Длинный рассказ о зимнем восхождении на Маттерхорн

Часть вторая: куда приводят мечты.

На следующий день, выспавшись и докупив необходимые продукты, снова отправляемся к уже знакомому приюту Хернли, но теперь не для акклиматизации, а с твердым намерением спуститься вниз в гордом звании покорителей Маттерхорна. Хотя, судя по всему, сделать это будет не так-то просто: несмотря на выход на день раньше, времени у нас все равно немного – по прогнозам, два дня хорошей погоды, один из которых уйдет на заброску к хижине и разведку маршрута. Итого, на сам маршрут и спуск – один погожий день, а дальше – как повезет.

В этот раз выходим днем и до 2600м добираемся на канатке – не так увлекательно, конечно, как в первый выход, зато с экономией времени и сил, а они нам еще пригодятся для будущих свершений. Пока идем по Церматту и поднимаемся к Швартзее, жалею, что не захватила купальник: на улице тепло, солнечно, и опыт прошлой заброски подсказывает, что зимой в Альпах даже в термобелье может быть жарковато. Однако, как только выходим из кабинок, становится понятно – бикини нынче не понадобится: несмотря на плюсовую температуру, дует сильный пронизывающий ветер, и вместо того, чтобы раздеться до термухи, приходится натягивать куртки, шапки и перчатки.

Когда в поле зрения появляются лестницы, к своему удивлению замечаем на них группу людей. Неужели еще кто-то решил взойти на Маттерхорн вне сезона и в те же дни, что и мы? Нельзя сказать, что испытываем особую радость от такой перспективы: у нас и так не самая маленькая группа, и еще одна, тоже не малочисленная, команда на маршруте явно не ускорит процесс восхождения… Но, подойдя поближе, замечаем у ребят лыжи – скорее всего, это фрирайдеры, присматривающие интересный склон, или просто забредшие на лестницы из любопытства. Поравнявшись с ними, обмениваемся парой фраз: да, идем на Маттерхорн, да, знаем, что не сезон, да, прогноз погоды слышали… Почему-то спрашивают, не французы ли мы, и получив ответ, что русские, кажется, немного успокаиваются. Но один из парней, оказавшийся гидом, летом водящим клиентов на гору, все равно высказывает сомнения в нашем плане и успехе операции в складывающихся погодных условиях. Поняв, что зима, не сезон, грядущая непогода – для нас не аргументы, и отступать мы не собираемся, лыжники, пожелав нам удачи, идут вниз. Ну а мы – «вперед и вверх, а там»… А там и посмотрим, на чьей стороне правда.

По уже знакомому пути доходим до Хернли. Погода пока что радует: здесь, наверху, достаточно прохладно, но небо вполне ясное и ветром никого не сдувает. Вова с Аленой уходят на разведку маршрута, а мы остаемся выполнять посильную нам миссию – много есть, много отдыхать и готовить снаряжение и себя к предстоящему восхождению. Высота, по всей видимости, все-таки сказывается: в нашем случае горняшка пробуждает излишнюю смешливость и безудержное веселье – хохотали много, громко и преимущественно над всякими глупостями.

Пока мы беспрестанно топим снег, завариваем чай, готовим, смеемся, перебираем снаряжение, возвращаются ребята. Вова, как в классическом сценарии, сообщает нам о наличии двух новостей. Но вопреки закону жанра, обе новости оказываются хорошими: линия маршрута логична и понятна (хотя во многих описаниях пугали, что одна из основных проблем на восхождении – сложность в ориентировании), а сам маршрут в хорошем состоянии.

Руководство определяет тактику восхождения: альпийский стиль – не наш метод. Это европейцы летом могут позволить себе пойти на вершину налегке, и в случае чего спуститься вниз и отложить восхождение до следующих выходных. У нас, к сожалению, время ограничено, а еще раз поехать в Швейцарию для второй попытки – непозволительная роскошь. Поэтому берем с собой спальники, еду, котелки – чтобы при необходимости заночевать в следующей хижине – Солвей (4000м) на спуске, а если понадобится – и на подъеме, а если уж сильно понадобится – и переждать там пару дней непогоды. В целом, учитывая сегодняшние погодные условия и состояние маршрута, установленная программа минимум на завтра – сходить на вершину и спуститься в Солвей, программа максимум – вернуться обратно на Хернли.

Выход назначен на 3:30. В это время в полной боевой готовности выдвигаемся в путь. Сначала – пеший подход под маршрут по снегу, занимающий минут 10. В голове – бессменно крутящееся каждый ранний выход «Сомненья прочь, уходит в ночь…», впереди по курсу – наша цель на сегодня и вообще цель всего происходящего с нами в последние дни – величественный Маттерхорн. Ночью в горах невероятно красиво – низкое, глубокое, обволакивающее небо, огромные таинственные звезды, загадочно-призрачные очертания гор – капля воображения, и ты словно оказываешься совершенно в другом мире, поражающем своей необыкновенностью и притягательностью. Это нельзя описать, нельзя объяснить, именно про такое говорят: «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». Это что-то выходящее за грани обычного, повседневного, за грань нашей реальности… И мысли… Мысли тоже совершенно необыкновенные и ясные, освобожденные от бытовой рутинности и приземленности.

В начале маршрута – достаточно крутой скальный участок, на котором, как и на всех, считающихся наиболее сложными, закреплены страховочные канаты; дальше – несколько провешенных вчера Вовой веревок. При распределении ролей в группе, мне достается роль замыкающего. Из плюсов – возможность лезть с верхней страховкой, тогда как остальным приходится жумарить по перилам; из минусов – когда все-таки иду по перилам, не всегда получается с первого раза вытянуть веревку: она то и дело цепляется за острые камни и застревает между ними.

Маршрут достаточно разнообразен: на смену пологим склонам приходят более крутые выступы, порой пересекаем снежные кулуары, проваливаясь в мягкий снег, иногда попадаются жесткие зафирнованные участки. Практически на всем протяжении гребня оборудованы станции страховки – из веревок, петель и вбитых в скалы огромных железяк. Подробно описать маршрут не смогу: если честно, в голове остались только бесконечные переходы с одной веревки на другую – где-то лазаньем, где-то с жумаром, где-то почти пешком на скользящем; снежные подъемы по выбитым прошедшими участниками ступеням и периодическое «утопание» на участках с более мягким снегом; выходы на острие гребня, где слегка страшновато и некомфортно, особенно под порывами ветра… И все это – одно за другим, и вперемешку, и опять, и снова… Сначала идем очень плотно, стоим толпой на станциях, потом все больше растягиваемся и основную часть маршрута я вижу только Диму и Ксюшу, идущих передо мной. Иногда сверху спускается Вова – проконтролировать процесс и забрать веревки и рюкзаки. Уже давно рассвело, и солнце начинает припекать. Ночные загадочные пейзажи сменяются яркими солнечными картинами. Пушистые облака под ногами, как будто нарисованные акварелью горы внизу, бескрайнее ярко-голубое небо – всем этим можно любоваться, стоя на очередной станции в ожидании заветного «Перила свободны!»/«Страховка готова!».


Вот наконец-то на горизонте появляется маленький деревянный домишко – до Солвея уже совсем недалеко. Я добираюсь до хижины где-то около половины первого. План на ближайшее будущее таков: немного отдыхаем и в час снова выходим на маршрут.

За полчаса, конечно, толком не отдохнешь. Это так, пит-стоп на попить/снять лишнюю одежду/отдышаться/прийти в себя. Мимоходом оглядываю хижину. Двухэтажные нары, на которых спать в более-менее комфортных условиях может от силы человек шесть, шерстяные одеяла, лавка, стол, заставленный какими-то грязными кружками, различные наклейки и надписи на разных языках на стенах… И на русском есть. Что-то там про Джигурду. Ну да, конечно, о чем еще писать в Швейцарии, на культовой горе, на высоте четырех тысяч метров??

Полчаса пролетают незаметно – и снова в бой. По ощущениям, похолодало. Может, конечно, это на станции в тени, а может… Но думать об этом некогда, вновь продолжается бесконечная череда скал, снега, веревок, «перила готовы» — «перила свободны» — «понял»… Внизу мне казалось, что путь от Солвея до вершины – этакий финишный рывок. Может быть, самый сложный (впереди предвершинная башня), но не такой уж и продолжительный. И вышла из Солвея я на пару со своим позитивным настроем в духе «Сейчас до вершины быстренько сгоняем, и вниз еще успеем спуститься, и чего нас пугали этим зимним Маттерхорном». Оказалось – показалось. Пройденный путь был только завязкой; накал страстей, кульминация, развязка и неожиданный финал – все это еще ждало нас впереди.

Как отмечалось потом на разборе восхождения, темп группы на второй части маршрута, после хижины, упал. Временами наваливалась какая-то свинцовая усталость, и даже пройти веревку по легкому рельефу без остановок для меня становилось непреодолимой задачей. А уж быстро прижумарить на станцию, бодро выбрать веревку и почти сразу двигаться дальше – вообще что-то из области фантастики. Не буду искать себе оправданий в виде отсутствия отдыха, высоты, солнца, ветра, звезд не в той позиции… Причина здесь может быть только одна – такую гору голым энтузиазмом, горящими глазами и мыслями о высоком не возьмешь: маршрут очень длинный и выматывающий (особенно зимой по снегу), и силушкой богатырской запастись не помешало бы.

А Маттерхорн-то «изнутри» совсем не такой особенный, как при взгляде со стороны. Большое, как говорится, видится на расстоянии. А вблизи – те же камни, те же скалы, тот же снег, что и во всех горах. Хотя странно было ожидать увидеть здесь что-то другое… Виды, конечно, завораживают, но это виды на горы вокруг, тонущие в бескрайней синеве неба, сияющие сапфировыми шапками ледников на солнце и пронзающие своими вершинами мягкую перину белоснежных облаков. А сам знаменитый профиль – он то скрывается за крутыми взлетами гребня, то выглядывает, но смотрится как-то иначе, не так впечатляюще, как издалека.

Когда выходим на плечо перед предвершинной башней, понимаем, что насладиться восхождением в гордом одиночестве в отрыве от цивилизации нам не удастся: над нами, как назойливые мухи, начинают кружить два вертолета. Нет, это не спасатели кинулись снимать с горы сумасшедших русских, не послушавших предупреждений о непогоде. Это местное развлечение – посмотреть на вершину Маттерхорна за умеренную плату и без каких-либо физических нагрузок. В тот день клиентам повезло: они получили бонусом к прекрасным видам увлекательное зрелище. Как там, можно бесконечно смотреть на три вещи: как бежит вода, горит огонь и… что же третье? Не могу вспомнить, но вполне вероятно, что за тем, как альпинисты лезут на Маттерхорн, тоже можно наблюдать достаточно долго. Мы, в свою очередь, получаем сдувающий ветер, гул в ушах, нулевую слышимость и ощущение себя жучками в стеклянной банке под зорким наблюдением юного натуралиста.

В какой-то момент получаем команду: перила не снимать. Четыре веревки остаются провешенными, одну забираю с собой, по-столбовски завязав рюкзачком за спиной – она еще может нам пригодиться. Появляется ощущение, что вершина совсем-совсем близко: мы подходим к страховочным канатам, это начало подъема на предвершинную башню – завершающий, и, пожалуй, самый интересный участок маршрута. В сезон это «узкое место» — здесь наиболее сложное лазанье, и обойти замешкавшиеся группы можно только по северной стене, где, как пишут, мало возможностей для страховки. Но нам никто не мешает, и мы проходим участок лазаньем, страхуясь за канаты. Иногда, уже не в первый раз на маршруте, попадаются мемориальные таблички и кресты в память о погибших, что позитивного настроя не добавляет, зато добавляет осторожности и осмотрительности.

И вот в то время, когда мы штурмуем башню, начинается самое интересное. Швейцарские синоптики оказываются такими же точными, как швейцарские часы и поезда: наступил вечер пятницы, а с ним, как по расписанию, и обещанное на этот вечер резкое ухудшение погоды. С неба, как из порванного мешка с манкой, начинает густо сыпаться снег. Он валит сплошной стеной, и видимость мгновенно падает в разы: я даже не помню, когда начало темнеть, потому что еще задолго до этого все, находящееся более чем метрах в 20ти, становится практически неразличимым в этой обволакивающей снежной пелене. В довершение снежной атаки, становится морозно, а резкие порывы ветра кидают в лицо колкие снежинки и затрудняют и без того сбивчивое дыхание.

В этом густом молоке, ощущая себя слепыми котятами, добираемся до конца канатов. Как помнится из описаний, мы почти у цели: я читала, что после канатов крыша ложится, и остается только немного пройти до вершины по пологим скалам. Но это наверное летом – просто пройти, а сейчас скалы покрыты льдом, да и не видно, честно говоря, где она, вершина… Когда к последнему железному штырю, на котором закреплены канаты, подходим мы с Димой, Ксюшей, Андреем и Ваней, там уже ждет Ира. Потом с вершины спускается Вова – за веревкой, которую ждут наверху Костя и Алена. Он сообщает, что до вершины осталось три веревки, но смотреть там особо нечего – та же беспросветная пелена, что и здесь. Да и на маршруте ничего интересного не осталось: пологие скалы, которые при хорошей погоде ходятся пешком. Так что продолжение восхождения – просто формальность, которая, однако, при движении в таких условиях нашим многочисленным паровозом, прибавит часа два к времени возвращения. Но в любом случае, идти или нет – решать только нам. А если идти – то быстро, слаженно, без промедлений: наверху ждут ребята, да и вообще, время пребывания на горе в сложившейся обстановке лучше сократить до минимума. К этому моменту мы находимся в легком трансе, и процесс соображения, взвешивания всех «за» и «против» и принятия решения затягивается. Часть группы уже готова спускаться вниз, и тут раздается Ирино: «Ну что, Ксюша, разве не пойдем?!». Этот вопрос приводит меня в чувство и поджигает фитиль фанатизма в моей голове: «Столько шли, чтобы развернуться на последних метрах?! Быть в двух шагах и не побывать на вершине?? Ну уж нет!». В слух произношу только: «Да, идем!». Видимо, поддавшись на нашу провокацию, остальные тоже ничего не возражают. Вова провешивает первую веревку, мы зажумариваем наверх и… Я отказываюсь комментировать произошедшее дальше. Наверное, усталость к тому времени достигла экстремума и полностью лишила нас возможности соображать и действовать адекватно. Вот мы все собрались на верхней станции, а конец веревки… А конец веревки остался закреплен на нижней. Извечные два вопроса: кто виноват, и что делать. С первым разбираться не будем, а со вторым… Что делать, что делать – спускаться вниз. Собирались «добить» маршрут быстро, слаженно, без промедлений – и тут такое. Эпик фэйл. Сейчас кто-то должен будет спуститься, отвязать веревку, снова подняться наверх. А потом – мало ли на что мы еще способны, раз такое выкинули. Такими темпами процесс затянется не то что на два часа, а на все четыре. Да и некоторые заявляют, что уже лучше бы начать спуск. В общем, мы отправляемся вниз – отвязывать веревку и дюльферять дальше, а Вова с веревкой – наверх, спускать Костю с Аленой. Как потом оказалось, до вершины в тот момент оставалось 75 метров. 75 метров из всего этого бесконечного маршрута. 75 метров пологих скал. 75…

Начинаем спуск. Снег так и валит, и уже совсем не видны наши следы. По канатам слазим с максимальной осторожностью: они успели заледенеть, рукавицы проскальзывают, одно неловкое движение – и можно с ветерком проехаться несколько метров. Про канаты, кстати. Они здесь бывалые: с потрепанной местами оплеткой, то заклеенные чем-то наподобие изоленты, то подвязанные прусиками, то залатанные какими-то резиновыми шлангами. В общем, та еще система.

Наконец, канаты заканчиваются, мы спускаемся к оставленным нами перилам, где ждем ребят, идущих с вершины. Наши веревки уже почти не видно, их замело снегом. Пока стоим на станции, машем руками, ногами, пляшем зажигательные танцы – не от того, что нам весело и силы девать некуда: просто температура давно переползла в синюю часть градусника и продолжает движение по нисходящей.

Собравшись всей группой, продолжаем движение вниз. Даже не знаю, с чем это можно сравнить. Спуск в бездну, в пропасть, в неизвестность. Ничего не видно уже в нескольких шагах, а следы мгновенно засыпает непрекращающийся снегопад. Неразрешимых загадок Вселенной для меня в тот день стало на одну больше: как Вова находил правильный путь – мне не понять никогда.

Уже наступила ночь, а мы все спускаемся, спускаемся и спускаемся… День кажется бесконечным; то, что было вчера – далеким прошлым; а жизнь там, внизу – вообще другой реальностью. Такое ощущение, что мы на этой горе вечно, и ничего другого, кроме скал, камней, снега – просто не существует. Хочется, конечно, уже слегка сменить обстановку. Хотя бы на те деревянные нары и исписанные стены. Как назло, взять быстрый темп не получается: мало того, что сами плетемся еле-еле, так еще постоянно возникают проблемы с продергиванием веревок. На одной станции ждем веревку часа 2. Стоя на самостраховке, в какой-то момент ощущаю, что Маттерхорн подо мной начинает двигаться, а стоящие рядом парни – в такт раскачиваться из стороны в сторону. А нет, это я раскачиваюсь: уже не могу даже просто стоять на ногах. Пристегиваю рюкзак к станции, ложусь на него и… засыпаю. Как говорил Шарик, «Я теперь могу зимой на снегу спать». Просыпаюсь уже только когда спускается кто-то с веревкой.

Оказывается, до Солвея остается одна веревка. Проходим ее, на часах – 5 утра. Больше суток на маршруте. Что мы делали в хижине – ели, пили, обсуждали что-нибудь – я не помню. Видимо, сознание уже полностью отключилось в тот момент. Помню только, как мы с Ирой, в пуховиках, залезли под спальник, сверху накрылись одеялом, и, сидя в обнимку, пытались согреться. Потом мне довелось принять горизонтальное положение и…
И наступило утро. Когда я проснулась, уже практически все встали. Топили снег, пили чай. С едой у нас в этот выход не задалось: в суете сборов, котелок забыли на Хернли. Поэтому наш шикарный стол – орешки, печеньки и бульон из кубика в кружке. Позавтракав по-царски, Дима с Андреем возвращаются на маршрут – пару веревок вчера снять так и не удалось. Дожидаемся их, и продолжаем путь вниз.

Следует признать, во время восхождения/спуска у меня стали проявляться трудности с адекватной оценкой реальности в виде ничем необоснованных позитивных ожиданий. Вот и в этот раз: сначала, увидев яркий свет, разливающийся из окна по хижине, я подумала, что непогода закончилась. Но не тут-то было: при выходе наружу стало понятно: все так же сыплет снег, дует пронизывающий ветер, холодно, видимость ужасная, но сквозь белую непроглядную пелену прорываются слепящие лучи весеннего солнца. Потом я с чего-то решила, что раз нас сегодня ждет только спуск, а это не так трудно, то на Хернли мы будем еще засветло. И в этот раз тоже ошиблась.

Спуск начинаем в час дня, и стартуем достаточно бодро. Потом повторяется ночная эпопея: все дольше стоим на станциях, с трудом снимаем веревки, а погода, похоже, становится еще хуже. Разница только в том, что сейчас нам дюльферять гораааааздо дольше, чем от вершины до Солвея. Но в этот раз все еще интереснее: за то время, что безостановочно идет снег, его выпало немерено, он уже не удерживается на склонах, и начинают сходить лавины. Небольшие, конечно, но зрелище все равно незабываемое. Особенно оно впечатляет в первый раз. Никогда не забыть, как на одной станции поднимаю голову вверх и вижу снежную волну, становящуюся с каждым метром все больше и больше и быстро надвигающуюся на Костю, стоящего на предыдущем пункте страховки… Как потом рассказывал сам Константин, лавина резко дернула его вниз, и именно в этот момент жизни он познал… нет, не дзен, а смысл самостраховки на станциях, где, казалось бы, просто стоишь, и падать-то особо некуда.

Еще было светло, когда в поле зрения появился приют. И опять эти обманчивые оптимистические ожидания! И опять они не оправдались: несмотря на кажущуюся близость хижины, до нее еще спускаться и спускаться. Маттерхорну явно с нами весело и здорово, и он не хочет нас отпускать, изо всех сил цепляясь камнями за сдергиваемые веревки.

Вот наконец-то мы спускаемся к приюту. 4 часа утра. Ах, какая досада, немного не уложились в двое суток. Но теперь-то можно вздохнуть с облегчением! Мы, конечно, не особо-то молодцы, но испытания позади… Эх, и ничему-то меня с моим безудержным оптимизмом жизнь не учит! Со своими радужными мыслями ошибаюсь и на этот раз.

Масштаб ошибки становится ясен на следующий день, как только высовываю свой нос на улицу и получаю резкий порыв ветра в лицо, мгновенно перехватывающий дыхание. Да, наш прошлый экстренный спуск с Хернли проходил просто в райских условиях по сравнению с тем, что творится сейчас. Сбивает с ног и забрасывает непрекращающимся снегом шквальный ветер, не видно ничего дальше вытянутой руки… Да и само состояние спуска не такое, как раньше – снег, идущий вторые сутки, толстым слоем покрыл скалы, следов, разумеется, никаких не осталось, и вообще – тропить не перетропить. Очки мгновенно запотевают, а потом замерзают. Снять их – тоже не вариант: глаза сразу же залепляет снегом, а на ресницах вырастают громадные сосульки. Воротник на шее схватывается льдом, выбившиеся из-под шапки волосы тоже мгновенно леденеют и под порывами ветра бьют острыми иголками по лицу. Идем связавшись, утопаем в снегу, ноги заплетаются, бесчисленное количество раз заваливаюсь в сугробы, поднимаюсь, ною, чтобы не торопились и ждали убогих и побитых жизнью участников экспедиции… Сейчас при воспоминаниях пробирает смех над собой, но тогда было не до веселья.

Зато, когда добираемся до лестниц, радость просто зашкаливает. Однако хорошо протоптанного подхода к лестницам уже и в помине нет – они заканчиваются выходом в бескрайнюю снежную пустыню. Погода настолько ужасная, что возникают сомнения в том, работают ли подъемники. А спускаться еще несколько километров вниз на своих двоих, честно говоря, не очень-то хочется. Но в этот раз жизнь решает, что с нас хватит: выйдя к трассам, замечаем, что кабинки движутся. Вот только времени полпятого, и скоро все закроется. Ощутив небывалый прилив сил от перспективы не успеть на канатку, почти вприпрыжку направляемся в сторону подъемника, то и дело ловя на себе косые взгляды горнолыжников. Ну подумаешь, вид у нас слегка потрепанный, и лед везде, где только можно… Но что смотреть-то? Как будто не альпинисты с Маттерхорна спустились, а небо разверзлось, и зеленые человечки вылезли из своей летающей тарелки.

Сев в кабинку, постигаем верх блаженства: можно сидеть (и даже лежать!) не двигаясь и никуда не бежать, не дует ветер, глаза не залепляет снегом, и вообще жизнь вроде как налаживается. По дороге в хостел бросаю взгляд туда, где должен быть Маттерхорн. А его нет. На горизонте – просто белая мгла и никаких намеков на могущественную гору. «Костя, а где Маттерхорн? Откуда мы сейчас спустились?! Или нам все это приснилось??»

***
После спуска у нас остается еще три дня в Церматте. Отходим от восхождения, гуляем, отдыхаем, катаемся на горных лыжах. Горнолыжка здесь – словами не описать! Километры спусков, десятки подъемников, почти сотня подготовленных трасс и бесчисленное множество склонов для фрирайда. А еще можно подняться наверх и скатиться на итальянскую сторону. И на Маттерхорн, кстати, тоже можно подняться. Только на другой, поменьше – Кляйн Маттерхорн, на нем оборудована смотровая площадка.

Вот так и подходит к концу наше приключение. В день отъезда с утра замечаем, как на вершину Маттерхорна вновь начинают наползать тучки. Когда идем из хостела на вокзал, горы уже не видно. По дороге с Ирой запеваем «здесь вам не равнина, здесь климат иной…», и, не сговариваясь, в унисон немного с грустинкой усмехаемся на словах «вершина, которую ты так и не покорил». 75 метров, мы помним о них. Но в любом случае, мы хотели побывать на Маттерхорне – и мы там побывали. Непередаваемые ощущения, незабываемые впечатления – что еще надо? Нескончаемо длинный маршрут, небывалый ветер, бесконечный снегопад, лавины… И весь мой альпинизм до этого кажется просто детским садом. Хотя там, в детском саду, мне и место. До таких гор еще расти и расти.

Ну что ж, испытали себя, испытали терпение и нервы инструктора. Про себя помолчу, тут похвастаться нечем, а Вове – огромная благодарность от всех участников. Без него мы бы вряд ли когда-нибудь собрались на эту гору, взошли на нее, а уж тем более спустились вниз по такой непогоде. А ведь это было мечтой. И спасибо Клубу, что помогает нам двигаться к нашим мечтам. А уж насколько успешно – уже зависит только от нас самих.

Ну что, ребята, куда в следующий раз? ;-)

Фотографии часть 1 и часть 2 (восхождение)