. Короче говоря пошли просто немного западнее пути подъема. Тут склон был положе, и хотя чувствовалась дикая усталость, вниз на этом участке бежали довольно бодро… Но! Не все так хорошо и долго продолжалось. Когда до Косой оставалось метров сто – сто пятьдесят по вертикали, а Великий Ра стремительно стал погружаться в пучину горизонта, склон упал вниз настолько крутым участком, что мы остановились в недоумении. Откуда здесь такое? Метров 200 спуска крутизной далеко за полтинник. Немного поспорив о преимуществах того или иного способа страховки на крутых снежных склонах, мы связались и двинули вниз на три такта с одновременной. На Горе было уже сумрачно, стало резко холодать ( хотя куда уж дальше ), и я понял, что придется опять вкусить все прелести ночного спуска (после Безенгов при слове «ночной спуск» у меня еще долго были спазмы этого … как его… сфинктера.) Организм уже действовал на автомате, ножонки били ступени сами, ручонки тоже самостоятельно, сами по себе, тыкали ледорубом в фирн, а в головенке заезженной пластинкой идиотски крутилась фраза « здесь вам не равнина..» Да мы в курсе уже, что не равнина. Куда уж понятней. И про климат местный тоже нам все ясно. Виталика я не видел, а только слышал. Где-то вверху он топал по моим ступеням. Когда он попытался пробить свою тропу, и уйти не на Косую, а на Седло, разматюкавшись на полгоры я убедил его вернуться на путь истинный. Так и топали вниз два мальчонки, застигнутые темнотой там, где так хотелось света. С другой стороны, не видно куда лететь, если чего вдруг. А как известно – «глаз не видит, сердце не болит». Правда это пословица из другой области, но тут она была в тему. Таким образом и спустились мы до Косой. То, что это Косая я понял по тому как стало плоско вокруг, и для того что бы отдохнуть пришлось лечь. Последний час спуска я отдыхал почти стоя, прислонившись к склону. Здесь мозг начал немного осознавать реальность вокруг себя, понял что все самое интересное позади, и дал организму несанкционированную команду «Вольно!» Тельце тут же не заставило повторяться и расслабилось по полной. Проще говоря, когда спало напряжение сложного спуска, организм работавший до того непонятно на каких ресурсах, выключился. С Виталиком мы развязались, и он ушел вперед, но я слышал как он топал по фирну. Я же спускался очень медленно. Теперь я понимал, почему выписывали кренделя на склоне хохлы, почему магнитогорцы шли вниз 300 метров больше 2 часов. Выносливость Романа и Макса сходивших на Западную с Приюта не то чтобы поражала, но вызывала весомое уважение. Дикая усталость навалилась много тонной массой. Это была даже не усталость, а какое – то истощение. Я понимал, что координация движений никакая, поэтому шел предельно аккуратно и очень, очень медленно. Точнее, я старался так идти, но все равно часто петлял, спотыкался и падал, после этого подолгу сидел тупо глядя вниз. На горе была уже давно ночь, в черном небе опять плыла гигантским челноком Луна, где-то далеко-далеко внизу, в абсолютно другом, ирреально теплом мире, красным огоньком светились огни автомобиля, ехавшего по Баксанскому ущелью.
«В машине сейчас наверно тепло. Хорошо им!» думал я.
Мне тоже было в общем «неплохо». Хотелось прилечь вот тут, на этом замечательном снежном пупырьке и поспать. Но жестокий мороз и легкий ветерок дружной парой поднимали меня и я шел дальше. Пройдя несколько десятков метров я опять падал и опять перевернувшись на спину долго смотрел вниз. Теперь на Бочках кто-то сигналил фонариком.
«Неужели мне?»
Моргнув несколько раз своим, я получил ответ.
«Точно мне. Только что это означает? И я вот, моргаю, а как там внизу поймут? Что все нормально или наоборот?»
Фонарик через некоторое время пропал. Ну и Бог, с ним. Мне бы до палатки дойти. Больше мне сегодня ничего не надо. Блин, как же далеко еще идти. JPS – друг и спаситель, указывал направление. 5100, 4950, 4820… вот и палатка. Дошел.
«Время сколько?»
«22часа 10 минут»
«Спасибо, друг»
JPS смущенно молчал. Я же не был его хозяин. Он тоже был арендован ( спасибо тебе, Иван Темерев!) На спуск у нас ушло пять часов. Надо же, некоторые за это время на вершину поднимаются. Ну и ладно, каждому свое. Мы свое дело сделали, хотя я так и не мог осознать, что я поднялся на Эльбрус зимой! И не классической тропой, а так, как ходят наверняка очень редко, да и то скорее всего летом.
Виталик в палатке спал, силы видно тоже покинули его, и он лежал поверх спальника в одежде и ботинках. Растолкав его я предложил ему натопить воды и пожрать
( хотя совсем не хотелось ). Но мой друг отказался и в полусне снял боты и залез в спальник. Я же сидел в палатке, не зная, что мне делать. С одной стороны, очень хотелось последовать его примеру и тоже упасть спать. С другой, я остатками мозгов понимал, что организм сильно истощен и надо чего нить кинуть ему в топку. Промедитировав так минут десять, я решил все-таки запалить горелку. В этот раз, видно поняв, что сейчас ее шутки будут неуместны она запыхтела с первого раза. Высунув руку в тамбур наскреб котелок снега и не обращая внимания на всякие крошки в нем ( в горах грязи нет ) я поставил его на огонь. Через десять минут я жадно хлебал воду, и грыз замороженный лимон ( когда его сок попадал мне в трещины пальцев – это было что-то… любителям острых ощущений рекомендую). В итоге через час выпив полтора литра густого сладкого какао и покидав в брюхо лимон, сало, шоколад, орехи, колбасу, и кучу всяких таблеток (не особо разбирая какие от чего и для кого) я улегся спать. Но несмотря на то, что глазки уже ничего не видели, ушки ничего не слышали, я еще долго не мог заснуть и переваривал все сегодняшние события. Начало подъема, срыв, подъем с попеременной, вершину, спуск… Столько переживаний хватит другому на год. Как много всего смогло уместиться всего лишь в один день. А для кого то внизу он был серым будничным днем, ничем не выделявшимся из череды себе подобных.
Тихая серая пелена сна укутала меня…


ДЕНЬ ВОСЬМОЙ – ПОСЛЕДНИЙ.

«Есть кто здесь?»
«А кого надо?»
«Да я вот мимо иду, думаю спрошу есть кто, а то замерз сильно»
«Давай ныряй, погрейся до солнца»
Парень залазит к нам в палатку. Еще темно, и его плохо видно.
«Парни, я недолго погреюсь у вас?»
«Да без проблем, грейся сколько хочешь»
«Откуда идешь?»
«С Приюта»
Разговорились, парняга из Москвы, идет один, и уже когда он прощается и почти уходит выясняется, что мы с ним переписывались в декабре по мейлу. В общем, мужик производит самое хорошее впечатление, спокоен, рассудителен. Желаем ему удачи и ветра в спину, а лучше – отсутствие ветра вообще. Он уходит, а я ему немного завидую. У него сегодня все впереди - труд подъема, радость вершины, усталость спуска. Для меня же и для моего друга осталась одна дорога – дорога домой. Надо вставать. Хочется еще немного поспать, но всю ночь меня неслабо трясло от холода, и сейчас тоже морозит. Я с трудом вылезаю из спальника, и обнаруживаю, что он был насквозь сырой, и теперь покрыт ледяной коркой снаружи и изнутри. И даже тинсулейтовая куртка в которой я спал тоже вся смерзлась. О ногах лучше вообще не говорить. Витальке не лучше. Нам обоим после всего вчерашнего почему-то хочется вниз. Мысль об этом греет. Вниз! К теплу! К пиву! Туда, где пива очень много! Где его не просто много, его очень много! И оно жидкое! Там, внизу, жидкость не бывает твердой, внизу жидкость жидкая! И ее не надо добывать из снега и прочих подручных материалов, и она там вкусная! Мысленно спев хвалебную оду жидкому пиву, а заодно и более суровым напиткам, мы стали радостно предвкушать долгожданную встречу с дружищей Бахусом. Короче, пора вниз. Могучий Гелиос уже давно загнал своих коней почти в зенит и скоро его колесница должна была начать стремительный бег вниз. Вот! Даже сын Зевса не стесняется вовремя свалить, что уж говорить о нас, простых смертных.
Сняв и упаковав свой маленький желтый домик, гномики окинули туманным взором гигантские ледяные поля, последние трое суток бывшие им пристанищем. Во взоре друг друга гномы видели бурю, шквал эмоций. Тут была и ностальгия по дому, и радость удачи, и переживание трудностей, и понимание того, что ЭТО уже не повторится больше никогда. Будет подобное и может лучше, но такого – не будет никогда. Гномы уходили вниз. И были благодарны Горе за то, что она пустила их. За то, что подарила им такое испытание. За то, что они узнали друг друга и еще много других.
Вниз шли не спеша. Чем ниже, тем становилось теплее и уходить вниз, в сумрак ущелья не хотелось. Часто останавливались и подолгу сидели и смотрели на залитый солнечным светом мир. Он выглядел таким же каким был и раньше, всего несколько дней назад. Но что то неуловимо в нем изменилось и многие вещи теперь воспринимались по другому и с другой точки виделись. А может это мы изменились? Так, думая о прошедшем и будущем мы дошли до «Бочек». Здесь нас ждали Алена и Женька. Недолго передохнув и попив жидкой жидкости я, Алена и Женька уходим. Виталик же остается. Хочет все таки погонять на своих «Рокет Покет». Я отдаю ему свои фонарики.
«Держи, друг. Как наденешь, так меня вспомнишь»
Прощаемся с Виталей. Хотя хочется надеяться, что это наш не последний поход вместе.
Неспеша, в последний раз разглядывая окружающие горы, идем на «МИР».
Вот опять Азау. Только теперь здесь спокойно и не многолюдно. Закончились новогодние каникулы и народ разъехался по домам. Мы пешком идем в Терскол. Как же здесь тепло. Все тает, и мне не верится что всего несколько часов назад меня трясло от мороза.
В Терсколе тоже тихо и спокойно. Заходим в ПСС и снимаем контрольные сроки. Немного посовещавшись, решаем ехать в Нальчик и там переночевать. Микроавтобусы ломят цену, но тут нам удачно подворачивается частник и мы грузим наше добро в его «Жигули». По дороге несколько раз по моей просьбе останавливаемся у магазинов и в Нальчик приезжаем довольно поздно, но я узнаю знакомые места. Мне вообще уже весьма хорошо. Десяток с лишним 0,5 местного пива удачно восстановили водно-алкогольный баланс в организме Водила неплохо ориентируется в городе, но где нужная нам гостиница не знает. Едем к рынку и от него я без проблем нахожу дорогу. В широко известной в узких кругах гостинице «Альпинист» нам предлагают номера по каким то совершенно сказочно - волшебным ценам, и только услышав могучее заклинание «Али!» ситуация меняется на противоположную.
«Вы знаете Али?»
«В прошлом году были в гостях у него на базе. У Вас, кстати, тогда с местами все по другому было…»
«А вы альпинисты?»
Мда… в гостинице «Альпинист» альпинистов не узнают
«Утром еще ими были»
Нам все-таки дают недорогой номер и мы радостно топаем на 3 этаж. Мне здесь все знакомо и не удивляют драные обои и надписи на стенах. Тепло и светло, горячая вода – роскошь. Оставив рюкзаки, и дойдя до замечательного синенького маркета, озадачиваемся проблемой выбора. И если Аленка с Женькой выбирают чего пожевать повкуснее, передо мной более сложная задача… останавливаю свой выбор на пиве. Раз уж сегодня его день, тяжелые напитки подождут. Вечерний поздний ужин, горячий душ и много жидкости вводят организм в нирвану. Лежа на кровати и разомлев вспоминаю как год назад, точно так же поздно приехали сюда из Безенги, так же голодные и мокрые ходили в синенький магазинчик, только тогда пили что-то покрепче и побольше. Потом сидели долго и о чем то говорили, а наутро разъехались кто – куда… Наконец, глубокий сон... вот я и снова вижу сны.


И ПОСЛЕДНЕЕ…
А что было после? Было, что мы чуть не опоздали на утреннюю электричку, отсутствие билетов на поезд до дома, длинная дорога в автобусе до Краснодара, поборы доблестных ментов, опять сутки за сутками в плацкарте, встреча в родными… но все это было уже ПОСЛЕ, и к горам имеет мало какое отношение….