Поездка под Ушбу

- Олег, слушай, нас получается довольно много. Будет тяжело с организацией и с питанием.
- Надо поделиться на три отделения.

Когда в самолёте летит компания из двадцати человек, большинство из которых ещё утром находились на своих рабочих местах, то это немного шумно. И это мягко сказано, потому что некоторые пассажиры сказали бы иначе – не мягко.
В общем 3,5 часа полёта при помощи продукции из магазинов беспошлинной торговли и дружеского общения прошли быстро.

-Скажите, а ваши друзья могут себя вести потише?
- Потише? Наверное, нет.


В Тбилиси нас встретила тёплой, совсем летней ночью и мы, запихавшись в два бусика, которые в первоначальной сборке были Фордами поехали в сторону Сванетии, в посёлок Мазери.

Ехали долго. Дороги в Грузии не немецкого, но вполне приемлемого грузинского качества. До начала серпантина идёт нормальное шоссе. Одна из немногих пакостей на дороге это коровы. Тупые источника сырья для йогуртов с олимпийским спокойствием гуляют, спят и гадят прямо там - на дороге. Можно бикать до опупения – не уступят. Водители, естественно, джигиты. Джигит на одной лошадиной силе это нормально. А джигит на сотне лошадиных сил это иногда уже слишком.
- Слушай, а машину не жалко?
- А у меня ещё одна есть – «Спринтер»


В Мазери ночуем у Шалва Квициани. В прошлом году у него останавливались все наши спасательные группы. Выход намечаем на самое утро. Самое утро начинается у кого в в восемь, у кого в девять. Вдобавок утро дождливое и решаем с выходом немного обождать. Но понятие немного затягивается ещё на три часа, и в конце концов одев на себя, то что типа не должно промокнуть, выходим.

-Ну, Лёха, как идётся?
- Да, нормально вроде.


Подъём как подъём. Нормальная тропа, без особых крутых подъёмов. Маркирована. Часов через пять ставим лагерь на зелёнке у боковой морены.

Ужинаем. Решаем завтра подняться к трещине, но снова дождь ломает все планы. Дождь был все дни и практически всегда. Постоянно снизу тянулись облака, цеплялись за Ушбу и выливали на нас всё своё содержимое. Истинное восхищение всех вызывал Макс Свобода мужественно жаривший под дождём запланированные блины.

В этот же день, утром, поставили табличку…
Поднявшись к памятному камню, я увидел Тимура, который уже выбивал отверстия под спиты. Сердце сжалось... Мне, да и не только мне, в тот момент стало окончательно ясно, что всё - ребят нет. Они остались там наверху, на этой Горе, которая спряталась за севшим на неё облаком. Когда табличка была установлена все, не сговариваясь, замолчали. Снова пошёл дождь. После нескольких попыток удалось зажечь свечи. Господи, слишком много, до боли много свободного места на этом камне…

- ...Ушба не вернула их нам. Мы будем приходить сюда. И мы всегда будем помнить их.



Подняться к трещине так и не удалось. Гора не хотела нашего присутствия. Максимум, что удалось, это подняться на первую ступень ледопада по скалам в крайний день пребывания под Ушбой. И только в это день Гора показалась нам на несколько минут и снова укуталась в свои сырые облака.

Пробыв наверху четыре с половиной дня и так и не дождавшись нормальной погоды уходим вниз, в Мазери. В этот же день едем в Местиа. На ночь остались у Нино Хергиани, которая очень тепло встретила нас. У неё когда-то останавливался Толик, когда в первый раз поехал в Сванетию. Затем этот дом навещали все, кто ездил в сванские горы. Несмотря на то, что предупреждение о нашем приезде Нино получила только в этот же день она ухитрилась наготовить на такую ораву столько всего, что осилить всё приготовленное так и не смогли.

- Нино, а ваши дети, говорят по-русски?
- Знаете, сейчас в Грузии немодно знать русский язык.

Несмотря на немодность русского, никакого дискомфорта, а тем более враждебности за всё время пребывания в этой стране мы не чувствовали.

- Что нам эта Америка? Она за тысячи километров отсюда! А с Россией у нас и история общая и вера... Вот только не надо было грузин из России в грузовых самолётах высылать.

Обратная дорога показалось очень долгой поскольку ехали днём. До Тбилиси добрались только к восьми вечера. Решив, что сидеть в ресторане в ожидании самолёта неинтересно ловим такси и едем в центр.

- При Шеварнадзе я был таксист, при Саакашвили я таксист. Я всегда буду таксистом. К нам всегда будут приезжать. Пока вино в стране не кончится. А вино не кончится никогда.


Наверное, то что Грузия полностью сама себя обеспечивает электричеством, да ещё и продает излишки в Россию, сказалось на вечерней подсветке её столицы.


Удивительная страна... Страна ,в которой растут сосны и пальмы. Страна, в которой есть и море, и горы. Страна, в которую хочется вернуться...
Я останавливаюсь на мосту и нащупываю монетку в кармане. В вечернем шуме города неслышно как она падает в воду.
Я вернусь, Грузия.