Не просто везунчик.

Вырос он в on Mercer Island, богатом пригороде Сиэтла, и будучи еще 12 летним юнцом поставил себе цель залезть на Сьеро Торе. Мечта его исполнилась лишь спустя 10 лет, в январе 2007 года, когда он прошел 4600 футов льда и микста. Ему было 26, и к этому времени он успел совершить очень много сложнейших восхождений.
Одно из достижений Haley – траверс вершин Torres в Патагонии, который он и Rolando Garibotti совершили в 2008 году. Но что его действительно выделяет, это сумасшедшее количество успешных восхождений. Он прошел практически все новые маршруты и маршруты пройденные соло в Аляске, Патагонии, Канаде и Пакистане с того момента, когда он совершил траверс Picket Range.

Этим летом он планирует в альпийском стиле пройти 6000-футовую северную стену на Ogre II в Пакистане. Если у него все получится, то будет не просто первовосхождение по стене, эта линия станет первым законченным маршрутом на группу вершин видимых с ледника Чоктой: Огре и Латок. Более 30 экспедиций предпринимали попытки пройти сложнейшие маршруты на эти вершины, но все, в том числе и 2 попытки Haley закончились неудачей.

Я бы пожелал Haley удачи, но мне кажется это банальным и неуместным. Он сражался на огромном количестве разного рода сложнейших маршрутах. Каждый год он ставит невообразимые, но при этом выполнимые цели, укрепляясь на пути постоянного совершенствования. Он выбирает только напарников с которыми он сможет увеличить возможность успеха. Взвешенный подход Haley к альпинизму позволяет постоянно повышать планку, используя свои технические способности, ум, психоанализ и это позволяет говорить, что он не просто везунчик.

Colin Haley занят несколькими делами одновременно на новом маршруте в Патагонии, Январь 2011. Фото: Mikey Schaefer

Как долго ты занимаешься только альпинизмом?

Два с половиной года. В общем, с того времени как я закончил Вашингтонский Университет. За последние 10 лет я тратил все свое свободное время на горы и только последние 2 года все свое время посвящаю горам.

Мне пришлось изрядно постараться, чтобы запланировать интервью с тобой, ведь ты постоянно в горах или в дороге. Как ты сохраняешь мотивацию на такие опасные и сложные восхождения?

Мне кажется вполне нормальным, что я постоянно мотивирован на восхождения. Я считаю, чтобы выйти на профессиональный уровень в альпинизме, нужно тратить на это все свое время.

Каким образом тебе удается путешествовать, совершать восхождения в течении всего года?

Большую часть финансирования я получаю от спонсоров. Кроме того я получаю деньги за фотографии, статьи, слайдшоу. На самом деле я живу бедновато. У меня дерьмовая, старая тачка, а когда я не путешествую, мои траты мизерны. Практически каждый заработанный цент уходит на то, чтобы окупить следующую поездку.

А твои родители поддерживают тебя?

В финансах или чем-то подобном – нет. Отец, правда позволяет жить у него на заднем дворе, я за это не плачу. У меня есть место, где я могу остаться, вернувшись из любой поездки, место где оставить машину, место куда приходит моя почта.

Многим альпинистам нужно время, чтобы прийти в себя после длительных экспедиций, похоже ты обходишься без этого.

Дело в том, что я действительно безумно люблю горы. Не то, чтобы я мог весь год целиком провести на леднике Бальторо. Везде нужен баланс. У меня, например, только 2 экспедиции в году, на Аляску и в Каракорум. Только в них потребуется предельная концентрация и самоотдача – остальные, просто для удовольствия.

Многие не назвали бы 2 месяца в Патагонии чистым удовольствием.

Поездка в Патагонию больше не является настоящей экспедицией. Вы живете под крышей, у вас есть доступ к вашей почте(email), вы можете еды себе купить в продуктовом магазине. Это не назовешь лишениями.

Ты, вероятно достаточно серьёзно относишься к безопасности, но ведь ты постоянно под угрозой, проводя в горах весь год. Как ты компенсируешь такой риск?

Без сомнения, альпинизм дело опасное, и занимаясь им постоянно риск только растет. Я уж не говорю про занятие альпинизмом на уровне, к которому я стремлюсь. Но это не тот фактор, на котором я зацикливаю свое внимание, все мы рискуем. Но если вся ваша жизнь, которую вы выбрали, постоянно подвергается риску, это не повод сойти со своего пути.

Haley на варианте маршрута на Vaagekallen, одна из самых высоких вершин в Норвежских Лофотенах, Март 2011. Во время спуска к морю, Haley пришлось сделать дюльфер с нависающей части и спрыгнуть между камнями чтобы не попасть под набегающую волну. Фото: Bjørn-Eivind Årtun

Не кажется ли тебе что риск это то, что подкупает людей в альпинизме?

Без сомнений. Если бы мы не рисковали, это был бы совсем другой опыт, не такой значимый. Занятие альпинизмом кажется страшноватым, потому, что занимаясь им, вы таки попадете в дерьмовую ситуацию, когда придется очень сильно напрячься, чтобы выжить. Вы конечно можете просто сесть и сказать: «Что-то сегодня погода нелетная». Но если вы не будете действовать и делать, то что вы должны делать, то погибнете в горах. Там жизнь протекает с огромной интенсивностью, и к этому нельзя приспособиться, живя в 21-м веке в Северной Америке. Забавная ситуация, вы не хотите попадать в такие ситуации, но выбираете восхождения в которых, вы знаете, время от времени, такие ситуации возможны с большой долей вероятности. Мои лучшие воспоминания о восхождения, на которых мне пришлось действительно сражаться, чтоб вернуться домой.

Не расскажешь про такие случаи?

Одно из запоминающихся, когда мы с Mark Bunker совершали второе зимнее прохождение северо-восточного контрфорса на Johannesburg, входящего в состав North Cascades. [Bunker достаточно сдержанный, но при этом бескомпромиссный альпинист, живет в Вашингтоне; Haley говорит, что он один из двух людей которые повлияли на него как на альпиниста, второй Rolando Garibotti.] Мы лезли во время ужасного зимнего шторма, как раз под Новый Год, когда световой день совсем короткий.

Вы лезли непосредственно в шторм?

Ага. На все про все мы выделили неделю. Погода стояла плохая, но мы послали все к чертям и полезли, будучи уверенными, что лавинная опасность не критична для этого маршрута. Мы направились к бергу. Сама стена огромна - 5000 футов по вертикали(1.5 км) – но зато короткий подход, с минимальной лавинной опасностью. Мы провели на горе 5 дней и каждый день снега выпадало как минимум по 30 см. Каждую ночь наш тент полностью скрывало снегом. На протяжении всего восхождения мы лезли в горнолыжных очках. На последней ночевке мой спальник совсем смерзся, у нас кончилась еда и горючее. Это был мегапровал. Но это было чем-то из ряда вон выходящим. Эти дни сильно врезались в мою память.

Не пройденная стена на Огре II (6,960m) В Пакистане. Haley и Bjørn-Eivind Årtun попытаются пройти эту стену летом. Фото: Maxime Turgeon

Еще что-то что заставило тебя выживать, чтобы вернуться домой?

Маршрут который мы лезли с Bjørn-Eivind [Årtun] на Foraker(Аляска) весной 2010 – Дракула, 10000(3км) футов по вертикали. Он не был особенно длинным, но зато технически сложным, несколько питчей M6 и еще много связок микста и льда. Верх маршрута находился под сераком. Чтобы свести опасность к минимуму, нам нужно было двигаться максимально быстро, что означает двигаться с минимально взятым весом. Мы лезли с маленькими рюкзаками с запасом на день. Мы действовали на грани, расширяя границы возможного, ведь на самой вершине мы схватили адскую непогоду. Нам приходилось двигаться вниз, несмотря на бушующий шторм. Если бы мы попытались переждать, мы могли бы просто погибнуть.

Но в самом начале у вас был приблизительный прогноз. Что заставило вас играть в рулетку?

Ммм…не знаю, думаю это все энтузиазм Bjørn.

Вы с Årtun собираетесь на Огре II этим летом, не так ли?

Да, я уже бывал на леднике Чоткой дважды: один раз это была попытка на Огре I, другой – на Латок I. Но в обоих поездках я начинал с Огре II, потому, что мне кажется это самый красивый пик в этом ущелье. На него восходили всего один раз в 1984 по северо-западному ребру. Это была большая корейская экспедиция, в которой большая часть пути была провешена перилами. Слева от ребра находится северная стена, которую мы надеемся пройти. Большую часть пути можно пройти по ледовому галстуку, а верхняя часть проходится по кулуару с которым еще много непонятностей. На 7000 метрах может встретиться участок M5 или возможно это нависание с ИТО А2.

Когда ты сказал кулуар, я подумал это простой участок.

Нет, это больше похоже на огромный микстовый разлом.

Ок, вот это более пугающе…За сколько ты планируешь пролезть?

Мы надеемся на 3 дня: 2 дня вверх и один вниз. Это самая простая линия по стене, но она 6000 футов(1800м) в высоту и достаточно крутая. Я уверен что в верхней части придется попетлять и если нам не повезет придется заложить целую веревку ИТО.

Работа на ИТОшном участке на Aguja Mermoz в Патагонии. Слова Haley: "Свободное лазание в горах - выдуманное усложнение." Фото: Mikey Schaefer

На planetmountain.com есть твоя цитата относительно использования болтов в горах: «Само собой болты можно ставить только в местах где нет никаких трещин, никакого рельефа, и они должны быть пробиты вручную». Полагаю вы не собираетесь использовать болты на Огре II.

Это глупо тащить щлямбурное снаряжение на такую гору как Огре II. Я к тому, что если мы нарвемся на такой гладкий рельеф, где кроме как бить шлямбура больше ничего невозможно сделать, то это катастрофически снизит скорость, чего мы не можем допустить.

А попадались ли тебе маршруты на которых попадалась необходимость использовать болты?

Думаю, таких ситуаций ну очень мало, это большое редкость, когда использование болтов оправдано. К примеру, последние пару раз, когда я в этом сезоне ездил а Патагонию, мы пытались пролезть по юго-восточному ребру на Сьеро Торе – которое в основном пересекается с маршрутом Компрессор – не используя ни одного болта, оставленного Cesare Maestri. Часть маршрута совпадает с вариантом Salvaterra, который был открыт в 1999 году Ermanno. В основном все лезется по зеркалам, поэтому там забито 8 болтов, причем 3 из них для страховки. Думаю в этом случае это оправданно, т.к. это естественная линия до ребра. Если бы вы захотели ее продолжить, то пришлось бы выбирать более логичный путь, чем тот, который выбрал Maestri, он просто взял и пробил болтами абсолютно голую стену вертикально вверх. Я думаю вы сталкивались с участками метров по 10 абсолютно без трещин. И если забить на нем, скажем, 3 шлямбура это нормально. Короче, вы можете взять маршрут Maestri, на котором забито 450 болтов, и пройти его, использовав только 11.

Что ты думаешь на счет сбивания щлямбуров на маршрутах?

Как-то я задумался над этим. Мне кажется что на Компрессоре, точно не должно быть болтов, потому, что это, наверное, единственное место, где кто-то просто взял и бездумно наколотил целую магистраль шлямбуров. Там есть такие места, где будучи вщелкнутым в одну точку, можно рукой достать 10 других шлямбуров. Это бред. Я сделаю все, чтобы убедить альпинистское сообщество, что их нужно убрать оттуда.

Ты прошел траверс вершин Torres[уточнение Aguja Standhardt - Torre Egger и Cerro Torre] и много других первопроходов и первых соло прохождений в Патагонии, но ты все заряжен на этот район.

Я только прикоснулся к Патагонии. Я побывал на большинстве интересных вершин там – на некоторых по многу раз. Например, на Fitz Roy я был 6 раз. Но большинство сложнейших маршрутов не повторялось. Очень много было пройдены в осадном стиле, с провешиванием перил. Вот что нужно попытаться пройти – например восточная и южная стены Сьеро Торе – в альпийском стиле. Это большой шаг вперед, который пока никто не сделал, но который впоследствии я хочу попробовать сделать.

Поверьте: Даже профессиональные альпинисты страдают так, что их лицо превращается в жуткую гримасу. Фото: Tim Matsui

Стили и этика в альпинизме могут показаться какими-то надуманными. Ты в основном действуешь согласно практичности, не так ли?

На самом деле, я учитываю оба аспекта. Руководствуясь альпийским стилем вы получаете больше удовольствия. Ты пережидаешь плохую погоду, лазая болдеринги, а когда она налаживается, пробегаешь стену в легком стиле. Но этот путь сложнее и более требователен к вашему уровню работы в альпийском стиле. Если ваша цель, просто пройти маршрут, то больше шансов вы имеете, работая в осадном стиле.

Ты говорил что свободное лазание в больших горах не является самоцелью для тебя.

Свободное лазание в горах - дополнительная сложность. В восхождениях я пытаюсь получить опыт на маршрутах, где мне требуются все мои навыки. Если мне легко и я могу без проблем лезть свободно в большом темпе, скорее всего я выберу другой маршрут. Я делаю то, что на конкретный момент является максимально эффективным. Если более эффективно лезть, я лезу. Если более эффективно нагрузить френд, я так и сделаю.

В качестве своих целей ты выбираешь простейшие маршруты на ужаснейшие стены?

Точно. Ты двигаешься по стене и не пытаешься выбрать сложнейшую линию. Все, что тебе нужно – вылезти наверх, но стена на столько сложна, что даже простейший маршрут на нее представляет большую проблему.

Кто-то может сказать, что соло просто выдуманное усложнение.

Да, так и есть. Сложнее пролезть маршрут с напарником, чем одному, и в этом смысле, усложнение действительно притянуто специально.

Но, мне кажется соло достаточно интересно для тебя.

Когда ты лезешь один, ты получаешь огромный опыт. Важно не только то, что ты лезешь без веревки и понимаешь, что падение равносильно смерти. Важно то, что все решения ты принимаешь сам. Тот факт, что это действительно сложно, делает соло привлекательным.

Какое соло восхождение самое значительное?

Думаю соло на Standhardt в Патагонии в этом году. Частично потому, что это достаточно сложный маршрут, частично потому, что это первое соло восхождение в том районе. Лично для меня очень выдающимся было соло Supercanaleta на Fitz Roy пару лет назад. Это соло конечно проще чем на Standhardt, но я совершил его в ужасных условиях, в штормовую погоду. День, когда я шел соло Supercanaleta в таких погодных условиях, мне кажется самым трудным днем во всей моей жизни.

Фото: Maxime Turgeon

Мне кажеться у тебя было не мало сложных деньков в горах. Что все таки делает тот день самым сложным?

С точки зрения психологической подготовки это был огромный опыт. Сам маршрут 5000 футов(1.5 км), а у меня была одна 60-ти метровая веревка. Так что, если бы мне пришлось дюлферять, это было бы ужасно. Дело в том, что никто, никогда не спускался по Франко-Аргентинскому маршруту с одной 60-ти метровой веревкой. Я пару раз дюльферял там раньше, и там есть 2 участка где мне приходилось спускаться на 40 с лишним метров через нависание. В тот день на Fitz Roy больше никого не было. Но, несмотря ни на что, я чувствовал в себе силы. Я вылез наверх примерно в 6 вечера в ужасную погоду. Погоды не было и начинало темнеть. Спуск занял всю ночь. Я нашел отличный путь для спуска минуя огромные нависания, но темнота настигла меня за несколько дюльферов до La Silla[снежная полка на юго-восточной стороне Fitz Roy]. Я спустился, прошел 15 минут и сел на рюкзак, уронив голову, пока не стал мерзнуть. Я вставал проходил еще 15 минут и опять все повторялось. Никогда ни до, ни после я не чувствовал себя таким опустошённым.

Что заставило тебя лезть соло в этих ужасных условиях?

Не знаю. Факторы, оказывающие влияние на мотивацию в то или иное время очень разнообразны, и мне кажется я вряд ли объясню почему в тот или иной момент я решился сделать то, что сделал. Я планировал это восхождение за несколько месяцев, и у меня не было возможности на другие попытки, и думаю тот факт, что это последняя возможность в этом сезоне, сыграл большую роль.

Как ты себя чувствуешь, когда после всех этих приключений возвращаешься в школу?

Между восхождением на Fitz Roy и моментом, когда я сидел в классе в Сиэтле прошло менее трех дней. Я был окружен толпой людей, которые не были ни альпинистами, ни соло восходителями, ни скалолазами – не было никакого смысла что-то рассказывать. Я в общем-то в школе никогда не обсуждаю свои восхождения.

Не расскажешь свои планы на, допустим, 5 лет?

Эээ…надо подумать…то, что не является тайной…но их многовато. Две большие экспедиции на Аляску и в Пакистан. Если все пойдет хорошо в Пакистане и мы пролезем маршрут, то я бы сфокусировался в следующие несколько лет на Аляске и Патагонии, что означает, что летом я буду в основном заниматься скалолазанием и работать над своим техническим уровнем. Я рассматриваю скалолазание как подготовку в восхождениям в горах.

Может ты еще и лыжник заядлый?

Я катаюсь на лыжах с 4 лет – больше чем я занимаюсь альпинизмом. Я конечно намного больше трачу времени на лазание, но если я захочу чем-то заняться, чтобы передохнуть, я все таки выберу лыжи.

Серьёзно?

Если бы мне пришлось выбирать что-то одно, чем заняться в ближайшие 10 лет, я бы выбрал альпинизм. Но в качестве отдыха от моей жизни? Когда я разменяю 4-й десяток, я бы выбрал катание по пухляку, чем занятие альпинизмом.

Поддержание формы в El Chalten: "Патагония больше не место, куда нужно собирать экспедиции." Фото: Mikey Schaefer

В прошлом году, катаясь в Шамони, ты оказался на грани, не так ли?

Да. Y-образный кулуар на Aiguille Verte очень крут и требует хорошего мастерства. Огромная мокрая лавина приехала на меня сверху, когда я был в основном кулуаре, и я едва успел выбраться из него. Лавина прошлась по рюкзаку и лыжам, и если бы у меня не было Whippets[палки с элементом для зарубания(например BD - Whippet Self-Arrest Ski Pole)], застрявшие в склоне, меня вероятно стащило вместе с лавиной и я бы погиб. Я как раз находился над скалой высотой в несколько сот футов. Вне трассовое катание восхитительная штука, и очень опасная – думаю поопасней многих моих восхождений, но это тоже наркотик. Мне очень нравится катание по крутым склонам, склонам без права на ошибку, однако такой Y-образный кулуар слишком опасен, чтобы осознанно принять такой риск.

Помимо восхождений которые ты упомянул, плюс маршрут Entropy Wall на вершину Moffit[первопрохождение северной стены совместно с Jed Brown. Аляска], какие еще восхождения ты бы назвал центральными?

Сьеро Торе с Kelly Cordes было для меня очень значимым восхождением. Это было первым завершенным восхождением по действительно уникальной линии на Сьеро Торе[Los Tiempos Perdidos - по западной стене]. Примерно с 12 лет была одна вещь, которую я обязательно хотел сделать – залезть на Сьеро Торе.

Ты стал вроде сторожевого пса оценивающего новые восхождения. Ты быстро опровергаешь или поддерживаешь отчеты по восхождениям. Это важно для тебя?

Важно быть аккуратным, делая какое-то сообщение, потому что людям свойственно объявлять новостью все, чтобы они не сделали.

Ложные заявления о восхождениях обычное дело в альпинизме?

В основном проблема с одним – и я ярый сторонник этого – не достижение вершины. Многие сегодня заявляют об успехе, даже когда им пришлось спасаться, по какой-то причине. Для меня это как черное и белое: вершина есть вершина. И не важно на сколько легок тот участок, который вы не долезли. Возможно это совсем не просто, раз вы этого не сделали. Нужно быть честным и называть это попыткой.

Haley 16 лет, спуск с Chair Peak(North Cascades). Фото: Tim Matsui

Что было на Drifika в Пакистане?

На Drifika я лез соло и оставалось где-то метров 10 до вершины (6447 м). Я повернул, потому что последние метры по гребню представляли собой двойной карниз, и без страховки я посчитал это излишне опасным. Но, если бы эти 10 метров не оказались самыми опасными метрами на пути, я бы их обязательно прошел.

А как на счет альпинизма в целом? Какого следующего большого шага ждать?

Думаю будущее за техничными, огромными стенами, пройденными в альпийском стиле. В мире куча стен, на которых еще никто не смог использовать альпийский стиль. В следующее десятилетие уровень должен вырасти на столько, что возможно будет пролезть северную стену Жанну, питч за питчем, в двойке, неся с собой пару веревок.

Я думаю что все, что ты делаешь – скалолазание, Аляска, Патагония, Шамони – в итоге приведет тебя на большие, техничные стены. Ведь наверняка ты подумываешь о западной стене К2 или чем-то подобном?

Да, думаю есть в этом доля правды. Но я много думал о южной стене Сьеро Торе. До сих не было ни одной удачной попытки в альпийском или осадном стиле. Так что для меня мечта как-нибудь пролезть ее в альпийском стиле. В данный момент для меня, как для альпиниста, важно стать максимально техничным. У меня больше шансов на это сейчас, чем когда мне будет 30. А в Гималаях, как известно на первое место выходят выносливость на больших высотах, думаю я смогу улучшить это когда мне будет за 30.

У тебя есть мысли на счет того, когда ты перестанешь гнаться за альпинизмом экстра-сложности?

Не сказал бы, что у меня есть какой-то план. Я столько посвящаю альпинизму, что едва ли могу быть с какой-то девушкой. Правда не могу, знаете? Я очень многим жертвую и полностью посвящаю себя одному. Думаю это не очень полезно для здоровья — провести таким образом предстоящие 30 лет. Когда постарею, думаю возможно будет лазить на средненьком уровне, кататься на лыжах, может научусь параглайдингу. Но не могу себя представить одержимым и движимым только альпинизмом, когда буду старше. В смысле, я надеюсь.

Haley лезет по изморози на рассвете, на подходе к вершине Cerro Torre. Фото: Kelly Cordes

Список восхождений:

«Это конечно не лучшие мои 32 восхождения, а скорее подборка лучших восхождений на протяжении все времени пока я прогрессировал как альпинист». — Colin Haley

Август 1997 Forbidden Peak (Cascades), западное ребро, с Jeff Haley и Booth Haley
Февраль 2001 Snoqualmie Mountain (Cascades), New York Gully (IV M5), третье прохождение, с Mark Bunker
Июль 2001 Mt. Slesse (Cascades), северо-восточный контрфорс, со Scott Beveridge
Май 2002 Graybeard Mountain (Cascades), северная стена, второе прохождение, соло
Июнь 2002 Mt. Stuart (Cascades), верхний северный гребень, соло микст (из за условий)
Июль 2002 Alpamayo (Peru), маршрут Ferrari, соло
Декабрь–Январь 2002–03 Mt. Johannesberg (Cascades), северо-восточный контрфорс, второе зимнее прохождение, с Mark Bunker
Февраль 2003 Inspiration Peak (Cascades), западное ребро, первое зимнее прохождение Inspiration, с Forrest Murphy
Июль 2003 Southern Picket Range Traverse (Cascades), первопрохождение, с Mark Bunker и Wayne Wallace
Сентябрь 2003 Blackhorn Mountain (B.C. Coast Range), северо-восточный кулуар, первопрохождение, соло
Декабрь 2003 Aguja Poincenot (Patagonia), маршрут Whillans, с Bart Paull
Февраль 2004 The Chopping Block (Cascades), первое зимнее прохождение, solo
Апрель 2004 Summit Chief Mountain (Cascades), северная стена, первопрохождение, с Dave Burdick
Июль 2004 North Howser Spire (Bugaboos, B.C.), маршрут All Along the Watchtower, с Mark Westman
Июль 2004 The Waddington Traverse (B.C. Coast Range), второе прохождение, с Mark Bunker
Август 2004 Mt. Robson (Canadian Rockies), северная стена, соло
Февраль 2005 Mt. Stuart (Cascades), полное прохождение по северному ребру, первое зимнее прохождение, с Mark Bunker
Февраль 2005 Mt. Triumph (Cascades), северо-восточное ребро, первое зимнее прохождение, с Dan Aylward
Март 2005 Chiwawa Mountain (Cascades), маршрут Intravenous, первопрохождение, с Dave Burdick
Март 2005 Mt. Andromeda (Canadian Rockies), маршрут Andromeda Strain, зимнее прохождение, с Freddie Wilkinson
Декабрь 2005 Fitz Roy (Patagonia), маршрут Franco-Argentine, с Mark Westman
Июль 2006 Mt. Moffit (Alaska), маршрут The Entropy Wall, первопрохождение, с Jed Brown
Январь 2007 Cerro Torre (Patagonia),маршрут Los Tiempos Perdidos, первое полное прохождение, с Kelly Cordes
Март 2007 Mt. Huntington (Alaska), маршрут Nettle-Quirk, первое зимнее восхождение на Huntington, с Jed Brown
Май 2007 Mt. Robson (Canadian Rockies), маршрут House-Haley, первопрохождение, с Steve House
Июнь 2007 Denali (Alaska), маршрут Denali Diamond, с Mark Westman
Январь 2008 The Torres Traverse (Patagonia), первопрохождение, с Rolando Garibotti
Январь 2009 Fitz Roy (Patagonia), маршрут Supercanaleta, второе соло прохождение
Май 2009 Mt. Hunter (Alaska), маршрут Grison-Tedeschi, четвертое прохождение, с Bjørn-Eivind Årtun
Июнь 2010 Mt. Foraker (Alaska), маршрут Dracula, первопрохождение, с Bjørn-Eivind Årtun
Август 2010 The Diablo Traverse (Devils Thumb, Alaska), первопрохождение, с Mikey Schaefer
Ноябрь 2010 Aguja Standhardt (Patagonia), первое соло прохождение (по маршруту Exocet)

Перевод: Марат Исхаков.