Пал Палычу Захарову -77 !

Как-то я написал рассказик, посвященный Пал Палычу. Рассказ был напечатан в РИСКе, на сайте, вроде, не появлялся.
Есть повод показать:-)

Гэдээровские веревки.

Рис. Петра Петропавловского


Пал Палычу Захарову с искренним уважением

Когда, после восхождения на Дамаванд, я попросил гида Карими записать мне гору в «Книжку альпиниста», причем обязательно на фарси, подписаться и поставить печать Федерации альпинизма Ирана, это, вначале, вызвало у него неподдельное изумление. Он никогда ранее не держал в руках такое бюрократическое изобретение чиновников от альпинизма.

«Зачем тебе это надо» - воскликнул Карими. «Мы вам выдадим специальные сертификаты».
Но я объяснил гиду ( не вдаваясь в истинные подробности предназначения «Книжки»), что это памятная «Книжка» каждого альпиниста, показал ему записи гор с датами восхождений, фамилии друзей, с которыми ходил на восхождения и многих из которых уже нет, последние записи на арабском и абиссинском языках и коллекцию забавных печатей не существующих уже альплагерей. «А что это?» - спросил Карими, указывая на страницы «Характеристик».
« О, это пожелания и советы более опытных товарищей, которые учили меня, как выжить в горах» - в общем-то, не покривил душой я.
Карими был восхищен такой замечательной идеей. Обещал доложить на иранской Федерации и выступить инициатором введения подобного документа в Иране.

А ведь в такой трактовке «Книжка» - вещь замечательная и не заменимая. Из пары сотен пройденных маршрутов, отчетливо помнишь пару десятков. Обычно тех, где прошел по краешку, где было что-то необычное, вызвавшее изрядный выброс адреналина в кровь.
И я с удовольствием вожу «Книжку» в свои нынешние походы, и вновь появившиеся в ней записи «Арарат», «Рас Дашен», «Дамаванд», «Тубкаль», «Килиманджаро» прекрасно дополнили список зачетных 5-Б и 6-ок.

Когда всматриваешься в строчки «Книжки», в графе «выпускающий» видишь автографы корифеев советского альпинизма. Вот кто раздал автографов больше, чем любая голливудская кинозвезда. Пройдемся по подписям – Блещунов, Кисель, Акритов, Тысячная, Шапошников, Маслов, Свириденко, Бандуровский, Герасимов, Неборак, Шумилов, Кавуненко, Захаров.

А куда это меня Пал Палыч выпускал?

Пик Шоколадный

Фото Н.Варламова (http://vgora.ru/shoko.htm)

Пик Шоколадный по Ю.Стене, 5-Б, 22-23 июля 1982 г. Руководитель. Состав группы –А.Барчук, Б.Пантелеев, А.Соломонов, С.Клованич. Не помню, каким ветром занесло меня тогда в альплагерь «Узункол». Судя по тому, что последующие записи из альплагеря «Алай», решил размяться перед высокими горами. Ребята, с которыми выпустились на пик Шоколадный, из Кишинева, под общим названием «молдоване», входили в состав сборной Одесского военного округа по альпинизму, и сходили мы с ними не мало гор.

А вот как приехал в «Узункол» - помню. Тихо прошел в домик, где жили «молдоване», бросил рюкзак и, естественно, пошел в баню. Думал, помоюсь, отосплюсь, а с утра уже и Пал Палычу доложусь…
Опытный я был инструктор, лишних приключений себе не искал.

Но что мой опыт, по сравнению с опытом матерого начуча. При выходе из баньки меня уже очень радушно встретил Пал Палыч, расспросил о самочувствии, посетовал на нехватку инструкторов в лагере и попросил завтра сходить с отделением значкистов на гору. Отряд, правда, уже был черте - где на ночевках и выходил в 6 утра, но если я выйду в 4 утра, добежать к манной кашке вполне успею. И пошел Пал Палыч писать распоряжение, а я побрел собирать рюкзачок. А в районе-то я первый раз. Ну, ничего, порасспросил ребят, к выходу успел, обрадовал командира отряда. Так бы ему пришлось с этим отделением корячиться. На Карабаши, если верить той же «Книжке». Помню, дошел в связке с неизвестным мне участником до стеночки, тот полез, а я веревочку за выступ забросил, кто его знает, как парень со скалами обращается… На разборе ком. отряда отметил, что единственным из всего отряда, кто организовал страховку своему напарнику, был сонный, вновь прибывший инструктор. «Вот – ставил меня в пример ком. отряда, - человек даже во сне страховку организует, а чему вас 20 дней учили во главе со мной, ума не приложу». Больше о Карабаши ничего не помню.

Зато, помню о Шоколадном. Выпустил нас Пал Палыч на эту замечательную стеночку, которую впервые прошли французы в 1975 г. Наши, наверное, никогда бы не пошли, так как Шоколадный и не гора-то вообще, а жандарм в гребне Далара. Или Трапеции. Стеночек таких на Кавказе еще не меряно. Но стеночка хорошая, крутая, метров 500. Спуск по снежникам пешком. Просто Крым. Но вот только есть на стеночке несколько водопадов и обойти их сложнее, чем проплыть по ним. А «гортекса» тогда не было.

Стена пика Шоколадный

Фото Н.Варламова (http://vgora.ru/shoko.htm)

Пал Палыч, от всей души, выдал нам только полученные лагерями 5 веревок, производства ГДР. Веревки мягкие, красивые, с синей и красной ниткой, только тянулись очень. Видимо, динамическими были. Но мы тогда такого слова не знали. На рыбацких фалах ходили. Пал Палыч особо отметил, что бы веревки мы берегли, на них еще на Чемпионат Кавказа идти. Мы прониклись.

Подошли под Шоколадный и решили в первый день всем на стену не лезть, провесить веревки и, на следующий день, пройти стену без ночевки. И барахло не тащить, да и с ночевками на стене не очень…

В группе лучше всех тогда лез Саша Барчук, но Саша Соломонов упросил нас доверить поработать ему. И полезли они с Борей Пантелеевым на стену. А мы палаточку поставили, примусочек разожгли и корректируем ребят снизу. Идиллия. К вечеру двойка провесила все пять веревок и спустилась к вкусному ужину. Уже смеркалось, мы лежали в палатке и травили какие-то байки. И вдруг услышали хруст льда под чьими-то ботинками. Как-то даже не по себе. Кто это по леднику в сумерках бродит? В палатку поскреблись. Открыли. У входа стоял взмыленный парень. С запиской от Пал Палыча руководителю восхождения Томчику. Мне. И было в той записке грустное известие. Управление альпинизма, которому принадлежали все альплагеря и, главное, все КСП (Контрольно-спасательные пункты), в связи с надвигающейся непогодой запретило все восхождения на Кавказе вплоть до особого распоряжения. Но Кавказ большой, и погода в Безенги, Приэльбрусье и Узунколе не может быть одинакова. Но, я как уже отмечалось, инструктор опытный и мог читать между строк. В тот год уже было несколько НС (несчастных случаев) с трагическим исходом. Управление, видимо, уже исчерпало лимит смертей и решило просто приостановить все выходы.

Пал Палыч прислал мне приказ немедленно прекратить восхождение и вернуться в лагерь. Под расписку. Поэтому прислал нарочного, а не снял группу по рации. А то я бы мог и не услышать, помехи там, разряды всякие. Мы это десятки раз проходили, а Пал Палыч сотни. Чуял, с кем дело имеет.
Если бы я писал детективный рассказ, можно было бы закопать посыльного в трещину и сказать, что не дошел. Правда, Шоколадный этого не стоил. И это не детектив.

Поэтому подписал я распоряжение, невредимый посыльный утопал в сгущающиеся сумерки, а мы сели думу думать. Возвращаться надо было однозначно, а вот что с веревками делать? Лезть с утра на стену – нарушить приказ, оставить веревки – пренебречь просьбой Пал Палыча.
И я решил пренебречь. Тем более, что в голове уже зрел коварный план.

Пришли мы с утра в лагерь, Пал Палыч был очень доволен, утешал нас, мол, гора стоит, еще успеете и т.д. Я его до вечера не волновал, а после чая признался, что веревки, его ненаглядные, остались на стене.
Пал Палычу это вначале очень не понравилось. Но он понял безвыходность нашего положения после своего приказа. Закручинился. Тут я и подступил со своей наработкой.

«Пал Палыч – сказал я - а выпустите нас на стену для снятия веревок».
«А вы...- начал Пал Палыч
«Нет, нет – заверил я – никаких гор. Так в маршрутном листе и запишите «Восхождение запрещаю», а дальше жизнь покажет. А то веревки висят, дожди их мочат, ветра мочалят, камни перебивают, просто, по-альпинистски, жаль».

И Пал Палыч рискнул нас выпустить. Это был уникальный маршрутный лист, где группа выпускалась для снятия веревок! Но восхождение записью в этом листе запрещалось. Категорически. Естественно, под мою роспись И когда дошли мы до конца перил, до первого противного водопада, тут передо мной встала дилемма. Совершенно неожиданная.

Спускаться было явно опасно. Стена прогрелась и начала сыпать камни. На середине стены мы были почти в безопасности, все через нас перелетало, а вот нижняя часть пробивалась, просто жуть. Аж в дыму вся стояла. И пахло серой. То есть была объективно опасна для жизни участников. Я , как руководитель восхождения, должен был найти наиболее разумный выход из сложившейся ситуации. Особенно, учитывая не простую обстановку с НС, сложившуюся на Кавказе. В тяжелых раздумьях пришло не стандартное решение выбираться с маршрута через вершину. Вымокли мы в водопадах, прошли стену, вышли на вершину и съехали на «пятой» точке, т.е, конечно, глиссером, к биваку. И вот все это беспокойство за жизнь участников, мысли, как не ухудшить статистику Управления альпинизма, свои внутренние переживания, я и изложил в объяснительной записке на имя Пал Палыча по приходе в лагерь. Не думаю, что этот шедевр сохранился в архивах «Узункола». Сам бы сейчас перечитал с упоением.

Пал Палыч вынес мне порицание. А может, даже выговор. С улыбкой в глазах. Но гору-то засчитал, несмотря на, как мне помниться, присутствие в лагере Николаева, начальника управления УА, и вот она, запись в «Книжке» - одна строка, а сколько за ней…
Ведь мы были единственной группой на Кавказе, которая сходила на вершину в период запрета.

А потом команда начала собираться на Далар, по м-ту Снесарева. Это было уже серьезно, и восхождение предполагалось подать от альплагеря «Узункол» на Чемпионат Кавказа. Для Пал Палыча это было важно и престижно. И было выделено нам и новое снаряжение и всякая вкуснятина, помню только шоколад. Много.

Далар

Фото Н.Варламова (http://vgora.ru/shoko.htm)

Утром, часов в 6, команда должна была выйти на подходы. Альпинисты приучены вставать в любое время и без будильника. Часы, конечно, выставляю, но всегда просыпаюсь за 2-3 минуты до звонка.
А вот этим утром не встал никто. Не проспали, а просто не встали и не вышли. Часов в 9 пришел Пал Палыч и поинтересовался, чего это мы не вышли. А мы и себе-то объяснить не можем. Сидим, молчим.

Узункол. Далар.

Худ. С.Дудко Смотреть

«Нога не пошла»- разрядил обстановку Пал Палыч и спокойно ушел.

На следующее утро мы бодренько все стали и ушли. Поставили палаточку, просмотрели маршрут, все вроде ясно. А ночью тааакое началось! Невероятная гроза, с молниями, громом, на леднике серраки грохочут, через палатку камни летят (хорошо, мы ее к валуну огромному прижали). К рассвету пол палатки-серебрянки (новой, и потому не промокающей) напоминал модные впоследствии водяные матрасы. Посмотрели мы утром на стену и молча, даже ничего не обсуждая, стали быстро собираться вниз. Никто о горе даже не заикнулся, хотя, многим она очень была нужна для выполнения МС СССР. Да и перед Пал Палычем было не удобно. Но стало нам отчетливо ясно, почему «нога не пошла» вчера. Далар стоял весь белый, а по маршруту, на котором мы могли бы висеть, выйдя днем раньше, одна за другой проносились лавины, сдобренные камнепадами.

Узункол.

Худ. С.Дудко Смотреть

От Пал Палыча опять никаких истерик и нареканий. Он прекрасно понимал, что если мы вернулись, то затык был полный. Хоть и не видать лагерю грамот за Чемпионат Кавказа, зато инструктора, вот они – целые и здоровые. Он вида не подал, а мы очень переживали. Решили залить горе напитком под названием «горячий шоколад». В буржуйских книжках иногда встречалось. Взяли бадейку из-под примуса и растопили в ней весь запас шоколада. Почти полная получилась. Попробовали пить. О том, что шоколад желательно разбавить молоком, мы не подозревали. Не буржуи, однако, а в книжках рецепты не приводили.

Шоколад не пился, очень густой, и ложкой не елся, очень сладкий и горячий. Но мы себя заставили. И было нам очень плохо. К мукам моральным добавились муки физические. Наверное, шоколад был не свежий. А еще запивали мы шоколад какой-то эссенцией с кондитерской фабрики. Не помню уже, кто умудрился эту гадость в лагерь привезти. И вот так, с чувством неудовлетворенности собой за не пройденную гору и страшной головной болью от шоколада мы отбыли в Алай. Помня, однако, и до сих пор, что Пал Палыч нас не в чем не упрекнул. Даже за не сданный на склад шоколад.