Клармонт Скрин. Конгурские альпы. 1925. (Часть 1)

Наш тренер, Malish - настоящий зверь. Высота в барокамере уже 6300...

- Ну что ты топаешь в раскорячку? - орет он на меня.
- Ну мы же на вершине в снегоступах будем.
- Научись сначала двигаться, как нормальные минские пацаны, а коррекцию потом проведем!

После таких тренировок уже не хочется ни Гармонта, ни Мармонта. Хочется просто лежать. Поэтому дома я забираюсь на мягкий диванчик и листаю пожелтевшие страницы истории Кашгарских гор.

Вот, 120-летие первого россиянина в Кашгарских горах прозевали. Карл Богданович, путешествие 1889 года...

А вот статья Клармонта Скрина...

Отто Чхетиани перевел её (спасибо за грандиозный труд!), я идентифицировал точки фотосъёмки Скрина. А общую редакцию осуществил американский альпинист историк-русист Даниэл Во.

К моменту первого издания этого перевода на сайте Турклуба МАИ о готовящейся публикации узнали потомки Клармонта Скрина. Они попросили в русской транскрипции писать именно Скрин, а не Скрайн, как это могло бы следовать по правилам из английского Skrine. Они сказали, что здесь мы имеем дело с исключением.

Итак, вашему вниманию предлагается статья "Конгурские Альпы", опубликованная в 1925 г. пионером в исследовании Китайского Памира, британским консулом в Кашгаре, фотографом, путешественником и дипломатом Клармонтом Скрином.

THE ALPS OF QUNGUR

Clarmont P. Skrine

The Geographical Journal Vol. LXVI No. 5 November 1925, I.G.S. Read at the Meeting of the Society, 27 April 1925

В январе 1922 г. мне посчастливилось быть назначенным исполняющим обязанности британского консула в Кашгаре. Соответственно, мне пришлось заняться вопросами организации путешествия в этот древний город через Сринагар - Гилгит. Одним из первых моих действий стали визит в Дели и консультации у Сэра Ауреля Стейна относительно того, чем бы я смог дополнить его знаменитые исследования Китайского Туркестана. Услышав, что я собираюсь проследовать по маршруту Гилгит - Ташкурган, он тотчас же предложил мне попытаться спуститься вниз по долине реки Караташ и исследовать не видимый еще никем восточный склон массива Конгура, в частности его юго-восточное ответвление - горы Шивактэ. Он рассказал, что в сентябре 1913 оказался первым (европейским) путешественником, пересекшим перевал Бурамсалдаван и проследовавшим вниз по реке Караташ на протяжении 36 миль (это не совсем точно, бассейн реки Караташ посетил отряд Богдановича еще в 1889 г. - прим. от Leb). Недостаток времени, отсутствие запасов и крайняя сложность предстоящего пути не давали возможности посещения боковых долин, стекающих из под Шивактэ и из под Конгура и ему пришлось ограничиться прохождением лишь основного ущелья. Последнее, будучи очень глубоким и ограниченным отвесными стенами, не оставляло ни малейшей возможности обзора в направлении основного хребта на западе.

Предполагаемый путь Сэра Ауреля Стейна в 1913 г. через перевал Бурамсалдаван и далее на север вдоль реки Караташ. В нижнем течении Караташ на советской карте назван Хантерексу.

Этого было достаточно, чтобы я принял решение исследовать боковые долины ущелья реки Караташ. В апреле, перед прибытием в Сринагар, я появился в штаб-квартире "Исследований в Индии" в Дера Дане и пообщался с заведующим - полковником Коуи и его помощником - майором Перри.

Надо заметить, что в предыдущие 9 лет моим единственным опытом в области исследования неосвоенных горных районах стал краткий курс съемки местности в Объединенных Провинциях, во время которого я и другие курсанты объединились для планшетной съемки девятиямочного поля для гольфа поблизости от Коунпора. Тем не менее, офицеры из "Исследований" были, как могли, доброжелательны и, не только одолжили мне полный комплект планшетного снаряжения, но и потратили около 2 дней на мою тренировку.

Полковник Коуи согласился с Сэром Стейном в том, что стоило бы посетить "белые пятна" на Индийском листе 42 N (серия 2 на карте Стейна масштаба 1:500000 - Китайский Туркестан и Ганьсу).

Сэр Аурель Стейн в Синцзяне, 1929 г.

Во время моего визита в картографическом отделе были извлечены проблемные листы. Для проведения планшетной съемки специально изготовили гелиоцинкографии необходимых листов карты. На этой карте отчетливо были показаны Конгур и Музтаг-Ата как две узловых точки меридионального хребта, известного как Кашгарский хребет, который связан c Западным Кунь-Лунем, Тянь-Шанем и образует восточную границу Памира.

В течение многих лет сохранялась неопределенность в определении высот этих двух массивов, так и идентификация северного из них, видимого (крайне редко) со стороны Кашгара. Этот массив был зафиксирован Троттером в 1873-1874 гг. под именем "Тагарма". Свен Гедин и русские картографы полагали Музтаг-Ату, более высокой, чем ее северный соперник пик Конгур, для которого не было проведено каких либо измерений высоты. Капитан Троттер рассчитывал ее как 25350 фт (7731.75 м). Согласно брошюре, сопровождающей лист карты 42 N: "Дэзи в 1899 г. измерял Конгур со стороны Кашгара с базы 6 миль (9.654 км) и получил для него высоту 23350 фт. (7121.75 м) или на 870 фт. (265.35 м) ниже, чем для Музтаг-Аты (Geographical Journal, XVI, 1900, p.521). В 1900-1901 Стейн получил два значения высоты Конгура: 23600 фт (7198 м) и 25146 фт (7669.53 м) - (для Конгур-II и Конгур-I соответственно); прежнее значение было принято и впервые установлено и указано на карте его экспедиции (в последние годы Конгур-I принято называть Конгур-Тюбе (7595), а Конгур-II просто Конгуром (7719) - прим. Leb).

Вид на Конгур I (Конгур-Тюбе) с северо-запада. Фото О. Чхетиани, 2003.

Соответствие более высокого значения высоты 25146 фт. с измерениями Троттера, привело к тому, что Служба исследования Индии приняло это значение, и на карте Стейна после его экспедиций 1906-1908 гг. в окрестности Конгура было показано две вершины - 25046 фт. и 25146 фт. Значительная неопределенность оставалась в высоте Конгура-II (25046 фт), высота, первоначально принятая Стейном, была вычеркнута. На представленной телепанораме отчетливо видны 2 вершины - Конгур-II слева и Конгур-I справа. Я счастлив, что одним из результатов моих любительских усилий, стал представленный Исследовательской службе Индии результат о достаточно точном местоположении Конгура-II и определение его высоты как 25200 фт (7686 м), т.е. чуть выше Конгура-I.

Для того чтобы получить доступ к восточным сторонам массива Конгур и к таинственному хребту на юго-востоке, который Стейн назвал Шивактэ, необходимо проникнуть в ущелье реки Караташ.

В каньоне Тересазсу. Это левый приток Караташа. Фото Т. Беляевой, 2003.

Верхнее течение этой реки относительно доступно. Здесь известна торная тропа, используемая иногда для контрабанды афганского опиума, проходящая со стороны озера Каракёль через перевал Караташ (16338 фт, 4983.09 м) в одноименную долину и покидающая её через перевал Гыджекдаван, следуя в Игиз-Яр и далее на равнины.

Эта тропа проходит по Караташу на протяжении лишь 6 миль, и лежащее ниже ущелье не представляло для путников особого интереса.

Труднопроходимая часть ущелья расположена ниже этой тропы от Чимган Аякли до Хан Терека. Первая попытка прохождения ущелья была предпринята в 1906 г., когда Стейн отправил Рам Сингха с задачей достигнуть Кашгара именно этим путем. Рам Сингх пересек перевал Бурамсалдаван и спустился по Караташу, насколько это было возможно.

Остановленный высокой водой он вынужден был повернуть на восток и перейти через Гыджекдаван, окончив путешествие обычным путем через Игиз Яр.

Конгур II или просто Конгур. Вид с юго-востока. Фото О. Чхетиани, 2003 г.

Ущелье реки Караташ было пройдено лично Стейном только во время третьей экспедиции в сентябре 1913 г. Он описывал свое путешествие так: "Я собирался вместе с Мухаммадом Якубом пройти новым путем на север через перевал Меркебель и вниз по долинам Караташа или Бешкана. Из-за специфических трудностей эта важная долина, собирающая стоки с ледников восточных склонов Музтаг-Аты, никогда не была исследована на всем своем протяжении (это ошибка, бассейн Караташа отделен от Музтаг-Аты хребтом, восточные склоны Музтаг-Аты находятся в бассейне Гёздарьи, прим. Leb). В течение весны и лета огромные потоки тающего снега и льда делают крайне узкое ущелье Караташа совершенно непроходимым в северном направлении. Когда же осенью вода спадает, глубокий снег, выпадающий на перевалах Меркебель и Караташ, запирает подходы с юга.

Весной 1906 я послал Рам Сингха спуститься вниз по долине, но паводковые воды заставили его отказаться от исполнения этого поручения. Сейчас нам повезло больше. Крайне ранние снегопады остановили таяние ледников как раз в то время, когда еще было возможно перейти через перевал Бурамсалдаван (14940 фт - 4556.7 м). Несмотря на глубокий снег, он еще был доступен для прохождения с навьюченными яками. Тем не менее, спуск по очень узкому ущелью реки ниже Чимгана оказался очень трудным и местами опасным. Постоянные броды через реку, мечущуюся между обрывистыми скальными стенами не могли бы быть успешными без выносливых местных верблюдов, нанятых у киргиз из верховий долины..." ("Записки о картах Китая, Туркестана и Ганьсу, стр.25).

Покинув Сринагар 3 июня 1922 г. моя жена, я и наш друг Дж. Прайс отправились вверх по Гилгиту через перевал Минтеке в Ташкурган, в который прибыли 6 июля и задержались там на несколько дней. Оттуда, выбрав обычный летний путь в Кашгар, мы пересекли южные склоны массива Музтаг-Аты и разместились лагерем в урочище Чикчиклик или "цветочное" плато на высоте около 15000 фт (4575 м). На восток отсюда лежал путь, пройденный как Стейном в обоих своих путешествиях, так и большинством здесь путешествующих, и, ведущий прямо вниз через ущелье Тангитар в Тойле Булунг в долине Пасрабат.

В сезон большой воды эта дорога пользуется дурной славой. С целью избежать этого, а также преуспеть в исследовании малознакомых земель, я решил пересечь Янгидаван на севере Чикчиклика и спуститься вниз в Янбулак Джилгу (или Янбулаксу, как на советской карте - прим. Leb). Перевал (16100 фт - 4910.5 м) оказался простым, хотя на северной стороне лежал глубокий снег и необходимо было осторожно вести пони вниз. Нам было интересно разыскать запрятанное среди снежных вершин верховьев Янбулак Джилги прекрасное озеро длиной в полторы мили и полмили в поперечнике, частично покрытое зимним льдом. Озеро лежало на высоте 15000 фт (4575м) над уровнем моря, оно не было нанесено на карту и не было отмечено никем из читанных мною ранее авторитетов.

Озеро Янгикёль. Фото И. Жданова, 2007 г.

Мы остановились на несколько ночей в гостеприимном лагере янбулакских киргизов примерно в середине пути вниз по долине.

В гостях у янбулакских киргизов. Фото И. Жданова, 2007.

Моя цель состояла в разведке перевала Меркебель на предмет возможности прохождения с нашим караваном в верхнюю долину Караташа. Я понимал невозможность прохождения вниз по ущелью Караташ, но предполагал остановиться на 2 или 3 дня в верхней части долины и исследовать Чимган Джилгу, через которую должен был проходить легкий путь к горам Шивактэ. Затем я намеревался вернуться к обычному пути в Кашгар через перевал Гыджекдаван.

12 июля я и Прайс стартовали в направлении перевала Меркебель с пятью яками и тремя крепкими киргизами.

В долине ручья, стекающего с перевала Меркебель на юг к Янбулак Джилге (Янбулаксу). На заднем плане южный борт долины Янбулак Джилги. Фото А. Жарова, 2007.

Сократив длинное повествование можно сказать, что мы обнаружили, что перевал не является "настоящим" перевалом - ничего кроме очень высокого скального гребня по меньшей мере 17000 фт (5185 м) высоты, покрытого полностью снегом даже на южной стороне и преграждаемым в верхней части почти отвесной стеной льда. После пяти часов карабканья вверх среди огромных валунов глубокого снега, в котором яки оказывались беспомощными, мы оставили животных и залезли на основание отрога вершины высотой в 16500 фт (5032.5 м), с которого открывался прекрасный вид на "перевал" над нами на севере и нагромождение вершин к югу и к западу. Музтаг-Ата и Конгур, к несчастью, скрывались в облаках, и как я понял чуть позже, было бы бесполезно ждать, пока откроются эти гиганты в ближайшие 10 часов. Но прямо на юге возвышались менее известные пики в верховьях долины реки Яркенд. Интересно было обнаружить еще два озера, одно на маленькой террасе прямо под нами на северо-западе,

Озеро под перевалом Меркебель. Фото И. Жданова, 2007.

другое, видимое как большая полоса воды на противоположной (южной) стороне Янбулак Джилги, лежало примерно на возвышении 1000 фт (305 м) над дном долины.

Следовательно, мы обнаружили в Янбулак Джилге целых три озера, и еще два небольших на плато Чикчиклик. Верховья долины Янбулака вместе с пастбищами Чикчиклик и округлыми окрестными холмами представляли типичный памирский ландшафт. Это оказался единственным подобным районом, найденным при исследовании боковых ущелий к югу от Гёздарьи.

Памирские ландшафты в долине Турбулунсу (исток Гёздарьи). Фото И. Жданова, 2007.

После нашей разведки стало ясно, что перевал Меркебель совершенно не приспособлен для вьючных животных. Киргизы нам говорили, что они и сами испытывают значительные затруднения при прохождении этого перевала. Следовательно, если мы хотели бы попасть отсюда в верховья реки Караташ, то единственный путь лежал через спуск в Тойле Булунг и далее через перевал Бурамсалдаван. На это потребовалось бы три дополнительных дневных перехода. Времени оставалось мало, а сопровождающие нас киргизы предостерегли нас об увеличении объема воды в верхнем Караташе. Поэтому я решил прервать на этот раз мою попытку достичь Чимгана и Шивактэ.

Пройдя без особых трудностей через перевалы Тари Арт (13340 фт - 4068.7 м) и Кашка Су (12900 фт - 3934.5м), мы вышли из гор 18 июля в Игхиз-Яр и достигли Кашгара три дня спустя.

Я никогда не забуду виды на снежные вершины Кашгарского хребта, наблюдаемые нами во время пересечения плодородных долин Янги-Гиссара и Кашгара; все огромные массивы с их более мелкими спутниками были отчетливо видны с расстояния сотен миль. Я не знал тогда, сколь редко наблюдается подобное зрелище. Лишь 10 месяцев спустя в мае 1923 года мне удалось получить хорошую панораму.

11 октября 1922 г. мы покинули Кашгар и отправились в двух с половиной месячное путешествие в Яркенд, Хотан и Керию. Однако, вместо того, чтобы поехать прямо в Яркенд, мы свернули с основной дороги в Япчене и направились через Актур Базар (живописная деревня с руинами большой крепости, расположенная на террасах Караташа, река здесь широкая и мелкая), в Алтынлык, который расположен на выходе одноименной реки из предгорий Кашгарского хребта.

Карта района Караташ, нарисованная Клармонтом Скрином. В правом верхнем углу Алтынлык.

Нас сопровождал член небольшой колонии "белых" русских в Кашгаре - Павел Назаров, горный геолог, хорошо известный до революции в Ташкенте. Наш багаж и пешее сопровождение отправилось на семи лохматых двугорбых "бактрийских" верблюдах, за использование каждого из которых мы платили царственную сумму в 29.4 юаня в день.

Китайская управа в Янги Гиссаре (с которой мы стали большими друзьями на пути в Кашгар в прошлом июле) предоставила нам всю помощь в пределах их возможностей и послала вместе с нами управляющего интересующих нас долин. Он оказался замечательным стариком, который в отличие от других подобных ему, встреченных нами, всегда старался услужить нам и поставлял все, чтобы мы не запросили.

Население Алтынлыка, где мы разместились в приятном ярком фруктовом саду с осенними оттенками, старалось нас отговорить от проникновения вверх по долине Караташа, но вынуждено было согласиться с тем, что сезон уже почти прошел, и летний паводок сошел. Всякий раз, когда кто-нибудь из нас сходил с битой тропы, местные жители обычно возвращали нас назад и, подстрекаемые их беком, неизменно придерживались этой линии поведения, так что, если бы случилось что-либо неприятное, они могли бы сказать "Мы ведь Вам говорили". Это было совершенно необходимым с их точки зрения, поскольку китайцы всегда обращаются достаточно жестоко с беком в случае любого происшествия с путешествующими иностранцами.

Вид на Конгур II или просто Конгур с юго-востока из долины Чимган Джилги. Это фото Клармонт Скрин сделал в одном из следующих путешествий.

14 октября мы стартовали по правому берегу реки Караташ, которая здесь течет в широкой долине между низких бесплодных холмов. Перейдя без труда реку в 8 милях выше Алтынлыка, мы продвинулись еще на 9 миль вдоль левого берега между постепенно вырастающих, но голых и в основном эрозионных предгорий. Вскоре переправились обратно в том месте, где река была перегорожена поперечным хребтом из красного песчаника высотой около 9000 фт (2736 м). Здесь река сужалась, и вода неслась со значительной силой. Максимальная глубина бродов выше и ниже сужения реки была 4 фт (1.22 м) и скорость течения около 5 миль в час, ширина струи приблизительно 30 ярдов (27 метров).

Мы вошли теперь в широкую и почти прямую на протяжении 5 миль долину реки Караташ и одной милей выше в Самане столкнулись с первыми признаками присутствия в горах киргизов. Здесь были расположены два полуразрушенных загона для скота и несколько акров земли, побывавшей однажды под плугом, а ныне пустынной.

Вид на Конгур II или просто Конгур с юго-востока с ледника Чимган. Фото А. Лебедева, 2000 г.

Здесь же мы обнаружили приятную небольшую рощицу из платанов и пустынных тополей. Мы остановились тут на ночь и на следующий день продолжили подъем вверх по течению по левому берегу. В это утро впервые стала рассеиваться пылевая дымка, обычно преследующая исследователей и ландшафтных фотографов в бассейне Тарима. Мы увидели смутно вырастающий над речной долиной прямо напротив нас великолепный снежный пик, который, как оказалось впоследствии, был самым удаленным из группы Шивактэ пиком Кок Донг высотой 16800 фт (5124 м). В миле или двух выше Самана этот пик уже был скрыт за ближайшими холмами, поднимающимися отвесно над дном долины на 3000-4000 фт (900-1200 м) - здесь уже было 6000 фт (1800 м) над уровнем моря. Они состояли из сильно разрушенного известняка с хорошо различимыми в одном месте вкраплениями красного песчаника и являлись продолжением хребта Зор Кир, который граничит с долиной Япчана на севере.

Караташ здесь делал прямоугольный изгиб и прорывался сквозь хребет в теснинах Ачик Агжи. В следующем расширении долины протяженностью 4 мили река движется с юго-востока на северо-запад. Перед тем как река прорывается сквозь вышеупомянутый хребет, должно находиться озеро. Три береговых обрыва, относящихся к противоположным берегам, отчетливо видны над холмами над правым берегом.

В верхнем конце этой теснины находится примитивный перекидной киргизский мост ведущий к площадке размером 40 или 50 акров на правом берегу на правом берегу с двумя крошечными усадьбами, орошаемых двумя небольшими арыками, проложенными выше моста. На левом берегу расположена приятная абрикосовая рощица с постройкой из саманного кирпича. Место это носит название Курган (крепость) по небольшой башне, остатки которой еще видны. Выше долина расширяется, и относительно большой кусок земли здесь обработан и засеян ячменем и люцерной. В этом месте расположены зимние стоянки киргизских семей из Чопкана Джилги. Одну или две юрты постоянно можно найти здесь даже летом. В наше первое посещение место было пустынным, но на обратном пути мы обнаружили киргизов, встревоженных приближением большой кавалькады и сбежавшими со своими стадами на верхние пастбища. При нашем обратном путешествии и при каждом последующем посещении киргизы из Чопкана каждый раз держали юрту и некоторое количество припасов специально для нас.

В миле выше Кургана мы опять перешли на правый берег. Это была последняя легкая переправа. В следующие 5 миль долина резко сужалась, и мы поняли, что входим в мрачный портал страшных ущелий, пройденных до нас только Стейном, который оставил об этом прочувствованное описание.

На протяжении следующих 3 миль мы пересекали реку 9 раз и, хотя здесь не было стремнин, и речное дно было относительно ровным, ни одна из переправ не была легкой для всадника. Наши грузовые верблюды не испытывали трудности - их длинные ноги давали им несомненное преимущество перед лошадьми. Помнится, что Стейн использовал местных верблюдов при спуске вниз по Караташу.

Конгур II или просто Конгур (7719). Вид с юга с восточного гребня пика Кызылсель. Фото А. Лебедева, 2000 г.

Несмотря на это, большая часть нашего багажа намокла. В Беш-Купрюке (мост-голова) мы перешли реку по мосту, дающему возможность попасть летом из верхних долин на правый берег. Ущелье слегка расширилось, и мы установили наши палатки в ивовотамарисковой роще, прикрывшей нас от ледяного ветра. Дров было в достатке, с нами был недельный запас продуктов, и здесь оказался хороший подножный корм для верблюдов, так что мы решили остановиться на денек другой и дать животным отдых.

Ущелье выше сужалось, и поток выше казался непреодолимым, поэтому было уместным провести предварительную разведку перед попыткой дальнейшего продвижения вверх. Милей выше я заметил отрог, спускающийся прямо с запада с направления Конгура, казавшийся более доступным, чем другие. Послав одного из наших ординарцев с киргизским проводником вверх по ущелью с целью установления уровня воды и возможности прохождения вверх в Чимган, я впервые раскрыл планшетный стол в устье Кайинг Джилги (на советской карте Каинсу, пим. Leb) и затем 2000 фт выше на хребте к юго-западу от предшествующей точки. Отсюда мне открылся нечеткий обзор на покрытые снегом пики не далее чем в 7-8 милях к западу, предположительно в верховьях Кайинг Джилги.

Ниже меня течение Кайинга неслось по скалистому и несомненно непроходимому ущелью, в то же время напротив, на северо-западе, поднимался высокий двухголовый темно серый известковый массив, который я идентифицировал как Кайинг Бель - последний пик в этом направлении, показанный на карте Стейна. Несмотря на то, что он выглядел чрезвычайно крутым и даже обрывистым, я думал, что смогу залезть на этот пик, с которого, как мне казалось, я бы достаточно подробно бы увидел восточный склон Конгура и даже загадочный Шивактэ (о котором мой проводник не мог сказать ни единого слова). Так что я внимательно запомнил характерные ориентиры на обе вершины Кайинг Беля и решил постараться подняться следующим днем из того же лагеря. Я также засек азимуты на многие пики в Каратамуш и Питлик Джилге.

Дальнейшее течение Караташа было невидимым. Казалось, что струя воды вытекает из-под грандиозной скальной стены высотою около 10000 футов. Я был расстроен, но не удивлен, когда ординарец, посланный мной вверх с разведкой основного ущелья, вернулся и доложил поздно вечером, что ущелье выше столь узко, и течение столь глубокое и сильное, что нет никакой надежды на то, что весь наш караван пройдет до устья Чимган Джилги (на советской карте - Чимгенсу, прим. Leb). У меня не было намерения рисковать жизнями членов нашей группы или нашими животными в яростных водах Караташа.

Так что я решил еще раз отказаться от попытки приблизиться к горам Шивактэ через Чимган Джилгу и вместо этого исследовать долину Кайинга и разузнать, нет ли здесь в верховьях перевала, ведущего к восточному подножию Конгура.

Путь Клармонта Скрина к устью Кайинг Джилги (на советской карте - Каинсу).

Соответственно, на следующий день в 7 часов утра я, сопровождаемый киргизским проводником и лучшим скалолазом среди моих слуг - превосходным юным хунзой великолепного телосложения Санги Ханом, вышел вместе с планшетом и камерой на штурм Кайинг Беля.

Район Кайинг Джилги. Сравнение карты Скрина и советской карты показывает, что Кайинг Бель и Каинтаг (4035) идентичны.

Начав подъем по Кайинг Джилге (в миле выше лагеря), мы прошли вдоль потока около 2 миль до устья круто поднимающегося распадка, 7800 фт (2379 м) над уровнем моря, вдоль которого мы лезли прямо вверх в течение 4 часов на восточную вершину Кайинг Беля высотой 12570 фт (3833.85 м). Восхождение было сложным и во многих местах трудным, но столь значительной была панорама, постепенно разворачивающаяся перед нами по мере подъема, что я всякий раз был поражен снова и снова этим видом. Однако вершины, которые были открыты, пока мы поднимались, начали скрываться в облаках и в пыльном полуденном тумане. И к моменту, когда я был готов разложить свой планшет на подходящем обломке скалы на вершине, вид несколько испортился.

Однако я получил панораму, достаточную для исследовательских задач, вместе с засечкой направлений и клинометрическими записями, относительно большого количества вершин, расположенных от северо-запада к востоку: Саргаланг, массив Чакрагиль, Конгур-I, Конгур-II и, наверно, группа Шивактэ (она была более других скрыта облаками), целый массив вершин, примыкающих к Тигарман Су, Кайинг Джилге и Каратамуш Джилге и, также противоположный (восточный) склон долины Караташа - замечательные снега на хребтах Гыджек и Питлик.

Очевидно, что в то время я имел весьма смутные представления об идентичности всех этих пунктов. На первое время мне было достаточно просто найти удобный и выгодный пункт наблюдения среди многообразия доступных вершин этого района.

Как это обычно и бывает, спуск с Кайинг Беля оказался много хуже подъема, особенно после того как проводник потерял дорогу, пытаясь, несмотря на мои возражения, срезать путь. Закат застал нас на кромке 60-футового обрыва, ведущего в ту же расщелину, по которой мы поднимались утром. Мы оказались перед выбором возвращения назад или перелаза на другую сторону. Первое отметалось сразу, так как нам пришлось бы провести холодную ночь среди безводных скал Кайинг Беля. Перед попыткой спуска мы траверсировали крайне неприятный травянистый склон крутизной 40 град., в надежде найти более легкий спуск за перегибом, но без особого успеха. В конце концов, мы собрались с духом и перешли на другую сторону и, главным образом благодаря превосходной стойкости Санги Хана, мы успешно достигли основания скалы.

Даже теперь, когда основные проблемы остались сверху, нам пришлось преодолеть несколько сухих водопадов, прежде чем мы спустились. Было уже совершенно темно, когда мы с большим облегчением обнаружили себя на дне долины Кайинг Джилги.

Моя жена и Назаров, естественно встревоженные, вышли с поисковой партией и, встретив меня в миле от лагеря, порадовали интересными новостями. Они провели целый день в разведке верховий Кайинг Джилги и обнаружили, что ущелье пригодно для прохождения нашего каравана и что двумя часами выше джилга расширяется в большую долину, в которой были обнаружены 2 или 3 киргизские семьи с юртами, установленными в солнечном углу. Последние были готовы встретить нас и разместить на ночлег в юртах, если мы придем туда.

Долина Кайинг Джилги. Впереди пик Шивактэ I (5601). Фото К. Скрина.

Мы решили воспользоваться их приглашением на следующий день, оставив палатки в Беш Купрюке с целью облегчения вьючного груза. Пройдя вверх по долине, мы остановились в киргизских юртах. По пути я измерил с наиболее широкого здесь базиса в 1350 ярдов местоположения 1-й и 2-й вершин Кайинг Беля, устья Кайинг Джилги и несколько менее значимых окрестных вершин. Во всем этом районе основной трудностью для измерений является то, что доминирующие вершины практически не видны со дна долин.

Наш новый лагерь находился на высоте 9200 фт (2806 м), и термометр ночью опускался до 10 градусов или ниже. Войлок на наших юртах был продырявлен во многих местах (с нашей точки зрения хозяева были очень бедными), так что мы оказались в полном распоряжении ночных ветров. Пыльный туман исчез, установилась превосходная ясная погода поздней осени в Центральной Азии и, когда мы увидели, что приготовили нам верховья долины Кайинга, мы тут же позабыли все испытываемые нами мелкие неудобства. На следующее утро мы все (трое), сопровождаемые киргизами, двинулись вверх по долине по направлению к величественному пику, позже обозначенному как Шивактэ-I.

Долина Кайинг Джилги и пик Шивактэ I (5601). Фото К. Скрина.

Перед этим около мили мы перемещались среди больших стволов арчи и, поднявшись выше, увидели позади нас, прильнувший к подножью черного обрыва 6000 фт высоты, превосходный девственный лес из высоких елей (тяньшанская ель Шренка); их глубокий темный цвет контрастировал с ослепительными снегами Шивактэ на заднем плане. Мы были не только изумлены и восхищены красотой этой картины, но и были заинтересованы нашим открытием - до сих пор никто не отмечал хоть какие еловые леса к югу от Бостан Арчи, расположенной в 50 милях к северо-западу. Там под снегами Улуг-Арта Стейн обнаружил хвойные деревья в конце своей 3-й экспедиции. Ели появлялись как отдельные тонкие деревья на высоте 10000 фт и росли вплоть до высоты 12000 фт.

Ёлка в долине Кайинг Джилги. Фото К. Скрина.

Яки ждали нас на поляне в лесу. Мы сели на них и поднялись к часу дня к боковой морене ледника Торбаши - притока главного ледника Кайинга. Здесь мы оказались в окружении множества обрывистых снежных пиков высотой от 17000 фт (5185 м) до 19000 фт (5795 м), их склоны были покрыты вздымающимися ледниками; далеко позади нас, мы могли видеть лес и молочно белый поток льда, огибающий огромные черные вершины в направлении к главному леднику.

Долина Кайинг Джилги. Вид с верховьев вниз. Фото А. Лебедева, 2005.

Следующий день был последним, который мы могли посвятить этой долине - до 26 октября надо было оказаться в Яркенде и, по всей видимости, мы уже опаздывали. Я залез вместе с Санги Ханом и киргизами, подносящими мои планшет и камеру, на высоту 13430 фт (4096.15 м) на расколотый скальный гребень, именуемый Ничке Кир, непосредственно под высоким зубцеобразным пиком Кок Донг 16800 фт (5124 м), расположенном в том же отроге Шивактэ, что мы наблюдали из Самана. Несмотря на крутизну подъема, восхождение было более легким, чем на Кайинг Бель и воздух в этот раз казался более прозрачным. В этом пункте наблюдения я провел около 3 часов и сделал как панораму, так и засечки направлений на большинство из вершин, уже отснятых с Кайинг Беля.

Конгур-II немного выглядывал из-за хребта Кок Донг, и мне удалось получить первую телепанораму восточного склона Конгура.

Панорама Конгура II, снятая Скрином из долины Кайнг Джилги.

Негативы предыдущей панорамы крайне помогли мне сейчас в идентификации пиков. В районах, где вы редко наблюдаете высочайшие вершины из разных пунктов крайне трудно их идентифицировать. Стейн предупреждал меня об этом, и я старался брать с собой в лагерь все нужное оборудование. В частности, я мог сравнивать наблюдаемые мной виды с негативами, сделанными во время предшествующих наблюдений, что делало идентификацию выдающихся пунктов относительно легкой. Следовательно, я смог отметить многие пики и ледники, наблюдаемые мной с Кайинг Беля. Но я по-прежнему видел лишь небольшой отрезок восточного склона Конгура, и конфигурация хребта Шивактэ оставалась неясной из-за больших хребтов Кок Донг и Сариг Йон, частично скрывающих обзор на запад и юго-запад. Я понял, что во время следующего визита необходимо каким-либо образом преодолеть эти острые гребни, примыкающие к верховьям Кайинг Джилги.

На пути назад вниз по Караташу мы достигли Кургана кратчайшим путем из верховий долины Кайинга, перейдя на яках крутой но легкий перевал Чопкана (11500 фт - 3507.5м), расположенный непосредственно над нашим лагерем и ведущий в одноименную долину.

Кольцевой маршрут Скрина с возвращением в Курган через перевал Чопкана.

Эта долина протяженностью 8 миль, текущий по её дну поток не питается ледниками и невелик. Но в долине имеется несколько пятен елового леса, прилепившегося к северным склонам хребта Кайинг Бель. Долина Чопкана была мало затронута людьми и приятно смотрелась - здесь обитало лишь несколько киргизских семей. Река Чопкана впадает в Караташ милей выше Кургана. На известном нам месте состоялось нечто вроде сбора киргиз, и на следующее утро, когда мы снимались с лагеря они, казалось, выглядели сконфуженными, трогательно извинялись перед нами и приглашали приехать снова на следующий год.

Покинув Курган, мы послали караван только до Самана, поскольку собирались еще разведать Ачик Джилгу, в верховьях которой, как я слышал, расположен перевал, ведущий прямо к Гездарье. Карта показывала, что Ачик Джилга ориентирована с запад-юго-запада на восток-северо-восток и водораздел располагался в 6 милях к западу от долины Караташа. Однако мы обнаружили, что долина короче, всего около 3 миль, и что её основная ориентация - с востока на запад. Водораздел был расположен всего в 2,5 милях, следовательно, спуск на запад был более крутым. Система предгорий в этом районе очень сложная, состоит из сплошного лабиринта ущелий и скальных гребней. Я знал, что тропа от перевала Ачик к Каурук караулу на реке Гездарье была нетрудной и часто использовалась курьерами нашего консульства, когда на Гезе был паводок - необходимо было пересекать еще один перевал после Ачик Давана - Каурук бель.

Первый перевал (9800 фт - 2989 м) был крут на протяжении последних 1000 фт, но не труден для вьючных животных. Я сделал отметку о нем как о возможной альтернативе длинному и трудному маршруту "Девять перевалов". Все переправы ниже и выше сужения близ Самана оказались простыми - за 10 дней нашего отсутствия вода сильно спала.

Переход уровня воды от летнего к зимнему на этих реках всегда удивительно быстр и редко занимает более 10 или 15 дней. Наблюдения затруднены дневными колебаниями уровня воды, сильно отличающимися для разных струй и для разных пунктов даже в одном потоке. В Кайинг Баши (10400 фт - 3172 м) подъем воды в реке, вызванный действием утреннего солнца на ледники, происходил с 4 до 5 часов дня в летние месяцы; в Алтынлыке дневной паводок проходил очень быстро и как правило спадал к 11 часам утра.

Продолжение ЗДЕСЬ.