ОЛЕГУ КАПИТАНОВУ - 65 лет!

О том, как оказался в Ленинграде. И потом - в горах.
В 1964-м я со второго раза поступил в ЛЭТИ. Сам я не питерский. Родился в Литве, потом мать работала на известной базе подлодок в Видяево, вот оттуда я и появился в Ленинграде… На пятый день записался в секцию борьбы, на шестой – альпинизма. У меня перед глазами тогда стояла обложка журнала «Огонек» – мужик прыгает через трещину. Ледовые брызги из-под кошек, снег белый, небо голубое. Мечта! И еще я на Севере любил по сказам лазать. Заберусь куда – и пацанам ручкой. Они пробуют, а повторить не могут. Это меня грело. Грело до первого выезда на Большие скалы.
Тогда через «Богатыри» ходили, 18 км. Осень. Ночь. Дождь. Холод. А мне еще дали общественный груз – шатер. Тяжеленный, огромный. Ребята по ходу немного помогали, но когда на скалы пришли, у меня было паршивое настроение. А из снаряжения не было ничего. Даже одежды теплой. И мне еще спальника не досталось. Я так замерз!.. Все, думаю, вернемся – и пропади вы все со своим альпинизмом. Но… там такие ребята собрались классные. Хороший коллектив – это всегда важнее всего.

О тренерах и конкурентах
Тренерами секции у нас были Федор Житенев и Юра Горенчук – очень авторитетные люди, на всю страну известные альпинисты. В набор пришло человек 60. Как тогда было принято, нас сразу стали селекционировать. В «Буревестнике» это было нормой – кто поспособней, поживей, того сразу на смену, команде в хвост.
У нас, новичков, тренером был Саша Липчинский – тоже потом стал известным альпинистом. А тогда у него был всего 3 разряд под второй. Но души мы в нем не чаяли – человек был одаренный во многом. В общем, в нашу группу собрали кого побойчей, и поехало – «Алибек», «Красная Звезда», «Цей». «Буревестник» тогда был в лидерах. В Ленинграде ему только «Труд» конкуренцию составлял. Вити Солонникова команда. Солонников – это выдающийся альпинист. Он, на мой взгляд, по сегодняшний день – величайший тактик. Если посмотреть его отчеты – нет ему равных... Вот в этой конкуренции росли. Ездили с первой командой, сами стали молодых тренировать. Но тут пришло время диплом получать…

О разговоре с замминистра
После института у меня в Ленинграде было все – я входил в сборную по альпинизму, по скалолазанию. Мне нашли работу. Нужно было лишь из одного министерства перейти в другое. Поехал в техникум, в Волгоград, куда меня распределили читать теоретические основы электротехники. Хоть они мне горы золотые обещали и на три месяца в году в горы снежные отпускать, уговорил, чтоб отказались от меня. И дошел до Москвы, до замминистра. Во время разговора этот товарищ меня спрашивает: «А почему вы не хотите у нас работать?» Я: «Так и так, у меня вот есть очень большое увлечение – горы, я член сборной, и в Ленинграде есть все условия для моего роста.» Он мне говорит: «Я все понимаю, но если мы сейчас вас отпустим, то есть откажемся от вас, – сами пострадаем, нам в следующем году специалиста не выделят.» Ну, что я мог против этого сказать?
Тут он снимает трубку телефона, набирает номер, кому-то рассказывает обо мне и спрашивает: «Можем вам предложить поехать в Алма-Ату. Там же горы рядом. Устраивает такой вариант?»

О Нуреке
Я уехал в Нурек. Там в горах строили огромную ГЭС. Мы еще в стройотряде там работали. Место было знакомо, устроился в отряд скалолазов. Конечно, меня потом спохватились – ведь на каком уровне решалось – запросы пошли, милиция подключилась, но когда выяснилось, что я в Нуреке вкалываю, всё как-то успокоилось. Через полгода мое начальство узнало, что я инженер, и сказало, что так дело не пойдет – мол, Родина тебя учила, давай отрабатывай. Так я стал начальником участка. Это в 1972-73 годы...
На стройке работало немало альпинистов. И мы создали клуб, со временем стали ведущими в республике. Такие люди были – сила! Володя Данилов стойку на руках делал на вершине пика Коммунизма. И в скалолазании, и в альпинизме у нас были очень сильные ребята. И руководство стройки задачу ставило: «Флаг Нурекгэсстроя наверх – чтоб все гремело!». И не было у нас проблем в средствах на экспедиции.

Через это я познакомился с начальником Нурекгэсстроя Юрием Константиновичем Севенардом; он тут, в Питере, потом дамбу строил. Более талантливого руководителя я не знал. Я был в восторге, видя, как человек руководит огромным механизмом.

Если убрать горы, то самыми ярким пятном в жизни у меня была Нурекская ГЭС. Мы же все читали, например, «Как закалялась сталь». И мне казалось, что такого не может быть – придуман весь этот пафос, трудовой героизм, литературная самоотверженность. Для воспитания молодежи написано. И вот в Нуреке я это все своими глазами увидел. Увидел, что нашим людям даже не так деньги важны, как осознание своей нужности и того, что без тебя тут горы – не свернут. Приезжает начальник и просит: «Ребята, выручайте». Просит... И люди сутками вкалывают за какие-то смешные премиальные. Это был искренний трудовой порыв, радость и удовлетворение от работы, от решения трудных задач.


О том, как опять оказался в Ленинграде.
Но стройка тоже не вечный процесс – включили последний агрегат, госприемка расписалась, и мы разъехались кто куда. Я остался работать на станции, но работа была ответственная – в группе теристорного возбуждения – и долгих перерывов не терпела. Понял, что надо выбирать. Выбрал горы. Меня как раз начучем (начальником учебной части) в альплагерь «Варзоб» пригласили. Я немного поработал и понял, что знаний не хватает. Пошел на заочное в Институт физкультуры. Потом перешел в начучем в «Артуч». Тут конец 80-х – обстановка в Таджикистане стала накаляться. Непонятно было, откуда что взялось? Когда начались локальные стычки, мы уехали в Калининград, где жила сестра. Я устроился работать вахтовым методом в питерскую фирму Юры Рояка – мы с ним с 65-го года в связке, с первой горы, Софруджу. Работал прорабом на вахте, потом стал главным инженером, потом Юра помог решить очень непростой квартирный вопрос… Так я стал опять питерцем.

Горы остались где-то далеко. Тут заново открыл для себя леса, озера, реки. Это ж природа какая?! На охоте такие рассветы, такие закаты! Осенью сердце рвется от восторга. И так пошло год за годом – рыбалка, охота, грибы-ягоды. Потом как-то заехал на Скальный фестиваль. Ну, думаю, если тут скалолазов столько, то альпинистов уж еще больше. Раньше же так всегда и везде было. И зашел как-то с Жирновым на Федерацию. А там еще три человека сидели – Чуновкин, Степанов и Гаас. Вот тебе и альпинизм… И когда Тюльпанов сделал предложение Федерацию возглавить, я поначалу все-таки не хотел. Думаю, соглашусь только, пока эта ситуация разрулится… А потом уже подумал: «Ну, что бы мне мои тренеры сказали – они в это дело столько души и сил вложили?» Они бы сказали: «Вы что?! Так нельзя, парни». Надо и мне долги отдавать. Надо тоже в кого-то вкладывать. И стал пахать президентом…

О Петербурге
Я этот город полюбил с первого раза, как увидел. И вот, не знаю почему, но где я только не бывал – везде к питерцам очень позитивное, уважительное отношение. Есть какая-то аура у города, и она окутывает людей. Ну, и самим надо быть, конечно, достойным этого города.

О самом страшном
Вв работе с людьми в горах что страшно? Вот пограничники, гаишники – все, кто долго работает с людьми – обладают неким чутьем. Тоже и у начуча. Самое страшное – это когда интуитивно видишь, что человека ждут неприятности. На лице это у него написано. А сделать ничего не можешь. Все формальности соблюдены. По врачу – без претензий. Рок какой-то. Думаешь, ты не колдун ли? С коллегами делился – у многих такое же.
Второе – это потери; привыкнуть нельзя.
Третье – иногда жалко своего сердца. На связь группа не вышла – ходишь, слушаешь каждый шорох, не ползут ли по тропе. И так весь сезон, пять смен на таком накале. Тяжелая работа. Но к ней тянет. Потому что с хорошими людьми.

Капитанов
О мечтах
По-человечески хотелось, чтобы мы – альпинисты – остались братством, кланом. Сейчас такие времена – люди жесткие, прагматичные, многие лишь под себя тянут. Это неправильно. Мы в горах очень завязаны друг на друга; каждый за себя – это не наше. И внизу надо эти отношения сохранять. Молодежь, конечно, разная. Но вот что вспоминаю: когда начинал, к нам в альплагерь приехал академик Делоне – известная фигура и в науке, и в альпинизме. Ему тогда тоже казалось, что мы неправильно живем. Он нам рассказывал: «Мы сюда приезжали, уходили в ущелья, видели красивую гору, интересный маршрут – идем? идем! – и лезли на нее. А вы?! Вам покажи трубу, скажи, что это 5Б, и вы на нее кинетесь…».
Сейчас факт, что наше поколение достойно в горах прожило. Вот я и думаю: может это, ворчанье у нас чисто возрастное?..

Питерские альпинисты, ФАСЛ СПб от души поздравляют Олега Викторовича и желают ему всего самого наилучшего!


Коллажи С.Шибаева и М. Машкова. Текст по журналу «ЭКС» № 42