Вагон и помидоры. Байки деда Барадеда
Давным-давно все это было…
В пошарпанном до неприличия плацкартном вагоне воняло нестиранными носками, жареной курицей, тягучим перегаром и затянутым из заплеванного тамбура едким папиросным дымом.
Жарко протопленный хамистой проводницей плацкартный вагон забит под завязку, перекрывая и без того неработающую потолочную вентиляцию. Связки лыж, чемоданы, баулы, рюкзаки, мирные обыватели и матерые туристы, которые по старой доброй традиции скучковались под часами у туннельного перехода на вокзале, за час до отправления поезда Минск – Ивано-Франковск.
Мы еще не успели затащить на третьи полки свои неподъемные Ермаки и Абалаки, как в соседнем купе уже забренчала гитара и чей-то хриплый мужской басок затянул – «Люди идут по свету…»
Хорошо-то как! Легкое волнение, предстартовый мандраж - как перед праздником долгожданным…
Даже наглое опоздание «под часы» моего неразумного и закадычного друга Вовки стало понемногу забываться. Хотя перенервничали все жутко – у него в рюкзаке наша единственная палатка – проверенная и потрепанная горными ветрами «серебрянка».
Штопанная в двух местах, с алюминиевыми колышками, нанизанными на вечно рвущуюся резинку. В одном из них, по секрету, изъятая от моих парадных немецких плавок.
Оправдание у Вовки было просто офигенное:
– Я, пацаны, со свадьбы братана еду. С Бреста. Хорошо, что вообще отпустили. Там еще дня два гулять будут… А я тут с вами ху… - Но, посмотрев на орущего сопливого карапуза на нижней боковой полке, тут же поправился. - Фигней заниматься еду.
Серьезная причина, ну как тут не простить друга!
Тем не менее, как руководитель первой в своей жизни пешеходной двойки, я решил строго и неукоснительно блюсти порядок. Еще бы, за моими плечами - пешая единичка на Урале, пешеходка в Карпатах и лыжная двойка в Хибинах. В глазах своих ребяток я выглядел эдаким походным гуру, хотя (увы) еще не брился. И страшно завидовал бородатым пятикурсникам, лениво перебирающим струны гитары, поднявшим к горному небу бородатые прыщавые морды и похрипывающим неокрепшими баритонами: «Если друг оказался вдруг…»
А что больше всего поднимает авторитет руководителя? Конечно же, строгость и дисциплина!
И вот, глядя на красноватые после свадьбы глаза Вовки, железным голосом товарища Левитана заявляю:
- Ты, Вовчик, надеюсь, помнишь про сухой закон? До окончания маршрута – ни-ни! Только НЗ – спирт во фляжке. И то, если как я в прошлом году, смертельно замерзнешь.
- Ты че, Репейник! – Тут же перешел на мое уважаемое в бродяжьем народе прозвище Вован. - Как можно?! Мы же типа спортсмены. Зря, что ли, полгода по карьерам вверх-вниз бегали? Зырь, какие ноги у меня накачанные…
Надо сказать, что за неимением гор в нашей лесистой и болотной стране, мы технику горного туризма на песчаном карьере отрабатывали. Удовольствие то еще – песок потом с вибрам и ушей выковыривать.
- Ага, так я тебе и поверил. Дураков ищи в Китае! Доставай, что там тебе на свадьбе посошковое положили.
Бурча под нос страшные проклятья о злобности и коварстве молодых советских руководителей, мой верный друг начал распаковывать свой «абалак».
Вскоре на купейном столике появились: поллитровая бутыль мутной жидкости, заткнутая мятой газетной пробкой, трехлитровая банка маринованных зеленых помидорок под золотистой крышкой, пирожки с капустой, сало «пятипальцевое» с розовой прослоечкой и прочая деревенская свадебная снедь.
- Это что такое?! – зашипел я от негодования, дабы не разбудить припавшее к мамкиной титьке дитя напротив. – Я что вам говорил? В первый день почти километр высоты набирать. Сдохните, блин!
И, конфисковав со стола бутылку с самогоном, я уверенно зашагал в вонючий вагонный туалет.
- Как бы сам не сдох… - Раздалось злобное шипение за спиной, но такое невнятное, что я так и не понял, из чьей змеиной пасти оно происходило.
Это мы с Вовкой в Яремче. У меня в руках трубка с табаком. Настоящая!
Выстояв обязательную очередь в сортир, я вылил в зловонную унитазную дырку хлебную амброзию (а запах, честно говоря, был просто обалденный!), и с чувством до конца исполненного долга вернулся к своим друзьям.
- Садись, Репейник, хоть пирожков поешь, – вздохнул Вовка, догрызая зеленую помидорку из банки. – Ну что ты за человек… Может, завтра я уже на тот свет… Совсем того… А ты… А я… Эх, как я тому мелкому завидую… - Продолжал нести какую то ахинею мой друг, глазами пожирая сиськастую белокурую мамку - соседку, кормящую грудью розового карапуза.
- А вот как - то раз, у себя в поселке, я к магазинщице вечерком зашел, Зинкой зовут. Так я ей… А она мне… Хочешь, познакомлю? Правда, она не молодуха уже, ей тридцатник почти стукнул. Но еще ничего такая. Гладенькая такая… Ништяк!
Что за черт! Или я ничего в людях не разбираюсь, или кто-то что-то где-то хряпнул!
Да тут еще Славка, сосед мой по дому, гитару взял и запел голосом Высоцкого – «Идет охота на волков». Да так похоже на Владимсеменыча, что даже сопливое дитя напротив титьку чмокать перестало, на Славку выпучилось.
Ничего не понимаю! Пока банку понюхать не догадался. Помидорки то зеленые в самогоне закатаны были. И пока я с отвлекающей бутылкой сивухи в туалете сражался, мои друзья по стакану первача – то и приняли. Да еще и проспиртованными помидорками закусили.
Не знаю, как на утро ребятки себя чувствовали, честно - не знаю. Но с вокзала в поселке Яремча на первый перевал в сторону Горганского хребта набор высоты метров пятьсот. Ноябрь, первый снег, затяжной траверс обледенелых травяных склонов, ветер, сырость и туман. А ночью, для полного кайфа – буран снежный, ветряный…
Хорошо, что я содержимое банки не вылил, с собой взял. Вот там, среди обледенелых кустов стланика, в бешено трясущейся палатке, по полстаканчика очень даже хорошо пошло.
Под зеленые ароматные помидорки, конечно...
Это я к чему? Максимализм - хорошо, конечно. Но в меру. А мера у каждого своя. Моя, если честно, с годами немного увеличилась.
Галоунае – перад сном, і каб раніцой галава не балела.
Вот как то так…
но 3-е фото бьёт наповал!
как молоды мы были )))
Носки 48-ого размера на втором снимке - супер, а вибрамы Гри-спорт (кажись?) на заглавном - чуток выпадают из времени.
Но в целом - бесподобно.
Сначала по рублю, а потом по два - сумасшедшие цены.
Сам не курил, но две пачки для интерьера на полке стояли.
Я ведь тоже в своём первом рук-ве спирт оставил только в медаптечке, остальное - под камень вылил... До сих пор себя за проявленную "принципиальность" критикую...
представляете, каков вкус был? ))
а еще в его том походе участник повесил сало в мешочке снаружи рюкзака и после каких-то кушерей, сало убежало ))