Продавец в ларьке получает больше, чем инструктор на сборах

Как я уже писала Краснодарский клуб альпинистов «Стремление» вызвался в этом году взять на себя организационные вопросы по фестивалю Jordan Women.
И вот когда я оказалась недавно в Краснодаре во время своей поездки на Лагонаки, мы с его президентом Олегом Афансьевым организовали встречу в клубе.

Во время этой встречи были показаны фильмы с прошлых женских фестивалей в Доломитах и на Лофотенах, следом за которыми рассказ об Иордании и предстоящем там фестивале. А после того как все вопросы ко мне были исчерпаны, пришла моя очередь задать несколько вопросов Олегу.


Олег расскажи для начала о клубе «Стремление», как он образовался и о его деятельности.

- В конце октября нашему клубу исполняется 18 лет. Раньше клуб работал в Армавире. С 2002 года – в Краснодаре. Столько уже лет и людей прошло через нас, что и не верится. Но, по большому счету, сильный клуб так и не смогли создать. С другой стороны, в чем результат работы клуба? Все эти годы ребята тренировались, ходили в горы, дружили-женились-рожались. Всем было хорошо. Но есть какая-то неудовлетворенность. Есть понимание того, как не надо работать, и почти понимание того, как надо. Поэтому и решили в последний раз поиграть в эту игру – альпинистский клуб в России. В апреле взяли кредит, провели глобальную работу над ошибками, сняли помещение, построили два скалодрома, застроили раздевалки, офисы, в штате 7 человек (через месяц будет 10), в октябре откроем свой клубный магазин, второй месяц уже работаем с людьми. Сейчас идет наполнение секций клуба. Активно себя рекламируем в городе и крае. В планах развивать альпинизм и скалолазание во всех его проявлениях. Глобальная цель – создать структуру, которая сама себя будет кормить и развивать. Не хочется создавать машину по зарабатыванию денег, но и сидеть думать, где бы занять денег на рации, тоже уже не хочется. Клуб должен быть сильным, и, прежде всего, это профессиональная работа плюс хорошая материальная база. Также пока не понятно правильно или нет, но взялись и за скалолазание и за альпинизм. Стенды сами себя развивают – лазание интересно молодежи. А я – альпинист, поэтому ревную людей к этой фанере и переживаю. Но сейчас я тренирую новичков-альпинистов. Когда ты была у Миши Кравченко на фестивале, мы бегали на Оштен (2804м) с ребятами. Там некатегорийный маршрут есть к вершине. За день – из Краснодар в Краснодар. Поэтому и на лекцию твою в понедельник они не пришли. Без ног сидели на своих работах. Секцию эту начали заполнять с начала сентября. Сейчас она переполнена и будем делать вторую. Это люди, которые конкретно хотят ходить в горы, стенд им нужен не очень. И меня это радует. Сразу появляется забытый уже энтузиазм. Когда занимаешься со скалолазами, это захватывает, ты увлекаешься всеми этими боулдерингами, онсайтами, рэдпоинтами и флэшами, а когда приезжаешь в горы, понимаешь – вот же оно, то родное, что нельзя заменить ничем!
Но и скалолазание – оно уже тоже родное для нас. Нашему клубу от него никуда не деться – мы построили 7 скалодромов за свою историю, Грищенко Наташа (исполнительный директор клуба «Стремление») сегодня является президентом Краснодарской краевой федерации скалолазания (я ее зам там), основной наш стенд заточен под спортсменов-скалолазов. Многие альпинисты не приемлют это, а я своим альпинистам всегда говорю, что пусть у вас лучше будет на маршруте невостребованное скалолазное мастерство, чем будете рисковать из-за нехватки подготовки. Детки сейчас активно пошли в секции скалолазные – от 8 лет тренируем. Всякие имиджевые статьи публикуем, постоянно фото-сессии на скалодромах – пытаемся сознание людей поменять в отношении к этому виду спорта. Сейчас вообще взяли в штат специалиста, который будет целыми днями заниматься только рекламой и пиаром клуба, альпинизма и скалолазания. До этого мы все занимались этим очень мало и по остаточному принципу. Это нам кажется, не правильно.
В партнерах у нашего клуба сегодня – RedFox и наша Краснодарская краевая федерация скалолазания. Спонсорами наших скалодромов являются RockEmpire и MadRock – спасибо им большое за поддержку. Информационными спонсорами выступают Риск и издательский дом «Небо Кубани» - им тоже спасибо. Генерального спонсора у клуба нет в этом году – мы еще не заслужили, чтоб у нас был генеральный спонсор.
Из мероприятий можно отметить фестиваль «Скалы Юга» в июне, на котором клуб выступал в качестве соорганизатора и спонсора. Также технический запуск скалодромов начался с проведения в клубе 2 этапа Кубка Краснодарского края по скалолазанию в июле. Сейчас идет ежедневная работа – занятия, тренировки, выезды в предгорье. В конце октября на нашем скалодроме пройдет Краснодарский этап Кубка Petzl. И сейчас мы верстаем планы на 2011 год. Там-то уж думаю, будет много чего интересного. Этот сезон из-за стройки скалодромов и огромного количества организационных вопросов мы пропустили, и к осени тоже подошли не подготовленными, но ничего не поделаешь.



Почему ваш клуб решил поддержать этот женский фестиваль в Иордании и чем ему интересен женский альпинизм?

- Вообще-то никто никого поддерживать не собирался. Когда я впервые прочитал весной про фестиваль в Иордании, я залез в Интернет и сразу для себя решил, что я туда поеду. В августе на семинаре RedFox я узнал, что ты подъедешь, и попросил Олю Мороз, чтоб она нас познакомила. Я планировал напроситься волонтером – мужики ходячие, они же все равно нужны. После знакомства и 20-минутного общения я понял, что волонтером я всегда успею, а тут конкретно нужна помощь структуры для организации всего процесса. А у меня же типа свой альпинистский клуб, а мы же проводим фестивали, на которых только участников под 100 человек, а экспедиции мы тоже свои заграницей проводили, а – почему бы и нет? И девчонки у нас есть, которые выступят. Так и закрутилось.
А по поводу женского альпинизма? Я не знаю, чем он отличается от мужского, кроме вот этого отдельного позиционирования. Есть маршрут и гора, и, по большому счету, все равно кто лезет на эту гору – мужчина, женщина или енот какой-нибудь. Законы физики на всех действуют одинаково. Да, женщинам тяжело. Дык, и мужики разные бывают. Но то, что женщины есть в альпинизме, это реальность и она нисколько не страдает от того, что кто-то ее не признает. Поэтому задача мужчин помочь нашим прекрасным созданиям с их, нам так знакомым, желанием ходить в горы. Если они не хотят, чтоб им помогали? Ну, это тоже нормально. Пусть и такие будут. Но хороший спасотряд и мужское плечо на таких фестивалях, я думаю, просто необходимость. На сегодня уже есть договоренность о поездке в Иорданию и о помощи на фестивале с Геной Долговым и некоторыми нашими ребятами. Это уже успокаивает. Там, ты знаешь, очень непростой район в плане спасов. А лично для меня этот фестиваль это:
1) очень интересное дело, которое хочется организовать и провести на должном уровне; 2) конечно, общение с интересными людьми, которые смогут дать или показать то, чего я не знаю (новый взгляд, новые знания); 3) Ближний Восток! Это же сказка, что тут говорить! А сам район Вади Рам – пустыня с марсианскими пейзажами! А Петра…Мертвое море…Красное море…Рядом святая земля. 4) Совсем забыл – там еще девчонки будут лазать по скалам!


Олег, а как вообще развивается альпинизм в крае? В чем проблемы на твой взгляд?

- Как развивается? Я считаю, плохо. Пытаемся. Пытаемся понять – почему? Каждый день с Наташей Грищенко у нас дебаты на эту тему. Не друг с другом спорим, сами с собой. Проблемы, я думаю, у нас в крае такие же как у всех.
Я для себя на сегодня определил две беды.
Первая – это непрофессиональная работа. Мы живем за счет энтузиазма. Энтузиазм – самая великая сила в истории человечества, но толчок энтузиастов должен логично сменяться профессиональной работой. Я не знаю ни одного успешного тренера-скалолаза, например, который бы только на энтузиазме добился выдающихся результатов. Альпинистских чемпионов могут тренировать любители, так и результаты там довольно скромные. А у кого стабильные сильные команды, как красноярская, так там – профессиональная деятельность. У нас в крае не думаю, что шоссейные велогонки популярнее у молодежи, чем скалолазание, но там есть всегда воспитанники, есть результаты. Просто тренера бьют в одну точку из года в год, и это дает результат. А у нас раз в три года всплеск энтузиазма, потом депрессия, и так по кругу.
Хорошо. А если нет ДЮСШ или другой госструктуры, то как профессионально развивать альпинизм? Думаю, в клубах.
А вот здесь хочу сказать о самой большой нашей беде – мы живем в Советском Союзе. Скалолазы выбираются потихоньку оттуда, а альпинисты все еще там. Советский Союз – это массовость, разряды, дешевый по цене альпинизм, любительская работа с людьми.
Про разряды даже не хочу говорить. Просто прогнозирую – если ФАР не поймет, что 95% альпинистов это любители, которым это все не надо, то через какое-то время ФАР можно будет смело переименовывать в федерацию спортивного альпинизма, а нормальным альпинизмом займется в стране кто-нибудь другой. У ФАР останется спорт с разрядами, клеточками, различные чемпионаты, виды-подвиды и дружба с бюджетом, а рядом вырастет какая-нибудь DAV и все сделает как надо.
Массовость – откуда это взялось? Почему альпинизм должен быть массовым? Провождение времени в горах должно стать массовым, а горовосхождения как могут быть массовыми? Это достаточно дорогостоящий вид человеческой деятельности, с одной стороны. А с другой стороны, для безопасного хождения он требует длительной специальной подготовки. Людям это вообще-то не свойственно – тратить столько времени и денег в общем-то «на отдых». Это удел избранных (чокнутых, больных). Это не элита. Какая к черту элита, но группа эта на самом деле немногочисленная. Нет, мы из года в год ставим задачу – надо вывести сотни студентов в горы на сборы. Вывозим – за бюджетные деньги, за свои деньги, за спонсоров деньги, только не за деньги этих студентов – а через год восклицаем «А где народ-то? Наверное, в следующем году надо еще больше на них денег потратить!» Конечно, в Советском Союзе была массовость и было дешево. Т.е. забываем, конечно, что у народа сначала все отбирали, а потом давали бесплатные путевки, и все помнят эти путевки! Советский Союз – наша Родина, мы его любим и помним, но его больше НЕТ! А есть простые реалии – на подготовку и восхождения нужно время, снаряжение стоит приличных денег, поездки в горы тоже платные, хорошую подготовку даст только профессионал за нормальную оплату. Если ты не хочешь или не можешь это себе организовать, альпинизм не для тебя. Если в обществе нет спроса на эту услугу, надо закрывать эту лавочку и не поддерживать эти клубы, полумертвые федерации в регионах, и все! Пора уже понять это.
Вцепились в этот студенческий альпинизм как в «наше все». Давайте яхт-клубам подкинем идею, что яхтинг это чисто студенческий вид человеческой деятельности, надо студентам давать зеленый свет, растить и выпускать в море, потому как молодежь это наше будущее и все такое. Пусть они потом расхлебывают эту байду в виде студенческих регат, где за все надо будет кому-то заплатить, но это должны будут сделать не студенты. А че все ништяки нам одним? Пусть и им будет счастье!
Или любой владелец Жигулей будет подходить к владельцу Мерса и говорить: «Знаешь, у меня нет денег на такую машину. Я их не могу (читай «не хочу») заработать. Но я тоже очень хочу иметь вот такую машину. Давай ты мне ее отдашь. Я же тоже человек. Ну, очень хочется».
Ну, вот всегда студенты массово ездили в альплагеря. На этом был построен весь советский альпинизм. Ну и что? Нету! Все! Платить за студентов некому, а сами не хотят. А кто хочет, тот платит и ходит.
(Я говорю сейчас, конечно, несколько эмоционально, потому что тема слишком наболевшая…)
Да создавать надо сильные клубы, в которые может придти любой желающий и приобщиться к альпинизму. Сила клуба – это профессионалы плюс материальная база. Да, должен быть дух, традиции, сплоченность, взаимовыручка, фанатичная любовь к горам, но это все уже надстройка над базой. Именно эта надстройка становится лицом клуба, но если нет базы, негде лепить надстройку.
А наш советский отголосок в виде инструкторов-любителей. Целых два раза в году выпускаются из ЦШИА ФАР аж по двадцать инструкторов. Из этих сорока, я думаю, половина и не работает потом. Без разницы, даже если все сорок работают. 40 новых инструкторов в год на всю Россию! Понятно, что даже при очень плохой работе клубов инструкторов в горах не хватает. И даже добрые люди платят стипендии некоторым курсантам. Ну, бред! Полный бред!
У нас грузчик в Краснодаре получает 15-20 тыс рублей. Поднял ящик – поставил куда сказали. Как у классика – «пришел – работай, сиди, не пришел – сиди, не работай». Продавец в ларьке получает больше, чем инструктор на сборах. А кто же тогда в инструкторах, кто согласен работать в таких условиях? Старшее поколение, которым деньги – уже, в общем-то…. И молодежь, которым деньги – еще, в общем-то… И те и другие не особо чего могут. Одни – уже, а другие – еще. Не надо изобретать. Нормальная з/п и все будет. Гиды на Эльбрусе со 2-3 разрядом получают 100-200 дол в день. На сборах надо платить инструктору 100 дол в день и ФАР не будет знать, что делать с очередью желающих отучиться. Нет людей, которые хотят платить 100 дол инструктору в день за то, что он – профи и несет за них чуть ли не уголовную ответственность? Тогда надо закрыть эту тему и идти чего-нибудь полезное делать.

Давай сейчас выкинем из головы все, что мы знаем и попытаемся оставить одну голую логику. Блок памяти вытащим и оставим только способность рассуждать. Посмотри вокруг. Каратэ и прочие единоборства – в Советском Союзе были под запретом, сейчас в каждом городе клубы с хорошей материальной базой, профессиональные инструктора, и это при том, что мода на фильмы типа «Фанат» уже давно прошла. Бодибилдинг и прочий пауэрлифтинг – в Советское время были под запретом, сейчас у нас в Краснодаре клуб «Самсон» это монстр какой-то – с филиалами, мероприятиями, массовостью. А фитнесс-клубы? Этого слова 15 лет назад никто не знал. А что такое фитнесс-клуб? Это красивые железки, напульсники и полотенца на шеях, а, еще этот, как его, фитнесс-бар. Две гантели в любой квартире заменяют по эффективности целый фитнесс-клуб. Но люди туда ходят за очень дополнительные деньги. У нас в Краснодаре 13 фитнесс-клубов.
Почему мы не так популярны? Нас никто не запрещал. Скалолазание культивируется с 1947 года, а альпинизм – еще почти с царских времен. В обществе поддерживается и нами спекулятивно муссируется ореол романтизма вокруг альпинизма, т.е. общество за нас, они нами восхищаются. Парня в горы возьми, солнышко лесное и все такое… Появляются постоянно люди, которые в общем-то хотят ходить в горы. Мы не изгои, доказывать ничего не надо. Так почему мы такие слабые?
Зачем изобретать эти велики? А? Создай нормальную базу, пригласи профессионалов, попроси людей самостоятельно оплачивать свои хотелки – и все будет работать! Я так думаю!
Вот – «я так думаю». Цены мне не будет, когда я смогу сказать: «Я так сделал»!
Языком трепать все мы можем. А у меня еще филфак – меня этому учили.
Поэтому – мы пробуем, а что из этого получится, пока не знаю. Пока не знаю…


Как я поняла в Краснодарском крае в данный момент существует две федерации скалолазания. Одна ваша, скажем так, официальная, которая аккредитована в Департаменте туризма. И вторая неформальная, которую возглавляет Михаил Кравченко. Как вы к этому относитесь, к тому что сейчас помимо официальных, будем так говорить, государственных федераций скалолазания, стали появляться неформальные федерации? Какие позитивные стороны вы в этом видите?

- Ты слегка все перепутала. В одном своем посте на Риске ты даже написала, что я президент Федерации, которая аккредитована при Департаменте туризма, и при этой федерации наш клуб «Стремление».
Сейчас я все поправлю. Наша федерация, Краснодарская краевая федерация скалолазания, сейчас проходит аккредитацию при Департаменте по физической культуре и спорту Краснодарского края. Президент у нас – Грищенко Наташа. Я там – так, помощник.

Я просто привыкла, что у руля обычно мужчины. Вот и была уверена, что президентом федерации ты являешься :)

В конце 2009 года Наташа хотела бросить эту ношу, и была речь о том, что я стану во главе, чтоб не потерять все то, что было сделано. Но Наташа так и не смогла принять это решение, и по-прежнему лучше ее в крае никто не разбирается в скалолазании. И, конечно, нельзя говорить, что наш клуб при этой федерации. Наоборот – можно, но это будет нескромно.
Государственных и негосударственных федераций не бывает. Все они – ФСР, ФАР, наша и другие – общественные организации, только разного уровня (российские, краевые, городские). Я понимаю, под «государственной» ты имела ввиду «дружбу» с государством в виде аккредитации и финансовой поддержки.

Ну да, именно это я и имела ввиду под «официальной» и «неофициальной» – аккредитацию в Департаменте туризма.

Ты знаешь, по ситуации с нашей скалолазной федерацией, я лично до конца для себя однозначно не понял – нужна ли эта «дружба»? Она нужна, но призовой игры там особо нету.
По поводу двух наших федераций? Период конфликта с Мишей Кравченко уже давно прошел. Мы обозначили свои позиции, и теперь каждый работает в том русле, которое ему интересно. Мы (он и мы) проводим различные мероприятия, и раз эти мероприятия пользуются спросом, значит, все правильно. Сейчас Миша провел фестиваль в Лаго-Наках. Помимо других участников там были – воспитанница нашего клуба Коливердова Алена (выиграла у женщин), два сотрудника нашего клуба – Яна Ковалева (2 место) и Леша Зубенко, член нашего клуба Галя Шнеер. Т.е. людям это надо. И нашим людям в том числе. И вся Россия узнала, что есть скалы в Лаго-Наках и есть там уже подготовленные маршруты. Это реальная польза от этого фестиваля.
Здесь я признаю только здоровую конкуренцию. Через дела и поступки. А скалолазы будут от нашей конкуренции только выигрывать.


Какие вообще мероприятия проводятся в области и крае? Скалолазные соревнования, фестивали, учебные сборы?

- Мы проводим Кубок Краснодарского края по скалолазанию в несколько этапов. Также один из самых больших проектов это, конечно, фестиваль «Скалы Юга» на Индюке. На следующий год запланировали еще один фестиваль – на Планческих скалах. В клубе будет много любительских соревнований. Т.к. все эти годы тренировочной и соревновательной базы не было, все было очень плохо. И задача перед активом федерации стояла сохранить себя как вид, как явление, как объективную реальность. Все было на грани распада. Сейчас пойдет медленный рост. Пойдет.


А в каких-то региональных или всероссийских соревнованиях принимают участие ваши спортсмены?

- Конечно. На Россию ребята мало выезжают, а по региону посещаем все соревнования. Из результатов у нас сейчас самый лучший у воспитанницы нашего клуба Алены Коливердовой – она 9-ая в молодежном российском рейтинге?

А что у вас с альпинистской краевой федерацией?

- О! Там ситуация совсем шедевральная.
Год назад произошло знаковое событие – краевую федерацию за всю историю возглавил не краснодарец. Т.е. все так плохо, что никто из краснодарцев не захотел браться за вот это – федерация альпинизма. Раньше были выборы-интриги-коалиции, интересно как-то было. И вот на тебе…
Мы еще 4 года назад вышли из этого и делали свое дело, не споря ни с кем, без какого-либо противостояния. Все ходячие альпинисты – это же наши друзья. Но с политикой руководства федерации мы были не согласны. Я считал, что федерация своей деятельностью вредит клубам. В моем понимании федерация это объединение коллективов для выполнения каких-либо функций, которые не по силам или не в праве выполнить каждая отдельная секция или клуб – общение с краевыми властями, связь с ФАР, контроль за соблюдением правил горовосхождений и присвоением разрядов, раз уж мы играем в спортивный альпинизм, подготовка сборной и участие в Чемпионатах России, раз так повелось у нас. И вроде все с этим согласны, но федерация берет и подменяет собой клубы. Проводит сборы летом и тратит бюджетные спортивные деньги на новичков-разрядников. А клубы хотят как-то поправить свое материальное положение за счет главного мероприятия сезона. А как тут поправишь, когда федерация рядом проводит почти бесплатный праздник приятного аппетита для всех желающих? Да лучше сделать стипендии тренерам, которые по клубам с людьми работают, или залы снять для клубов, чтоб легче стало. Хотя это тоже не правильно. Развиваться надо за счет людей, для которых ты все это делаешь, но такие ходы с тренерами и залами еще можно было бы понять, но их не было. Со спортсменами тоже – федерация то дает им деньги, то нет. И спортсмены в результате – то любят федерацию, то не очень.
В 2002 году, когда я приехал со своим клубом в Краснодар, было несколько клубов – «Экстрем», «Вершина», «Стремление», остатки «Эдельвейса» и «Крокуса», «700 вершин». Умерло все… Остались студенческие группки – универ, политех, мед. Забери у них сейчас бесплатные спортзалы, распадутся, и никто не заметит. Этот год новый президент прожил сам по себе, а ребята сами по себе. Этим летом усилиями практически одного человека, Алены Савиновой, были проведены сборы в Адыр-Су, на которых появилось несколько новых КМСов. Выстрелили те всходы, которые сеяли несколько лет назад. Это здорово. Но уже с весны, еще перед сборами, полный разброд и шатание – ребята не знают, что делать. Руководителя нет у федерации. В секциях наборы никто не делает. Решения все боятся принять.
И тут … мы такие нарядные нарисовались на горизонте – свои скалодромы, в штате инструктора, Иорданию с тобой организовываем… Стоим такие одни в степи и громко думаем: «А где все? Мы опять что-то пропустили?» Мы тут готовились к конкурентной борьбе, думали, что нужно делать, как работать, чтоб люди поверили, что у нас лучший клуб, бла-бла-бла и все такое. А теперь все просто – у кого клуб, тот и лучший. Мы чувствуем себя обманутыми. Хоть в скалолазании все в порядке – есть заклятый друг Миша, будем держать друг друга в тонусе. А в альпинизме и подружить теперь не против кого будет.
Если серьезно, в городе есть с десяток очень сильных альпинистов, которые представляют собой каждый отдельную боевую единицу. Мы с ними составляем разные коалиции ради одного какого-нибудь мероприятия или восхождения, когда интересы-отпуска совпадают, но с людьми они не работают…
А ребята в федерации остались сейчас хорошие, но инициатива у них уперлась в потолок, который они сами себе опустили и ни-ни. Вроде уже КМСы, уже большенькие, надо брать все в свои руки и ломиться вперед. Но нету почему-то… Нету голода до работы, злости нету, блеска в глазах, не просят опору, чтоб перевернуть мир…
Нас эта ситуация не устраивает. Мы здраво понимаем, что большая часть отечественного альпинизма все равно проходит в русле спортивного альпинизма, т.е. ФАР. Поэтому мы не можем стоять сейчас в стороне от краевой федерации. Нам надо в этом участвовать. Нам надо общаться с властями, надо сотрудничать с ФАР. А вариантов тут два – либо мы стоим вне нашей федерации, либо мы ее возглавим. По-другому не получится. В народе говорят – взялся за грудь, делай что-нибудь.
2 октября состоится учредительное собрание краснодарской краевой федерации альпинизма, на котором будет выбран президент и начнется процедура регистрации федерации и аккредитации ее при Департаменте по физкультуре и спорту. Кандидат на пост президента пока один – Афанасьев О.Г.
Я встретился с ребятами и рассказал им свою позицию. Реально хорошие ребята и секции свои они тянут все-таки на голом энтузиазме. Но по молодости они готовы и дальше совершать те же самые наши ошибки. Попытался им объяснить, что я уже не могу себе этого позволить.
Помимо вот того самого советского отношения к альпинизму, у нашей краевой федерации всегда был свой отличительный признак – мы всегда объединялись вокруг бюджетных спортивных денег, и не разу потому, что существование федерации было необходимостью насущной для клубов. Попахивает элементарным бл…дством.
Получали спортивные деньги и каждый год бездарно их тратили. И вдобавок этими тратами убили клубы.
Я предложил ребятам простые правила игры внутри федерации. Клубов и команд, которым нужна реально федерация и которые готовы финансировать исполнительный орган, работающий на них, нет! Поэтому давайте по старой схеме плясать вокруг спортивных денег, но теперь эти деньги только на спорт. В клубах, в секциях – работаем кто как может. Кто-то платно, кто-то бесплатно. Не волнует никого. Но все знают, что лучшие ребята могут попасть в сборную края и совершать бесплатно красивые и сложные восхождения на чемпионатах (в России и за ее пределами). А бюджет краснодарской альпфедерации, по умолчанию закрепленный за ней ежегодно в департаменте по физкультуре и спорту, не великий, но большая часть региональных федераций, центральные в том числе, обзавидуются, когда узнает цифру. Т.е. реально есть что предложить спортсменам.
А как это я, отвергающий спорт в альпинизме как явление и критикующий ФАР, соглашаюсь возглавить краевую федерацию альпинизма, да еще требую развития спорта в альпинизме? Это беспринципность или лукавство? Нет. Это двуличность. Буду в одной личности развивать свой клуб, отдавая ему все, что умею и имею, а в другой личности стану спортивным альпинистским чиновником – и ни копейки мимо спорта. Я чувствую реальную угрозу своему клубу от этого бардака в умах, поэтому считаю, что надо в этом активно участвовать. Я защищаю свои инвестиции, никакой лирики. А еще, конечно, жалко той дорожки в спортдепартамент, которую в свое время проложили и укрепили наши старшие товарищи, и мы имеем закрепленное за нами такое финансирование. Да пусть лучше эти ребята-лидеры из студентов раз в году ездят в Гималаи за счет бюджета, и это будет их вознаграждением за работу с людьми. Но нельзя же так бездарно выбрасывать каждый год эти деньги.
Я предлагаю сделать работу президента федерации бесплатной. Там работы не очень много. По сути, он должен стать гарантом игры по правилам. Но считаю, что работа секретаря должна оплачиваться. И бухгалтера, конечно.
Вот опять, смотри. То, что работа бухгалтера должна оплачиваться, вообще ни у кого не вызывает сомнения. А то, что секретарь из своих может претендовать на зарплату уже нам как-то не очень нравится. Это все к тому же разговору…
Федерация должна работать только на своих членов. Членство обозначается годовым взносом. По большому счету, людям, которые не стремятся выполнять разряды и где-либо участвовать, федерация не нужна. Так и есть. Она только для тех, кто хочет поиграть в спорт в альпинизме. Потому как ее объединяют спортивные деньги. Даст нам Департамент по молодежной политике денюжку и предложит развлечь шашлыками в горах студентов, скажем «есть» и все для них родных сделаем. Но пока деньги спортивные, мы не имеем право устраивать досуговые мероприятия. Схема уродливая, потому что как только не станет финансирования из бюджета, федерация эта развалится. Согласен, но пока я считаю, она правильная. И я согласился поиграть в нее, если ребята в нее поверят и дадут мне карт-бланши именно на эти действия. 2 октября посмотрим.
И главное, что попытался донести до ребят – все это имеет смысл, если мы будем заниматься низовой работой. Каждый в своем клубе, секции. Спортивная команда – это призовая игра для тех, кто будет выталкиваться наверх из наших низов. А эту работу я за них делать не буду. Эту работу я буду делать за себя, в своем клубе. Если сейчас нет желающих делать наборы и заниматься с людьми, то лучше все это не затевать с федерацией. Но ребята сказали, что желание работать есть и я почему-то им верю.
Вот такая у нас жизнь в Краснодарском крае. Как сказал классик, «этакая бурная работа организма при общем состоянии запора».


Сам Олег считает, что лучшее, что он умеет делать в жизни – это сыновья.

И последний вопрос. Какие перспективы вы видите в развитие альпинизма и скалолазания в крае?

-Классный вопрос. Как если бы у сеятеля спросили: «А какие перспективы у будущего урожая?» Хорошие перспективы, только пахать и сеять надо.
В крае живут люди. Жизнь показывает, что там, где сконцентрировано много людей, сами собой заводятся альпинисты и скалолазы. По-любому, у нас есть все предпосылки для развития альпинизма и скалолазания. Даже если работать не будем, как-нибудь они все равно появятся, эти самые альпинисты и скалолазы.


Фото из архива Олега Афанасьева.