Столбы окинув мимолетным взглядом…

В Красноярск меня звали давно и не раз, но все время мешали другие планы. И вот в мае во время Red Fox Elbrus Race, когда мы сидели на седловине Эльбруса, и Николай Захаров позвал на осенний скалолазный фестиваль на Столбах, я неожиданно согласилась. Может быть это было под действием эльбрусской эйфории? А может просто другие планы отошли на второй план. Или судьба :)

Поскольку эта поездка не была проводимым мной мероприятием и не надо было самой ничего организовывать, то я отправилась на Столбы с девственно чистым сознанием – кроме общих, отложившихся в голове, сведений о Столбах, изучила только способы, как добраться до Красноярска.

Неприятно поразил тот факт, что долететь туда стоит ровно столько же, сколько до Лос-Анжелеса в Америке, в полтора раза дороже, чем в Вади Рам, и более, чем в два раза дороже, чем до Тремсо в Норвегии. Это серьезно ограничивает популярность Столбов или Ергак для скалолазов не из сибирских регионов.

Ну а у меня есть еще и личные траблы типа того, что пролезть соло на Столбах мне представляется меньшим риском, чем лететь российской авиакомпанией, тем более без «группы поддержки», удерживающей меня в кресле и не дающей выскочить из самолета перед его взлетом. Поэтому быстро выяснив, что в Красноярск практически не летают европейские авиакомпании, а если и летают, то дешевле на Марс слетать, то выбор тут же ограничился между поездом и… поездом.

И вот через трое суток, выйдя утром из вагона с тем самым девственно чистым сознанием, вдохнув сибирский воздух… вдруг оказалось приятно шагнуть вперед в неизвестность, полностью погрузившись в новые ощущения. Это как шагнуть в неизведанный мир. Пусть он тысячи раз кем-то уже изведан, но пока ты для себя лично его не открыл, он для тебя остается неизведанным.

Первое знакомство со Столбами началось… нет, не угадали, не со скал, а из окна квартиры. Из окон 18-й этажа квартиры Олега Хвостенко, который встретил меня в Красноярске и на целых 10 дней стал практически личным гидом, из этих самых окон открывался в одну сторону вид на восходящее над Енисеем солнце, а в другую строну – на холмы и вершину Такмак. Захватывающее зрелище, так не похожее на представления о Сибири – и не Россия, и не Европа, и не Гималаи, а что-то самобытное, объединяющее в себе все эти места.

Приятно удивило то, что тут не только нет гуляющих по улицам медведей (шутка), но и уровень инфраструктуры на порядок выше, чем в большей части России. Конечно, заповедник «Столбы» немного не дотягивает до Йосемити или Шамони, но по сравнению с Приэльбрусьем и многими другими районами наших нац.парков и заповедников – это как 21 век по сравнению с 19-м.


Тропа на Такмак

Первое знакомство со Столбами начинается с Такмака. 5-10 минут на машине и Олег паркуется около подъемника. Вот это да, прямо как в Альпах – на подъемнике поднялся под скалы, спрыгнул, надел скальники и полез. Тут же, как положено – кафе. Пиво, мороженое, лимонад. Девочки, щелкающие фотоаппаратом. Сервис по полной программе. Причем не столики, будки и вагончики, нелепо смотрящиеся на фоне природы, а срубы, избушки и беседки в сибирском стиле, гармонично вписывающиеся в окружающую среду. Даже WC из сруба, и никакого запаха.

Это был субботний или воскресный день и на скалах толпы народу – парни, поддерживающие девушек на скалистых участках тропы; полные тетеньки, загорающие на бревнышках.

А на скалах предвершинной башни гроздья людей, висящие на веревках, как грозди винограда. Странная группа, состоящая из подростков, женщин с детьми, и не то узбеков, не то таджиков, подымающихся по паутине из каких-то аля пеньковых веревок.



Веревки конечно не пеньковые, пеньки уже давно нет настоящей. Они были синтетические, но такие, которые я видела на яхтах. И все они были обвязаны вокруг груди шпагатом, имитирующим по всей видимости грудную обвязку.



Закончив свое восхождение они запихнули эти самые веревки в китайские клетчатые сумки и так и потащили.



– В первый раз такое тут вижу, – говорит Олег, после чего шутит, – видимо это потому что ты приехала, чтобы тебе было о чем писать.

Я и правда, хотела написать про гастрбайтеров на скалах, но сначала не успела пока писала про хитрушки, а сейчас все внутри уже изменилось, и мне расхотелось писать про них. Кто мы такие чтобы судить кто, как и куда лезет. Каждый человек имеет право сам определять для себя пределы допустимого риска и допустимых ошибок. Лезу я с пеньковой веревкой или вообще без веревки, в каске или без каски – это мое право.
Пожалуй, эта поездка на Столбы перевернула внутри у меня многие шаблоны и стереотипы, вбивавшиеся долгие годы правилами советской школы.

Столбизм

Столбизм понятие сложное. Да, конечно есть история освоения Столбов, в которой говорится, что столбизм зародился 150 лет назад, с тех самых пор, как в 1850-м году там оказались Александр Семенович Чернышев и Николай Иванович Суслов. Им понравилось это место и они организовали хождение на Столбы. С тех пор постепенно зародилось такое явление, как столбизм, со своеобразными законами, правилами, кодексом чести, с избушками, дневниками, которые в них ведутся, рассказами, гостеприимством. То есть все это формировалось еще с дореволюционных времен от поколения к поколению.
Но что удивительно, нынче каждое поколение столбистов все-таки немного по разному воспринимает сам столбизм.


Валерий Балезин на гребне Китайской стенки

Отношения старшего поколения можно передать словами Валерия Ивановича Хвостенко, папы Олега Хвостенко: «быть настоящим столбистом – это значит лазить без страховки, знать историю, чтить традиции, любить Столбы и не мыслить себя в отрыве от них». При этом те, кто не лазит без страховки, а просто приходит на Столбы – это не столбисты, а посетители.

Еще мне понравилось, как емко сказал Борис Николаевич Абрамов, один из местных старожилов: «Столбизм включает в себя три элемента. На первом месте стоит лазанье, на втором – любование, это наша любовь к Столбам, и на третьем – общение. Они неразрывны. Ты можешь хорошо лазить, но быть паршивым человеком; ну и лазь ты, но в компанию не войдешь, нигде тебя не приютят, ты не наш, не столбист. С другой стороны ты можешь трепаться сколько угодно, но лазить не умеешь и тебе красоты не интересны, тебя тоже не признают».
Борису Абрамовичу 86 лет и почти 80 лет из них он ходит на Столбы. Впервые попал на них в 8 лет, а в 72 года еще с внуком подымался на Перья.
Правда время меняется и изменилась динамика жизни. Как я заметила, вся активно лазающая молодежь, т.е. спортсмены, из них мало кто даже перед соревнованиями остается ночевать в избе. Они все подымались утром снизу, пролазили, заходили на избу попить чаю и тут же убегали вниз – домой. И в основном вся молодая тусовка концентрируется в «придорожных» избах, до которых можно быстро добежать от машины или автобуса. С другой стороны, очень много в парке по выходным людей, которые очевидно не имеют отношения к спорту, а просто приходят и подымаются по простым ходам на какой-нибудь Столб или на Слоника.

Поэтому мнение современного поколения из тех, с кем я общалась, больше сходилось к тому, что нынче все это трансформировалось в понятия, что есть столбисты и есть спортсмены. Столбисты – те, кто ходит на Столбы, спортсмены – это те, кто приходит с конкретной целью – тренироваться, пролезть технически сложные маршруты, принять участие в соревнованиях и т.д.

Хотя с терминологией у столбистов очень интересно. Слово «ходить» обозначает более емкое понятие, чем его буквальное значение в смысле движения, ходьбы. «Ходить на Столбы» включает полный духовный спектр – единение с природой, медитация и интеграция собственного Я в общую коммуну.
Так же непривычно, что слово «ход» означает более или менее протяженный маршрут на Столб, а не боулдеринговый ход. Так что в этом контексте понятие «ходить на Столбы» приобретает свой смысл ¬– не только ходить в заповедник «Столбы», но и подниматься на сами Столбы, то есть проХОДить (пролезать) какой-либо Ход на один из Столбов.

Наверно, именно этой самобытностью и привлекательны Столбы. Когда моя дочь почитала все материалы и интервью, которые я еще не выкладывала, потому что отдала на корректору, то она сказала, что чем-то все это напоминает секту.

И даже 9-летний Женя Кузин, один из участников детских хитрушек, отвечая на мой вопрос, почему ему нравится скалолазание, сказал: «Просто у меня папа тоже скалолазанием занимается, вот он и решил продолжить нашу религию». Когда все над этим посмеялись и я переспросила, может он хотел сказать традицию, а не религию, Женя поправился: «Да, традицию». Но как говорится, оговорка – отражение бессознательного…

Действительно столбизм, можно сказать, это как своя религия. И сами Столбы, поистине напоминают огромных каменных идолов, вырастающих из таежных лесов. И столбизм – целый культ, со своими традициями, устоями, правилами и даже обрядами.


Валерий Балезин на гребне Китайской стенки

И это ощущение, напоминающее нечто из рассказов о староверах, старообрядцах и крутилось у меня внутри во время и после этой сибирской поездки. И даже самогонка там самобытная, которой в один из вечеров поил в «Вигваме» доктор Борменталь, имеющая вкус пророщенных злаков.


Лазанье без страховки

Сейчас называется модными словами free climbing. Во всем мире это достаточно естественное явление. У нас же пока еще вызывает спорное отношение. Для кого-то это круто. А кто-то воспринимает, как занятие для самоубийц. А кто-то, вообще, относится резко отрицательно, бичуя это явление, как дурной пример для молодежи.
Но именно этот самый фри клаймбинг, а попросту лазанье без страховки, зародился вместе с самим столбизмом.
И судя по тому, что братья Абалаковы, пионеры советского альпинизма, вышли оттуда же, то очень непонятно, почему потом наша советская школа так категорично отрицательно относилась к лазанью без страховки и к соло.

Я попыталась расспросить Олега Хвостенко, как часто гибнут на Столбах, на что он ответил, что не часто, но бывает. Правда, «нечасто» понятие относительное. И все же мне удалось вытянуть, что, как правило, каждый год кто-то гибнет, иногда даже на простых ходах. Но как я поняла, относятся тут к этому все по-философски, как к явлению природы. Во время шторма и урагана ведь тоже гибнут люди.
И тот же Борис Николаевич Абрамов на мой вопрос, не страшно ли, что маленьких детей уже с 6-7 летнего возраста приучают лазать на Столбы без страховки, сказал: «Представьте себе, вот человек живет у моря. Страшно, если он уплывает. Но вы понимаете, что если не научить его плавать, то еще страшнее. И так же мы на Столбах относимся».


Помню осень 1987 года, я тогда только вернулась из альплагеря, где поучила «значок». В одни из выходных на питерских скалах лазали мы на Парнасе. Вдруг неожиданно появились двое или трое молодых парней лет по 16-17, и, шумно побазарив, полезли без страховки прямиком по центру Парнаса (по беговухе между Библией и Черепами) в резиновых сапогах, в таких, которых обычно все ходили по тропе Хошемина. Пижоны – это было самое мягкое высказывание, которое тут же послышалось ото всех скалолазов, кто там был, включая и молодое и старшее поколения. «Гатчина выпендривается» – презрительно прокомментировал кто-то. Все аж застыли и перестали лезть и страховать, наблюдая то, что для всех было, как шоу.
Для меня это тогда было круто, так как мне на этой «беговухе» на тот момент даже в калошах было трудно лезть, а тут парни в сапогах и без веревки. Но презрение, с которым это восприняли окружающие, плотно засело в подсознании и положило начало внутренним стереотипам. И даже сейчас, когда многие из этих стереотипов удалось поломать и ко многому в альпинизме, включая безопасность, я отношусь с пониманием, что не все так просто и однозначно, но все равно где-то в глубине барьеры остались.



Наверно, поэтому, когда я полезла с Олегом Хвостенко без страховки на Столбы произошел некий взрыв мозгов и коллапс в сознании. Я очень благодарна Олегу за то, что он дал мне возможность почувствовать ЧТО это такое. Это были незабываемые впечатления. И хотя весь мозг внутри сигнализировал, что происходит что-то неправильное, но какая-то частичка, та самая часть меня с мятежным духом, старалась вырваться на свободу.


Олег Хвостенко. Маршрут Свобода на Второй Столб

Я пробовала лазать боулдеринг. Поначалу не понимала и не принимала его, относясь скептически и с резкой иронией. Потом все же поняла, чем он привлекает – возможностью почувствовать себя свободно, не будучи связанным веревкой, как оковами. Но меня он так и не увлек, потому что я не чувствую в нем для себя свободы. Слишком близко к земле, нет ощущения высоты, ощущения движения ввысь, к небесам – те чувства, которые испытываешь на длинных многоверевочных маршрутах и восхождениях, где чем выше, тем больше восторга.



И вот это чувство свободы удалось уловить, поднимаясь без веревки на Столбы. Совсем чуть-чуть. Потому что полностью освободиться и расслабиться что-то мешало и несмотря на то, что веревка не сковывала оковами, эти оковы были внутри. Может быть если бы пожить на Столбах и полазать по ним по дольше… мейби… мейби…


Первым ходом стали «Обелиски» на Первый Столб. На первых же метрах руки сразу вспотели, хотя потеют они у меня редко, я даже магнезией почти не пользуюсь.



Через пару десятков метров появилась мысль, смогу ли спуститься тут обратно без веревки, но озвучивать вслух не стала, дабы не показывать перед Олегом свою слабость. Но видимо, он прочел мои мысли, потому что почти сразу произнес, что обратно мы будем спускаться по более простому пути.

Наверху, я посмеялась над тем, что Олег, как заправский гид взял с собой кусок веревки, которую пронес весь маршрут петлей на шее.



Вот только в последующие дни смех застыл в горле и осталась только ирония к себе. А веревка не всегда оказывалась на шее Олега, иногда ее приходилось и доставать.



Уже потом перед отъездом, листая книги про Столбы, наткнулась на интересный отрывок в книге Леонида Петренко «Красноярская Мадонна»:
В 1955 году автор был свидетелем разыгравшейся здесь трагедии. По скалами струился обычный воскресный поток из лазающих всех мастей и рангов. На голове Коммунара уже сидело несколько самых лихих столбистов. Внимание привлек парень, с головою по-пиратски повязанный косынкой, стоявший на краю и покрикивающий на выбирающуюся из лаза Колокол девушку: "Правее, правее возьми!".
Своенравно дернув головой как от комара отмахнувшись, девушка по принципу "все наоборот" рванула влево, норовя проскочить через неочищенный от лишайников взлет и забуксовала. Мгновение остановилось, на всю оставшуюся жизнь впечатываясь в память.
Таких девушек уже больше не бывает! Они исчезли вместе с задушенным массовым столбизмом. Свободное, сильное, гордое и удивительно прекрасное существо. Цветок жизни, улетающий в бездну! Шел молчаливый, яростный поединок за право жить, но скала мгновенно превратившись из друга во врага, неумолимо сталкивала прекрасную жертву в обрыв.
Парень с Коммунара, как беркут на добычу, метнулся на помощь, стремясь в невероятном полете и дальнейшем беге по скале остановить, вытолкнуть погибающую девушку. Она сорвалась чуть раньше, и он, пробежав уже пустое место, сорвался следом.
Красивый, возносящий Вас к небу лаз Колокол в случае срыва превращается в шестидесятиметровую каменную мясорубку способную перекрутить на фарш и слона. Однако, когда обе жертвы клали на традиционные носилки из жердей и красных кушаков, они были еще живы.
Кому интересно продолжение на сайте stolby.ru


Хорошо, что я прочла это уже перед отъездом из Красноярска, иначе когда мы спускались с Коммунара по лазу Колокол, то все сознание тут же затопили бы кадры из «Стены» Pink Floyd (там где маршируют в мясорубку). Учитывая, что та расщелина, в которую надо спускаться и впрямь больше напоминает горловину мясорубки, нежели колокол.





Прим. Да, да, не надо поправлять меня в комментариях, я знаю что такое Колокол – это отдельно стоящий на полке огромный камень справа от лаза «Колокол» и стенка внутри расщелины издает гулкий звук колокола, только в том месте ход под другим названием.


Чем тяжелее, тем интереснее

Я из тех людей, для которых, чем хуже и суровее условия, тем больше остается впечатлений, которые запоминаются на всю жизнь.

Так и получилось, что как только мы с Олегом отправлялись куда-то залезть, либо начинал накрапывать дождь, хотя до этого стояла ясная погода, либо поднимался сильный ветер. Зато природа компенсировала свою суровость закатными красками. Контраст пронизывающего холода и теплых красок был ошеломительным. Все подъемы у нас оказывались вечером, что давало возможность насладиться красивыми закатами.



Но это стоило того, даже рискуя спускаться уже в сумерках.




А еще понравился маршрут «Ребро Теплыха». Это был мультипитч, где все привычно, как мир – веревка, страховка, шлямбура.
Но маршрут красивый, как песня, с тяжелой нотой «До» на второй веревке, на которой надо перескочить на другую октаву, перевалив через небольшое нависание на ребро. Когда Олег сказал на станции после первой веревки: «Все трудное закончилось, дальше начнется страшное», я думала, что он пошутил, но оказалось, что суровые сибирцы не шутят.


Под маршрутом "Ребро Теплыха", теплые закатные краски


Первая веревка Ребра Теплыха. Мизера из мха круче, чем отрицательные осыпи Поваляева.


На Грифы мне все-таки удалось сходить. Это была романтичная ночная прогулка вглубь тайги. А Грифы оказалось самой самобытной из изб, где мне довелось ночевать, построенная высоко на скале в пещере.




Поражает гениальность в ее обустройстве – лебедка для подъема дров и воды, туалет в виде молочного бидона на полочке, в который надо ходить по перилам… Правда, когда я утром проснулась и над головой навис каменный свод, так как сама изба встроена в пещеру, это вызвало легкую панику от давящего чувства клаустрофобии. Но зато, выйдя наружу и стоя на балконе на самом краю пещеры, можно испытать, что чувствуют гордые грифы, молча и неподвижно сидящие на скалах.
Уходить утром совершенно не хотелось.




Один из основателей избы Грифы Владимир Деньгин


Виа-феррата по-столбистки. Только так можно пробраться на Грифы


А вот на Диких скалах побывать не удалось. Но как говорится, из-за стола надо выходить с чувством легкого голода и благодарности. Тем более, когда это трапеза для души.

Да, и медведей я так и не встретила - ни на улицах Красноярска, ни в глубине тайги. Может потому что я все же боюсь их? Зато были не менее неожиданные встречи, можно сказать, что для нынешнего года достаточно судьбоносные, которые можно расценить как перст судьбы :)


Питон. Вид не запомнила. Фото: Муртазин Фарит


Питон и Алена. Алена классная девчонка с очень позитивной энергетикой.


Благодарности

Спасибо Николаю Захарову за то, что мне удалось увидеть еще одно из таинственных мест природы.
Спасибо Олегу Хвостенко и Кате Рерих за их заботу и гостеприимство, которым они окружали все эти полторы недели. И отдельная благодарность Олегу за то, что был моим гидом.
Спасибо так же Ире Бакалейниковой, которая помогала мне чувствовать себя комфортно в больших незнакомых компаниях, что для меня было очень трудно, так как по сути я малообщительный человек и некомфортно ощущаю себя в больших тусовках, предпочитая уединение.
А так же спасибо Валерию Балезину за траверс Китайской стенки и поход в Эдельвейс. И всем остальным ребятам, которые общались, шутили, смеялись, кормили пловом и наливали чай из самовара, которые заботливо пытались укутать шинелью, хотя я и сопротивлялась такой заботе.

А главное спасибо за чувство естественности. За то, что можно было не напрягаться и не пытаться быть кем-то не тем, кто ты есть. Когда можно было расслабиться и, при желании общаться и пить самогонку, или помолчать, оставаясь в компании, но наедине со своими мыслями, и никто в это время не тревожил. А можно было просто уйти на нары спать под доносящиеся снизу звуки гитары и смех.

И конечно, спасибо компании Red Fox за экипировку, которая позволяет мне чувствовать себя комфортно в любых условиях.