Тайна золотой Олимпийской медали. Часть 1.

Прогуливаясь с самым знаменитым из шерпов Норгеем Тенцингом узкими улочками легендарного Дарджилинга, мы, обсуждая перспективы развития основанного им Гималайского института альпинизма, завели разговор и о Музее альпинизма, созданного при институте.

Наша группа только что побывала в Музее, с удовольствием выслушала рассказ Тенцинга о восхождении на Эверест, и, несмотря на то, что мы очень много знали об этом восхождении, послушать "первоисточник" было для нас, альпинистов, огромным подарком.



Японские туристы приставали к Тенцингу с надоевшим тому глупым вопросом -
"А кто, все-таки, первым ступил на вершину Эвереста?"
Тенцинг не стал разлагольствоать на тему "связка есть одно целое", а коротко ответив - "Хиллари", продолжил свои воспоминания.

Дарджилинг, город, откуда начинались все первые экспедиции на Эверест, наполнял мое сердце духом Гималаев, струившимся со священной Канченджанги и, я не мог поверить, что судьба, в советское время, привела меня в место, о котором я не мог даже мечтать.

Канченджанга. Вид из Сиккима.

По этим улочкам прогуливались Мэллори и Нортон, Сомервелл и Ирвин, генерал Брюс, Уилсон, Шиптон, Тенцинг и Хиллари. И еще десятки известных альпинистов, влекомые идеей взойти на высочайшую вершину Мира.

Эверест.

Дарджилинг и по сей день хранит патриархальную уютность викторианского стиля, в которую стремительно окунаешься, как кэрролловская Алиса в кроличью нору, вместе с рычащим на последнем крутом подъеме джипом - и оказываешься на ратушной площади с городской башней и остановившимися еще в позапрошлом веке часами-курантами - непременным атрибутом всех колониальных поселений, с единственной на весь город будкой полицейского-регулировщика в центре, вокруг нее вихрем закручиваются события и пересуды городка.
О Дарджилинге и Калимпонге

Железная дорога в Дарджилинг.

В давние времена Непал не допускал иностранцев на свою территорию (пока одессит Борис Лисаневич не доказал королю Непала, что тот не прав ) и все экспедиции направлялись из Индии, через Дарджилинг и Калимпонг в Тибет (куда попасть тоже было не просто).

Борис Лисаневич почитаем в Непале наряду с Тенсингом и Хиллари.

Из Дарджилинга экпедиции из сотен яков, тибетцев и непальцев более месяца добирались к монастырю Ронгбук, к подножью Эвереста.

Калимпонг. Еще та JOPA.

Маршрут первых экспедиций под Эверест.

У меня была мечта предпринять путешествие «по следам первых экспедиций», но перевалы, через которые шли тогда экспедиции, сейчас перекрыты китайскими пограничниками и я не смог получить разрешение на их проход.
Из-за этого, кстати, развеялась и мечта пройти круговой трек вокруг Канченджанги по территории трех стран -Индии, Китая и Непала.

Уникальный снимок Канченджанги при перелете Катманду-Лхасса. Фото Эли.

Я могу бесконечно отвлекаться от основной темы моего рассказа, поэтому, ближе к тайне.
Я рассказал Тенсингу о Музее личных коллекций им. А.В.Блещунова, созданного в Одессе, о принципах его существования и финансирования, и о благотворительном фонде "Музеум", президентом которого я являюсь.
Этот рассказ, видимо, направил мысли Тенцинга в определенное русло.

Итак, Тенциг, явно целенаправленно, вел меня улочкам Дарджилинга, мимо антикварных лавочек, обильно попадавшихся на нашем пути. В лавочках, тогда, было очень много, вызывающих слюноотделение, раритетов.
Ледорубы и кошки первых экспедиций, принесенные шерпами, соседствовали с совершенно очаровательными вещицами колониальных времен. В Дарджилинг , в колониальные времена , летом, когда в Индии наступала изнуряющая жара, приезжала на пару месяцев отдохнуть на виллах вся английская знать. Милые викторианские, порядком обветшавшие постройки, и сейчас услаждают глаз путешественников. А вещицы, которым индусы, после ухода англичан, не смогли найти применения, перекочевали в лавки антикваров.

Чего там только не было – щипцы для завивки усов, ссохшиеся лайковые перчатки, упряжь скаковых лошадей, клюшки для игры в поло и гольф, ломберные столики, древние книги и карты, старинное холодное и огнестрельное оружие…

Старая карта Дарджилинга.

Стоп, друзья, не торопитесь покупать билет и мчаться в Дарджилинг. Пару лет назад, когда я вновь там побывал, все уже было подчищено и вывезено толпами загребущих туристов.

Тенцинг завел меня в одну из таких лавочек, подмигнул хозяину, старому сикху, в неизменной чалме и с подвязанной бородой, и тот, хитро усмехнувшись, извлек из железного ящика, видимо, служившего ему сейфом, небольшую коробочку и протянул ее мне.
Открыв ее, я недоуменно уставился на желтоватый кружок, то ли монету, то ли медаль.

На одной стороне был изображен человек, держащий в руках лыжи и коньки, на другой, на французском языке было что-то написано, я разобрал знакомые названия – Шамони, Монблан, Олимпиада.


"Что это?" – спросил я.
"Олимпийская медаль, такими были награждены несколько шерпов из Дарджилинга" – ответил хозяин лавки.

Я не большой знаток олимпийского движения, да и обижен на Олимпийский комитет за то, что тот перестал считать альпинизм спортом, но то, что индийские спортсмены никогда не завоевывали олимпийских , тем более золотых медалей на Зимних Играх, мне было известно.

Я не сказал хозяину лавки – «Да ты гонишь!», так как никогда так не выражаюсь и не знаю, как это звучит по- английски. И, честно говоря, впервые держа золотую олимпийскую медаль на ладони, просто потерял дар и без того плохо знакомой мне английской речи.
Но, в поездках, я всегда руководствуюсь выражением Афра Бена - "Кто говорит на языке денег, будет понят в любой стране.

"Расскажите мне подробнее об этом раритете" – попросил я хозяина.

Беседовать с владельцами антикварных лавок – всегда истинное удовольствие. Это не грубые хозяева скобяной лавки или владельцы мясного магазина, в заляпанном кровью фартуке. Это увлеченные и, зачастую, высокообразованные специалисты. Как-то я рассказывал о лавке, где приобрел компас Лоуренса Аравийского, в Дели мне довелось пить чай в магазинчике, отец хозяина которого был накоротке знаком с Рерихом (он называл его Рарихом), в Акабе (Иордания) мне продали гирьку народа Набатеев, о котором никто, кроме, разумеется, хозяина лавочки, ничего толком не знает, в Скарду (Пакистан) я приобрел монетку Александра Македонского. Первый же нумизмат рассказал мне, почему это фальшивка, но я все равно люблю эту монетку с гордым профилем Искандера, тем более, что 10 долларов можно считать пожертвованием народу бедной страны. Опять отвлекаюсь...

"А дело было так" – с удовольствием начал повествование бородатый сикх.
"В 1922 году англичане организовали вторую экспедицию на Эверест, которой руководил генерал Чарльз Брюс, легендарная личность, который дослужился до генерала от солдата и был альпинистом, а не просто администратором.
Во время экспедиции 1922 г. Джордж Финч и Джоффрей Брюс достигли высоты 8326 м., что было по тем временам невероятным достижением.
Альпинисты после этого предприняли еще одну попытку достичь вершины, но при подъеме в лагерь 4 на Северном седле, на группу сошла лавина унесшая жизнии 7 шерпов.

В 1924 году, на Олимпиаде в Шамони участники экспедиции и погибшие шерпы были награждены золотыми Олимпийскими медалями, медали привезли в Дарджилинг и вручили семьям погибших.
Это одна из этих наград, к сожалению, на медалях, вручавшихся в Шамони, не были выгравированы имена спортсменов и, поэтому, определить, кому лично принадлежала эта медаль не представляется возможным.

Выслушав эту невероятно интересную историю, я, закрутив ногтем, подбросил медаль в воздух.

Хозяин напрягся. Поймав медаль на ладонь и, прихлопнув ее другой ладонью, я внимательно посмотрел хозяину лавки в черные оливковые глаза и задал сакраментальный вопрос - "Хау мач?".

Фокус, согласно которому мы попали в Дарджилинг в те былинные времена, назывался "безвалютный обмен".
И было у меня на все развлечения 50 долларов в индийских рупиях, уже изрядно растраченных покупкой килограмма дарджилингского чая.
Надежды на то, что хозяин лавки согласится обменять медаль на, предположим, отличный кипятильник или даже фотоаппарат "Смена", я не имел, но, как одессит, не спросить не мог.

Хозяин озвучил цифру. Это я сейчас понимаю, что сумма была смехотворная, хотя и огромная для Индии, но, и для меня это была тогда годовая зарплата, к тому же, если считать доллар по курсу Нацбанка, т.е. по 90 полновесных копеек за зеленую бумажку.
Ну , а по курсу черного рынка мне за эту медаль лет 10 пришлось бы вкалывать.

Я отнял ладонь от медали. Посмотрел на коньколыжника и сказал - "Орел, я проиграл, хозяин".

Тенцинг тоже погрустнел. Думаю, он очень хотел, чтобы эта медаль перекочевала из сейфа антикварной лавочки в витрину Музея альпинизма.

Когда я был в последний раз в Дарджилинге, я даже этой лавки не нашел...

Часть 2 повествования уже сложилась в голове, подождите немного, я переведу мысли в буквы.
Часть 3 туманится в мозгах, как дымка над предрассветной Канченджангой.