Павел Шабалин об экспедиции на Западную стену К2.

Подробности экспедиции


Маршрут восхождения был, на сколько мы поняли, заранее выбран в ходе разведки. Линия корректировалась в ходе экспедиции?
Линия в ходе экспедиции практически не корректировалась потому, что мы объявили этот маршрут как direct Западной стены, и отступать от этого были не намерены ни в коем случае. Для того разведка и производилась, для того мы собирали информацию, в частности у японцев (из Японии привезли фотографии), чтобы, прорисовав линию маршрута, стараться не отступать от нее ни налево, ни вправо. А выполнить задуманное нам помогла экипировка. Получился именно direct. Что хотели, то и получилось.


Не смущает ли вас тот факт, что состав экспедиции определялся по системе «сборной».
Мы учли опыт и Эвереста, и экспедиции на Лхотце, когда была опробована система подбора в первую очередь не участников экспедиции, а капитанов групп. И после этого капитан группы подбирал сам себе группу и сам отвечал за их действия. В частности, компания Болотова, себя прекрасно показала и на Жанну, и на Эвересте. И не доверять Леше в выборе было бы неправильно. У меня уже была готовая “конфетная” команда. Но вот единственное, что Петя Кузнецов, к сожалению погиб.
В дальнейшем несколько участников отказались от участия буквально в последний момент. В частности, красноярцы. Поэтому пришлось брать запасных. Вот так появился небольшой сумбур.
Руководители групп выбирались совместным решением и Николая Черного, и Виктора Козлова. И дату вместе обсуждали. А вот руководители групп сами уже подбирали себе людей.


Как вы оцениваете команду? Правда ли, что самый молодой участник имеет возраст 36 лет? Почему в составе так мало молодых?
Комарову было не 36, он моложе. Хотя остальные, тот же самый Мариев, он именно так – 36. А почему так мало молодых? Черный по поводу Эвереста как то сказал: во-первых, молодых обкатанных технарей и высотников достаточно мало. Во-вторых, молодежь в основном хоть и технически сильная, ледоскальная, это со временем приходит, и на высоту идут более старшие. И еще одно: просто нужно уметь терпеть, а у людей такого опыта, у молодежи просто нет. И реально человек в районе 40, как это ни странно, гораздо лучше переносит высоту, чем 20-летний совершенно точно. Т.е. таких уникумов среди молодежи очень мало.

Почему вы дали согласие на участие в этом проекте?
Да я был инициатором этого проекта! Как я могу не дать согласие на участие! Другое дело, что когда обрезали пальцы, все встало под вопрос, и я сам для себя решил попробовать Хан-Тенгри, Победу в прошлом году. Все получилось… Т.е. мы сходили достаточно успешно. Я почувствовал, что могу и с обрезанными пальцами контролировать ситуацию и принести пользу. Пусть не в качестве лидера-лазуна, как это было на Эвересте, а в каком-то другом, организационном плане. Я решил, что буду не в тягость в экспедиции.


Всех смутили сроки экспедиции. 3 месяца. С чем это связано? Как вы считаете, могло ли быть быстрее? Конечно, могло бы быть быстрее. Но дело в том, что К2 – абсолютно непредсказуемая гора в плане погоды. И поэтому у нас был запас, более того, мы могли бы еще сидеть, задержаться. Вот как сидели Урубко и Самойлов. Тут просто нельзя “с бухты барахты”. Ну, хорошо, сделали, взяли билеты с фиксированной датой вылета, и конкретно как у красноярцев не хватило двух дней, чтобы взойти команде красноярцев на Броуд Пик потому, что были уже зафиксированы билеты. Поэтому, когда идет подготовка, и когда на карту ставится такое, учитывается все.
Мы планировали, что могли бы ребята взойти и 10 августа. Не 21-22, а 10-го числа.
Но ряд происшествий поменял наши сроки. Мы забурились, пришлось перевешивать веревки, спас работы, болеть начали и т.д. … Могла бы быть и разница в 20 дней, могла бы быть и разница еще один дополнительный месяц. Когда так все продуманно, то нужно идти “до победного”. Мы знали о том, что все должно быть абсолютно надежно. Потому, что там, никакие спас работы уже не реальны, это нонсенс. Иванова спустили нормально. И то, я считаю, что здорово повезло.

Как осуществлялось принятие тактических решений? Схема работы на горе, как отдыхали?
Как говорит дядя Коля Черный: “война план покажет”. Тактическая схема решений зависит, в принципе, от стратегии. Мы наметили стратегическую работу - постоянная смена групп. Примерно прикинули, сколько может группа работать продуктивно, интенсивно на этих высотах при ненормальном восстановлении. Реально восстановление на 5000 идет не совсем нормально. Группа может работать 3 дня, именно полезной работы. Были случаи, когда группа работала и 4, и 4 с половиной дня. Были случаи, когда группе, отработав 1,5-2 дня, из-за погодных условий приходилось спускаться вниз. Но круговорот групп происходил постоянно. И все время кто-то у нас был на горе, все время кто-то работал, если были условия. Вот такая стратегия. Если нельзя провешивать веревки вперед, погода не позволяет, то во многих случаях, возможно, например, затаскивание груза, завершение какой-то другой полезной работы. А тактические решения мы отдавали “на откуп” руководителям групп, которые работают наверху, там всегда виднее. Принимаются решения в группе тоже по-разному. Мы советовались обычно и приходили к общему мнению. В форс мажорных обстоятельствах серьезные решения принимаются тренерским советом, куда входили: 4 руководителя групп, Козлов, Черный и у Тотмянина был лишний голос, как у капитана команды.

Отдых. Спускались мы вниз, и тоже все зависело от обстановки. Всем было понятно, что вначале ты быстрее справляешься, работаешь, а по окончании нужно больше времени для восстановления. Если я говорил, что моя группа не готова выходить (допустим, у одного живот болит, у другого голова), и мне нужен лишний 1-2 дня до выхода наверх, то меня никто особенно не гнал. Хотя и спрашивали: “Что сидишь?”. Я говорю: “Я считаю, лучше восстановиться, а дальше мы пройдем, через лагерь вернемся. Мы этот же самый день работы и сделаем, только в нужное время, отдохнув, как положено”. Для восстановления нужно порядка 10 дней. Пять, ну, бывало и четыре, бывало и семь. По-разному, в зависимости от погоды.

Что было самым сложным лично для вас?
Самое сложное было – именно неизвестность. Как говорится “самое сложное в жизни, это ждать и догонять”. И здесь ждать было самое сложное. Т.е. непонятно, что оно там дальше, и непонятно, когда оно будет по-другому. Во время непогоды мучительное ожидание и принятие правильного решения, когда же выходить. Это было самое сложное. Еще ситуация, когда проходили переходный скачок, все уже готовы были открывать шампанское. Тотмянин на 8500. Осталось до вершины совсем не много, а они 2 часа курят и не могут найти проход. Надо принимать решение спуститься, чисто психологическое. Желание что бы хоть кто-то взошел, чтоб потом расслабиться. А здесь снова раз… И следующая группа снова на выход. И так, все уже замолчали, все ходят молчаливые. Такой моральный груз на нашу группу рухнул, те не смогли пройти, а нам приходиться решать. Снова задачи с неизвестными, а выход уже 6-й. Ну, очень тяжело. Настроиться. Реально от выхода к выходу было очень тяжело.

Очень рекомендую посмотреть на эту фото в полном размере!

Есть ли вероятность пройти ваш маршрут более компактной командой, скажем, четверкой?
Я считаю, что не реально. Мы думали можно попытаться пройти восьмеркой (так ходили и на южную стену Коммунизма), до этого получив акклиматизацию, допустим на Броуде либо на Нанга Парбате. С тем, чтобы потом, если кому-то стало плохо или произшло что, можно двойку отпустить вниз и продолжать шестеркой. Дальше - двойку вниз, тогда четверкой. Но даже в этом случае 60 веревок много, что бы дюльферов продергать, провесить… Я с трудом это предполагаю. Тяжело.
Опять же, варианты непогоды велики, засесть на неделю без возможности двигаться и без возможности спуститься вниз. Поэтому четверкой вот этот маршрут нереален. Можно попытаться поискать варианты левее, правее, но там тоже не так все просто. И любая непогода именно здесь не дает шансов вернуться.

Как вы объясняете разрыв в достижении вершины между первой двойкой и остальными?
Ребята пошли наверх потому что и погода была ужасная, и ночевать в палатке SOLO вчетвером вторую ночь было невозможно, имея один спальник и минимум газа. Мы выходили, зная, что прогноз нам обещает падение ветра до 30-35 км/ч. А ветер так и оставался 60 км/ч, видимость 50 м наверху. Куда идет маршрут, никто не знал. Я говорю: “Ребят, ну, хоть что-то сделать. Повесить веревки в сложных местах, даже если не взойдете. А если взойдете, вообще будет прекрасно”. Но повезло. Поэтому Мариев, Попович реально сходили на вершину, спустились вниз. А на следующий день пошли уже все остальные, зная, куда и как. Но как они спускались! Все обледеневшие, все во льду. Ведь нет ни одной фотографии из 7-го лагеря, было не до фото, не до видеосъемок.

Кислород: было ли ВООБЩЕ исключено его использование или оно было дозировано? ВСЕ ли участники не пользовались кислородом, или были исключения?
Когда мы обсуждали экспедицию, мне ребята поставили условия (я говорю за всех участников своей группы), что если будет кислородная, либо смешанная какая-то экспедиция, то мы в этом деле не участвуем. Группа Болотова, Тотмянина и компания сказали то же самое, что мы в таких проектах не хотим участвовать и не будем. Глеб Соколов сказал: “Я согласен с ребятами. От имени своей группы говорю, что это так и будет”. После чего Витя Козлов предложил: “Ну, давайте мы возьмем на всякий случай кислород. Будем брать его только в медицинских целях” при условии, что если кто-то кислородом воспользовался, то немедленно спускается вниз, из состава экспедиции выбывает. Но человеческая жизнь превыше всего, так получилось с Ивановым, в принципе. Ребята поднесли из 1-го лагеря в 3-й кислород: “Ну, хорошо, а дальше то как будем? Сейчас вот он акклемается”. Я говорю: “Нет. Условия игры есть условия игры”.

Как много снаряжения осталось неснятым со стены после вашего ухода?
Мы снимали все, что можно было снять. Потому, что мы ж не дураки кидать там газовые горелки, спальники BIG WALL, еда, продукты, которые оставались, просто-напросто вытаскивали из палатки и все. А что могли снять (крючья ценные, френды, оттяжки) тоже спускали. Кстати, мне задают вопрос: а как вы себе это представляете, снять 60 веревок, каждая из которых зафиксирована в 3-4-х точках. Люди в 4 ночи, выше 8 км спускаются вниз, ветер 60 км/ч, кругом все полыхает. И как человек будет снимать веревки? Т.е. альпийский стиль есть альпийский стиль, а надо еще вернуться живыми.

Не считаете ли вы, что после многочисленных «светских приемов» у некоторых может появиться «мания величия»? :-)
Считаю, конечно. Да у меня самого она появилась уже. Кто к этому склонен, у тех это есть. Сейчас очень важно зафиксировать факты, чем быстрее, тем вернее потому, что потом это будет меняться, от рассказа к рассказу. И количество нападавших будет от 5 к 50 увеличиваться. И количество положенных, убитых вырастет из 50 до 150. 50 нападали, 150 убили. Это классика жанра. Так оно и будет. Только живая запись спасет всех.

Как вы думаете, это хороший признак, что в альпинизм пришли деньги политиков и банков и ваше восхождение будет использовано в предвыборной компании?
Как вообще оценивать то, что Гагарин был первым советским космонавтом, а первой страной, которая запустила чего-то в космос стал самый страшный СССР, который числился пугалом для всех? Вот это как оценить? Я не знаю.
Есть московский юниорский марафон, где люди просто бегают для радости, для участия. Есть марафон в программе олимпийских игр, куда приходят деньги, я полагаю, точно такие же. Это разные вещи.

Традиционный вопрос про планы на будущее.
Уже говорили, что темы подобного уровня уже просто не существует. Это самая серьезная гора, которая могла бы быть, это самый серьезный маршрут на этой самой серьезной горе, пройденный в таком стиле. Если кто-то будет пытаться пройти его альпийским стилем, честь и хвала. А вот попробовать проложить новый маршрут зимой на К2 - это уже интересно.