Спасработы на Эвересте. Рассказ Сергея Кофанова с видеофрагментами.....

Видеофрагмент 1

Видеофрагмент 2

Видеофрагмент 3

Рассказ Сергея Кофанова….



...после восхождения мне пришлось просидеть почти полтора часа на гребне на высоте 8500 ожидая спуска с вершины второго гида Сергея Ларина. Мы договорились с ним, что я буду подстраховывать его здесь, не спускаясь со всеми клиентами в лагерь 8300. Наконец где-то около 12 часов дня он вышел со мной на связь и сообщил, что он благополучно спустился со Второй Ступени до «Машрума» на высоте 8650 и я, решив что самая опасная часть маршрута им уже пройдена и дальнейший спуск не составит для него труда, начал спускаться вниз с гребня в лагерь 8300.

Кислород в моём последнем баллоне практически закончился, но я не слишком волновался по этому поводу, так как чувствовал себя достаточно хорошо, несмотря на то, что всю ночь работал на маршруте первым, пробивая для всех тропу в глубоком снегу и отыскивая перильные верёвки. К моменту моего прихода в лагерь 8300 большая часть клиентов уже начала спускаться вниз со своими шерпами и в лагере оставались только Исрафил Ашурлы и Курт Мейерс.

Подходя к своей палатке я обнаружил в 15 метрах выше по склону лежащего в снегу человека в красном пуховом комбинезоне. На его лице была съехавшая в сторону кислородная маска, он был без кошек и без страховочной обвязки, которая валялась в снегу рядом с ним, на мои вопросы он не отвечал и делал слабые попытки приподняться, явно не понимая где он и что происходит. В его рюкзаке был кислордный баллон системы «Саммит Оксиджен», использованный примерно на две трети.

Я обхватил его и юзом по снегу доволок до своей палатки. Скинув с него и с себя рюкзак и кислородную маску я втащил его вовнутрь и положил на живот, первым делом решив сделать ему укол дексаметазона и лишь потом попытаться напоить его кофе, который оставался у меня в палатке в термосе. Ночью перед выходом на маршрут я решил не брать с собой термос с кофе, поскольку в мой небольшой рюкзак влезло только три баллона кислорода и аптечка – на термос места уже не оставалось. Как оказалось – к лучшему, потому что на то, чтобы натопить из снега воды ушло бы очень много драгоценного временя, а так у меня уже было около литра горячего напитка.

Вынырнув наружу я прекратил подачу своего кислорода, который всё это время просто улетучивался в атмосферу, и достал аптечку. У меня в аптечке было два уже снаряжённых дексаметазоном шприца по 40 милиграмм в каждом. К сожалению дексаметазон замёрз в обоих и я распечатал один, чтобы разогреть его в ладонях. Исрафил, сидящий в 20 метрах от меня, крикнул, что у него остался ещё полный баллон кислорода, который он оставляет для этого бедолаги. Я кивнул ему, не осозновая что он говорит, так как был полностью поглощён вопросом, как мне одному тащить на себе этого человека вниз. Всё это время он лежал лицом вниз, не подавая признаков жизни.

В это время ко мне со спины подошла девушка в синей пуховке и сунула мне в руку снаряженный каким-то препаратом шприц. Некоторое время ушло на то, чтобы выяснить что в шприце преднизалон, человек, который лежит у меня в палатке – потерявшийся двое суток назад в снегопаде итальянец, команда которого спустилась вчера вниз, отчаявшись найти его, сочтя его пропавшим без вести, а сама девушка – француженка, хорошо говорящая по-итальянски и сносно – по-английски.

Я забрался обратно в палатку и сделал парню инъекцию, в это время подошла подруга француженки. Я вылез из палатки и стал перетряхивать рюкзак итальянца, в котором помимо кислородного баллона было ещё килограмм 10 всякой ерунды, включая даже фотографию его любимой собаки. Я намеревался выкинуть всё это, понимая, что кислородный баллон, который ему придётся тащить на себе и так слишком большая нагрузка для его ослабленного организма. Сунув подошедшей девушке его страховочную обвязку я знаками показал, что надо её надеть на него – преднизалон должен был подействовать в течении 10 минут и терять время было нельзя.

Отправив вторую девушку вверх по склону к палатке, в которой как я предполагал он провёл без сознания две ночи и в которой я надеялся обнаружить его кошки, я безжалостно вытряхнул весь его рюкзак, сжалившись только над фотокамерой, думая что там запечатлены его снимки на вершине (как оказалось впоследствии, до вершины он не дошёл каких-то сто метров).

Тем временем препарат начал действовать – итальянца начало трясти и он стал делать попытки сесть. Пока со второй девушкой мы пытались напоить его кофе, подошла первая с его кошками – около 10 минут втроём мы одевали его, выяснив за это время что имя его – Марко. Вместе с кофе я заставил его выпить таблетки даймокса и трентала, так как пальцы на его руках были довольно сильно поморожены.

Бросив большую часть и своих вещей в палатке, чтобы было не так тяжело, мы втроём вытащили его наружу – я надел на него солнцезащитные очки, рюкзак с кислородным баллоном и маску и быстро оделся сам. Девчонки в это время ушли к своей палатке собираться. Подняв его на ноги я понял, что стоять без моей помощи на ногах он не может, а уж идти и тем более. Пристегнув его самостраховку к перильной верёвке я навалил его на себя и таким образом мы начали спуск. Пройдя около 100 метров я выдохся окончательно и положил его на снег. В голову пришла идея не тащить его на себе, а волочить юзом по снегу, тем более что крутизна склона позволяла сделать это. Таким образом мы довольно быстро преодолели около 500 метров склона, поравнявшись таким образом с шерпой, который без рюкзака шёл по перилам наверх.

Шерпа довольно неплохо говорил по-английски – он объяснил мне, что он из другой итальянской экспедиции, и что он готов помогать мне спускать его вниз. Таким образом мы тащили его вниз около часа – мимо нас стали проходить наверх члены второй нашей команды, который должны были в эту ночь идти на восхождение. Найдя более-менее ровную площадку я прекратил спуск – необходимо было сделать вторую инъекцию дексаметазона. Разогрев заранее приготовленный шприц в ладони я ввёл ему дозу препарата, на этот раз прямо сквозь штаны. В этом время сверху подошли французские девчонки, неся в руках 10 метровый кусок верёвки – с её помощью шерпа привязал для страховки итальянца к себе.

Мы продолжили спуск – я всё так же шёл впереди, практически неся на себя навалившегося на меня клиента, а шерпа (потом я выяснил что звали его Мингма), шёл сзади, страхуя его привязанной верёвкой. Француженки некоторое время шли позади нас, но поняв, что реальной помощи оказать не могут, обогнали нас со словами, что постараются найти в лагере 7700 кого-нибудь из членов его команды. Мы опять остались с Мингмой вдвоём.

У меня очень много сил отнимали группы, которые шли нам по тропе навстречу – тропа была очень узкая и в такие моменты обгона итальянец просто полностью ложился на меня, отнимая все силы. Но дексаметазон и кислород потихоньку начинали действовать и, хотя он всё так же не мог стоять на ногах без моей помощи, нагрузка на меня значительно уменьшилась. Правда оценить это как следует я уже не мог – кислород в моём баллоне давно закончился и к высоте 7900, на которой стоял лагерь Рассела Брайса, я подходил как в тумане, сам уже туго соображая что происходит.

Упав втроём среди палаток лагеря 7900 мы некоторое время просто лежали приходя в себя. В это время вокруг нашей компании начали собираться шерпы Рассела, пытаясь выяснить, что вообще происходит и кто-кого спасает – на тот момент итальянец, наверное, выглядел получше нас с Мингмой – у нас с ним во рту всё пересохло и мы только знаками могли показать, что нам нужна вода. Только минут через 10 мы пришли в себя и смогли объяснить ситуацию.

Зная Рассела, который никогда не отказывает в помощи, я попросил одного из его шерпов выйти на связь с лагерем 6400 и попросить выделить один кислородный баллон для обеспечения спасработ. Я понимал, что если мы с Мингмой и можем ещё кое-как передвигаться без кислорода, то итальянца это просто убъёт. К счастью Рассел пошёл нам навстречу, и требуемый баллон был выделен без проблем. Поставив на его регуляторе расход три литра в минуту, мы продолжили наш спуск. Тропа стала гораздо хуже – появились скальные выходы, по которым волоком тащить клиента было уже просто невозможно - пришлось опять взвалить его на себя. В глазах темнело всё сильнее – я ведь не спал и не ел более суток, работая на маршруте на высоте выше 8000 метров и побывав каких-то шесть часов назад на вершине Эвереста. Подходил к нашему лагерю 7700 я уже в полубреду.

Рассел Брайс почти каждый день занимался координацией спасательных работ


Рухнув возле первой нашей палатки наша троица лежали так без движения около получаса. Шерпы корейской экспедиции, которая стояла неподалеку, с удивлением наблюдали за нами, а потом догадались поднести немного горячего чаю. Мингма, у которого сил оставалось побольше, поднялся и побрёл к палаткам корейцев, а я заставил себя расстегнуть полог палатки и наполовину втащил себя внутрь. Итальянец остался лежать на снегу снаружи. Из забытья, в которое я провалился, меня выдернул вернувшийся через полчаса Мингма. Мы сошлись с ним на том, что оставаться клиенту на этой высоте нельзя – скоро его кислород закончится и тогда его уже ничего не спасёт. Решение одно – надо сбрасывать высоту.

Мингма опять привязал итальянца к себе и потащил его вниз один – я тем временем решил ещё минут десять полежать в палатке, приходя в себя. Несколько раз за это время в палатку заглядывали какие-то люди, идущие вверх и спрашивали у меня – всё ли со мной в порядке и где мой персональный шерпа с гидом. Видимо выглядел я довольно хреново, раз на мои ответы «идите все лесом, я сам гид и никакой шерпа мне не нужен», люди удивлённо пожимали плечами и предлагали мне кислород. Минут через двадцать, немножко придя в себя, я начал спуск вниз, выбросив предварительно из своего рюкзака пустой кислородный баллон и кое-что из вещей.

Довольно скоро догнав Мингму с клиентом, я опять пошёл впереди, отметив, подстраховывая его, что двигается он вполне осмысленно, и хотя периодически он заваливался на снег, его координация гораздо улучшилась. Подходя часа через два к нашему лагерю на 7000 парень передвигался практически самостоятельно. В лагере я сказал нашему повару Гумбу, чтобы он приготовил горячего супу и чаю и, посадив итальянца на стул, пошёл узнавать последние новости. Практически все наши клиенты были в лагере 7000 и спали в палатках, в лагерь ABC на высоту 6400 спустились только азербайджанец Исрафил Ашурлы и немец Дирк Фейге. Всё было в порядке и я вернулся к итальянцу, который осторожно пил суп, дал ему ещё выпить таблеток даймокса и трентала.

К сожалению он совсем не говорил по-английски и мы с подошедшим Максимом Шакировым так и не смогли вытянуть из него никакой информации – на все наши слова он отвечал только «но компрендо», а Макс по-итальянски знал только слова «Пиноккио» и «Чипполино». Тем временем темнело. Поговорив с Мингмой мы решили не оставлять его на Северном Седле, а продолжать спуск вниз в лагерь 6400. Видя, что парень практически пришёл в себя, я сказал Мингме, чтобы он начинал спуск, а я выйду чуть позже и нагоню их. Но видимо сил у меня не осталось совсем, так как выйдя минут через десять я смог нагнать их только уже у «крэмпонс поинт» на высоте 6600. Оттуда до лагеря 6400 оставалось около получаса ходьбы, по пути нам встретился ещё один шерпа из итальянской экспедиции с термосом горячего чая и я пошёл дальше один, предварительно обязав Мингму зайти завтра в гости в наш лагерь. К сожалению, увидеть мне его так больше и не удалось, так как ночью у ирландки Ханны Шилдс началась пневмония и рано утром следующего дня я с ней начал спуск на высоту 5400 в Базовый Лагерь.



Сергей Кофанов | 23.05.2007 - 20:26