Гренландия для бедных, или причудливые лики исландского альпинизма.(8)

Все фото - автора, кроме тех, над которыми указано авторство других людей.

Отступление к Голубой Лагуне

- Слушайте, тут нет кухни в этом кемпинге!..
- А что это за "билдинг"?..
- Туалет.
- Ого... Зачем такой огромный туалет, когда невозможно приготовить пищу... И где ж мы будем готовить в такую погодку?..
- Разве технические альпинисты не готовят в палатке?..
- Нормальные альпинисты готовят в хижинах.
- Может, в туалете сготовим? Он просторный, да и нет никого.
Достигли дна. Ностальгия, однако...


Вечером мы обсуждаем свои перспективы, которые перестали быть радужными. У нас осталось ровно три дня до отъезда, и если погода не даст нам взойти на этот вулкан, тем самым будет вбит последний гвоздь в крышку гроба альпинистской составляющей нашей поездки...
- Лёнь, давай смотаемся на разведку, проверим, можно ли пробиться к началу маршрута на нашей телеге. Если будет, как на Гекле, - это сократит нам километраж почти в два раза.
Пока Боря с Наташей колдуют над ужином, мы садимся в машину и отправляемся на разведку. Проскакиваем съезд в сторону горы, быстро соображаем и возвращаемся. Натужно ревём, жуём мокрую грунтовку и считаем драгоценные метры, отвоёванные у бессмысленной "пешки".
- Я нашел переключение на ручную - было бы очень кстати... Надо будет завтра разобраться...
- Объезжай справа!
- Всё под контролем!.. Шит... Камень отлетел... Щас разгонюсь...
- Не заскочим...
- Заскочим...
Мы преодолеваем подъём за подъёмом, машина идёт юзом, ползёт вверх ужом.
Дождь, туман, - дворники решают проблему близорукости, но не дальнозоркости...
- Хватит... Даже, если только сюда доберёмся, это уже экономит нам километров десять. Поехали радовать народ.

Тут я должен сделать небольшое отступление и объяснить, почему для заключительного исландского восхождения нами был выбран именно Снайфедльсйокюдль, а не любой другой из примерно равновеликих пупырей Исландии.
Позволю себе пространную цитату, которая объяснит вам всё:

"Документ гласил следующее:
«In Sneffels Yoculis crater em kem delibat umbra Scartaris Julii infra calendas descende, audas viator, et terrestre centrum attinges. Kod feci. - Arne Saknussemm».
В переводе это означало:
«Спустись в кратер Екуль Снайфедльс, который тень Скартариса ласкает перед июльскими календами, отважный странник, и ты достигнешь центра Земли. Это я совершил, – Арне Сакнуссем».
Когда дядя прочитал эти строки, он подскочил, словно дотронулся нечаянно до лейденской банки. Преисполненный радости, уверенности и отваги, он был великолепен. Он ходил взад и вперед, хватался руками за голову, передвигал стулья, складывал одну за другой свои книги..."

Когда до меня впервые дошло, что мы будем находиться в непосредственной близости от того самого места, которое Жюль Верн назначил быть воротами к центру Земли, я тоже преисполнился радости, уверенности и отваги. Я не передвигал мебель, и под рукой у меня не оказалось книг, но, смею надеяться, я тоже был великолепен в эту минуту...
Разумеется, было бы немыслимо для выросшего в числе прочего и на Жюль Верне любителя альпинизма побывать в Исландии и не подняться на этот вулкан.
Я бросился к карте Исландии:

"– Следуй за мной по западному берегу Исландии. Смотри! Вот главный город Рейкьявик! Видишь? Отлично. Поднимись по бесчисленным фьордам этих изрезанных морских берегов и остановись несколько ниже шестидесяти пяти градусов широты. Что ты видишь там?
– Нечто вроде полуострова, похожего на обглоданную кость.
– Сравнение правильное, мой мальчик; теперь, разве ты ничего не замечаешь на этом полуострове?
– Да, вижу гору, которая кажется выросшей из моря.
– Хорошо! Это и есть Снайфедльс.
– Снайфедльс?
– Он самый; гора высотою в пять тысяч футов, одна из самых замечательных на острове и, несомненно, одна из самых знаменитых во всем мире, ведь ее кратер образует ход к центру земного шара!"

И вот теперь, спустя всего лишь несколько месяцев, после того, как Снайсфедльсйокюдль был найден мною на карте, я, бессонный, лежу в палатке на самой оконечности этой "обглоданной кости", в двух шагах от парадного входа Земли и слушаю, как капли дождя стучат по провисшей над головой материей...
Завтра погоды не будет...
- Мы можем позволить себе ждать погоды часов до двенадцати... С ихним световым днём...
- Сколько нам надо набрать?
- Если подъехать к самому маршруту, то примерно восемьсот метров.
- Нормально.
Попытка заснуть.
- Лёня храпит, что делать?..
Робкая женщина...
- Толкни его тихонечко... Не, ну так он не проснётся...
Лёнино лицо теряет общее выражение, видно, как трещат и рвутся "путы Морфея"...
- Что?..
- Ты храпел...
- Да ладно, вы чего - я ещё не спал, вообще!..
Циничный хохот трёхглавого Цербера...
Каждое утро у нас образуется новая коалиция, в зависимости от того, кто громче всех храпел ночью... Кроме того, мы пьём много пива, а потому регулярно не дотягиваем до "утро красит нежным цветом"... Кто-то всегда становится первым, но своими шумными сборами он неизбежно будит всех прочих, которые, разумеется, уже не могут заснуть - с таким поплавком, как переполненный мочевой пузырь, снова погрузиться в сон абсолютно невозможно... Один за другим, по очереди, мы ныряем во мглу, как солдаты из окопа. Налаженный за три недели процесс.
- Боря?
- Я уже был. А командор, похоже, дрыхнет...
- С вами поспишь...
- Наташа, - твоя очередь.
- Главное не скажи эту фразу дома спросонья...
Ну, всё, - теперь уже точно не уснём...

Следующее утро не принесло сюрприза - ветер, дождь... Палатка, местами, дала течь, и часть вещей отсырела... Готовим завтрак в туалете.
- А давайте сделаем круг - покатаемся. Тут к востоку от горы, есть дорога, которая пересекает перешеек. Можно в Олафсвик смотаться, в бассейн сходить...
- Сперва, заглянем в инфо-центр, - выясним насчет маршрута и погоды.
Огорчать?..
- Я вчера спросил у этих девиц в ресторане, они говорят, что прогноз плохой... Хотя, мы уже видели их прогнозы...
В "инфо-центр" мы прибыли за четверть часа до его открытия. Льёт дождь.
Толкнули дверь - открылась...
Прошмыгнули в пронафталиненный полумрак, в котором мерцают пластиковые глазки битого молью соболя, висят геологические, зоологические и прочие внушающие уважение залётным неучам диаграммы.
Я просыпаюсь, позвоночный, и свой исследую музей... По шее не получим?..
Вошла служащая, сдержанно удивилась нашему присутствию, подумала, не укорить ли, не укорила, а услышав наши вежливые извинения, предложила посмотреть фильм об исландской природе, и хотя мы видели уже эту природу живьём и по-всякому, мы всё же садимся перед экраном и смотрим фильм из жизни хорьков и пчёлок...
- Пора спросить про маршрут и сваливать...
- Подожди, я опоздал и не видел про соболей...
Подступаем к смотрительнице с вопросом:
- Вы не скажете, в каком состоянии сейчас маршрут на Снайфедльс... йо... на гору?..
- О, вы знаете, сейчас совсем не сезон, и на гору никто НЕ ВОДИТ!..
- Да, но мы думали сами подняться... Вы не знаете, как там маршрут?
Не панимэ... Как ещё объяснить?.. О, - панимэ...
- На гору ходят в апреле или в мае, а сейчас там много трещин - абсолютно невозможно!.. - с жаром человека, убеждённого в единственности истины.
Пустое... Сказать спасибо и валить.
- Спасибо, до свидания...
Выходим в дождь.
- Не, ну а что из этого можно понять: "никто не водит"... В апреле там на снегомобиле под вершину подъехать можно...

Мы садимся в машину и покидаем Арнарстапи. Едем, сперва, на восток, затем, по второстепенной дороге пересекаем полуостров с юга на север. По мере того, как мы огибаем нашу гору, становится очевидным её решающее влияние на местную метеорологию. Этот пятачок земли с симметричной пирамидой в центре, окруженный со всех сторон океаном, является идеальной лабораторией для изучения локальным метеорологических процессов. Приходящая с юга воздушная масса оставляет груз осадков на южных склонах горы, переваливает через вершину и стекает вниз по северному склону. Нисходящие потоки размывают зловредную облачность, и поэтому, несмотря на то, что в нашем секторе Атлантики воцарился циклон, над северными склонами Снайфедльсйокюдля синеет дыра, диаметром в несколько километров... В Арнарстапи льют дожди, а Олафсвик сияет на солнышке, и черные тучи, окружившие его со всех сторон, только подчеркивают это сияние.
Это была великолепная идея - спрятаться от всей этой тотальной непогоды под мышкой у нашего вулкана!..

Погуляв по Олафсвику, посетив его супермаркет, музей и бассейн, мы направились уже известным нам маршрутом - вокруг восточной оконечности полуострова. Побродили по золотым пляжам Скардсвика (Skardsvik), полюбовались на кости кита, выброшенные волнами на безлюдный, если не считать нас самих, берег и, наконец, замкнули круг, вернувшись в свой утопающий в небесных хлябях кемпинг, где здание туалета оставалось единственным сухим пятачком, - ноевым непотопляемым ковчегом, маяком и причалом...
- Что делать-то будем?
- Завтра утром посмотрим...

Олафсвик:



Скардсвик:







"Завтраутро" не принесло желаемых изменений, - туман, дождь, мелкие перебежки в треугольнике палатка-машина-туалет, затопленная трава, с жадным чавканьем пытающаяся проглотить кроссовок, - полная безнадёга...
Наш ход... Мотнуться в Лагуну?.. - ход конём... Точнее: шах и мат, ещё точнее - гол в свои ворота. Дальше только самолёт... С другой стороны, тут сидеть...
- У меня есть идея.
Головы подняты, взгляды вопросительны...
- А не мотнуться ли нам сейчас в Голубую Лагуну?..
Как Лёньчик оживился!.. "...он подарки нам принёс"...
Все три недели Лёня не упускал случая напомнить мне о Голубой Лагуне - раз за разом, не стесняясь показаться назойливым... Посещение Лагуны стало его идеей фикс ещё с прошлой поездки в Исландию. Не знаю, что он там навоображал себе: потягивание элитных коктейлей, взбитая пена полотенец вокруг бедёр, головокружительные прелести манекенщиц, массаж струями нарзана?.. Баня - она баня и есть, но в такую беспросветную погоду, когда стоимость нашего времени упала до абсолютного нуля, почему не проявить себя отзывчивым, помнящим просьбы друзей человеком...
- Так что, Лёнь, - поедем осуществлять твою "голубую мечту"?..
- В каком это смысле "голубую"?..

Я понимаю, что наш бросок к Голубой Лагуне, расположенной между Рейкьявиком и аэропортом, - это крест на восхождении, но, с другой стороны, этот крест неумолимо ставит сама погода. Сидеть под горой и глотать морось - не слишком приятная перспектива. Да и бессмысленно. Послезавтра у нас самолёт...
Что-то разладилось у меня с горами, что-то пошло очевидным образом не так. Хан - Котопакси - Акваннадал... Теперь вот этот. Ладно, пусть не вершина, - бог с ней, с вершиной, - на Котопакси была, а толку?.. - но хоть увидеть всё до горизонта... Вот именно этого затёртого до дыр "на ладони" и не хватает. Горы принимают меня с закрытым забралом. Что толку совершать восхождение в поставленной торчком аэродинамической трубе... С джипиэсом по задворкам... Только не это! С джипиэсным альпинизмом, с попытками поставить галочку против названия горы покончено. Либо восхождение в хорошую погоду, либо - никакого. Не для того бог глаза нам дал...
Снайчик-зайчик, покажи личико!.. Открой забральце...

Перед тем, как покинуть Арнарстапи, мы посетили Бардура - огромного, в несколько человеческих ростов, каменного викинга, стоящего на краю обрыва, - спиной к изменнику океану и лицом к дарящему надежду - ему, по крайней мере... - Снайфедльсйокюдлю.
Окрестности Арнарстапи в своё время - и речь тут идёт о временах викингов - стали ареной неких драматических событий, описанных в саге о Бардуре Снайфедльсасе - матёром человечище, жившем в одинокой ферме на берегу океана и промышлявшем добычей рыбы и морского зверя. Каждое утро нырял он на своём видавшем виды челне в свинцовую глотку океана, и никогда не возвращался домой без жирной добычи, поскольку был он не просто человеком, но гибридом человека и огрэ - человекоподобного монстра из древних скандинавских легенд.
От человека Бардур унаследовал способность любить близких и похвальную домовитость, а от огрэ - нечеловеческую силу и крутой норов. И были у него две дочери, отличавшиеся незаурядным для девиц ростом, но приятной по меркам тех мест и времён внешностью. Старшую из дочерей звали Хельга. И был у Бардура брат, которого звали Доркедль, и который жил на соседней с Бардуром ферме, а у брата были два сына: Раудфельдур и Сёлви.
Однажды ранней весной, в пору таяния паковых льдов, играли дочери Бардура с сыновьями Доркедля на берегу океана. И толкнул Раудфельдур Хельгу на лёд, и уплыла она в Гренландию. И хотя прибыла она в Гренландию целой и невредимой, отцу она о том сообщить никак не могла, по причине тотального отсутствия средств коммуникации в те мифологические времена. И так рассвирепел Бардур, столь ослеплён был яростью, так взыграла в нём дикая кровь огрэ, что не стал слушать он никаких оправданий - поднял он высоко в воздух Раудфельдура и сбросил его в бездонное ущелье. А чтобы даже случайно истинный виновник не ушел от наказания, чтобы не осталось уже ни малейшего шанса для торжества несправедливости, подхватил он и Сёлви и бросил его в океан с высокого обрыва... И, несмотря на всё это очевидное торжество справедливости, так он оставался неутешен, так любил он свою пропавшую дочь Хельгу, что собрал в узелок самый необходимый в дороге скарб - кремниво, клочок сухого мха да кусок любимого своего пирога "Сурсадир хрутспунгар" - и отравился на гору Снайфедльсйокюдль, во льдах которой и исчез навечно...


270 километров, три с половиной часа езды, - и мы у Голубой Лагуны. Огромный паркинг намекает на масштабы происходящего... Учитывая сезон и непогоду, не сомневаюсь, что половина острова греет задницу в этой лагуне...
Проливной дождь, - косой и холодный. Пока добегаю до входа, изрядно промокаю.
Водные процедуры начаты... Кроссовочки тю-тю, - надо было в ботинках...
На входе в чистилище нас окольцовывают магнитными браслетами, с помощью которых можно расплачиваться внутри комплекса "за кров и стол".
Сеть раздевалок похожа на лабиринт Минотавра, или, скорее, на пчелиный улей с сотами камер хранения... Ячейки отпираются и запираются тем же браслетом. Длинные ряды душевых, коридоры, переходы - бальнеологический комбинат...
Главное - не потеряться... Где же выход в благодать?.. Ага - аж два выхода.
- Будем ждать Наташу?
- Найдёт - чай не Атлантика...
Проходим шлюзы и оказываемся огромном бассейне, дальний край которого теряется в тумане... Круг ада: в воде цвета бельма в голубом глазу копошатся, охают, похохатывают, пригубляют стаканчик, украдкой тискаются, подозрительно замирают с сосредоточенным лицом, перемещаются вприсядку, приставным шагом, а то и раком сотни розовых грешных тел. Стоит пар и гул, чертей не видно - всё пущено на самотёк, грешники бесстыже наслаждаются жизнью...
С неба сеет ледяной дождик - тело само приседает, ищет защиту у воды и серы.
Небо не может смириться с кайфом грешников... А что?.. Изящная месть Дьявола...
- Ёлы-палы, - тут такая термопара - можно лампочку зажечь...
- Ага, если кое-куда вкрутить...
Три варвара в исландских геотермах... Сестрица, потрите патрицию его сестерцию... Вау! - горячие струи!..
- Давайте сюда, я вошел в Гольфстрим!..
- У-у-у, - у тебя тут клё-о-во... Я нашел выхлопную трубу - реально кипяток идёт...
- А вы заметили, что все тусуются на этой стороне бассейна, а в открытое море никто не выходит? Нет Магелланов в сиём отечестве!..
- Давайте пересечём на ту сторону?
- Нет, давайте вокруг вдоль бортика... Нет?.. Ладно - пересекаем.
Три весёлых Магелланца. О, а вот и Наталья...
- А вот и Наталья. На-та-ша-а! Давай к нам!..
Интересно, сколько мы тут высидим? Куда бы голову спрятать... Гайморитное, однако, сочетание...
- Лёнь, у тебя нет гайморита?.. Да так, просто интересуюсь... А что это там за адский ларёк? Вон видишь, где народ у подножия, и девица на раздаче.
Как килька выпрыгивают... Капучино - и в пучину...
- Народ выпивает. Поплыли?.. Эй!.. - мы погребли к ларьку!..
- Слушай, да он уже с бокалом...
- Борька везде поспевает...
- А что там Наташа?
- Наташа уже под крылышком...
Стоим в странной очереди: из воды торчат одни головы. Адская бахча! Над ними в облаке пара расхаживает деловитая девица - в белом халатике, в окружении бутылок и бокалов.
Грешник, откройте рот, получите смолу, - следующий!..
- Ты что пить будешь?
- Вот это голубое... - как оно называется? - а, ну да: "blue lagoon"... Ты тоже?
- Нет, я чего-нибудь поестественнее.
- Ты чего? - это же стильно: в Голубой Лагуне - с "голубою лагуной" в руке!
- Я не доверяю напиткам неестественного цвета.
Как это они браслетом?.. А, понятно...
- Давай отгребём отсюда под мост... Башка мёрзнет.
Тьфу, - и это их "blue lagoon"?.. Позавчерашнее шампанское... Третьесортное... Ещё и краски вбухали...
- Ну, как твоя "лагуна"?
- Ше лё тэда... Дрянь ужасная.
- А у меня ничего - вкусно!..
Попросить попробовать? Вероятно, те же яйца...


Спустя час:
- Вам не кажется, что мероприятие себя исчерпало?
- Однозначно...

Вот и всё... все последние дни - по наклонной... Завтра прошвырнёмся по сувенирным, - так и не купил футболку... - а нужна ли?.. Надо бы ещё глянуть насчет музеев. Печальный финал... Хотя ничего была поездка, в общем и целом, - наелись красот. Альпинизм увял, однако...

Ужин в кемпинге слегка омрачён недоразумением на тему пива, которого нет, что опечалило, но не всех, - а это само по себе уже зерно конфликта...
И чего это он?.. "Борис, ты не прав"... Объясняться - нелепо, не объясняться - останется необъяснимым. Для трёх недель, в сущности, всё было почти идеально...
- Наташа, я что-то не так сказал, по-твоему?..
- Ой, я не знаю... - нервная гримаска, резкое движение в сторону, уход в себя...
"Разбирайтесь сами..." Права, по-своему... Пора замять.
Как ни в чем не бывало:
- Посмотрите, какие у нас соседки. Похоже, француженки.
- Детский сад...
- Просто сад... Прекрасный сад...
- Рассматривают нас... Пытаются определить нашу принадлежность - вечный ребус для иностранцев...
- А если ещё начать мешать русский с ивритом...
Готовятся спросить... Неужели?
Одна из француженок подаётся вперёд для вопроса, две другие молча посверкивают любопытными беличьими глазками...
- Боря, что она спрашивает? Чёт я не разобрал...
- Вы умрёте... Она спросила, не шведы ли мы... Они нас приняли за шведов!..
- Вау!.. Это кредит, который нам не вернуть до конца жизни: три русских еврея "сорок плюс" приняты двадцатилетними француженками за шведов!..
Не, ты посмотри, как затарахтели - слово не вставишь... А Лёньчик-то, Лёньчик: "детский сад...", а сам возбудился - рта не закрывает... Что там Наташа? Напряженное внимание: изучает процесс "западания" старых козлов на молоденьких девочек... А эта справа - просто ангел... Такая оболочка всё оправдывает. Как там мэтр говорил: "эстетика первопричина этики"?.. Сомнительное утверждение. Хотя, если в расширительном смысле... Но при определённой степени расширения можно запихнуть всё что угодно... Мэтрам позволено. Слово, однако, не вставишь, с моим английским, - оттирают локтями...
Извлечённая информация: две девушки - француженки, третья - бельгийка. Все три - велосипедистки. Бельгийка - лидер, француженки - безумно милы... Совершают велопробег вокруг Исландии.
"Шведы" дружно восхищаются, француженки сдержанно гордятся...
- А что ВЫ делаете в Исландии?.. - с ударением на "вы", в противоположность велосипедному "мы"... Эта справа с перчиком, похоже, хоть и ангел.
Опа... мы умолкли... "Гнутся шведы"?.. Проблемы самоидентификации...
- Мы альпинисты - mountaineers!
Умора!.. Лёньчик, Лёньчик...
- Ха! - слабО сказать, что мы простые автотуристы?.. "Маунтини-и-рз"! - разок ковырнули Акваннадал и уже альпинисты!.. - за всё отомщу, нЕхрен оттирать слабого языком товарища...
- Дай походить гоголем...
Затем, к девушкам с уточнением:
- Да, - которые в горы ходят. Я в Альпах был... раз, два, - загибает пальцы... - раз пять... И на Тянь-Шане! - как будто они знают... - и ещё - в Боливии!..
Ого, какое уважение на лицах... Во Франции не все ещё альпинисты?.. О-о-о... мы пошли заливать... Щас пойдёт бодяга про Акву...
- Мы здесь на самую высокую гору Исландии поднялись - это было непросто... Да, - снег, лёд, кревасы, погода ужасная. Трудно было... - сокрушённое покачивание головы, в мудрых глазах - грусть и сдержанное мужество...
Девицы раскраснелись. Вива Швеция!.. Дайте девушке спросить...
- Так у вас есть и этот... молоток для льда?.. и ботинки с гвоздями?
Подробные объяснения...
- А как называется эта гора?
Й-й-ес!.. Яблочко! Что ж умолкли-то?..
- Вот он у нас командир. Он единственный, кто может выговорить это слово - широкий жест в мою сторону... Спасибо, Боря!.. - правда, его никто не понимает... - Ха!.. Нелепая попытка догнать мяч, отправленный в свои ворота...
И я произношу своё первое слово за всё время беседы, - пробил мой час, - мой роковой, мой звёздный!.. - час мудрой грусти и сдержанного мужества... Я выдерживаю паузу, и когда все шесть звёздочек обратились ко мне с благосклонных небес, мерцая любопытством и вниманием, произношу медленно, ни разу не запнувшись, гладко проходя все пороги и перекаты, со снисходительной и, одновременно, обаятельной улыбкой на потрескавшихся от буреломных ветров и трескучих морозов устах:
- КВАННАДАЛСХНЮКУР...
Я не произношу больше ни единого слова, но я знаю, я вижу, да я просто кожей чувствую: что бы теперь ни говорили Боря с Лёней, как бы не ходили гоголем и какой бы хвост не распускали, именно ко мне отныне обращены внутренние взоры прекрасных велосипедисток, ко мне - к командору, к человеку, который умеет поставить великую цель и собственноручно привести других - тоже достойных, но, что поделаешь, - не командоров, - к её достижению, к человеку сильному и прямому, умеющему называть вещи своими именами, даже если это имя - КВАННАДАЛСХНЮКУР...
Купание в лучах, бескорыстная радость, занавес..

Альпинизм литературно-географический

В принципе, мы могли спать, что называется, "от пуза" - никаких особых утренних дел у нас не планировалось. Так, - прогулки по мокрому Рейкьявику - убийство времени... Тем не менее, мысль о "Последнем Шансе", не высказанная никому, и по сути - нелепая, ворочалась где-то на задворках, - на тех затылочных задворках, куда бесцеремонные лобные доли вытесняют всё необоснованно желанное, - а потому я поставил будильник на шесть тридцать, но оставил часы на руке, чтобы можно было его придушить, как только он пискнет...
Иду спать с похоронным настроением, с чувством, что эта поездка, как та кобра из "Маугли", - "съела собственные зубы"...
В шесть тридцать он пискнул. Осторожно выползаю из палатки и впиваюсь в горизонт: над ним синее небо... Над головой, а также на севере, востоке и западе - всё затянуто, но на юге над морем обширная дыра. Чувствую что-то среднее между надеждой и досадой...
"Небеса обетованные"... ни то - ни сё... Теперь надо что-то решать, чертово искушение... Надо проследить за облаками.
Слежу за облаками.
Уходят на север... По прогнозу было ещё три дня дождей - как это может быть?.. Хотя, - их прогнозы... Глаз циклона? Циклон-сциклон... циклона глаз, как глаз циклопа был строг - ресницами не хлопал... проснись и пой... - надо что-то решать... Если глаз, - это на несколько часов. В семь встали, в восемь выехали... ну пусть в девять. Двести пятьдесят километров - это два с половиной часа... не больше трёх - точно... В двенадцать сможем начать. Полно туч... Что делать? Будить?..
- Народ вставайте, дело есть... Не мычите, - я серьёзно. Тут, вроде, погода намечается...

В девять утра мы уже мчимся к выезду из Рейкьявика!.. - я всех вас люблю!!!
Пока мы собирались, над Рейкьявиком воцарилась безмятежная синева, но по мере нашего продвижения на север, небо вновь затягивает тучами.
- Опять непогода...
- Мы просто убегаем от этого окна... Оно нас там догонит - тучи на север уходят.
Надо удержать в колее до горы...
Еду и молюсь, - всем подряд: Богу гор, сыну его Снайфедльсйокюдлю и духам великих горовосходителей прошлого. Если распогодится - поездка спасена, плюс - кайф от самого восхождения, чистая совесть и уважение товарищей по оружию. В противном случае - убитый день, проведенный в бессмысленных разъездах, выброшенные на бензин общественные деньги, горький осадок и чувство вины - "могли прошвырнуться по сувенирным..."
Лёня хмур и излучает недоверие ко всей этой затее. К тому же, у него болит нога. Он ушиб её в последний день нашего похода, и с тех пор жалуется на опухоль и усиливающиеся ото дня ко дню боли. Периодически, он требует, чтобы мы щупали его щиколотку и сравнивали со своими, из скромности делая исключение лишь для Наташи...
"У тебя есть тут такая косточка?.. Вот! - а у меня нет, потому что всё опухло, - на, пощупай, - ой! больно... - у меня тут такой треск, когда двигаешь - как будто что-то перекатывается и трётся... у тебя такого нету? а ну, дай я пощупаю..."
Шутки шутками, но он изрядно хромает, и непонятно, как он пойдёт на гору. Если мы пойдём на гору...
Мне бы тоже не хотелось с такой ногой... Останется в Арнарстапи?.. Мог и в Рейкьявике остаться, но ведь поехал. Вернуться к машине тоже не проблема.
- Как ты собираешься идти на гору с такой ногой?
- Не знаю, - попробую, а там видно будет.
- В крайнем случае, сможешь вернуться к машине. Удачно, что у нас два джипиэса.
Через пару минут:
- По джипиэсу получается, что мы приедем к четырём часам...
- Но мы же едем по городу, а потом мы выедем на трассу... После этого городка... - Боргарнес?.. - все уйдут на Акурейри, и вообще будет пусто.
- Знаешь что, вот тебе джипиэс - посмотри сам!
- Лёнь, ну ты же разумный человек, ты же знаешь, что джипиэс берёт в расчет текущую скорость...
Мягкостью и терпением... Как трудно...
- Ты это говоришь, потому что тебе так хочется!..
- Лёнь, самое позднее в полдвенадцатого мы будем под горой.
Хмурое молчание... как паровой котёл... Что я скажу, если ничего не выйдет? Не думать. Надо удержать в колее ещё пару часов. Не выглядывай всё время в окно - держи себя в руках... Чертовы тучи...
Проехали Борганес.
Ещё час, и мы на месте. Записываем себе очко...
- Ну, теперь ты видишь, что мы будем там в начале двенадцатого?..
Мягкостью и терпением... Тучи... Но над морем синеет. Жать до конца.
Въехали на полуостров и помчались по пустому шоссе.
Красота, - даже баранов не видно...
Боря несколько раз глянул в зеркальце:
- За нами какой-то полицейский едет. Я думал, их тут не бывает... Прикольно! Чего это он мигает?.. Ни хрена себе... - он нас останавливает!..
- Мы попали... Сколько было?..
- Кажется, сто двадцать...
Останавливаемся, открываем окно, в него заглядывает широкая строгая физиономия, просит "документики".
Лихорадочный поиск документов, - выворачиваются карманы, выгребается "бардачок", на губах - мумия приветливой улыбки, но остальное лицо напряжено, руки суетятся.
Попали таки... Интересно на сколько...
- Вы знаете, какая разрешенная скорость на этой дороге?..
Все полицейские одинаковы с их вопросами... Ну?.. минута истекла...
- Девяноста... - мумия улыбки на Бориных губах ожила.
А вы скока ехали...
- А сколько вы ехали, вы знаете?..
- Нет, сколько?..
Наивный покер...
- Сто двадцать... Вы знаете, что в нашей стране за это штрафуют?
- Догадываюсь...
- Пройдёмте со мной в машину...
Бляха-муха, в последний день!.. Всё против нас...
- Делайте ставки...
- Мало не покажется, - с их ценами...
Боря возвращается. В три голоса:
- Сколько?!..
- Тридцать семь пятьсот...
"Перевод фаренгейтов в цельсии"... Примерно 250 евро... Примерно 1200 шекелей...
- Вы будете смеяться, но нам сделали скидку. Тот, кто платит на месте кредиткой, получает скидку двадцать пять процентов... - никто не смеётся, - а, вообще, такое только в Исландии можно увидеть... Залезаю я к нему в машину, а его пояс с пистолетами валяется на заднем сиденье... Наташа, закрой уши!..
- Что ещё интересного ты увидел?
- Оборудовано у него всё охрененно... Все машины отслеживаются в обе стороны, может вести несколько машин одновременно, аппаратура сама подаёт сигнал о превышении скорости - лежи себе, дрыхни. Он мне запись показал. А, кстати, - когда в машину залазишь, он предупреждает, что всё автоматически пишется на видео, - показал мне где - действительно пишется...
- Короче, масса впечатлений...
- Ага... - напряженное сверление взглядом верхнего зеркала - ...слушайте, он снова нас догоняет!..
Скорость?.. Восемьдесят пять... Просто меняет засаду?.. Нет - мигает!..
Тихо паникуем, молча останавливаемся, открываем окно, в которое тут же заглядывает иронически осклабившаяся знакомая физиономия:
- Your credit card...
- Oh, thank you!..
Хохоток облегчения, едем дальше...
- Я хренею... Он снова догоняет... Кажется, я у него и права забыл!..

Верчу головой: каждый раз, когда облака густеют со стороны гор, я пытаюсь рассмотреть поверх рулящих Бориных рук, что происходит над морем. Дыра над морем - моя единственная надежда...
Черт, о черт... Вся гряда в тумане... Горы набычились... И теперь ещё этот штраф. Одно к одному и одним погоняет... Деньги на бензин плюс этот штраф... - вернее, наоборот... Моё сумасбродство, а расплатятся все. Что уж теперь-то... - жать до конца.
- Для чего мы едем? И так же видно, что всё в тумане.
Высказано... Отмолчаться?..
- Ну, во-первых, мы уже почти приехали. Во-вторых, мы обогнали эту дыру. Пока мы соберёмся и выйдем, должно распогодиться... Слушай, ну я не знаю! Ну дай жизни шанс. Вспомни Йошкаралон - ты говорил тогда то же самое...
Йошкаралоновый козырь... или пузырь... Какое ты имеешь право?.. Но остальные-то, вроде, не против. Горы не видно... Всё плохо.
- Какой ещё шанс?.. Десять процентов?..
- Пусть даже десять процентов... Иногда стоит испробовать и один процент...
- Это будет ещё один Акваннадал!.. - посмотри на тучи.
- Просто, гора задерживает облака, - они не могут быть высокими. Это же чисто локальное, поверь на слово метеоролуху... И погода же улучшается - есть ещё время. Что ж ты такой маловер?... Вернёшься к француженкам настоящим маунтиниром, - скажешь: были на восхождении!..
Не лезть на рожон, - отшучиваться и ускользать... Практически приехали. Черт, - это будет Акваннадал номер два... Удавиться... Но, что уже теряем?.. Ничего не теряем...

Собираем штурмовые рюкзаки и готовимся к выходу. Над морем окончательно распогодилось, но гора - в коконе тумана.
Въезжаем на знакомую уже грунтовку. По мере того, как мы продвигаемся к началу маршрута, становится ясно, что всё не так страшно.
- Посмотри, - ты видишь?.. - там уже виден ледник!.. Погода улучшается, я же говорил!..
Пожимает плечом... Дал трещину, но признать не хочет - маловер и упрямец... Рано ликуем - всем молиться...
- Дружно молимся... Вы какие молитвы знаете?
- Отче наш... - только название...
- Это: "элохейну, мэлах а-олям"...
- Не "мэлах", а "мэлех"... Не густо...
Поднимаемся к леднику вдоль гребня морены, и туман над ледником поднимается вместе с нами. На краю морены надеваем кошки и выходим на лёд.
Неподалёку, на леднике прогуливаются несколько туристов - вероятно, подъехали на джипе со стороны Олафсвика.
- Не, вы только посмотрите: мы им обеспечиваем снимки альпинистов на восхождении, а они нам - "чайники пробуют ножкой домашний ледничёк"...
Бодро набираем высоту, лихо перемахиваем через мелкие трещины...
Наслаждаюсь движением вверх, робко ликую, боясь поверить, что это случилось, что всё было не зря, что я поставил на хромую лошадь, и вот - она первой летит к финишу... Кстати, о хромой лошади...
Оборачиваюсь посмотреть, как там Лёньчик со своей ногой, и дыхание перехватывает от увиденного, - нереальная, фантастическая картина: весь полуостров, омываемый с обеих сторон океаном, лежит у наших ног рельефной картой. Италийский сапог - вид из космоса... Лёд, горы - хребтом левиафана, и море - "All in one" - феерический финальный аккорд! Опускаю глаза: идут след в след, и у всех троих улыбки от уха до уха, включая и великого скептика...
- Вы знаете, что вы все сейчас улыбаетесь?..
Делаю ещё несколько шагов, и с правой ноги слетает кошка...
Не подтянул ремешки?.. Преступный пофигизм...
Присаживаюсь, надеваю, затягиваю ремешки, - и на второй тоже. Через несколько десятков метров всё повторяется...
- Не снимай меня в минуту позора!.. А впрочем, снимай, что хочешь...
- Что у тебя с кошками?..
- Хер их знает... На Акве не падали. Я думаю, ботинки потеряли форму за время трека... А, как твоя нога?..
- Ничего, - терпимо.
Маловер, но боец... Снимочки будут: "командор на насесте"... Блин, что же с кошками делать?.. Хреновы ботинки... "Коламбия пикчерс"... - невер мор!..
Кое-как закрепляю конец ремешка, но кошка всё равно периодически спадает, и мне приходится каждые пять минут проводить профилактический осмотр и подтягивание ремней...
Сбруя не держится... Плаксивая рожа ботинка... - задрал, падла, - выкину ведь... Ну, будешь держаться?.. - летим на одном крыле...


Фото Леонида Спектора:



Фото Леонида Спектора:

Примерно на середине горы попадаем в зону серьёзных трещин, периодически бредём сквозь полосы тумана.
Вершины ещё не видели... Снова джипиэсный альпинизм... Где ты, светлый праздник восхождения?.. Ёжики в тумане... Ежикукучки... Кучка ежиков... Миазмы маразма.
Трещины, трещины... Обходим то справа, то слева, вершины не видно, но высота неуклонно приближается к заветной отметке.
- Смотрите, я нашёл деталь какую-то...
- Наш любимый лунный трактор?..
- Зимой они тут на снегомобилях нарезают... А сейчас никаких следов - "шмама"...
- Идёмте, нас дырка ждёт.
- Какая ещё "дырка"?..
- К центру Земли...
На минуту поднялся туман, и в открывшемся дымчатом окне вырисовался черный готический замок - вершинные скалы. Едва успели поахать и щёлкнуть фотиками, как занавес упал...
А на бис?.. Нет, так нет...
Отсчитываю высоту по GPS: до вершины 400 метров, 300, 200, 150...
Радостное предвкушение... Всё ближе, ближе, ближе... - ну где же и когда же... Невеста, веста, веста... асбеста... теста... места... треста... ну же!.. фиеста?.. - не идёт... Ого!!! Не может быть!..
Из тумана выплывает огромный, просто-таки чудовищный, бергшрунд, - неприлично большой для такой горы. Ширина - несколько метров, оба конца теряются в тумане.
Похабная ухмылка йокюдля... Снова сто пятьдесят метров... Не паниковать, - не падать жертвой совпадений... Полный пи-ц...
Подавленно молчим, переваривая увиденное...
- Снова сто пятьдесят метров!..
- Это такой исландский обычай - останавливать альпинистов за сто пятьдесят метров до вершины...
Не падать жертвой совпадений... Что там в утробе?.. Мостик какой?.. У-у бля... - до центра земли...
- Туман поднимается! - быстро смотрим, где обойти!..
- Слева!..
- Справа лучше - под скалами точно пройдём. Над трещиной до скал, и потом вдоль скал... Погнали, пока не затянуло!..
Туман расступился, открыв вершину...
Пушистые лепестки тумана распахнулись, обнажив чёрные тычины скал - фанфан-тюльпан... Смотри не нае-сь в трещину... Вот и ледоруб пригодился... Пора подтянуть ремешки...
Траверсируем склон над трещиной.
Довольно круто... Почему он не вытащил ледоруб - геройствует?.. Ленится... А палочками тут хрен задержишься, да и ледорубом - не факт... Сказать?.. Поздно... Сказать потом?..
Проходим по краю скал и оказываемся на вершинном гребне, формой своей похожем на замерзшую волну.
Открывается вид на колоссальный ледовый цирк по ту сторону горы, кое-где покрытый сетью ветвистых голубых трещин. Куда ни глянь, - сплошное "Вау!" и уханье ошеломлённой души... - минута пронзительного счастья, ликованья и улюлюканья!..
- А где же дырка, где врата ада?!.. Как всегда, нае-ли?..
- Жулик Верн... Давно это было, - родничок успел затянуться...
Темечко Земли... А башенка - того, однако...
- Идём под башню?.. Глянем, что там дальше.

Фото Леонида Спектора:











По мере того, как вершинная башня приближается, она нравится мне всё меньше... Боре - тоже, хотя, по идее, технические альпинисты должны любить нетривиальный рельеф...
- Хм.. А как туда залазят...
- Вообще-то, справа по ледовой стенке. Но по всем описаниям она была не ледовая, - просто снежный склон до самой вершины. Нам же сказали: "сейчас никто не ходит"...
Крутой черный лёд исчерчен следами падения глыб. Ими же усеяно подножие...
- Попробуем?.. Выглядит не очень. У нас всего два бура...
- А может по скалам?.. По правой стороне. Вроде не круто...
А что... Пожалуй. Борис, ты прав...
- Да, ты прав. По льду - это была бредовая идея...
Особенно с моими кошками...
Подходим под "скалу" и обнаруживаем осыпающуюся пирамиду вулканических шлаков - мелкая крошка черных и железистых тонов, из которой торчат пузырчатые блоки... На соплях всё держится...
- Ну, и как тут лезть?..
- Осторожненько.
- А может - ну его нафиг?.. Мы практически на вершине...
- Что значит "практически"? Вершина - там, на этой башне... Давайте хоть попробуем.
Сомнения на лицах... Технический альпинист скорее за, чем против, альпинист-женщина скорее против, чем за, хромой альпинист вне игры по причине хромоты...
- Я вас здесь подожду... - отходит к удобной в качестве насеста груде камней и располагается в обнимку с больной ногой...
Идём втроём. Оставляем внизу рюкзаки, ледоруб и кошки, но прихватываем с собой верёвку, хотя на этой мусорной куче страховаться абсолютно не за что...
Никогда ещё, кажется, я не лазал по такому гнилью - шаг вперёд, два назад...
Редкие заслуживающие доверия зацепы берёшь нежно, как шахматную фигуру - двумя пальчиками. Сплошное взмокание спины и дрожь поджилок...
Зачем это нужно?.. Плохие игры. Ещё пять метров до той полочки... Поедет?.. Грузи потихоньку... - держит...
Иногда передвижение по сыпухе напоминает пересечение весенней тающей речки - с льдины на льдину в одно касание...
Пятьдесят метров высоты, и каждые два метра: "отступить или продолжить"...
Можно сколько угодно треньдеть о несоразмерности риска и цели, но притяжение вершины - любой вершины! - вещь абсолютно реальная. Абсолютно реальная гремучая смесь из честолюбия и спортивного азарта. Сейчас, анализируя всё это задним числом, я готов согласиться, что есть горы более впечатляющие и менее впечатляющие, те, ради которых ты изначально готов на большие жертвы, и те, ради которых не оторвёшь зад от кресла, если хотите - горы более престижные и менее престижные, но когда я стою в пятидесяти метрах от вершины, она притягивает меня вне зависимости от своей "престижности". Вершина пика Ленина, Хана и полуторакилометрового Снайфедльсйокюдля в этот момент обладают для меня равной притягательной силой. Не думаю, что вершина какой-либо другой горы побудила бы меня к большему риску, чем эта черная рыхлая башня на крыше заурядного вулкана, известного миру лишь по прихоти некоего писателя-фантаста...
Мы потеем, унимаем дрожь колен и проглатываем ругательства, но продвигаемся...
И всё же...
- Черт, тут совсем плохо... Надо обмозговать.
- А что говорит джипиэс?
- Метров десять-пятнадцать до вершины... Метров пять по высоте. Думаю, эта башка - она и есть.
Перед нами узкий крутой кулуар, засыпанный мелкой округлой крошкой. Нижний конец желоба - в тумане на леднике. Осторожно ставлю ногу, пытаюсь нагрузить...
Пот прошибает... Уеду?.. Два шага - и по скалам... А дальше что? Рулетка...
- Ну, что делать будем?..
- Не стоит.
Решительное единодушие... Попробовать ещё раз?.. Верёвку не закрепишь... Красная лампочка. Отбой!..
- Ладно, - хрен с ним, возвращаемся.
Съезжаем по осыпи, лезем вниз по хрупким, как торт-безе скалам, снова съезжаем, стараемся не оказываться друг под другом.
Наталья - кремень... Вызвать улыбку:
- Говорила мама, учись даун-клаймингу!..
Не смешно?..
- Даун-клайминг - это клайминг для даунов...
Хм... Ладно...
- Я попробую тут верёвочку закрепить.
- Есть что оставить?
- Прусик оставлю. Тут узелок пойдёт. Узелок на память...
Аккуратно, придерживаясь за верёвку и стараясь не спускать друг другу на голову блоки бывшей магмы, соскальзываем к подножию "мусорной кучи".
Достойное отступление... Нет, так нет, - он был к нам добр, по большому счету...
- Ну что, полетели вниз?.. - на крыльях успеха...





Я веду машину по закатному шоссе, стараясь не упустить ничего из прощальной картины заката. Все три зеркала, все шесть окон излучают розовое сияние. Умиротворенная музыка небес... Горы прикрывают застенчивую наготу последними клочками пухового одеяла, их отражения скользят бесшумными конькобежцами по зеркалам озёр. Океан безмятежен, из глубин его фонтаном сказочного кита возносится к небесам удивительный радужный столб... Невиданное зрелище...
Невозможно не откликнуться на это величественное "прощай!..", посылаемое нам Исландией, и мы останавливаем машину у обочины.
Громада Снайфедльсйокюдля заслоняет низкое закатное солнце, но волны тёмного золота, посылаемые усталым светилом, огибают его купол и растекаются над горизонтом по обе стороны. Великолепный торт, облитый кремом ледников, - вот на что похож этот вулкан, соединивший в себе многое из того, что интересует меня в жизни: альпинизм, литературу, географию, геологию... Он примирил меня с горами, с которыми не всё ладно стало у меня в последние годы, или же, точнее, - в его лице горы примирились со мной...
Это - добрая, мудрая и красивая Гора! Никто не смеет называть его пупырём!




Мы...