Поплачь о нем, пока он живой...

- Симоне, ты знаешь, Иньяки умер на Аннапурне час назад...
- Нееееееееееееееет!!!

Иньяки впервые появился в моих репортажах в 2003, когда он поехал в Каракорум в одном пермите с казахами - они планировали три восьмитысячника: Нанга Парбат, Броуд пик и К2. В тот же пермит записались Симоне Моро, Жан-Кристоф Лафай, Иньяки Очоа и Эд Вистурс...
С тех пор прошло пять лет. Жан-Кристоф остался на Макалу в январе 2006, Иньяки - на Аннапурне в мае 2008...

На К2 в 2006 остались Петр Кузнецов, Юрий Утешев, Саша Фойгт и Аркадий Кувакин. На Победе в 2005 - Света Баскакова и Сережа Зуев. Алексей Никифоров в 2001 на Эвересте... Марко Сиффреди в 2002 на Эвересте... Александр Губаев и Сергей Соколов в 2004 на К2... Салават Хабибуллин в 1997 на Макалу... Скотт Фишер и Роб Холл в 1996 на Эвересте... Владимир Башкиров в 1997 на Лхоцзе... Анатолий Букреев в 1997 на Аннапурне... Григорий Луняков, Зинур Халитов и Мурат Галлиев в 1990 на Манаслу... Владислав Терзыул в 2004 на Макалу... Пемба Дома в 2007 на Лхоцзе...
Список длинный, это только его часть. Уходят от нас замечательные высотники, один за одним. Все эти люди были отличными альпинистами, они знали и понимали высоту, любили ее, несмотря на то, что каждая вершина требовала огромного труда, и восхождение на нее было рискованным.

Альпинизм никогда не будет безопасным. Особенно высотный. В мире есть десятка четыре-пять очень сильных альпинистов-высотников, обладающих здоровьем, техникой, тактикой, чутьем, способных автономно работать на высоте... Вдумайтесь в эту цифру... как это мало...

Но риск высоты - он для всех, в том числе, и для лучших.

Сейчас на Аннапурне во время восхождения по пройденному ранее, но довольно сложному и продолговатому маршруту по Южной стене - Восточному гребню в беду попал Иньяки Очоа де Ольза - красавец-баск, веселый умный парень, популярнейшая личность, звезда мирового высотного альпинизма, опытный боец с 12-ю восьмитысячниками за плечами. Иньяки был настоящий спортсмен, делал свое дело и не гнался за красивыми позами в модных журналах. Я всегда переводила его интересные интервью, которые он давал ExWeb, потому что видела там много совпадающего с моими взглядами...

- Не было команды, никого внизу, Симоне, чтобы срочно начать поднимать кислород...
- Не знаю... Еще Месснер ходил без команды, соло, и был лучшим из лучших... Я думаю, что все проще: когда время приходит... а оно приходит независимо от того, есть команда, или нет... И еще: часто проблема в том, что альпинисты не хотят принять факт, что надо повернуть назад, или принимают его слишком поздно... Амбиции куда опаснее, чем лавины...

- Иньяки повернул. Может быть, чуть позднее, чем надо, но кто, скажи мне, может точно понять эту грань? Перед выходом на штурм из Лагеря 5 он позвонил домой, сказал, чувствует усталость, и у него почему-то мерзнут пальцы... Я думаю, что что-то случилось у него с кровообращением. Но не столь явно, чтобы сразу начать спуск. Это и стало роковым...

Когда 20 мая с горы пришла просьба о помощи, в базовом лагере не было никого, кроме повара и Нэнси, девушки Иньяки. Задача была срочно в Катманду (и к тому же дистанционно, через Интернет - из Испании, России, Румынии, Канады, Польши) сформировать спасательный отряд. Сыграло роль и то обстоятельство, что семья Очоа располагала средствами, чтобы оплатить спасы... вы понимаете, во сколько встали два вертолета (а с возвращением - и все три), кислород, медикаменты, шерпы и прочее...

Богомолов с почерневшим помороженным пальцем вернулся на гору, Дон, невзирая на неприятные разборки с партнерами во время предыдущего выхода, поспешил на помощь. Денис был выдернут в Катманду из постели и помчался на спасы. Людей в отряде было достаточно, но... опоздали... Подготовка всей операции, какой стремительной она ни была, заняла больше суток.

Иньяки лежал в палатке на 7400 без сознания три с половиной дня. При другом раскладе, он, спортсмен и жизнелюб, боролся бы до последнего, но когда человек без сознания, ему бороться за жизнь нечем... Шансы были ничтожны, предстоящий спуск был не только технически труден с лежачим пострадавшим, но и страшно длинный, потребовалось бы минимум три дня, чтобы спуститься в базу. Но титанические усилия Дениса и Дона, набравших за день 3000 м с тяжелым грузом кислородных баллонов, вселили надежду. Иссушенный тяжелейшим восхождением Болотов, уставший, страшно кашляющий, отказался от эвакуации с высоты 6200, куда он спустился после восхождения, и потащил кислородный баллон наверх. Денис, Дон и Алексей были уже на 6700, в лагере 3. Казалось, эти парни, с их фантастической энергией, успеют поднять спасительный кислород, Иньяки сможет дышать, а там уже подоспеют шерпы... Круче этих ребят мог быть только вертолет, как тот, что снял Хумара со стены в 2005. Скажу вам по секрету, что попытка вызвать и его из Пакистана была предпринята.

Но хэппи-энд не случился. Мы потеряли Иньяки.

Прощаясь с ним, а также вспоминая погибших несколько лет назад в эти майские дни Алексея Никифорова и Володю Башкирова, я думаю о том, как несправедливы и неуместны появляющиеся порой на форумах или в журналах заявления "знатоков", критикующих восхождения, до которых сами они, очевидно, не доросли. Особенно это касается дискуссий по поводу стиля.

В современном альпинизме ценятся сложные гималайские восхождения по интересным маршрутам, отличным от классики, в легком альпийском стиле. Или зимние, или соло... Спору нет, они красивы, я горжусь восходителями, которые их совершили. Но прекрасно понимаю, что это не что иное, как игра в русскую рулетку. Поэтому всевозможные "фи" в сторону восхождений в другом стиле - это, как правило, вопли лиц, которые пытаются сделать себе имя на подобной критике, или просто досужая болтовня в чатах. В альпинизме не может быть "уважаемых" и "неуважаемых" стилей. Стиль определяется конкретной задачей. Пропаганда типа "В современном альпинизме все, кто ходят большой командой и с перилами - отстой" удел тех, кто по какой-то причине не способен или не хочет смотреть правде в глаза. Серьезное стенное восхождение в альпийском стиле или зимнее восхождение на восьмитысячник замечательно, пока там не случается ничего фатального. Попавшие в беду в верхней части такого маршрута могут рассчитывать только на свои силы...

Есть разные маршруты. Где-то возможен быстрый набор высоты, где-то - нет. Возможен ли экстренный спуск пострадавшего (с пострадавшим) с непровешенной высотной стены, без кислорода? Подумайте сами. Вспомните, что спасло жизнь Ручкина на Северной стене Жанну, Иванова на Западной стене К2. Есть талантливые альпинисты, есть невероятные альпинисты с фантастическими возможностями, есть много хороших, сильных, техничных и великодушных альпинистов, и мне кажется неправильным ставить их всех в один ряд, критиковать, оценивать их восхождения в соответствии с чьим-то представлением, что есть достойно, а что нет. Никто не знает, где лежит его предел... Никто не знает, когда пробьет его час...

Современные восхождения - это всегда "на грани". Ниже грани - найдутся те, кто скажет "фи". Выше грани - они же скажут "как жаль". Давайте будем беречь друзей, любить их и ценить, пока они... есть. Не надо категоричных заявлений "испортили стену", "прошлый век", "все ради медалек". Быть способным работать на высоте, переносить гипоксию, подниматься без кислорода на вершины высочайших гор - это большая редкость, это талант, данный лишь небольшой горстке жителей Земли.



27 мая 2008

www.Russianclimb.com