Пески и вода (Капчагай)

Болиды, пролетающие мимо нашего автомобиля, разной тоннажности и цвета, но непременно заряжены за сто двадцать, а то и за сто пятьдесят. Так что без дельной привычки посматривать в зеркало заднего вида на этой трассе не обойтись.
Дорога прямая, ровная словно натянутая нить, а за окном в основном степи и полупустыни. Влияние гор и их прохладных ледников быстро сходит на нет, и где-то за речушкой Кара-Су вполне привычная к пескам верблюжья колючка и кандым перемежает пески чахлой сероватой зеленью.
Сам Капчагай (и город, и море) открывается после долгого, тягучего подъема, который в жару в автобусе просто непереносим, а нам в Нисан-Патрол по барабану. Сверху озеро кажется огромной лазурной жемчужиной, оброненной неведомым великаном среди монотонной желтизны песков. Ее края теряются в мареве недостижимого пространства, а в хорошую погоду над горизонтом возвышаются белые айсберги гор Заилийского Алатау.
Грандиозность этого зрелища не может подпортить даже городок Капчагай. Разрушенный, вечно недостроенный, но, говорят, претендующий на звание среднеазиатского Лас-Вегаса в ближайшем будущем.
Я думаю, тогда достроят. В южных народах парни горячие, щедрые, на увеселения и азарт денег не жалеют. А где деньги, там и благоустройство, а где благоустройство, там и деньги. Словно ребра гигантских доисторических мастодонтов растут на берегах остовы лесов строящихся гостиниц и казино.
Дружище Виктор едет в предвкушении развлечения. Могучие руки качка с силой сжимают баранку автомобиля, газ, тормоз, газ, лихо пролетаем очередную кочку. Торопимся. Его напарник Стас подвозит на базу немца из самой фатерляндии, и острых ощущений теперь не миновать. У нас ведь точно так, если гость издалека, то прошу пане, будь гостюшка хоть самим козлом. Нам ведь свежатенки необходимо, иначе скука засосет.
Сама база далеко за ГЭС в сторону Талдыкургана, км сто от Алматы получается. Купальный сезон уже вовсю, и машин на дороге немеряно. Пробки у поста ГАИ, пробки у поворотов. Но баня была протоплена, и бассейн полон, Стас пил водку, а немца привезли только следующим утром. Так что вечер удался.

Уже в обед в субботу загадочно улыбающийся Стас, бегал по базе в поисках желающих готовить коктал. Блюдо это нешуточное, требует чувства меры и умения строгать килограмм лука, но если двинуть по сто грамм, то очень даже ничего. Секрет его до ужаса прост. Ему необходимо, чтобы нашлась рыбина (желательно белый амур) килограмм под 15, и все, исключительно все носились вокруг, да и около в поисках овощей, приправ, майонеза, виноградной лозы, саксаульной стружки, пива на запивку и прочей нескончаемой ерунды, окружающей священнодействие.
С чем мы и справились, даваясь в жару холодной водкой, закусывая ее тем, что полагалось к кокталу, вылепливая из разнообразия его компонентов нечто не только съедобное, но даже красивое для эстетства широкой души.
За сим привезли немца. Выпили еще, и радостно возбужденный Виктор, мило коверкая английские слова, ринулся вытаскивать аудиоаппаратуру на вольный воздух из душной каминной. Включили Флойд «Dark said of the moon», и слегка ошалелый от первого стакана водки немец, наконец разомлел на скамье у бассейна. Но не надолго, Дима со мной и коктальницей расстарались, коктал разомлел. Запах шел такой, что звать на обед никого не пришлось, и мы торжественно, на чубуках потащили рыбину – мастодонта в каминную, подальше от мух, и поближе к телу.
В каждом русском празднике есть доля обжорства. Когда доля обжорства перехлестывает сам праздник, спастись можно только водкой и охотничьими рассказами. Испуганный излишествами стола и количеством хлебосольных хозяев, немец разговелся на удивление быстро. Уже после третьей рюмки выучил русское «по шуть-шуть», и принялся поддакивать что-то радостно-вежливое, не в такт и не во время.
Как видно, вникнув в наше бесконечно возбужденное «Та-та-та» (охота на зайцев посредством автомата Калашникова), «бух-бух» (стрельба с пояса в окружении более трезвых коллег охотников, которые тут же принялись разбегаться), «ва-у!» (без комментариев), «жы-ы! Бамс! И все вдребезги на крыше 25 метров!» (это так хорошие джипы переворачиваются), немец принялся врать на международном языке вполне самостоятельно.
С помощью институтских, удручающе скудных познаний было выяснено, что дома он байкер, и его мотоцикл носится со скоростью 260 км в час. Более опытный в гоночных делах Стас, не смотря на некоторую осоловелость от «Немирофф», пытался втолковать доич в какое именно место носятся с такой скоростью и таким враньем. Но стойкий люфтваффе не уступал, а в доказательство расстегнул рубаху и продемонстрировал татуировку микки Мауса на правой груди, и пса Плуто во весь левый бицепс. И они бы поссорились, но дипломатичный Виктор предложил устроить салют, и толпа вывалилась на улицу, где ночь была явно свежее, а для исключительно горячих спорщиков полный бассейн прохладной воды.
Вечера на Капчагае заполночь. Они наполнены чем-то безудержно бразильским - безумием пьяной, аляпово разодетой толпы, разомлевшей от уже закатившегося южного, палящего солнца, теплых вод моря, пряных запахов пустынной травы, травы и собственной безнаказанности.
Количество дискотек под открытым небом, само небо вмещает с некоторым удивлением. Правда разнообразие музыкальных вкусов откровенно удручает. Филя Киркоров пополам с татушками, фабрикушками, и зажигательным восточным «Вась-Вась! Я-И-И!». Все это в купе не есть гуд, но мы же не в консерватории… Мягкий, удивительно нежный ветерок чуть шевелит темное, почти непроглядное пространство и обрывки запахов женских духов, девичьего мускуса, чьей-то негаданно вспыхнувшей любви бередят воображение…
Неожиданно из темноты вынырнул Виктор с порядочным свертком в руках. Оказалось, что это бомба, а трубы трех калибров, закопанные посреди базы – направляющие для сего действа. Путем недолгих, но энергичных переговоров с собственной женой Виктор выяснил, что должен оставить должность главного факира более спокойному и педантичному Коле, а то будет как в прошлый раз.
Как в прошлый раз было, мы так и не узнали, а немец спрятаться не успел. Отлученный было от праздника Виктор, выхватил откуда-то из темноты приличного калибра тубу ракеты. (При чем Коля быстро и тихо ретировался за его спину, поближе к укрытию и подальше от компаньона). Жена Вити еще не успела ничего сказать, как муж уже поджег, поставил на землю, и тут же уронил ракету дулом в нашу сторону.
Удивительно ярко искрило бикфордовым шнуром, где-то вдалеке на соседнего рода базе дискотечная толпа скандировала что-то радостно, гулко. У нас было тихо, все как-то напряглись. Но Виктор подскочил к ракете во второй раз, развернул ее вертикально и принялся ждать взрыва, не выпуская аппарата из могучих рук.
Я подумал, что мы присутствуем при рождении второго казахстанского космонавта, его жена думала о своем, зажмурившись и отвернувшись. Доич в удивлении открыл рот так, что сигарета мальборо выпала на коленки его давно упитого переводчика. Он то не знал, что и у нас такое в первый раз, наверное, считал, что сейчас настоящие казахские парни…
В этот момент ракета пошла. При чем не в небо, а в землю. Это была действительно не случайность. Только так и становятся настоящими космонавтами. В какие-то доли секунд все окрасилось кроваво-красным адовым светом. Потом рвануло долго и гулко, и Виктор исчез в кругах дыма и эхе от воплей испуганных сородичей.
Еще через секунду из дыма вышел невозмутимый, мило улыбающийся Коля. В руках его были новые бомбы. Немец спрятался за скамью. Следом за ним откуда-то из лесонасаждений выскочил Виктор и, бешено тряся обожженной рукой, нырнул в бассейн. Невозмутимый Коля, улыбнулся всем еще раз как-то особенно доверчиво и по-детски. Потом в три секунды сунул меньший пакет в направляющую трубу, запалил шнур и снова скрылся со сцены.
На этот раз детонировало исключительно удачно. Земля слегка содрогнулась, и все втянули головы в плечи. Потом глубокий, низкий бульк выстрелил что-то в небо, и это что-то с трубным воем ушло в его глубину. Через пять секунд начинка бомбы разорвалась, и многочисленные сигнализации многочисленных машин заверещали на всех возможных наречиях со всем возможным возмущением и болью. Отозвалась радостным воем испуганная поначалу дискотека. Маты раздраженных владельцев средств передвижения тонули в восторженном девичьем визге. Откуда-то из безвестного, но надежного укрытия вынырнул невозмутимый и улыбчивый Коля.
- Ща как дам! Стекла повыпадают! – рявкнул он в темноту неожиданным мощным рыком и сунул еще больший мешок в максимальное отверстие направляющей трубы. Из бассейна безуспешно пытался выбраться раненый Виктор. Привычные ко всему жены с детьми в подоле споро и слажено ретировались за угол под навес, немец забился под скамью еще глубже, и тут булькнуло во второй раз.
К сожалению, атомного гриба не наблюдалось, но легкое землетрясение наверняка. Рев уходящего заряда был таков, будто кто-то неведомый, но очень сильный запустил вверх столитровый тазик днищем к небу. Пауза оказалась мучительной. (Нет в артиллеристском налете ничего мучительнее, чем пауза перед падением на землю гаубичного снаряда…) Из-под воды показался не успевший укрыться полуутопленный Виктор… И тут рвануло.
Огромный ослепительный шар заполонил небо, и стало светло как днем. Нет, умеют же делать китайцы фейерверки! Первой отозвалась далекая сирена воздушной тревоги отделения по ЧС города Капчагая. Еще не успели взорваться многочисленные вторичные заряды, а уже отозвалась! И тут жахнуло в третий раз! Жалко тех, кто не успел одеть солнцезащитные очки. Яркие многочисленные, многоцветные лучи воспалились гангренами новых разрядов, огненное действо перешло в ранг феерии, и сплетения, перекрестья, переплеты заполонили небо бесчисленным узором настоящего волшебства.
Все стояли, задрав головы вверх, с восторгом рассматривая этот волшебный огненный дождь ровно до той поры, покуда он не просыпался на землю. Совершенно не пострадали опытные местные жители под крышей веранды. Немцу прожгло с тылу штаны. И даже ничего не загорелось, только облетал с деревьев недозрелый урюк. Где-то звенели лопнувшие стекла.
Не повезло многострадальному Виктору. Как раз в тот момент, когда он в очередной раз пытался вылезти из бассейна, его настиг случайный, но все еще горячий осколок какой-то пиротехнической дряни. Да так и прилип к спине. Виктор рухнул в спасительную воду обратно. Дискотека взвыла восторгом с новой невиданной силой.

Утром следующего дня дружно возились с катером и стоячим мотоциклом. Грузили аппараты на тележки, дабы доставить с базы на воду. Дружелюбный и смелый при свете дня доич уже хлебнул шуть-шуть водкей и радостно участвовал в общем действе. Он и не подозревал, на какие жертвы и траты шли ради него настоящие пацаны.
Катание на скутерах и катерах вовсе небезопасная штука даже для тех, кто наблюдает за ними с берега. Легкий аутизм, настигающий пользователя водного средства передвижения в момент обладания силой льва и маневренностью дельфина одновременно, делает их исключительно опасными земноводными.
Бесконечная гладь воды, ее видимая мягкость и дружелюбность, ее яркость, прохлада… Стаи брызг, улетающие широким косяком, круговерть скоростного перемещения, сносящая крышу… Некоторое, порой изрядное количество выпитого спиртного… Широкая натура, именно в той части, где будь, что будет…
А в это время в воздухозаборник водного мотоцикла попадает брошенный каким-то гадом целлофановый пакет. А мы на встречном галсе, на скорости 80 км в час парим в прострации готовые отвернуть друг от друга красиво в самый последний момент... И время просрации началось. Руль водного мотоцикла управляется посредством струи водомета, а киля у этого водно козла нет также, как и стоп крана. И настоящие пацаны конечно же не отворачивают друг от друга...
Что такое нырок со скоростью 80 км в час? Это средний удар о бетонную стену. Правда, крови нет, но утопленник налицо. Хорошо если клиент в спас жилете, значит упомянутой клиент мордой вверх. А если вниз?
К тому же средненький мотоцикл стоит пять штук баков, и разбивает его обязательно именно тот, с кого и взять нечего и некогда. – А мне?! А я?! А я, дай попробую? – кричит бедный, но требовательный родственник. И дает мотоциклом о мотоцикл так, что за него еще и в больницу платить.
Но это объекты весом всего под центнер, два, в крайнем случае. По сравнению с хорошим глиссером просто пушинка. А вот объясни пьяному автомобилисту на глиссере со скоростью под сто, что на воде тормозов нету? Он спешит к бабам и товарищам с понтом по уши, счас всех как пугану! Они пиво пьют метрах в пятидесяти от кромки воды, к новенькому джипу прислоняясь…
Настоящий пацан на торпеде, куда нужно всегда попадет. Точно между дверями джипа, насквозь до второй двери. Лакированные борта джипа эдаким лакированным консервным ножом. Сам ножичек долларов под двадцатку и джипер за шестьдесят. Уже на восемьдесят тон тянет, а сколько битого пива и водки изнутри?! А сколько порванных канатов нервов?
Но наши пацаны очень даже ничего. Молча собрались в кучку у новоиспеченного памятника незабвенной битвы сухопутных и военно-морских сил, достали ящик нетронутой водки. Разлили, выпили, еще разлили, выпили, еще разлили… Потом густилась тьма ночи. Памятник весь сезон на берегу простоял. Иногда его брезентом от греха накрывали, иногда от докучливости окружающих удивленных отдыхающих. У людей горе, а они ржут как кони…
А у нас мирно, чинно, по распорядку. Спустили катер на воду, Стаса за руль, доича на борт и в открытое море подальше. Стас вчера вечером после пятой дозы очень деда своего вспоминал. Горестно так поминал, дед то давно умер – старые раны сказались, полученные в кровавой и непримиримой битве с фашизмом. А после шестой Стас вообще клокотал, особенно, когда этот доич корчил из себя Микки Мауса и байкера в одном флаконе. Сегодня с утра был смурной, но какой-то решительный.
Мы только тогда и сообразили, когда Стас за рулем и нога на педали газа. А немец сзади на фале прицепленном к надувному баурсаку. Это аттракцион такой, вполне безобидный. Садишь клиента на надувную лепеху с ручками по бокам для того, чтобы тело держать, и даешь газ. Он за ручки мертвым хватом, а ты разгонишься чутка, и только потом в поворот. Вот тогда точно потеха! Клиент на баурсаке по волнам скок поскок, центробежная сила его по бортам давит, ускорение назад щемит, глазки выпучены, пена во рту то ли от катерной струи, то ли от предчувствия эпилепсии. Глаза у клиента – позавидует перископ, не каждый так выпучит и выдержит пенно-струйное давление в три очка.
Мы и глазом моргнуть не успели, как Стас стартанул. Майка трепещет цвета морской волны, губы сжаты плотно, дудочкой, взгляд целеустремлен. У катера с мотором ямаха двадцать секунд и вали стрелку спидометра. Но Стас немца дольше держал, минут пять на скорости 60 по волнам памяти наших предков. Только когда доич совсем синий стал, когда его руки узлами свело, тогда и в поворот. Но не отцепляется, спортивный видать бойхер, держится, даже что-то орет. Стас совершенно обесенел. Скорость, скорость-то какая! Глянули, а немец почему-то не за ручки, держится за фал, и баурсака под ним нет, один спасжилет да кальсоны. Оторвало видать резинку, а Стас не заметил.
Доич правда ловкий пацан. Как он летел… Как красиво летел. И боком, и спиной, и сидя не понять как. Неторопливо к нему на противоходе подобрались, он и глаза открыл, когда в лодку тащили, стонал потихонечку.
Ну, а в лодке остаканились по полной программе. За братство народов, за что же еще? Вода она по христиански и окрестит всех, и обиды обмоет, и даже среди песков жизнь даст. А кто старое помянет, тому глаз вон. Вот это с нашими детскими забавами очень даже легко!