НА ПЛОТУ 007

В год нашего путешествия по Нижней Тунгуске мы застали там несколько жилых домов.
Недалеко от поселка имеется скважина, из которой бьет соляной источник.
Вокруг источника все бело от соли.

Водичка, говорят целебная, попахивает сероводородом подобно лучшим источникам Железноводска.
Откуда и название поселка. Курортов рядом нет. Приезжали поправить здоровье только из местных поселений.
Коренные жители знали приемы лечения многочисленных старческих недугов.

Экскурсию по местным достопримечательностям нам провел уроженец Гаженки местный краевед и охотник Яша.
Оказалось, Яша учился в школе с моим братом – Костей.
Хорошо его знает. Более того - они друзья.
И без того любезный Яша, устроил нам домашний обед.

Ряд веских причин для выпивки «по случаю знакомства» - мы отвергли.
Мол, предпочитаем горьким напиткам - сладкие. Выпивка нам действительно не доставляла удовольствия.
Юра и Валера родились в Молдавии. Ценили только хорошие вина.
Настаивать хозяин не стал – люди с запада такие странные.
Но на «запивочку» обеда на столе появился прохладный «компот».
Хозяйка вынесла из погреба.

Компот был сладким. Сладкое – это мое слабое место.
Язык щипали многочисленные градусы, которые поднимались со дна стакана пузырьками.
Всего 2-х недельной выдержки – успокоил меня Яша.
Вот не надо слушать пьющих людей - это всегда чрева-то ошибками. В этом я не раз убеждался.

Один стакан, и ноги мне отказали, а мысли унеслись в детство, где я впервые познал сладкое.
Сейчас самое время вспомнить об этом.

Родился я вскоре после войны в большой коммунальной квартире.
Так вскоре, что застал еще пленных немцев, которые работали на лесопилке при Военно-Медицинской академии им. С.М. Кирова.
Или коротко – ВМА.

Война шла 4 года, умножайте 4 года на любимое число бога – ПИ, получите 12 лет – это самые трудные годы восстановления
страны после оглушительной войны.

Тотальный дефицит всякой всячины, включая рабочие места.
Разгул карточной системы на продукты, и товары народного потребления.

Здесь стоит сразу сказать еще пару слов о немцах.
Пленные немцы с лесопилки подходили к забору и обменивали самодельную утварь на продукты.
Это были всевозможные вешалки, шкатулки, полочки, этажерки, швабры, мыло и зажигалки.
Все сработано безупречно, с немецким качеством.

Помню, отец как-то обронил, обращаясь ко мне: - вот смотри – если в руках есть ремесло
можно жить сытнее победителей даже в такое время.



Семейство Матвеевых – соседей по коммунальной квартире, сделало мне,
выражаясь научно ”импринтинг” – сверхбыстрое обучение
на любовь к сладкому, фотографии и навыкам приготовления пищи.
Два последних точно - могут пригодиться в жизни любому.

Дядя Коля Матвеев в прошлом рабочий Путиловского завода, участник штурма Зимнего Дворца, в войну работал в Смольном.
Его сын ушел добровольцем и пропал без вести в первые дни войны.
Жил дядя Коля с женой – Ядвигой Станиславовной.
Занимали на двоих две комнаты.
По тем временам – это была роскошь.
Лишнюю комнату не отнимали – «комната ждала сына».

По выходным дням к Матвеевым приходила семья родственников с внуком, моим ровесником.
Должно быть, мы бесились - в квартире было, где покататься на велосипеде и поиграть в прятки.
Наше возбуждение, Ядвига Станиславовна гасила на время «пирожными» - угощала булкой с маслом.
Масло было не простое - шоколадное – тоже большая роскошь того времени.

Она смотрела, как мы радостно уплетаем «пирожные», и начинала плакать.
Дядя Коля уводил жену - свою «Ядушку». Капал в ложечку лекарство.
Просил нас не шуметь и обещал скоро вернуться.
Возвращался действительно скоро. Предлагал тихую игру - посмотреть, как вылетит птичка.
Это означало приготовление к волшебству фотографии.
Мы знали что делать – тащили стулья, усаживались сидеть смирно, иначе ФОКУСА не будет.

Дядя Коля Матвеев – он крайний слева на фото – делает этот снимок.
Мы сидим в коммунальной квартире в ожидании – вылета «птички».
Именно этот рабочий обучал тонкостям фотографии всех в квартире, кто готов был его слушать.

Дядя Коля Матвеев был убежден - мы живем в интересное время и все надо фотографировать, каждую мелочь.

Как КАДРИРОВАТЬ, как быстро искать ЦЕНТР ТЯЖЕСТИ ОБЪЕКТА и почему этот ЦЕНТР важно располагать на пересечении диагоналей фотографии – все это было у меня в ушах с детства.

Кстати, работая одно время в торгово-промышленной палате, мне было интересно узнать – сразу с появлением цифровых фотоаппаратов в ряде немецких школ уроки рисования тут же заменили на уроки фотографии. Это ремесло. Это хлеб. Это новые рабочие места в рекламных отделах малых и крупных предприятий. Наконец, это новое качество войны - захват информационного пространства, борьба за умы потребителя на новых рынках, подавление конкурентов. Стоп. Стоп. Стоп.
О работе в палате поговорим не сегодня.

Маленькая кладовка, примыкавшая к комнате Матвеевых, была оборудована под фотолабораторию.
В банках хранились химикаты, в бутылках с детскими сосками в качестве пробок - растворы.

Проявитель, закрепитель – все готовил дядя Коля самостоятельно на аптекарских весах.
Я часто наблюдал и старался понять – как он узнает, что и сколько надо брать из той или иной баночки.
«Рецепт знать надо» – таинственно говорил дядя Коля.
Вскоре мне доверили тайну, и я понял главное – рецепт не догма - есть место для творчества.

Здесь зародились мои первые кулинарные навыки и особая любовь к новым рецептам в пищевой химии.

Это конечно не Моцарт, но в пять лет я решил сделать манную кашу вкуснее – добавил в нее порошок какао.
Был сильно удивлен – каша стала горькой.
Желая исправить блюдо, добавил варенья из черной смородины.
Каша не стала лучше. Было досадно. Ничего не оставалось, как выкинуть ее в окно с третьего этажа, что я и сделал.
Только у коровы первая лепешка не бывает комом - говорил дядя Коля при неудачах - он тоже любил эксперименты.

Снизу, под окнами, раздались вопли удивления, переходящие в страшные угрозы для моей жизни.
Это нарядные Курсанты ВМА им. Кирова готовились к экзаменам.
Время было весеннее. Майское солнышко грело их спины у стен нашего дома.

Помниться, я очень испугался и решил переждать события под кроватью, подобно Временному правительству,
о котором рассказывал дядя Коля Матвеев отцу.

- Вот мы готовились взять власть в свои руки, штурмовали Зимний Дворец.
Сейчас пишут – «бескровная революция», всего несколько убитых.
А мы бежали на пулеметы! Я слушал эти рассказы, запоминал, но понимал тогда не все.

Позднее, в музее Революции, я заметил, что экскурсоводы называют разные цифры погибших при штурме Зимнего Дворца.
Почему? – спросил я у них.

На что мне осторожно ответили – есть официальная цифра.
Но некоторые исследователи имеют особое мнение.

В штурме участвовало несколько красногвардейских дружин от разных районов города.

Дружина – это была не толпа, а организованный военный отряд, в котором были свои санитары.

После штурма санитары забирали своих раненых и убитых.
А кого не признали – оставили на площади.
Их число и стало официальной цифрой убитых при штурме Зимнего Дворца.

И сами военные отряды не сразу стали красногвардейскими.

Это владельцы заводов в дни двоевластия, хаоса и беспорядков организовали сознательных рабочих в отряды для охраны СВОИХ предприятий. Раздали оружие.

Это были простые охранники, которые сегодня есть в каждой сберкассе.

Дядя Коля говорил, что они с мастером-лекальщиком еще требовали с хозяина
плату на уровне своей квалификации за дежурство, а тот не хотел платить – говорил - разорят предприятие – все окажемся на улице. Потом пришли агитаторы и все разъяснили про Советскую Власть – фабрики рабочим!

А вот в ПЕРЕСТРОЙКУ не нашлось хозяина, который бы организовал
защиту фабрик, которые перешли рабочим. Правда, и рабочие были уже не те.

В известном мне поселке «Торковичи» был старейший стекольный завод.
Завод делал пузырьки для всей парфюмерии СССР. А псевдо-советский директор
вывез под шумок ценное оборудование в Прибалтику. Ближе к месту, где разливали духи.

Местные жители из окрестных деревень даже заработали - участвовали в погрузке тяжелого оборудования.
Завода не стало. Оживленные ранее русские деревни, стали превращаться в опустевшие населенные пункты,
а потом стали наполняться цыганскими семьями.

Интересное время.
Прав был дядя Коля Матвеев – снимать надо на фото для истории каждую мелочь и каждого героя.

Очень долго в моей голове образ РАБОЧЕГО был связан с дядей Колей.
Его рассказы я хорошо помнил с детства. Это были рабочие с обширными интересами, занимавшиеся самообразованием,
уважающими в себе мастерство. Им нужны были Дворцы Культуры, и они их получили от своей власти.

С отцом мы ходили на демонстрации первого мая. Он показывал следы от пуль на решетках Зимнего Дворца.
Довольно кучно стреляли. Сейчас следы не ищите – реставрация коснулась даже решеток.



Воспоминания от бражки прервал Яша.
Предложил проветриться - прокатиться на его моторной лодке.

- Так вы что хотели побывать там, где не ступала нога человека?- начал он.
- Да, именно так – ответил я.



Так у нас река как у Вас НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ.
Хочешь, я покажу настоящую тайгу? – спросил у меня Яша.

Только с бражки можно было принять такое предложение – с Невского проспекта и в глухую тайгу, где не ступала нога …
с человеком, у которого не было нагана, сухой спички, надежной собаки и даже компаса.

Мы уже попривыкли к спокойному движению на плоту. Научились - чем в тайге кормиться и не ждали
ярких приключений, но они как раз в этот момент и завязались.

(продолжение следует)