ФОТОАЛЬБОМ.

- Кати, Вова! – кричал в ларингофон командир. - Не стой на месте! Кати!...

Вова катил и весело сообщал наводчику:
- Дор-р-рожка!..

Большак на «дорожке» успевал засечь что-нибудь интересное и отправлял очередной «хромовый сапог» хунам за речку…

Герман загонял в казённик очередную порцией «гостинца», бил по красной кнопке разблокиратора пушки и, сообщив: "Откат нормальный!" - заталкивал горячие стрелянные гильзы в их прежние ячейки.

В башне было дымно, пахло порохом, и с детства привыкший к свежему воздуху горной Армении Герман, откинул крышку люка заряжающего…


. . .

…Командир пришёл в себя лишь, упав лицом в снег.
Он лежит на правом боку, а левый нестерпимо саднило.

«У него комбез тлеет!..» услышал он голос Германа и был перевёрнут на спину.

Холод снега притупил боль…

Кто-то наклонился и заглянул в лицо.
Силуэт дымного танка закрыл остальную половину утреннего неба.

- Тащи!- закричал Большак. - Щас рванет!..

Силуэт танка качнулся и стал удаляться.
Командира сообразил, что его куда-то поволокли…

. . .

Снаряд угодил под передний ведущий каток, перебил механику-водителю ноги и завяз под пушкой в пустой обойме с латунными гильзами.

Открытый люк заряжающего погасил разницу внутреннего давления с внешним, и все, кроме водилы, выжили и сумели покинуть подбитую машину.

Контуженого командира наводчик и заряжающий тянули метров сто, пока их не прикрыл от прилетающих пуль борт выползшего из сугроба БэТэЭра…

. . .

…В неглубоком окопчике для пулемёта командир медленно приходил в себя.
Контузия отпускала, но в голове шумел волнами «морской прибой»...
Левый глаз слипался от крови и плохо видел.

Командир рассмотрел ефрейтора с петлицами медбрата, который «колдовал» над его рукой и пытался пришить на место кусок надорванной у большого пальца ладони…

Рана на руке уже не кровила, а белые жировые шарики по её краям напоминали рыбью икру…

Поразило, как страдальчески кривил измазанное глиной лицо санитар и, каждый раз, тыкая тупую сталь в мякоть ладони, закусывал нижнюю губу…

По лбу медбрата катились капельки пота…

У края окопчика на корточках с калашом и ПэЭмом сидели Герман и Большак.
Оба с тревогой поглядывали в сторону хунов.

В снежном поле у посадки сиротливо стояла шестьдесятдвойка с открытыми дымящимися люками…

- Там Вовчик… - сказал Герман, оглянувшись на командира.

Тёмные глазах заряжающего были влажны, а чёрное от копоти и природной смуглости лицо тоже кривилось…

Из-за посадок зашелестело, и над головами танкистов дымными шлейфами понеслись реактивные снаряды.
Много снарядов!

И остров, и пространство за рекой вздыбилось стеной огня и дыма.

Установки «Град» огнём и сталью крыли хунов за убитых пограничников и за Вовчика!..

. . .

… - Дед! – сказал пятилетний внук, - Ты так долго смотришь в этот альбом, что, наверное, мы сегодня гулять не пойдём?..

Старик закрыл массивную книгу и улыбнулся в седую бороду:
- Обязательно пойдём!.. И подарок тебе купим к празднику… Знаешь, какое завтра число?
- Двадцать третье февраля! День защитника Отечества!- звонко сказал внук. – Я же тебе ещё утром танк с красной звездой нарисовал!.. Забыл что ли?..

Дед ласково улыбался.
Он окончательно вернулся из далёкого марта шестьдесят девятого года… от острова Даманского…


В. И.

P.S.
Поздравляем сослуживцев полка и погранцов Иманского погранотряда с днём Советской Армии!

Поздравляем всё мужское население РИСКа с Днём защитника Отечества!

Пусть в семейных альбомах будет как можно меньше лиц ушедших от нас!..