МАРУХКАЯ

…На этот перевал мы шли из Грузии.

Заночевали на южном леднике, но ниже, чем могли бы это сделать и на скальную гряду седловины явились к 14 часам дня.

Вид спуска в сторону Аманауза внушал уважение.
Тмур засомневался в целесообразности позднего спуска, но, поддавшись настроению мужиков, организовал первый дюльфер. Группа начала движение вниз к долине Аксат.

Близость ли вечера, медлительность ли некоторых участников или неистраченная энергия моего эго требовали решительных действий. И на второй верёвке я, оказавшись лидером, решил показать на что способен!

Больше думая в красоте спуска, а не о его последствиях, шагаю за перегиб и почти бегу по отвесу!
Лишь после трёх десятков метров понимаю - закончу движение в ледяном жёлобе глубокого кулуара!
А там грохотало, как в подземке, и неслось непредсказуемо сколько и чего.

Опаньки!!!
Не любит молодость признаваться в глупости, а я тем более.

Однако и тупому упрямству есть указ. Вот он - грохочет у ног фиркающими в полёте камнем и льдом!
Полезай ка, Витёк Иваныч, назад! Да наматывай на руки верёвочку, да тяни из всех сухожилий!

А как иначе!?
Крутизна под 80 градусов. Вес рюкзака максимальный! Вместо жумаров – прусики.
Стремена не подготовил…

Перегиб и шум кулуара глушат речевую связь…
Но Тмур догадался, чем я там занимаюсь и… предоставил выбираться самому, (чтоб помучался да гонор поубавил), а группу направил левее по мокрым скалам.

Когда моя дурь выбралась за перегиб, на станции сидел лишь Алтын-Пара - напарник по связке с запиской от Бориса: «Остынь. В горах не бегают, а ходят!»

Отдышавшись на самостраховке и полюбовавшись долгим полётом клочка бумаги, бинтую
стёртые о верёвку ладони… Потом на трясущихся от перенапряжения ногах, перебираюсь к дюльферу… Состояние души – как при последнем месте в областных соревнованиях с участием третьеразрядников. (Кто кувыркался на татами, меня поймёт...)

Через какой-то час признаки моей усталости выглядели не так явно.
Мой гребешок принял вертикальное положение, а на очередной (какой-то) верёвке, пользуясь отсутствием Тмура, я снова пробился вперёд...

К тому времени стемнело натурально. И приморозило.
Вода перестала течь по скалам, затекать в рукава и под штормовку.
Небо вызвездило. Скалы покрылись корочкой свежего натечного льда, с которым трикони альпинистских ботинок справлялись превосходно.
Наглость восстановилась и приняла стойку для захвата!
Пошагав вертикаль остатка скал, я вышел на заключительный фартук снежника и лидером группы, и первооткрывателем Колумбом!

За снежником угадывалась подгорная трещина - рантклюфт.

Переступая ногами, подобрался по снежнику к зияющей дыре и, отклонившись от вертикали, заглянул виз. Показалось, что до пересыпа недалеко и верёвки хватит.
Съехал на гребень пересыпа.

И ошибся!

Верёвки хватило тютелька в тютельку ( в купе с прусиком ), чтобы носки моих ботинок едва касались фирна снежного намёта.
Карабин обвязки упёрся в грудь, а тело оказалось полуподвешенным. Попой и рюкзаком в сторону одной из глубин, что чернели с обеих сторон узкого пересыпа.
Короткий в пять метров отвес перечёркивал все вариации для возвращения. Ибо я не мог не только подтянуться на прусике, который намертво влип в восьмёрку на конце обледенелой верёвки, но и снять рюкзак, для этого манёвра.

Второй раз за день моя задница почуяла капец!..
Мысль, о необходимости станции над снежным фартуком при подходе к рантклюфту, запоздала пискнула и позорно дезертировала…

Часики тикали, я висю…

Сверху гулкие подобия крика.
На каску - мусор мелкого замеса…
Если мужики, не докричавшись, двинуться на спуск, сыпанут по-полной!
Однако пока верёвка загружена…

Часики продолжают тикать…
Мышцы затекают. Натуральная - вобла на верёвочке. Усыхаю…

Мне бы сантиметров пятнадцать - на пересып нормально опереться!..

А если перерезать прусик? Он короче руки примерно на столько же... Уцепиться потом за узел верёвки…

По каске и рюкзаку долбануло не по-детски.
Видно парни параллельный дюльфер готовят…


Ой!.. Ещё раз!

Нет! Надо сматываться, пока не прицелились окончательно!

Достал из кармана штормовки нож…

Освобождённая верёвка скакнула вверх, а я, как в той песне Владимира Семёновича про канатоходца… только на пятой точке…

Осторожненько, ожидая в спину подленького, свесив ножки по разные стороны пересыпа, цепляясь за всё, что может быть полезно ледорубу и пальцам, засмыкался человеко - гусеницей вдоль двух бездонных ям к противоположному краю рантклюфта…

Когда упёрся лбом в стеночку, влупил ей по самое некуда носиком ледоруба, подтянулся
и лёг на бруствере рантклюфта, поскуливая от счастья быть живым!

Сверху посыпало весело.
Парни уловили, что верёвка освободилась, и начали движение.
Тот, кто спускался к рантклюфту первым, периодически шумел, надеясь услышать и меня.
Моё же: «Эй, эй!» улетало не вверх, а куда-то в сторону…

Но вот по голосу я узнал напарника по связке и понял, что он приближался к рантклюфту первым.

Чёрт, только не это!
Алтын-Пара ростом невысок и, повторив мой «подвиг», зависнет наглухо!!!

Пришлось включить сирену воздушного нападения…

Поняв не что, а КАК я к нему обращаюсь, Алтын-Пара застопорился.

Тут мы и поговорили.

Проникнув в суть событий, напарник стал готовить станцию там, где советовала моя запоздалая советчица. А я, успокоенный ею, продолжил спасать себя – любимого, уносить ноги от «проспекта Дюльфера», который оживал.
Тяжёлые камни всё чаще шмякались в темноте, проносились рядом неясным фантомом и, подпрыгивая, исчезали во мраке ледника, поторапливая мои
несчастные окорочка, задранные на бруствере в направлении откуда всё это летело, шевелиться.

План спасения был гениально прост! За перегибом рантклюфта уйти метров надцать в сторону и пересидеть там на самостраховке кротким зайчиком…

Но… меня понесло!!!..

Подробности (через голову… мордой в наждак… подбросило… садануло и т.п.) опускаю.

Метров через много временно останавливаюсь…

Но - снова вниз…
Правда, уже без экстрима…
И ледоруб (о слава тому, кто вложил его в наши руки и научил не делать из себя решето!!!) тормозит…!

Лёжа на пузе, гляжу через плечо, куда меня несло и куда ещё «ехать».
Белёсая мгла ската выполаживается!
Замечаю нечто тёмное.
Это нечто плавно скользит ниже меня и… останавливается!…
Догадываюсь, что «Чемодан» прыгал бы, а не ехал…
Тогда что???
Палатка!!!
Выпала из под рюкзака и скатилась в глубь цирка. Чехол у палатки чёрный, оттого и заметна!..

Дезертировавшая мысля тут, как тут: «Если палатка проскочила, то, похоже, трещин нет… Езжай!»
Ишь, зараза, реабилитироваться хочет!
А ну как снежный мост палатку выдержал, а меня нет?!..

Спокойно, господа, осталось немного!..

С болячками и ушибами съехал окончательно.
Жизнь продолжалась!

Поднялся и, где бегом, где глиссером под горку ещё метров пятьдесят…

Всё!
Скинул рюкзак, уселся на него в позе расслабленного младенец на горшке…

А по котлу - коллективное эхо.
Это со скал пытаются докричаться до моих мощей товарищи…
Представляю, как они медленно сходят с ума от неизвестности и вида на конце верёвки перерезанного прусика!

Разжигаю примус, начинаю сигналить.
Голубой огонёк с ночного ледника семафорит группе – всё в порядке, спуск возможен!..

…Парни катились к моим ногам один за другим, словно спелые яблоки к стволу крепкого дерева! А я их принимал с отеческим: "Ну, как дела?.."...

Тмур и его напарник Петро, обвешанные кольцами верёвок, «приехали» уже к чаепитию...

-Блин, Вить, ты даёшь!!!.. - начал Тмур комментировать моё соло…

Дальше он говорил точно не на языке Эллады, но по причине, что читателем этих строк может оказаться несовершеннолетний, будем считать, что Боря выражался таки на греческом…

И что удивительно - некоторые его не только понимали, но, похоже, в чём-то даже поддерживали...

Тут айболит Сан Саныч выделил из резервов аптечки двести гр. не разведённого медицинского!!!

Выпив за "Слава тебе, Господи!.. пронесло..." и закусив это калориями фундука с мёдом, вся братия полезла в спальники, чтобы «умереть» в них до самого Красного Солнышка…

p.s. Для особо любознательных путь нашего "героя" отмечен на фотографии из Интернета.