Тяжело быть твоим Ангелом

Надо было спускать их принудительно, т.е. кому-то бежать вверх, забирать рюк, и вести вниз за руку. Но тогда эта светлая мысль никому не пришла в голову. Да и бежать никому не хотелось... Порешили на том, «шо жизнь сама таких накажет строго». Ждать пришлось не долго. Через пару часов стало предельно ясно, чье дело «правое», а чье – «левое». В результате им таки пришлось спуститься, и когда конфликт был исчерпан, на перевал идти было уже поздно. Глобальной катастрофы не случилось, и по времени мы особо ничего не потеряли, просто сам факт... Вывод: «Не лiзь поперед батька або слухай уважнiше»...
У нас хорошая группа. И дружная, и сплаченная, и нет в ней «ложки дегтя». Тем не менее, по технической подготовке и темпу движения – разрозненная. Кроме того двенадцать человек для четверки многовато. Количество всегда обратно пропорционально скорости движения. Так получилось и в этот раз: спешить нам некуда, по Дерибассовской гуляют постепенно...
Спустились с перевала в цирк. Дальше по плану – пер Светланы Савицкой. Но Георгич мудро рассудил, что группа еще не готова идти на Савицкую. Чтоб туда идти, надо «отставить разговоры, вперед и вверх, а там...» А там нужна слаженная техническая работа команды. Эта сказка не про нас. Увидев этот перевал, я тоже понял, что не с нашим казином туда ломиться, и дальше вы поймете почему. Попускал слюни, и мы повернули на Жукова. Делаем технический подход. Шутим, что техничные перевалы нам ходить еще рано, сперва надо освоить технические подходы :-))).
В туризме это стало уже классикой – у нас было немного лишнего времени и мы решили срезать :-))). Уже столько раз наступали на эти грабли, и все равно, всегда хочется срезать. Ведь в мире есть еще столько грабель, на которые еще не ступала нога человека... Решение «срезать» привело нас на скальные сбросы. И мы потеряли несколько часов чтоб их обойти. Вышли на ледник. Ребята отдыхают на рюкзаках, пока группа подтягивается. Последней по гребню спускается Наташа Иванова. А я уже порядком подустал, пока бегал в поисках спуска со сбросов. Но нахожу в себе силы, чтоб сбегать на гребень, и помочь поднести рюк Наташе. Вообще выдохся. Поднимаемся по леднику к подножию Жукова. Накрапывает мелкий дождик. Достаю накидку, и продолжаю идти методично переставляя ноги, и перешагивая мелкие трещины. Под вечер рюкзак становится особенно тяжелым, почему-то.
Подошли к подножию перевала. Ставим лагерь прямо на снегу, расчищая места под палатки. Обычная лагерная суета. Маленький глоточек из фляжки по кругу, и начинаем суетиться. Ребята играют в снежки, дежурные расставляют горелки, завхоз ходит по кругу и клянчит продукты «достань мне то, достань мне это...». Жалко нет гитары. Зато у нас есть радио! Телевная FM, «Эхо Запорожья» всегда с нами, и работает круглосуточно :-))). Наигравшись в снежки и поужинав, заваливаемся спать – завтра тяжелый день. Для наших ангелов. Не знаю, как для других, а моему – так точно.
Наступило, как принято говорить «сичковское сумеречное утро» третьего дня. И вылезать из палатки в темноту и холод – одно удовольствие, а продолжать совать ножками в теплом спальнике – другое. Над синими цветками горелок уже порхают два светлячка – это Галинка с Максом включив фонарики стряпают нехитрый завтрак. Уж такая доля у дежурных: все еще спят, а ты вставай и суетись. А пока дежурные «готують йiдло», быстренько варю кофе и разворачиваю конфетки товарищам по палатке. Потому что мелкая моторика помогает быстрее проснуться, а глоток горячего кофе с конфеткой в сичковское сумеречное утро, - просто как манна небесная. Завтрак готов, и дежурные раскладывают по мискам горячее «йiдло», в темноте не видно что, но пахнет как еда. Да и насчет вкуса нос оособо никто не воротит, ничего другого все равно нет, так что, Спасибо дежурным, Валя – Завхозу :-)))
Сворачиваем лагерь, одеваем каски, кошки, системы, ледорубы – к бою, и выдвигаемся. Кто первым собрался, начинает идти, потом следующий, и так группа сильно растягивается. Идем потихоньку топ-топ, топ-топ, скальный выход, снимаем кошки, несложное лазание, одеваем кошки. Топ-топ, топ-топ. Садимся на рюкзаки, ждем когда все подтянутся. Зябко, достаю пухарь, - тепленько. Медленно поднимается солнце, можно насладится видом на Савитскую, и еще немного попускать слюни. Ну, ничего, успокаиваю я себя, горы от нас никуда не денутся, а сегодня у нас другая задача – извлечь уроки этого перевала... Пол часа и все в сборе, идем дальше. Уклон плавно увеличивается, появляются глубокие трещины, и мы лавируем среди них. Поступает конструктивное предложение «может свяжемся?», я полезных перспектив никогда не супротив, достаю верье. Хорошо, что у нас из трех голов хоть одна светлая. Наша тройка лидирует: я, Сурок и Женя Дегтярев. Остальное казино змеей растянулось по склону. Уклон растет. Сурок поднимается вверх и крепит первую перильную веревку. Началась перильная работа. У нас четыре сороковки, и еще шнурок – двадцатка на подсобу. Поднимаюсь по перилам, беру еще две веревки и иду дальше провешивать. Народ постепенно поднимается по первой перилине.
...К веревке подошел Зонтик. Достал жумар, покрутил его в руках и глубоко задумался. – А чего сказать-то надо? Забыл... слова заветные... «Это..., Земля прощай...» - нет, не то, «Сим-сим...» - опять не то..., а может так: «Не будет ли любезен...»
– Дай сюди,ось так треба, - сказала Галинка, пристегнув Зонтика к веревке, - i топай швидше, щоб я тебе не бачила!
Вот так вот, Зонтик, не только для мужчин, рюкзак и ледоруб?!
- Наташа, швидше, ставайте на сам, та звильняйте перило!
- А где сам, где сам?
- Та льодоруб у снiг заженiть! :-)))
Народ толпится на первой станции, а я ухожу вперед на длину следующей веревки. Подъем так изрезан трещинами и бергшрундами, что проложить две нитки и идти двумя параллельными группами невозможно. То есть быстрее чем есть – никак. «Веревка вся!» - кричит мне Димка, делаю станцию т.е загоняю в снег ледоруб по самый клюв и креплю к нему перильную веревку – нехитрая техника, со времен покорения Северной Стены мало что изменилось. Разве что кроме существовавшего тогда монопольного бренда «Пан Сам Клепав», появились салевы, петцеля, гривеля, и другие ...ля. «Перила готовы!», подошел Димка, «страховка готова», иду дальше «веревка вся!», станция, «перила готовы!». Упс! Дорогу перегородил бергшрунд – поперечная трещина в леднике, которую ни обойти, ни перепрыгнуть. Трещина не широкая, но противоположный край выше, и стенка немного отрицательная. И что делать? Крыльев нету, а если дого махать руками верх-вниз, то руки быстро устанут... Просто «вертикальный предел» какой-то... я в кино это видел: мужик разгоняется, с двумя ледорубами, прыгает... так, стоп, в кино всегда есть второй дубль. А хотелось бы чтоб с первого раза. Вариант «как в кино» отпадает... Тут надо технически... Загоняю ледоруб в противоположную стенку трещины, но снег рыхлый, и ледоруб его продавливает. – А ты подопри вторым, - советует Димка. Подпираю вторым, получается подобие «альпийского креста», вяжу из репшнура стремя под ногу. Ледорубы у меня закончились. Через третий Димка меня страхует. Другие ребята еще не подошли. А на том краю надо чем-то зацепиться... Достаю два ледобура – голь на выдумки хитра! Ну, Димка, теперь держи меня крепче!
- Слова знаешь? – спрашивает Димка,
- Какие еще слова?
- Заветные, ну, там, «отче наш...» :-)))
- Да ну, тебя,...
Глянул вниз – глубоко. Как-то стремно это все... Макс Лосицкий сказал бы – «ссыкотно». Ну, ничего, смелость, как говорил Суворов, – она города берет, а тут лишь трещина. Тем более, Димка на страховке – это вселяло в меня уверенность. Делаю шаг над пропастью, и ставлю ногу в стремя. Теперь надо оторвать вторую ногу, и нагрузить всем весом мою импровизированную точку опоры. Слова, говоришь, заветные?... Нагружаю... Держит!!! Работаю ледобурами как ножами, пятнадцать секунд борьбы со склоном, – и я на той стороне. – Димка, можешь выдохнуть, помогли твои слова... Иду дальше, разведываю проход между трещин. «Веревка вся!», станция, «перила готовы!». Веревок больше нет, возвращаюсь за рюкзаком. На том месте где я корячился Георгич уже смастерил веревочный мостик. Помогаю принимать рюкзаки и людей. Беру свободные веревки, иду провешивать дальше. Глубокая трещина, но посреди снежный мост. Делаю шаг. Еще один, протыкаю перед собой снег ледорубом. Очень сомнительный тест на прочность, идешь и думаешь «выдержит – не выдержит?». Но это единственный путь, где можно пройти. Без крыльев. «Веревка вся!», станция. «перила готовы!», теперь меня страхует Макс. Уклон возрастает, иду потихоньку, рюкзак начинает медленно наливаться свинцом. В голове крутятся слова из песни Бородина:
«Сердцебиенье в груди успокою,
Сил не оставлю поверить в успех,
Как на ладони весь мир предо мною
И эта дорога, ведущая вверх...»
Топ-топ, топ-топ, «веревка вся!», станция, упс! А под снегом – камни, ледоруб полностью не входит. Забиваю как можно глубже, вяжу как можно крепче, «перила готовы!». Отношу рюк на каменную полку, чтоб вниз не уехал. За мной жумарит Оля. Подхожу к станции, предлагаю взять рюкзак, Оля отказыватся, мол, снимать долго, спину греет... чего там долго, раз – и все, ну, была бы честь оказана, - неволить грех, возвращаюсь к своему рюкзаку, обернулся, а Оли нет за спиной. Странно, может за камнями отдохнуть присела? Нет и нет, вернулся к станции, а Оля от нижней станции опять жумарит. Оказалось, ВЦСПСовские кошки снегом забились, и слетела она. Как с горки на детской площадке, с той лишь разницей, что в конце горки не улавливающая песочница, а улавливающая трещина в несколько метров глубиной. Благо обошлось. А я даже не услышал ничего! Покупайте кошки с антиподлипами, знаю, что дорогие, жизнь еще дороже. А отдала бы рюкзак – зарубилась бы сразу. Так что, не стоит отвергать искренне протянутую руку помощи. НО! История не терпит сослагательных наклонений...
Поднесли свободные веревки, и начал накрапывать дождик. Одеваю накидку, рюкзак, «страховка готова?», Меня страхует Вовка Головин. Ритм движения немного изменился: Топ-топ-топ, топ-топ-топ – иду в три такта – сначала ставлю ледоруб, а потом к нему подшагиваю. Ибо крутовастенько. «Веревка вся!», станция, «перила готовы!». Надо сказать, что между первыми «топ-топ» и командой «веревка вся» проходит целая вечность. И пока длится эта «вечность» можно подумать про все на свете. Подумать о том, как прекрасен этот мир, о том, что ты совсем не устал, ну ни капельки не устал, и что к земле тебя придавливает самый легкий в мире столитровый рюкзак, и не рюкзак это, а пушинка, и что нету никакого дожя с градом, а то что поливает сверху – это не дождь, это пыль для моряков. А еще вспоминаешь, когда ты последний раз улыбался, вроде утром, как же давно это было, надо улыбнуться еще раз. А сколько веревок уже прошли? – сбился, а сколько еще пройти? – не знаю... Веревка вся! – эти слова возвращают меня к реальности, неужели я прошел всего сорок метров? «Страховка готова?», топ-топ-топ, топ-топ-топ. «Веревка вся!», станция, «перила готовы!». Все. Хотя, «ВСЕ» - это когда ноги холодные :-))). Нету больше веревок, все провешены. Пока одиннацать человек пройдут 160метров перил, часа два пройдет не меньше. Ну, думаю, есть время сходить на разведку. Взял рюк, и потопал вверх.
Довольно опрометчивое решение, на двойке Б разгуливать одному без страховки. Но мне было тоскливо два часа сидеть и мерзнуть на рюкзаке пока все подтянутся, тем более, что перевал рядом, казалось бы – вот оно, откровение пути истинного, за тем гребнем, рукой подать...
Еще одна «виртуальная» веревка до очередного бергшрунда. Перешел его по снежному мосту. На этот раз у меня сванская страховка: «иди, иди, я тебя вижу, иди, иди, я тебя слышу, иди, иди, - тебя мы помним!» – безумству смелых слагаем мы песни. И еще одна – после. Уперся в невысокий скальный гребень. Скинул рюкзак, пристегнул кошки к системе, а что за гребнем? Лазание казавшееся вначале несложным оказалось сложным. Сыпушный склон, камни просто лежат на камнях, как кирпичная стена без раствора. Взяться не за что, все живое и сыпется. Кое-как долез. На другой стороне уровень снега на два метра ниже гребня. Можно спрыгнуть и походить по другой стороне перевала... Немного потраверсировал гребень, с целью найти записку. Не нашел. Я даже подумал, что если навесить здесь веревку, и всей группой выжумарить, то это место можно было бы объявить перевалом... Мое любопытство было удовлетворено, возвращаюсь.
Пока я «гулял»,группа подошла к бергшрунду, и оказалось, что выход на перевал на километр правее. А то, где я лазил, это не перевал, а плод моего больного воображения :-))). Внимательно читайте описание. Ибо «у книзi напысано». Пришлось топать еще километр вдоль бергшрунда. А он все не кончается... сели отдохнуть. Четыре часа дня, а во рту с утра маковой росинки не было. Чувствую, кончился мой энерджайзер. Подошли Димка с Женькой, с веревками и гроздью ледорубов со станций. Выглядели они так, как я себя чувствовал... Нерадостно. И тут Вовка Головин достает из рюкзака сверток, и раздает по «маковой росинке» - чернослив в шоколаде называется. НУ ПРОСТО В МАСТЬ! Жить стало веселей!
- А что, Георгич, ногами мы уже все прошли, дальше – на крыльях надо! Георгич улыбается, - а вы прогуляйтесь дальше, там мост будет! Георич, вы говорили с Богом? Вам было видение? Да, мне было видение, я видел свежие следы козлов. Как-то ж они сюда попали? Чернослив в шоколаде подарил мне еще несколько килоджоулей енергии, которые помогли мне встать. Беру веревку.
– Сурок, подъем! – Хватит дрыхнуть, пошли... чудо-мост искать...
И точно, (хорошая трава у Георгича!) через двести метров чудо-мост появился!
- Ну что, Сурок, пойдешь первым?
- Кто, я?
Заглянув в честные глаза Сурка, я понял, что покой мне только снится... что, ссыкотно, да?, вот и мне тоже...
- Страхуй!
Потыкал ледорубом перед собой, ну, вроде... Вот оно, это мгновение: «надеемся только на крепость рук, на руки друга и вбитый крюк, и молимся, чтобы страховка не подвела...»
Делаю первый осторожный шаг, - держит. Второй, третий, топ-топ, топ-топ, иду над бергшрундом по границе льда и снега, маятник вероятного срыва растет, становится стремно... останавливаюсь, промежуточный бур возвращает мне душевное спокойствие, иду дальше, «веревка вся!», закручиваю бур. Перила готовы, дорога на перевал проложена, Теперь за рюкзаком вернуться надо.
...Народ потихоньку подтягивался на перевал. Сидим на рюкзаках и молча грызем перевальный шоколад. Двенадцать людей, двенадцать часов, двенадцать веревок. И нет ни радости, ни грусти. Тихое спокойствие. Белое безмолвие.

Весь мир на ладони, ты счастлив и нем,
И только немного завидуешь тем,
Другим, у которых вершина еще впереди...

Я оглядываюсь через правое плечо, и тихо шепчу: «Благодарю Тебя, сегодня Мы это сделали».