Книга, или мой позор двадцать лет спустя

Этот маршрут я в конце 80-х годов прошлого столетия пролезла первой. Я приехала тогда в Узункол молодой, свежеиспеченной инструкторицей- перворазрядницей на стажировку. Мой друг Федя, в дальнейшем ставший товарищем по всем сложным восхождениям, познакомил меня с Юрой, который собирался сходить на 5Б. Федя рекомендовал меня, как будущую участницу восхождения. А я что, я совсем не против, я очень даже за, я тоже хочу на 5Б! Вот Юра и решил проверить борзоватую девицу на маршруте, пустил меня лезть первой. Я пролезла. Форма тогда была отличная, как-никак третий месяц в горах, со скалами я дружила, так что, восхождение прошло отлично, в дружеской и благоприятной обстановке.
Я помню этот маршрут до сих пор. Каждую зацепку, каждую полочку, все-все.

После огромного перерыва в больших горах, причиной которого стал орущий, плохо кушающий и спящий, но такой родной и любимый маленький человечек, который появился на свет в начале лихих 90-х, когда было очень тяжело и приходилось выживать, мы опять вернулись в альпинизм. Уже второй год приезжаем в родной Узункол. Мальчишки закрывают второй разряд. Скороспелки! А что я могу сделать, если они не ходят, а бегают на горы? Ничего не могу. Только следить, чтобы не лихачили и ходили правильно.

А я мечтаю опять сходить на Книгу, вспомнить молодость. Вопрос, с кем идти, даже не возникал. Свободные инструктора- это Гарик и Серега. Ну и я, конечно, куда они от меня денутся?

Немного о ребятах. Гарик - это уникальный спортсмен. Выше среднего роста, худощавый, отлично сложенный, с длинными и выносливыми мышцами, он -универсальный альпинист. Он одинаково красиво, поправ все законы всемирного тяготения, лазит по скалам и по льду, может сутки топтать снег, может ходить на высоту, может идти и первым, и последним, и по перилам, он все может. В нашей компании Гарик пользуется заслуженным и непререкаемым авторитетом.

Серега старше нас, но это не мешает нам уже много лет дружить. Невысокого роста, атлетически сложенный, с красивыми глазами цвета неба (не одно девичье сердце разбилось вдребезги от этих глаз, только Серега ведь тут совсем не при чем, это они сами, сердца эти, разбивались). Он неплохо лазит по скалам, ходит тоже сильно. Правда, я с ним раньше не ходила, больше по инструкторской работе пересекались. А Гарик ходил. А я несколько гор ходила с Гариком. В общем, все запутанно, а если проще, то схоженность у нас была.

И третий участник восхождения, вернее, третья, - это я. Я стала старше на двадцать лет, тяжелее на несколько килограмм, но дури в голове не убавилось ни на грамм. "Хочу на Книгу"- заявила я, бессовестно пользуясь положением руководителя. И что оставалось делать парням? Им все равно было, куда идти. Сами давно никуда не ходили, на Книгу, так на Книгу.

Энтузиазма мне не занимать. Я вся в предвкушении горы. Память рисует мне картинку из прошлого, как я лезу по стене. Маршрут называется Книга, потому что издалека стена смотрится, как раскрытая книга. Трещина делит стену на две "странички". Вот, как раз, по этой трещине и нужно лезть. Мы уже на доломитских ночевках, на второй ступени. Выше, к озерам, мы не поднимаемся, потому что там холоднее и не так уютно. Это не совсем здорово, так далеко ночевать от маршрута, но здесь вокруг скалы, поэтому можно выйти чуть попозже, когда скалы чуть прогреются. До озер идти минут сорок.

Гарик, как всегда, бодро шагает впереди. Интересно, как у него это получается? Идет, как будто еле ноги переставляет, лениво, не спеша, но догнать его, мне не дано. Он длинноногий, мне, на каждые два его шага, нужно делать три. Это уже бег какой то получается. Про горный бег я тогда и слыхом не слышала, поэтому бросаю затею догнать этого скорохода и иду с Серегой. Он тоже не спешит, идет так, чтобы видеть и меня, и Гарика. Короче, плетусь я позади мужиков, вся такая в мембранных штанах и куртке, чувствую себя Снегурочкой, которая нечаянно заблудилась во временах года и попала в лето. Таю я, и силы мои тоже тают. Это теперь я умная, знаю, что жара - мой враг, что от перегрева я страдаю в разы больше, чем от холода. Ничего удивительного - дитя Севера.

И вот это дитя поднимает голову и видит, что Гарик бодро прошагал начало маршрута и обошел "лапу", огромный скальный выступ, от которого начинается сам маршрут, с правой стороны. А нам нужно было от левой части лезть прямо вверх под стену. Кричу, что нам не туда, что нужно вернуться. Вы поезд на полном ходу пробовали остановить? Нереально. И Гарика вернуть так же нереально, ему все равно, куда лезть, лишь бы рельеф был.

Он оборачивается и говорит мне ту фразу, от которой меня всегда просто трясет от возмущения и бессильной злобы:
- Шевели поршнями!
Все, я завожусь, как исправный генератор. Гарик прекрасно знает, как на меня действует эта фраза, но еще разу не было, чтобы он ее не произнес. Были бы силы, могла бы, догнала бы и треснула чем-то тяжелым. Но избытка сил как-то у себя не обнаруживаю, поэтому делаю вид, что меня это не касается и иду туда, куда Гарик уже успел доскакать. Правая часть "лапы" холодная и неуютная, по стене течет ручей, который местами перемерз. Невесело тут как-то. Спускаться вниз, обходить - далеко и долго. Лезем вверх, находим старый крюк. Это радует, мы тут не первые. Показываю мужикам направление и лезу последней. Дело в том, что я в своей группе всегда ходила последней, вынимала-выбивала то, что забил-заложил лидер. Это довольно трудоемкая работа, но мне нравится. Идти по перилам мне нравится намного меньше, хотя и это приходилось делать частенько.

Вот так, вспоминая дела давно минувших дней, подхожу к парням, под саму стену. Но мы тут не первые, перед нами работает связка, Маша и Саша. В тот год в районе было рекордное количество восходителей, часто на маршрутах собиралось по три, а то и по четыре группы. Понимаем, что нужно ждать.

Машуня рубится первой. Я успела увидеть только ее спину и то, что ниже, как она бодро улезла по трещине вверх. С Саней перекидываемся парой слов, пока он страхует напарницу.

Гарик ждать не любит. Он лезет прямо по правой "странице" Книги, то есть прямо по стене. Серега его страхует. А я жду. Такая вот нелегкая работа у последнего, стоять и ждать, часто ничего не видя, не зная, что там происходит наверху. Это, действительно, очень тяжело, не физически, морально. Слышу, как Гарик разговаривает с Машей, что-то ей советует, потом принимает к себе Серегу. Остаюсь одна, совсем невесело становится. Начинаю утепляться, просто потому, что стоять на одном месте, на малюсенькой полочке, совсем уж невмоготу. Но вот пришла и моя очередь подниматься. Идти мне придется по одинарной веревке, без верхней страховки. Мне это совсем не нравится. Я не люблю ненужного риска. На одинарной веревке страшно, потому что твоя жизнь зависит только от тоненькой веревочки и случайно прилетевшего сверху камня. Не нравится мне зависеть от случайностей, но выбора нет, приходится лезть, надеясь на то, что именно этот маршрут чистый и камни здесь практически не летают.

Я уже вылезла на стену, вижу Серегу, страхующего Гарика. Смотрю, куда легла веревка, по которой я лезу. Странно она как-то лежит, уходит от линии падения воды далеко влево, к трещине, в которую Гарик заложил две закладки. Мне по ходу их нужно вытащить. Нагружаю веревку и вначале вижу, а потом уже слышу, как с противным звуком "ДЗЫНЬ! ДЗЫНЬ!", вылетают эти самые закладки, и я лечу маятником под нависание. Наверное, я не очень люблю летать маятником на одинарной веревке, вернее, совсем не люблю, потому что кричала я тогда совсем не "Мама!" Зависаю в воздухе, до стены не достаю, качаюсь, как брелок на связке ключей, смотрю вверх и вижу, что веревочка, на которой я болтаюсь, очень уверенно трется об острый перегиб. А внизу видно начало маршрута...

Вот хоть убейте меня, но я не помню, что я там навязала-прищелкнула, но выбиралась я с огромнейшей скоростью, лишь бы скорее встать ногами на полочку. А потом я, когда почувствовала под собой твердь земную в виде скалы, увидела глаза Сереги. Огромные такие голубые глаза. Слишком огромные. Видимо веревочка и ему не внушила доверия.

Я не стала спрашивать автора этих промежуточных точек страховки, которые разбили мне губу и практически испортили такую красоту неземную, почему эти точки не страхуют, а вылетают. Некогда было, нужно было еще крюк по дороге выбить.
- Не сможешь выбить - оставь, - Серега пытается облегчить мне жизнь.
Я не смогу? Я сейчас все могу. Адреналина столько, что я могу выбить даже то, чего Гарик не забивал. Я достаю свое тайное оружие, выдергу, как мы называем кусок тросика с заплетенными концами. Вщелкиваю ее в крюк и молочу по нему, что есть силы, раскачиваю его в разные стороны, пока он, с приятным уху звоном, не вылетает из трещины.
- Ну, ты, мать, даешь! - Серега хвалит меня.
Я тоже довольна, мастерство не пропьешь!

Машуни и Саньки уже не видно, они ушли за перегиб, мы можем работать спокойно. Гарик пролазит ключ маршрута, небольшую нависающую стенку, которая начинается с "психологической полки", так назвали ее в описании. Психологическая - потому что очень покатая и внизу, опять же, видно начало маршрута. Я наотрез отказываюсь идти по одинарной веревке. Не потому что я вредничаю, а просто потому, что боюсь. Сильно боюсь! Серега пускает меня вперед.

И тут я должна немного объяснить, что привело к тому, что случилось дальше. Я всегда готовлю снаряжение дома. Приезжаю в горы и не заморачиваюсь, что и куда привязывать-прищелкивать, какой длины оставлять петельки и прочие манели. У меня была отработанная система подъема по перилам. Но прошло много лет, моя снаряга куда-то, непонятным образом, потихоньку испарилась. Ну, есть такое особенное свойство у карабинов, зажимов, жумаров, я молчу про всякие петельки-веревочки, исчезать. Не найдешь никогда. Это не противоречит законам сохранения энергии. У меня убыло, где-то прибыло. Знать бы только, где? Поэтому перед горами пришлось обзавестись новыми девайсами. Я очень уважаю одну буржуйскую фирму, уж очень у нее все получается удобно, надежно, красиво, поэтому все железки стараюсь брать этой фирмы. Ну, кроме карабинов, уж больно дорого. А тут мне посоветовали еще один девайс под названием Шант(не уверена в правильности транскрипции, но пусть будет так) Штучку мне подсказали использовать вместо зажима на беседке при подъеме вверх. Я, не глядя на инструкцию, опробовала этот шант у нас на скалах. Вроде держит, можно ходить. Замечу, инструкцию я не читала, так поверила. А зря!

А дальше было вот что: театр одного актера и одного зрителя. Вот что было! Бодренько так пристегиваю все свои железки к перилам, прищелкиваю верхнюю страховку, подтягиваюсь как можно выше и... зависаю. Толкаю вверх жумар, поднимаюсь на петле, прищелкнутой к жумару, вверх, но что-то меня не пускает. Смотрю на свою беседку и вижу, что карабин и шант сплелись в какое то хитроумное сооружение. Как так получилось? А вот уметь нужно! Я сумела! Вместо своего обычного карабина, на котором этот самый шант прекрасно работал, вщелкнула огромный конговский карабин. Типа, чем больше, тем лучше. Типичное женское заблуждение. И вот этот гигант просто поглотил шант вместе с веревкой. Короче, вишу я, совершая неприличные поступательные движения, от которых толку - ноль. Серега смотрит на меня своими опять огромными глазами и понимает, что ничем мне помочь не сможет. Если он натянет веревку, чтобы подтянуть меня к станции, то это ничего не даст, потому что я уже довольно высоко и до станции не достану.

Вот вы червяка на рыболовном крючке наблюдали когда-нибудь? Если да, то могу заверить, что червяк выглядит намного элегантней, чем я в тот момент. Это был апофеоз моего позора. Я, КМС по альпинизму всего Советского Союза, какая-никакая скалолазка, инструктор-методист, висела на перилах, как кукла-марионетка и сама себя дергала за ниточки. Кричу Гарику, чтобы он закрепил страховочную веревку, чтобы я могла, подтягиваясь на перилах, вылезти хотя бы туда, где можно встать ногами, распутать все макраме, которое навязалось у меня на системе. Но Гарик меня не понимает, потому что между нами два перегиба и он меня просто не слышит. Зато я хорошо услышала Гарика. Как он кричал! Он вышел на перегиб и орал благим матом. В прямом смысле. Грузчики в порту аплодировали бы стоя!

Есть у меня одна очень непонятная особенность. Я, когда на меня кричат, впадаю в какой то ступор. Я смотрю на кричащего человека, как кролик на удава, пробую что-то невнятно лопотать, пытаясь разъяснить ситуацию. Я вообще не понимаю, почему нужно кричать друг на друга? Если иначе не получается общаться, то значит, мы говорим на разных языках. Нужно, или научится понимать человека, или не общаться вообще. Но криком решить проблему невозможно. Это не значит, что я всегда белая и пушистая, я тоже могу кричать, да еще как. Но это крик от избытка эмоций, а не от того, что хочу кого-то унизить. Я далеко не леди, особенно за рулем, могу такое сказануть. Был момент, что я стала повышать голос на работе, дома. Поняла, что неправа. Вернее, сын меня сильно тормознул, сказав однажды, мол, мама, ты чего кричишь? Как ушат холодной воды на голову вылил. С тех пор стараюсь бороться с этим пороком, правда, за рулем пока слабо получается. Хорошо, что меня никто не слышит в это время. Стыдобища, взрослая, приличная, как мне кажется, с виду женщина, а такое выдает. Это все внизу, а вот в горах, в тех группах, в которых я ходила, мы никогда не кричали, как-то все у нас мирно проходило, поэтому я ужасно обиделась и разозлилась. Обиделась, потому что обидно, а разозлилась, потому что я прекрасно понимаю, что Гарик прав, что я сама, я и только я, никто больше, виновата в том, что минут двадцать я просто провисела на веревке. Я говорила приблизительно то же, что и Гарик, только тихо и про себя. Ну, может, не так витиевато. А кого я должна была винить? Карабин? Шант? Того, кто посоветовал применить шант не по назначению? Или все-таки себя за разгильдяйство? Ответ однозначный: себя и никого больше! Но что-то я отвлеклась от темы рассказа.

Итак, я вешу, Гарик кричит, Серега смотрит на это шоу широко распахнутыми глазами. Понимаю, что никто мне, кроме меня самой, не поможет. Каким то чудом, на весу, умудряюсь выщелкнуть нагруженный карабин, распутать все, что на мне навязалось, достать другой карабин, перевязать всю систему и быстро, очень быстро, пролезть. А Гарик по-прежнему орет. Да так, что даже галки замолчали, камни перестали падать, так горы удивились

Вылажу наверх с видом побитой собаки. Мне стыдно, обидно, не знаю, куда глаза прятать. Ждем Серегу и по несложному гребню идем к вершине. И нет у меня никакой радости от маршрута. Я понимаю, что я не готова сейчас к таким восхождениям, что, для того, чтобы вернуть былую форму, мне нужно очень много тренироваться. Головой я, вроде все помню, но тело уже не то, его нужно мучить, заставлять работать, не давать расслабляться. И технику нужно тренировать, она имеет свойство исчезать.

Уже на следующий день, на базе, я лазила по перилам, которые навесили просто на турнике. Отрабатывала разные способы подъема по веревке. В общем, утешительный забег получился. Они нужны, эти утешительные забеги, для того, чтобы не потерять веру в себя, в свои силы.

А на следующий год, весной, готовясь к очередной поездке, я устроила соревнования на скалах. Подъем по перилам с рюкзаком. Мальчишки вначале с иронией отнеслась к такому несерьезному занятию. Но, повисев и подергавшись в воздухе, покрутившись вокруг своей оси, поборовшись с опрокидывающим рюкзаком (это те, кто не послушались и тащили рюкзак на плечах), поняли, что еще тренироваться и тренироваться. Мы, инструктора, тоже принимали участие в этом действе. И знаете, кто победил? Даже к гадалке не ходи - Гарик. Мой результат был вторым, но я лезла без рюкзака, поэтому поставила себе незачет.

Вот такая стыдобища приключилась со мной на моем самом любимом маршруте. Вроде бы ничего страшного и не случилось. Ну, подумаешь, затупила на перилах, с кем не бывает. А вот не должно быть! Работать нужно быстро и четко, нельзя терять время. Эти небольшие, казалось бы, задержки могут потом обернуться поздним подъемом на вершину, поздним спуском, про испортившуюся погоду, вообще, молчу. По большому счету, из самых незначительных мелочей, недочетов, задержек и начинаются большие беды. И не только в горах. Мне Книга показала, что шапкозакидательство вообще не проходит. Вот и тренируюсь теперь. Очень хотелось бы еще раз сходить на Книгу, прощения попросить. Только вот с напарником проблема. Кто бы пошел со мной, да еще бы пустил первой пролезть, да еще страховал бы так, чтобы я про страховку и про то, что страшно, вообще не думала? Пока есть только один человек, который способен выдержать меня и мой характер - Гарик... Захочет ли? Кстати, прощение за крик и маты он потом у меня попросил. Он очень корректный, он просто переживал, что у нас что-то случилось.

29 августа 2013 г.