Укок- 2008. Дорогами древних скифов

В топонимическом словаре Горного Алтая О. Т. Молчановой находится следующее истолкование названия плоскогорья Укок:

“Монгольское ухэг - буквально удлиненный шкаф, ящик; массивная гора или крупная возвышенность с плоским верхом (в форме сундука). По устному свидетельству С. У. Умурзакова, укок в киргизском употребляется для обозначения плосковерхих гор.”

Далее, автор, ссылаясь на другие источники, обнаруживает слово Укек в качестве названия города в составе древнебулгарского царства, развалины которого обнаружены недалеко от Саратова. У современных жителей Горного Алтая бытует представление, что это закрытая страна, которую нельзя беспокоить напрасно, и если человек попадает в эти места с дурными намерениями, то, скорее всего, его и его близких поразит неминуемое наказание. Поэтому местные жители боятся подниматься к ледникам, свято веря, что там живут духи.

Эти представления живы и ныне, пастухи не поднимаются со своими отарами к кромке ледников, не нарушают покой отдельных урочищ, считая их святыми. Здесь запрещена обычаями любая форма деятельности, кроме обрядовой, и то, к ней допускаются лишь избранные люди - “знающие”. (Поэтому проводника надо искать из знающих, а не а-ля туриста.)

Все это наводит на мысль, что и название плоскогорья Укок должно быть символично и может иметь другие интерпретации. Вблизи Укока можно встретить немало двухсоставных названий урочищ, рек и озер - Ак-Кем - Белая (чистая) вода, Кок-Суу - голубая вода. Это позволяет предположить двухсоставность и названия места Ук-Кок, с явно вычленяемым корнем Кок. Это слово имеет большую семантику.

“В древнетюркском языке кок имело значение небо и голубой, синий, сизый. Из современных тюркских языков в киргизком кок - 1) небо; 2) синий, голубой, 3) цвет траура (синий ) по умершему феодалу.” Исследователи отмечают, что слово кок может скрывать понятие священный.

Слово ук в тюркском языке имеет значение - род. Выходит, Ук-Кок может иметь значение священный, небесный, голубой род. Легенды о голубых тюрках отмечены многими исследователями центральной Азии. Считается, что кек тюрк (”голубые тюрки”) - название тюрков, ставших ядром военно-политического союза племен во времена Тюркского каганата.

В монгольском языке слово кок сохраняет свое значение, а слово ук означает буквально слово. То есть, другими словами, Ук-Кок может быть переведено как Слово Неба. Оба этих варианта - и Небесный род, и Слово Неба - имеют явно сакральный характер и во многом объясняют выбор древними жителями Алтая Ук-Кока в качестве храмового комплекса.

К тому же “Небесные пастбища” - символический образ - архетип, который встречается у всех народов Евразии. Из молитвы правителя Шумер свыше 4000 лет тому назад мечта о вечной жизни на небесных пастбищах нашла свое отражение в заупокойных “да пребуду я в вечности лучшим пастухом”.



Этой земле древние люди доверяли тела своих предков, отправляя их в последний путь с великими почестями; с великими жертвами просили богов о милости. Здесь всегда ждали посланцев небес, сигнализируя им о месте прибытия гигантскими рисунками на земле, геоглифами. Смотря на проплывающие в небе облака кажется, что это невиданная ранее лестница в небеса. Свободные ветра гуляют по плоскогорью, склоняя полынь в низком поклоне перед местом последнего пристанища на земле Принцессы Алтая, прародительницы Кыдым, как зовут ее алтайцы. Укок - безмолвные камни и степь, словно завороженные ледяным взглядом пяти святых гор Табын-Богдо-Ола, зеркальные озера с лебедями и быстрые реки с белой водой. Таинственным и священным смыслом наполнены петроглифы бертекской писаницы. Скальный коридор ведет к скале Кызыл-Тас, тысячи лет хранящей изображения бегущих оленей с ветвистыми рогами и других, не менее грациозных животных, козерогов и верблюдов, стремящихся к небесным пастбищам.

Именно в эти дивные и мистические места направилась наша группа, в составе 5 человек: я и Вова, Мустаговцы, а с нами: Паша и Юля из Новокузнецка и Сергей из Москвы. 14 сентября мы из Новокузнецка прибыли в Барнаул, подождали Сергея и рванули в путь.
Остановились на ночлег уже поздно ночью в районе п. Манжерок. Так как была ночь, то определить более конкретно местоположение не могли, но слышали, что рядом речка. Да, перед самым отъездом в экспедицию, с нами связались московские ребята, которые в эти же сроки собирались на Укок на внедорожнике. Руководитель экипажа Сергей со мной созвонился уже ночью. Они, оказывается, были уже недалеко от нас, а поэтому договорились завтра по дороге пересечься.

На следующее утро, осмотрев окрестности, понимаем, что оказались на берегу реки Катунь. В это время года она безумно красива и оправдывает свое название – Бирюзовая. Не запечатлеть утреннюю Катунь на фотокамеру было никак нельзя.



Далее отправились до п. Усть-Сема, где вкусно и недорого позавтракали. По пути заехали на эстокаду, проверить состояние Кузи.

Следующую остановку сделали в п. Шаболино, где в довольно неплохом магазинчике закупили бензиновый примус, кое-какие туристические мелочи, как веревка, спички и прочее.

По пути посетили друга нашего Клуба кайчи-кама Аржана. Но он, после ритуала очищения дома, отдыхал, и мы решили его не тревожить, передав привет через его маму и договорившись, что если получится, то на обратном пути заедем и пообщаемся.

Ближе к обеду мы оказались на перевале “Чике-Таман”. Данная достопримечательность начинается на 665 км знаменитого Чуйского тракта. Вокруг значения названия перевала долгое время велись долгие споры. Существует несколько версий:
“Чике- Аман” – Здравствуй, дорога!
“Чике- Таман” – Прямая подошва;
Чике и Таман – имена влюбленных юноши и девушки.

Здесь, в знак поклонения духам местности (горы, реки), в знак прошения благословения, в знак своей причастности к светлым силам, подвязывают на деревья белые ленты – кыйра или дьялама. Человек, который заранее готовится в дорогу и знает, какой перевал будет проходить, готовит ленты заранее. В основном ленты повязывают трех цветов – белого, голубого и желтого. Белый цвет символизирует – светлые мысли, благополучие; желтый- связанные с землей, а голубой- с небом.

Это очень красивое и величественное место. К сожалению, нахождение этого чуда рядом с трассой пагубно сказывается на ландшафте. Так, очень много надписей, содержания “Здесь был Вася!”, на близ лежащих скальниках. Это портит природу и ее цельность. Но, даже не смотря на это, мы получили большое удовольствие от созерцания видов Алтая с перевала.



Далее останавливались уже в природном парка “Чуй – Оозы” (урочище Сай-Сугат) на р.Иня. Место интересно обилием горок из камней, которые проезжающие выкладывают для того, чтобы путь был легким и светлым. Виды отсюда открываются очень красивые.

Пока наша группа фотографировала, нас догнал московский джип, во главе с Сергеем. После заочного знакомства были рады видеть друг друга, тепло общаясь, обсудили маршруты движения.

До Укока решаем поддерживать связь, а вот дальше это осуществлять проблематично. Ибо по времени мы были не так ограничены, сотовая связь там не работает. Да ко всему мы не захватили собой рацию, что могло бы стать хорошим подспорьем, но увы…



Также в п. Б.Бом залезли на “полку” Старого Чуйского тракта. Пока любовались рукотворным творением, хлынул проливной ливень, и пришлось срочно ретироваться. К тому же уже вечерело, и нужно было искать место для разбития лагеря на ночлег.

Не доезжая п. Кош-Агач, где должны были выписать пропуска на проезд на плато Укок, мы встали на ночлег. Вокруг поливал дождик и стояла кромешная темнота, из-за которой не было видно дальше 10 метров. Но это не помешало поставить палатку и уснуть верой, что завтрашний день будет более насыщенным и солнечным.

Проснулся я ни свет, ни заря от того, что нас “полоскало” сильным ветром и казалось, что палатка вот-вот улетит…
Но когда я вылез наружу … Красота!!! Находясь в Чуйской степи мы оказались окружены хребтами: Курайским с одной стороны, а через дорогу возвышался Северо-Чуйский.
Это настолько было неожиданно, ведь вчера мы ничего не разглядели.

Тут уж я разбудил всех, ведь пропускать рассвет было никак нельзя. Очень запомнится всем участникам это прекрасное утро.



После продолжительной фотосессии, мы отправились в Кош-Агач, на КПП к пограничникам. Заполнили заявки на проезд в места, которые хотим посетить на Укоке, тут же нам сказали, что необходимо сдать еще по 200 рублей, на развитие и поддержание Зоны Покоя в порядке. Правда деньги отдавать нужно было совершенно в другом месте, которое мы искали минут двадцать по всему поселку.
Пока мы позавтракали и посетили местный рынок, пропуска нам уже оформили, и мы спокойно отправились в путь. Экспедиция стартовала!!!

Без особых проблем, наслаждаясь неповторимой природой вокруг, неспешно, уже к обеду доехали к Джумалинским термальным источникам, что находятся перед перевалом Теплый Ключ. Это и была наша цель на этот день. А про источники следует сказать отдельно.

Географическое название источника происходит от алтайского слова “Уунмалу”, что дословно означает “имеющий горных козлов”. Это слово переводится как “имеющий самку каменного козла”. Местные казахи называют источник “Джума”, что означает “пятница” или выходной день по мусульманскому обычаю, сопровождающийся поклонением источнику. Русское название - “Теплые ключи”.

О существовании теплых ключей в широком распадке гор Юго-Восточного Алтая, близ границы с Монголией, в народе известно давно. Сюда, за цепь вершин Южно-Чуйских Альп, на богатые зверем угодья и привольные пастбища долины р. Джумалы испокон веков, как магнитом, тянуло охотников и скотоводов. История охраны источников этого района, пожалуй, наиболее древняя. Отсчет ее относится ко времени появления в высокогорье Алтая разных племен и народов. Безусловно, она не имела законодательных актов и не складывалась стихийно, а исходила от духовной чистоты и согласия соплеменников и их тесной связи с природой. Энергетическое воздействие глубинных терм на человека было настолько благотворно и велико, что люди сами по себе окружали источник заботой, поклонялись ему, охраняли как могли, источник считался святым.

“Джумалинские ключи” -редкий, узколокальный тип термальных источников. На территории Алтая известно четыре их выхода. Это - единственные термы с содержанием радона на юге Республики Алтай. Их природа вызывает огромный интерес у геологов, гидрогеологов, гидрогеохимиков, географов.

Рядом с источниками построены деревянные домики.



Они открыты для всех желающих и причем абсолютно бесплатно. На наше счастье часть из них свободна, и мы выбрали приглянувшийся нам домик. Ну а затем посетили сами источники и прочувствовали на себе оздоровительную лечебную силу радона. Вода в купальне +17 градусов. Причем круглый год, даже когда зимой тут температура падает до – 50 градусов.

В домике имеется все необходимое для быта – стол, настилы для кроватей, а главное- печка. После ужина все кроме Вовы, который занялся Кузей, отправились на обогатительную фабрику, которая расположена совсем рядом.

Называется она рудник Калгуты. В 1944-1954 гг. здесь добывали стратегический вольфрам и молибден. В 1954 г. вольфрам начали покупать в Китае и рудник законсервировали. В последние годы на Калгутинском месторождении в радиусе 5 км выявлены запасы цезия и бериллия. Сейчас на руднике живет около 40 человек.
Известен рудник в основном тем, что в его районе обнаружены наскальные рисунки.
Большое собрание петроглифов на скале под перевалом Теплый ключ называется памятником “Калгутинский рудник”.



Вначале нас встретили не очень дружелюбно – наплыв людей с фотоаппаратами мало, наверное, кого может обрадовать. Но, когда мы объяснили, что нам просто интересна фабрика, то местные работники устроили нам настоящую экскурсию. Паша у нас имеет высшее образование горное, а поэтому и он блеснул знаниями. С сувенирами, камнями с редкоземельными металлами, мы вернулись в наш уютный домик.

По соседству с нами квартировали наши московские друзья. Они нас догнали и тоже наслаждались лечением в радоне.

На следующий день с утра приняли напоследок перед отъездом радоновые ванны. На улице стояло солнышко, снега не выпало. А поэтому путь обещал быть приятным и интересным. Заметили, что алтайцы, которые тут живут по две недели и занимаются лечением, посещают какие-то родники и камни.

Оказывается, что рядом с источниками находится целый “лечебный комплекс”. Бьющие из под земли источники, дают лечебную воду, причем для разных проблем со здоровьем: сердце, почки, легкие, голова, глаза и многое другое тут можно вылечить.



Мы с каждого источника сделали небольшой глоточек для профилактики. Да и очень было интересно попробовать на себе силу “живой воды”. Затем мы с Юлей, сходили и посмотрели, какие камни посещают алтайцы. Оказалось, что эти камни омываются теми же источниками, из которых мы принимали воду. И поэтому они тоже лечат определенные части организма. Так, например, если болит голова, то нужно приложить ее к соответствующему камню и так провести несколько минут. Что мы с Юлей и выполнили не без удовольствия.

После завтрака мы выдвинулись из этого гостеприимного, прекрасного места. Московская команда уехала на час раньше, и больше мы с ней не увиделись. Видимо слишком разные , в дальнейшем, у нас получились маршруты.

Теперь нам приходилось подниматься непосредственно на перевал Теплый Ключ. Часто, незнающие или легкомысленные туристы, путают перевал “Теплый ключ” с одноименным термальным источником.

Если до источников дорога была вполне и вполне сносной, то дальше она резко портится - становится чрезвычайно каменистой с валунами, превышающими 20 см.

В середине перевала есть небольшой спуск, где расположено красивое озеро, на одном берегу которого стоит домик. Раньше в нем жил тракторист, который зимой чистил дорогу для военных. Сейчас он нам показался пустым, хотя мы не решили переходить на другой берег, а устроили фотографирование на близком нам берегу.

Включили GPS, чтобы немного проложить наш трек. Но пока никаких особых вопросов о нашем местонахождении не возникало.

С вершины перевала (высота 2900 метров) открывается вид на небольшое озеро, расположенное прямо на вершине перевала и пограничный КПП.



За перевалом Теплый ключ начинается долгожданная зона покоя Укок. На самом Укоке находятся две погранзаставы:
Аргамджи (напротив горного узла Табын-Богдо-Ола) и Челябинская казачья (напротив перевала Канас и перевала Укок).

Так как путешествие по Укоку проходит вдоль границы, то необходимо заезжать в погранзаставы, находящиеся на пути следования (и указанные в пропуске, который мы получили ранее) и отмечаться в них.

На Укоке нет посёлков и населённых пунктов, поэтому погранзаставы являются там самыми людными островками цивилизации.

На заставе Аргамджи и мы отметились. Далее, по пути следования, нам попадалось довольно много заброшенных зимников. Стоит заметить, что, так как большинство населения этого района казахи, то и образ жизни и формы существования определен именно этой этнической группой. Здешние зимники отличает свободный принцип организации усадьбы, характерный для сугубо скотоводческих районов. Жилой дом с примыкающей к нему хозяйственной пристройкой располагается поодаль от обширной кошары, рядом с которой устраиваются небольшие легкие загоны. По краю площадки зимника укладываются для просушки брикеты кизяка, идущего на топку.

Сложившаяся практика эксплуатации пастбищных угодий, предполагающая смену семей табунщиков, трудности с материалами и их транспортировкой долгие годы препятствовала совершенствованию сезонных построек. И хотя в последнее время на стоянках Укока началось строительство современного жилья, большинство зимников сохранило традиционный облик. Жилища, и по сей день используемые пастухами, представляют собой однокамерные, прямоугольные, рубленые в чашу постройки высотой в 12-15 венцов, с полом на перевозах и плоской дощатой крышей, уложенной на поперечные матицы и утепленной многослойной земляной засыпкой.

Старые традиции проявляются в отношении алтайцев и казахов к печи, которую чаще всего устанавливают в левом привходном углу на невысокой платформе. Сваренная из железной бочки, она, как и некогда открытый очаг, пользуется особым почитанием. Огонь, не угасающий в печи, считается хранителем семьи и не может быть осквернен ни плевком, ни отбросами. Его разведение при перекочевке сопровождается праздником “Первого дыма”. Уважение к огню демонстрируют кроплением и сжиганием веточек арчина. По мнению местного населения, можжевельник-арчи, как и огонь, обладает очистительной силой, способной противостоять действию злых духов. Совершение “аласа” - окуривания тлеющим арчином жилых и хозяйственных построек сопровождает не только сезонные перекочевки, но и всякое возвращение в пустующий дом. Заготавливаемый главой семьи арчин хранится в наиболее уязвимых зонах жилища - у дверных и оконных проемов. Кроме того, стремясь защитить вход в дом, местные жители - казахи и алтайцы - прибивают к притолоке конские подковы, которые должны охранять семью от ссор и дурного глаза.

В условиях Южного Алтая летом скот пасется в долинах рек альпийских пастбищ. Зимой стада поднимаются на высокогорные плато, где тонкий снежный покров облегчает выпас. Ежегодно на плоскогорье проводят осень и зиму около 30 пастушеских семей. В ведении каждой из них в среднем находится около 800 животных: овец, лошадей, коров и яков. Видовой состав и численность стад и природно-ландшафтные особенности урочищ определяют площадь пастбищ. Их границы обозначают естественные ориентиры - ручьи, скалы и т.п. Существуют и специальные пограничные знаки в виде камней - пирамидок - “каракша”, которые встречаются очень часто. Их цепочки, тянущиеся по вершинам холмов, пересекают плоскогорье Укок, являясь указателем для cкотоводов путников.



Границы пастбищ известны всем обитателям района. В отношении к ним сказываются старые кочевые традиции. Обычное право казахов охраняет неприкосновенность пастбищ и пустующих зимников. Существует старое поверье, согласно которому неосторожное хождение по местам прежних стоянок может повлечь за собой ревматизм, считающийся проявлением гнева огня - хранителя окультуренного пространства.

К сожалению, увиденные нами зимники в основной массе негодны уже к проживанию. Заброшенные, прохудившееся они напоминают о расцвете скотоводничества в этом районе, который давно уже прошел.

На территории зимников часто встречаются черепа и кости животных, что нас вначале удивляло и даже пугало.

А поэтому нужно заметить, что у местного населения всегда особыми качествами наделяются детали упряжи и кости коня, и прежде всего его голова. У казахов XIX в. голова любимой лошади умершего устанавливалась на надгробии или укреплялась на шесте, поднятом над ним. Этот обычай до сих пор бытует в Восточном Казахстане, где на могиле принято оставлять череп коня, заколотого на поминках. Той же традиции придерживаются и алтайские казахи. Череп лошади покойного, умерщвленной на годичных поминках, - “тулат” устанавливается на усадьбе и в дальнейшем служит оберегом.

Обычай предписывает сохранять черепа и тех животных, которые были заколоты для проведения ритуальных церемоний, и тех, которых забивали на согым. Их складывали на крыше зимников, помещали на ветвях деревьев и в расщелинах между камнями.

Рядом с одним из таких зимников находим подобие древних стен или могильников.

А забравшись на ближайшую гору нам открылась непередаваемая картина. Это нужно видеть! Испещренная реками и ручьями, озерами желтая степь на фоне белоснежных гор великой цепи хребта Табын-Богдо-ола и возвышающейся над ним горы Нарьямдал. Сердце замерло. Честно говоря, такого увидеть мы не ожидали. Это что-то неземное, суровое и мистическое.



Перевод названия хребта - Пять Святых Гор. Этот символ также широко распространен в Евразии. Так, практически строго на юг от Алтая в Гималаях находиться Канченджанга, по - тибетски Канг-чен-дзо-нга - Пять Сокровищниц Больших Снегов - гора с пятью вершинами.

В мифологии народа леча, живущего вблизи этой вершины, можно найти представления, что именно от этой горы расселились все народы. Они также считают, что эта гора находится не на земле, а на небе, и именно туда уходят души умерших. Изо льда Канченджанги были созданы первые люди. Думается, что здесь правомерно провести параллель с Алтаем.

Ю. Н. Рерих в своей статье Культурное единство Азии делает важный вывод:
“Центральная Азия, районы Западного и Восточного Туркестана стали местом встречи индийских, иранских и китайских художественных воздействий, из которых выросло яркое и сильное искусство.”

Как прямое свидетельство этому - открытое В.Д.Кубаревым на перевале Канас, т.е. на границе между Китаем и Россией, большое обо - памятный знак, с буддийской священной надписью Ом-мани-падмэ-хум. Это главная священная формула тибетского буддизма (Ом - Сокровище, скрытое в Лотосе), где лотос понимается в качестве символа связи макрокосма Вселенной и микрокосма человека. Эта формула была начертана на чудесном Камне, упавшем с неба, легенды о котором живы и по сию пору в Азии.



Поэтому ощущение, что мы посещаем сакральные места, нас не покидал на протяжении всей поездки. И думаю, что одной из будущих экспедиций, будет именно сбор легенд, мифов, которыми обладают коренное население.

Уже ближе к вечеру натолкнулись на жилой зимник. Переговорив с алтайцем, понимаем, что помощи от него, информации, нам не видать, плохо местность знает.

Поэтому договариваемся, что в случае надобности у него заночуем, а сами в это время едем дальше. Останавливаемся на перевале Карсулу. Здесь расположена культовая гора Кызыл-Тас. Поэтому, оставив Кузю, поднимаемся вверх, на один из скальников, любуемся видами. Решили, что к алтайцу не будем возвращаться, зачем нам как-то мешать человеку, когда можно прекрасно провести время на природе. Рядом с горой поставили палатку и устроили себе праздник живота.

А утром проснулись, а палатка вся привалена выпавшим ночью обильным снегом.

Пришлось искать неосторожно оставленную на камнях посуду. На счастье небо вскоре прояснилось. А мы решили брать Кызыл-Тас верхом на Кузе. Для этого пришлось подниматься верхами хребтов. Но Кызыл-Тас была покорена нами



Затем мы решили ехать до слияния рек Ак-Алахи и Аккола. Но дороги сверху для спуска мы не находим, а посему решаем стать первопроходцами. Это было что-то!!! Спуск оказался ужасно отвесным, а ко всему этому под высокими кустарниками, присыпанными снегом, не было видно ям. Поэтому машину приходилось нам с Пашей постоянно откренивать и уравновешивать, чтобы она не перевернулась.



С огромным трудом, мастерством Вовы, мы все-таки спустились в удивительно правильном месте – как раз возле брода через Аккол. А если бы взяли метров тридцать вправо или влево, то попали бы либо в болото, либо в обрыв. Счастье было на нашей стороне. По карте на противоположной стороне имеется вьючная тропа и вроде есть дорога. Но, проехав с километр, она обрывается, размытая потоками реки. Видимо не мы одни пытались тут проехать, но дороги давно уже тут нет. Пришлось возвращаться и искать новый путь, который мы благополучно и обнаружили.

Продвигаясь вдоль Ак-Алахи, наблюдали большое количество курганов и каменных стел – балбалов.

Стоит заметить, что курганные комплексы на Укоке носят сакральный характер.. Вытянутые, как правило, в цепочки, они своей формой, ритмами межкурганных расстояний наводят на мысль сравнить их с вершинами нагорья.

Так в археологическом комплексе Укока, находящемся к северу от населенного пункта Бертек, отчетливо просматриваются пять круглых насыпей, ориентированных по линии северо-восток - юго-запад. Не только количественно - Пять Святых Гор - пять курганов, но даже размерами, контурами курганной насыпи комплекс повторяет рисунок главенствующих вершин нагорья.

Конечно же, требуются специальные исследования, которые смогут восстановить в полном объеме мировоззрение и мифологию людей, чья жизнь и деятельность в прошлом была связана с плоскогорьем Укок, однако некоторые их взгляды на окружающий мир могут быть реконструированы достаточно точно. Нынешние жители Алтая впитали в свой духовный мир многое из того, что было открыто их предками и, в первую очередь это касается представлений о святости тех или иных явлений.



Многие ученые сейчас сходятся во мнении, что устойчивая традиция каменных насыпей над захоронениями, даже в тех местах, где использование камня сопряжено с немалыми усилиями (например в степных районах), свидетельствует о том, что камень всегда воспринимался особым образом.

Это “сгустки” земли, в которых мифологическое сознание могло вычитывать силу и крепость Бога земли, они также могли быть ассоциированы со структурной основой земли, ее “скелетом”; и наконец извергаемые при ударе искры из камней связывались с представлениями об огненной природе божества (во многом этому способствовали наблюдения за извержениями вулканов); а далее через образ огня, цепь размышлений, видимо, приводила древних людей к выводам, что жизнь человека, его душа может быть заключена в камне.

Из этих представлений происходят множество сказаний народов Евразии о происхождении человека от камня, об обращении после смерти человека в камень, о том, что из камня произошел первопредок рода. Наглядным примером таких представлений на Алтае является первая гора - Бабырган, с которой встречается каждый проезжающий по Чуйскому тракту. Это, согласно легендам, обратившийся в гору богатырь, сын Хозяина Алтая.

Чуринги - священные камни - известны еще со времен мезолита, и отмечаются повсеместно. Таким образом, каменная наброска, и, тем более, крупные камни на курганах, цепочки вертикально поставленных камней — балбалов несомненно связывались в прошлом с сакральными представлениями. Видимо, стремясь сделать насыпь выше, принося как можно больше камней (что совсем не просто в условиях высокогорья Укока, особенно если учитывать, что часть камней не местного происхождения и специально доставлялись к местам захоронений), строители курганов усиливали масштабами кургана, каменной наброской элемент святости.

Особую ценность представляли неотесанные камни. А. Голан считает, что “воплощением божества считались камни в их естественном виде, именно такие камни служили объектом поклонения” .

Такие примеры на Укоке можно встретить практически во всех захоронениях. И мы смогли сами наблюдать в комплексе, находящемся на левом берегу реки Ак-Алаха, относящемся к 5-3 вв. до н.э., т.е. времени расцвета пазырыкской культуры, что параллельно восьми курганам располагается цепочка из восьми вертикально стоящих балбалов, где просматривается ориентация по линии восток-запад.



Это позволяет сделать предположение о культовом характере этих сооружений, связанном с солярной символикой. Линия балбалов совпадает с траекторией движения по небосклону светила-божества - Солнца. Сами цепочки курганов в одной из красивейших долин Укока - Бертекской с четкой метрикой межкурганных расстояний, ориентацией по сторонам и связанностью с формами ландшафта - террасами, речными излучинами, очертаниями гор, с одной стороны, говорят о развитом эстетическом чувстве неведомых нам архитекторов, с другой стороны - глубоко символичны.

Найдя брод через реку, и оказавшись на другом берегу, встретили еще один жилой зимник.

Всем нам хотелось оказаться на другом берегу Ак-Алахи, где, судя по картам и сведениям, есть зимник и интересующий нас могильник Муанкаре. Не знаем даже, почему он нас так заинтересовал, но уж очень хотелось на него посмотреть, а заодно и погреться в домике. Но алтаец уверил нас, что проехать туда на машине невозможно и что только лошадь – средство доставки в это место.

Но Вову так просто не испугаешь. Мы все-таки отыскали брод и благополучно добрались до очень уютного, хорошо сохранившегося зимника. Это было уже ближе к ночи, а поэтому сразу поужинали и легли, уставшие, спать.

С утра вновь выпал снег. Поэтому комплекс курганов, который находился рядом, рассмотреть не удалось. Пока все просыпались, я исследовал близлежащую территорию, облазив горы. Природа вновь доставила истинное наслаждение. Спускаясь к завтраку, натолкнулся на кладку из камней. Что это могло быть мне тяжело судить, но, почему - то подумалось, что натолкнулся на могилу.

Хотелось добраться до могильника Муанкаре на авто, и на карте обозначена вьючная тропа, что вселяло в нас надежду.

Но отъехали мы недалеко, пока на пути не встал очень неудобный брод - узкий и высокий, что мешало Кузе подняться.

Пришлось срочно проводить операцию по преодолению препятствий – Вова подкапывал берег, а мы с Пашей залезли на гору и скидываем камни вниз, чтобы подложить под колеса.



Через час упорного труда мы победили эту преграду и поехали дальше, но…

Путь на автомобиле почти сразу и закончился. Прижим реки и гор делал невозможным проезд. Началась для нас пешка вдоль Ак- Алахи! Тропа здесь идет по перевалам, то поднимаясь, то спускаясь в лощины. Постоянно менялась погода – снег, ветер, дождь, солнце. Но виды нам открывались потрясающие, наводящие на мысли о величии Алтая, гор, о своем месте на земле.

Ведь на простиравшихся перед нами горизонтами, вполне возможно, в это время не было ни одной живой души!!!



По пути встретились пару зимников, и если один был еще более – менее пригодным для ночевки, то второй- сгорел дотла. Дойдя до этих зимников, понимаем, что немного ошиблись в расстоянии, и что путь довольно сложный. Все уже были довольно уставшими, но пройти ¾ пути и вернуться обратно – это не для нас. Дойдя до последнего перевала перед могильником, мы зашли в тупик. Обрывы и камнепады со всех сторон, сделали этот путь невозможным.

Паша и Юля настолько устали, что решают идти обратно, да и времени уже было много, а ночевать в горах без подготовки и снаряжение - малоприятное занятие. Я же с Вовой возвратились немного назад и по ручью поднялись наверх. Тут то мы и обнаружили тропу, по которой нужно пройти до могильника. На это бы нам потребовалось часа полтора, и сжигание последней энергии, а так как усталость уже давила на плечи, решили возвращаться назад. Путь обратно показался нам много длиннее, чем мы ожидали и хотелось. Вначале мы решили идти ближе к реке, что немного было бы легче. Как же мы ошиблись! Внезапно дорога оборвалась – скальник и река смыли тропу, и выбраться можно либо совершив немалый путь назад, либо круто поднявшись вверх.

Мы решили подниматься. Эти 300 метров отняли последние силы. Вечерело, и дальше, обессилевшие, шли на автопилоте, надеясь увидеть нашего Кузю. Паша и Юля отстали немного, а мы с Вовой торили тропу. О, как расстояние обманчиво было к нам!!! Казалось, что вот-вот и уже будем на месте, но за поворотом открывались новые горизонты и метры. Кое-как добрались до нашего Кузи, где Сергей ждал нас, так как решил столь долгий путь не делать и изучал окрестные высоты. Меня, вконец обессилевшего, укутал он в спальник, ибо от перенапряжения я вспотел и промерз, меня всего трясло и зубы отбивали чечетку. Пока я согревался потихонечку, все мысли были с ребятами, Пашей и Юлей, как они доберутся, ведь уже заметно стемнело. И вдруг…Вова сообщил, что видит их…Ура!!! Через пол часа уставшие Паша и Юля на месте… Согрели на примусе воду и, приготовив чай, медленно отходили от напряжения. Затем в темноте добрались до обжитого нами зимника. О, как он стал нам ближе, роднее, будто оказались в доме, в своей крепости.

Растопили печку, развесили промокшие до нитки вещи, мы предались отдыху, ужину и счастью нахождения в тепле. Сон был как никогда сладок.

На следующее утро нас встречало солнце. Выспавшиеся, бодрые, под музыку мы весело отправились за новыми приключениями. На это раз преследуемой целью были окрестности реки Мукыр, где, по словам алтайцев, очень красивые и труднодоступные места. По пути встретили очередной зимник, а с гор к нам спустился хозяин алтаец на коне.

Пообщавшись с ним, смотря на имеющуюся у нас карту, мы поняли, что в расчетах немного ошиблись, плутанули и оказались не совсем там, где нам казалось. Но расстраиваться нам не пришлось. Впереди по дороге алтаец обещает нам прекраснейшие озера Кальдинкуль и Кальджин-Коль-Бас, а это нас только порадовало. Туда на Кузе и отправляемся. Хозяин зимника сказал, что дорога хоть и плохая, но есть, и мы спокойно сможем там проехать. По пути встречается множество прекрасных озер с ледяной водой и разным цветом воды – от голубой, до бирюзовой.

Часто на озерах плавают молодые выводки уток.

И вот тут неожиданно мы попали в болото, спрятанное под высокой полынью. Причем увязли так, что сразу поняли - выбраться будет непросто. Деревьев вокруг нет, а значит залебедить Кузю не за что. А он погрузился задним мостом так глубоко, что скрылся весь бак и все левое заднее колесо.



Для начала подкладывали траки и натаскали найденные поблизости бревна от разрушенного сооружения, непонятно каким образом оказавшегося в этих местах, под колеса. Но машина не двигалась ни чуть, а все глубже и глубже уходила в болотину, где глубина была выше пояса.

Вова предложил новую стратегию спасения - вкапывать траки в землю на небольшом холме впереди Кузи, затем, привязав к ним трос, встать на них парами и так, соорудив своеобразный рычаг для лебедки, тащить Кузю. Без раздумий соорудили подобный механизм. По рации наладили связь, Паша должен сообщать Вове, если траки начнут двигаться и срываться, чтобы вовремя прекратить натягивать тросы. Но первый блин не удался – внезапно трак, на котором стоял я и Юля, резко сорвался, Паша не успел предупредить Вову, Юля соскочила, а я, стоя впереди, сделав кульбит в воздухе, грохнулся на землю. Трак же улетел в направлении Кузи. Минута молчания, никто даже не успел понять, что же произошло. Но я цел и невредим, страх – не наш формат, а спасаться нужно. Более осторожно, постепенно мы тачали вытаскивать Кузю из трясины. Так мы потратили часов 7 . Но победа оказалась за нами. Пока приводили в порядок вещи в авто, привязывали на крышу траки, как-то не обратили внимания, что ударил мороз. Только позже обратили внимание, что в той яме, в которой час назад еще тонул Кузя, вода схватилась льдом, а наши носы стали красные. Чтобы не замерзнуть развлекали себя как могли - бегали, танцевали, подтверждая на практике изречение “Движение – жизнь!”. И как было хорошо, что участники экспедиции не теряли оптимизма, и веры в лучшее, даже издеваясь и смеясь над нашим положением. Именно на этом месте в наш лексикон вошла саркастическая фраза Сереги – “Мы все умрем!”. Черный юмор – тоже юмор)) Путь назад для нас был отрезан болотом, и нам оставалось ехать к озерам, надеясь, что на пути они нам больше не встретятся. Вечерело. Чтобы не застрять вновь, я отправился вперед, пробивая дорогу впереди пешком. Ребята в это время отогревались в авто, замерзли то не сильно. Путь оказался не простой, одни кочки да ямы. И тут…передо мной расстелилась водная гладь прекрасного Кальдинкуля. Увы, пока насладиться его видами у меня не было времени – уже темнело и нужно было спешить найти место для лагеря на ночлег. Тропы или дороги вдоль озера мы не обнаружили, а заметив на холме возле озера силуэт, напоминающий очертанием домик, мы рванули туда. И мы не ошиблись, перед нами был брошенный летник, с прохудившейся крышей, без печки внутри и каких-нибудь бытовых удобств. Это было много лучше, чем спать на открытом пространстве, ведь на улице далеко не тепло, да и ехать уже не было сил. Поэтому, поставив внутри домика палатку, поужинав, укладываемся спать после изматывающего и напряженного дня.

А с утра, я стоял завороженный, глядя на красоту предрассветного озера.



Над озером нависали прекрасные снежные вершины хребта Южный Алтай и урочища Чолок-Чад, отражаясь в его голубой глади. Сказочные природные замки и дворцы, поражающие величием. Ощущаешь в этот момент себе частичкой чего-то целого, огромного и неподвластного нашему суетному времени. Вечность и покой Космоса в обличии водного зеркала Кальдинкуля.



Я совершил прогулку вокруг озера, любуясь природной красотой и надеясь найти какую-нибудь дорогу. Но вот дороги как раз и не нашел, ибо там, где с гор стекают ручьи в озеро, образовались непроходимые для Кузи болота. Позавтракав, наша команда отправилась на Кузе вверх по горе, надеясь оттуда совершить авторейд по окрестностям озера, созерцая с высоты 3000 метров его красоты. Но не тут-то было. Внезапно на подъеме Кузя у нас сломался. Что-то случилось с задним мостом. Чтобы не терять возможность разглядеть красоту Укока с такой высоты Вова, Юля и Серега пешком отправились наверх, а мы с Пашей решили отдохнуть в машине. Первым вернулся Вова. Понимая, что придется возвращаться к летнику, чтобы выяснить причину поломки, мы с Пашей отправляемся с 5 литровыми болонами, чтобы набрать воды из озера.

Вова же остался дожидаться Юлю и Сергея у авто. Каково же было наше с Пашей удивление, когда поднявшись с водой к домику, увидели рядом с ним Сергея без авто, Юли и Вовы. По его словам, он облазил все горы в поисках следов, но Кузю так и не нашел, а увидев нас возле озера, подумал, что мы все спустились и ждем его. Что не говори, а мистика тут налицо. Пришлось мне идти назад к Вове с Юлей, чтобы они не ждали и не теряли времени. Но к тому времени, как я поднялся к Кузе, они отправились на поиски Сереги. Оставалось мне только ждать ребят, периодически сигналя – подавая знаки, что зову их. Только минут через тридцать запыханный Вова вернулся к Кузе. Теперь уже вдвоем мы ждали Юлю. Минут через пять красная Юлина куртка показалась на вершине горы. Спустившись, Юля рассказала, что ничего не слышала, кроме одного хлопка дверью, причем совершенного Вовой, что тоже выглядело странно, учитывая, что я хлопал дверью не раз, сигналил и кричал в то время, когда Юля была не так высоко. Да уж, задал же нам Укок загадок! И отныне эта вершина, на которой мы все заблудились в “трех соснах”, получила название для участников Клуба – Пик Беликова. Пока готовили ужин, Вова разобрался с поломкой. И ничего обнадеживающего он нам не сообщил, порвалась задняя полуось, то есть из 4 колес мы фактически двух лишились. А это, учитывая куда мы залезли, становилось проблемой номер один, ведь зимовать нам тут хотелось не очень.
Решаем на утро искать путь в объезд озера и ехать к пограничникам на заставу Бертек, ведь там уже есть дорога и, значит там, мы что-нибудь обязательно придумаем.



С утра мы с Вовой совершили рейд и без проблем нашли брод через впадающую в озеру речку, и теперь путь к Бертеку стал ясен. После завтрака на поломанном Кузе выдвинулись. Но почти сразу за бродом у нас возникли трудности. Опять болота! Пришлось пешком искать объездные пути, истоптав все горы вокруг. Так, зигзагами, по горам, иногда толкая, подкапывая, медленно ползли мы вперед. Но ближе к вечеру мы все же выбрались на дорогу! 7 километров за пол дня!!!

Дальше поехали на заставу Аргамджи, чтобы уже с военными решить нашу проблему, а именно - попросить их вытащить нашего Кузю с Укока, ибо понимали, что перевалы сами не пройдем, а у них возможно будет двигаться транспорт в сторону Кош-Агача или Акташа.

До Гусиного озера доехали без происшествий, встретив только на пути пограничников с Бертека, проверивших наши документы, да увидев знаменитые курганы Бертека, где была найдена принцесса Укока.

Возле озера пришлось преодолевать Верховые болота. Очень своеобразные эти преграды. Вроде дорога, дорога, а потом внезапно на ней появляется яма, заполненная водой, причем может достигать в длину метров 20, да и глубина достаточно большая, что видно по её берегам. На наше счастье погода последнее время стояла хорошая и поэтому вода была небольшая.

Но и это для нашего “заболевшего” Кузи было серьезным испытанием.
Паша, одев бродни, замерял глубину, нащупывая таким образом путь для авто.



Таким вот образом, без происшествий на этот раз, к вечеру добрались на заставу Аргамджи.

У пограничников узнали, что автоколонна в Кош-Агач будет через два-три дня. Решили на ночлег расположиться где-нибудь поблизости, а с утра сходить к начальнику заставы и узнать точно, чтобы выработать дальнейшие наши действия. Честно говоря, все до того устали и хотели тепла, что увидев обжитой зимник неподалеку, тут же решили проситься на ночлег у хозяина. Договорившись с хозяином –алтайцем, живущим в зимнике вдвоем с женой, быстро приготовили ужин и легли спать. Как же хорошо спать в тепле, сухости…В настоящем доме!

На следующий день познакомились с хозяевами более близко. Алтайца зовут Колей, а его жену - Надей. Между делом, сходили на заставу, где нам подтвердили, что колонна придет завтра, потом поедет на Бертек и через два дня отправится в сторону Ключей. Обещания начальника заставы, что нас дотащат, успокаивают нас окончательно. Поэтому решили ждать колонну и отдыхать. Сергей купил у Коли молодого барашка, и мы устроили себе настоящий пир. Вообще хозяева оказались очень гостеприимными. Хозяйство у них довольно большое: cтадо коров, барашек, овец.

Коля много рассказал об укладе жизни пастухов, способах хозяйствования. В это время угощал нас сливками, молоком, баурскаками (булочки) и вареньем из кислицы. Все это они готовят сами, как и пекут хлеб. Мы же от удовольствия только светились)



Так, за разговорами и общениями. Отдыхом и вкусной едой проходит наш очередной день на Укоке.

На следующий день уже чувствовалось, что отдохнули, силы восстановились и на месте сидеть не хотелось в ожидании спасения. Я облазил все окрестности, которые только был в силах. Удивительной энергией полны здешние горы, земля. Так, растянувшись на одной поляне под солнечными лучами, весь мир, все мысли покинули меня. Так бы и пролежал, казалось, там целую вечность.

Спустившись к ребятам, мне сообщили новый план действий. Решили не злоупотреблять гостеприимством хозяев, ибо вместо ночи провели тут почти два дня. На прощание меняемся с Колей ножами, чтобы оставить на добрую память о себе и для себя. Спасибо, добрые и милые люди! С теплотой будем мы вспоминать Колю, его простой дом, внимание и заботу о нас.

Заехав к пограничникам, и напомнив о себе, сообщаем, что будем ждать автоколонну у дороги, пробившись на Кузе по возможности дальше.

Добраться же мы смогли до первого серьезного перевала, где наш Кузя встал. Тут и решили устроить лагерь.

На перевале мы провели целый день, ибо военные должны были ехать только на следующий день. А поэтому готовили и кушали вкусного баранчика, лазили по перевалу, устраивали фотосессии, в общем наслаждались покоем.



Погода благоволила нам в этом- светило солнце и не было снега, который мог бы завалить перевал и тогда бы нам пришлось туго. Но Укок провожал нас благожелательно.

Встречать военных начали заранее, встали в 6 утра по будильнику, так как проезд колонны ожидали часов в 8. По морозу, который тут устанавливается, чуть только пропадает солнце, и ночью у нас достиг градусов 20, собрали палатку и стали ожидать.

Первым проехал КамАЗ, тянущий поломанный Урал. Проехал, даже не замедлив ход. Нас же должна была вытащить вторая машина. Но и вторая машина промчалась мимо, не сбавляя скорость…Вот тут мы опешили…Ведь это означало, что мы можем нескоро выбраться отсюда.
Услышав гул мотора очередной машины, как оказалось последней, мы изобразили на дороге сцену из “Кавказской пленницы”. Но водитель Урала сказал, что ничего про нас не знает, и что сами они с трудом поднимаются на старой военной машине. Кое-как нам удалось уговорить подтянуть нас через место, где Кузя забуксовал, и потом подождать уже перед подъемом на сам перевал Теплый Ключ. Но, добравшись до места, где нас должны были ожидать, мы там никого не увидели. Вот она взаимовыручка и помощь! Было жутко обидно. Теперь мы оказались на перевале совсем одни, без надежды дождаться чьей-либо помощи.
“Спасение утопающих, дело рук самих утопающих” решили мы. Распределив наши силы, отправили Юлю к радоновым источникам, с надеждой, что там кто-то будет на авто и согласится нас немного подтянуть. Сергей с Пашей, у которого болел с утра живот, пошли к близлежащему озеру в тот самый домик, до которого мы на пути сюда не дошли, чтобы приготовить обед. А мы с Вовой начали спасательную операцию по вызволению Кузи. Пришлось счищать снег с дороги, и посыпаем наледь на ней землей. Так, продвигаясь по 50-60 метров вперед, мы вытащили нашу машинку к домику с обедом.



Это нас бесспорно обнадежило, а вкуснейший обед, приготовленный Сергеем, подбодрил и придал сил. В это время поднялась вьюга, а завал перевала грозил нас задержать. Поэтому, недолго думая, отправили Пашу на помощь Юле в поиске тягача, а решили рвать вперед и с надеждой, что Кузя вывезет нас уставших. И, о чудо! Мы взяли перевал с ходу. И как же вовремя, ибо поднялась страшная вьюга, на расстоянии 5 метров нельзя было ничего разглядеть. Все - таки счастье было на нашей стороне. А мы еще раз убедились, что можно надеяться на кого угодно, но самим не складывать руки никогда.
Уже по пути к источникам встречаем идущий нам на помощь трактор, который смогла найти Юля. Трактор она нашла на облюбованной нами неделю назад обогатительной фабрике, где люди оказались много отзывчивей, чем военные, которым ничего не стоило помочь нам. Договорившись с рабочими, что прийдем вечером и обсудим, чтобы они нас подтащили завтра, приехали к источникам. Сразу же отправились принимать радоновые ванны и насладиться отдыхом. Чувство преодоления сложностей и радость нас переполняли.

В том же домике, что и в начале экспедиции, мы грелись и обсуждали пережитые трудности. Паша сходил на фабрику и обо всем договорился. А именно в 7 утра нас завтра должен был ждать бензовоз, который нам и поможет проехать последний тяжелый перевал, а мы же поможем и фабрике, согласившись подвести женщину с фабрики до Акташа.
Метель сразу по приезду нашему кончилась, словно последний раз проверив нашу готовность действовать. Все-таки мы прошли испытание Укоком!

Ночью, напоследок, приняли с Вовой радоновое купание.

С утра на фабрике нас уже ждали. Но для начала нас всех покормили в столовой.

Приятно, когда попадаются в дороге, такие люди - приветливые и отзывчивые. Спасибо директору Леше за заботу о нас! Водитель- Борис, не самый разговорчивый мужик, зато надежный, каких поискать (не сравнить с военными, которые оказались только мастерами разговоров), нас вытащил на дорогу за перевал. И дальше дорога нам показалась чрезвычайно гладкой и веселой.

Спокойно бы добрались до Кош-Агача и далее - Акташ. Все были счастливы, что столь интересное и, как оказалось, непростое приключение подошло к концу. Уже поздно ночью остановились в поле на ночлег, не доезжаю километров 100 до Барнаула.

А с утра был праздничный, прощальный для группы, завтрак на природе. Светило солнышко, душа пела и великолепная наша команда создали неповторимую атмосферу!!!



Спасибо всем участникам экспедиции. Получили незабываемые впечатления, которые не раз будут вспоминаться. Клуб же уже сейчас строит планы на экспедицию Укок- 2009. Продолжение следует…