День Знаний

На Ленина сходила бОльшая часть экспедиции – наше отделение первыми, так как с 4200 на штурмовом выходе мы за день ушли сразу на 6100, и на следующий день почти все остальные.
Нам четверым весьма повезло с погодой – рюкзак с теплыми вещами я бросил где-то на 6500, а пуховку придавил камешком уже в районе 7000.
На вершину вышел в одном свитере, с завязанной на поясе аноракой.
На следующий день весь остальной народ попал в непогоду, ветер и туман, именно поэтому сходили не все.


Из-под пика Ленина экспедиция своим ходом перебралась в Дараут-Курган.
Дараут - место своеобразное. Постоянный ветер, пыль и облепиха – гигантская по размеру и количеству.
Прождали в Дарауте пару-тройку дней, и на вертолете начали партиями залетать на ледник Бивачный, к месту очередного базового лагеря.
Первая партия улетела сразу на место. Наш – второй рейс - по каким-то надобностям летунов приземлился на часок в Алтын-Мазаре.
Здесь – академические, абсолютно басмаческие места. Гигантская каменная пойма реки Муксу, кругом камень, песок, грязь, чуть выше – белоснежные снега и льды на вершинах знаменитых Мазарских Альп.
И среди всего этого – Алтын-Мазар, Золотая Могила, редкий в этих местах оазис зелени.
Здесь растет трава, растут деревья и метеорологи холят и лелеют садик и огородик.
Вокруг станции – древние могилы, мазары.
В этих местах не закапывают умерших – их садят в ямку, и вокруг возводят стены из самодельного саманного кирпича.
Климат здесь ветреный, высокогорный, сухой.
Так они там и сидят, многие годы – кто поцелее, кто… эээ… ну, неважно.

Погуляли по травке, завели вертолет – и дальше, на Бивачный.
Место для лагеря там замечательное – морена, отделенная от ледника здоровенным каменным валом, ручеек и озерцо. Солнышко.
Прямо из лагеря видна вершина пика Коммунизма – правда, несколько невзрачная с этого ракурса.



Зато напротив, через ледник, стоит громада пика Ахмади Дониша – вот там да!!!, там впечатляет… Этакая грандиозная стенища!



Мы прожили здесь почти месяц.
Нашими командами в разных составах были пройдены:
второе прохождение маршрута Лунякова на Коммунизм, третье – маршрута Ильинского на Россию. Почти все сходили на Правду, многие – на Россию, чуть меньше народу побывало на Коммунизме по Тамму.
Сборы в общем и целом весьма удались.

утро на Правдинском плато, 6100


Пришла пора закругляться, и тут выяснилось, что хэппи энд – не наша судьба…

Все было до безобразия просто – чтоб нас вывезти в Дараут, нужно три-четыре вертолетных рейса. Ничего нового, ничего сверхъестественного.
Только вот вертолета – не было.

Вертушку можно было заманить из Ташкента, из Душанбе или из Фрунзе.
Но началась какая-то фатальная цепь непонятностей – в Ташкенте мальчишки камнем разбили стекло у вертушки, а в Душанбе горючка кончилась.
Во Фрунзе же именно в этот день праздник – День Независимости, и они не работают.
Назавтра сломанное стекло перекочевывало в Душанбе, отсутствие топлива – во Фрунзе, а праздник – в Ташкент.
И так – по кругу, с небольшими вариациями.



Как вы видите на этом снимке, народу было много, и темпы поедания продовольственных запасов были весьма велики.
В один печальный, но неотвратимый момент выяснилось – еда кончилась.
Вся.
Кончилась вся. Да. Совсем…
Вот совсем-совсем.
Правда, остался чай. Заварка такая, обычная. Много. Но это ж не еда…
И еще был маргарин. Тоже много. Целый ящик. И это – не еда, да…

То есть, как бы (практически) еда кончилась, а как бы (теоретически) еще и была.
Но осталась еда такая, что лучше б она и кончилась вовсе.

Выяснилось, что из чая и маргарина можно приготовить четыре блюда.
Собственно чай.
Собственно маргарин.
И их производные – чай с маргарином и маргарин с чаем.
Меню было шикарным, почти выездной филиал рэсторана Прага…

Несмотря ни на что, дежурные три раза в день стучали в бэмс (поварешкой по кастрюле), созывая народ последовательно на завтрак, обед и ужин. Народ сходился, отведывал угощений, и расползался не солоно хлебавши. До следующего бэмса.

Ильинский развлекал спортивный состав печальными рассказами о том, как лет триста назад им в такой же ситуации с самолета (!!!) сбросили мешок зеленых яблок, как они их три дня искали, и, найдя – неделю сидели под-за-камнями от жестокого поноса…
Веселил, как мог. Говорил, что с тех пор яблок – ни-ни… Опыт!!!

Устраивал нам соревнования по скалолазанию на окрестных каменюках – чтоб жизнь малиной не казалась.
А надо сказать, что состояние коллектива примерно на четвертый день поедания маргарина было таким: если встал после обеда резко - так сразу же и сел – голова закружилась, сил нет.
Еще ведь и высоковато там, 4000+ как-никак, организм еды просит…

Правда, была еще маленькая лазейка – сурки. На окрестных склонах их бродило достаточно много, и изредка нам удавалось словить такую животину.
Занимался этим Юра Горбунов, передавая мне азы.
На следующий год, в Баянколе, я целиком взял на себя почетную обязанность Главного Охотника.
Но что такое маленький сурок на такую ораву?
Бульон, и не более. Приправленный маргарином… Под чай… Вай-вай, вкуснотища…



История с вертолетом (без вертолета) продолжалась, народ слабел.
Погоды стояли замечательные, но выход не просматривался – еще немного, и мы ослабеем настолько, что не мы сурков будем ловить, а они нас… Под чай, опять же.

31 августа к вечеру Шеф собрал всех и хмуро сказал:

-Надежды на вертолет практически нет. Я принял решение уходить пешком.
Сам я, конечно, не пойду – ни к чему мне это. Я и тут, в случае чего… Это…
И доктор вот тоже, со мной останется.
Чтоб не скучно помирать в одиночку, если что.
А вам всем завтра с утра быть готовыми. Взять по спальнику, пару примусов на всех – хоть водички тепленькой попить при случае… Теплая водичка – она, знаете ли, полезна. Для организма. И вообще…
И – вперед. Я знаю, народ здесь ходил до Алтын-Мазара за день.
Правда, не знаю кто и когда.
Значит, и вы дойдете. Куда вам деваться.

Такая вот вышла у Шефа жизнеутверждающая, позитивная речь. Но мы почему-то нешуточно приуныли – далеко, голодно, а все равно безвыходно.

Наступило 1 сентября. День, знаете ли, знаний…
Шеф выстроил всех, была сделана та самая общая фотография, и мы вышли в последний поход, как гордый Варяг…

Сначала путь шел по боковым моренам ледника Бивачный – пыльные тропы, овраги, спуски-подъемы.
Скучноватый высокогорный пейзаж.



Потихоньку по бортам ущелья стали подниматься этакие глиняные гигантские башни-останцы, местами весьма красивые. Тропа начала пропадать.
В итоге пришлось выйти на ледник – по бокам дорога кончилась.
Ледник здесь, в самом своем конце, представляет собой мешанину из камней, грязи, льда и маленьких озер. И немаленьких тоже, впрочем. А вскоре он начнет вливаться в самый большой в мире ледник Федченко, и сложность рельефа резко возрастет – разломы, трещины, постоянные осыпные морены и ледовые сбросы.
Не Бродвей, совсем не Бродвей.
Но идти можно, если особо не напрягаться – а напрягаться, даже не особо, сил-то и нет…

А еще нужно добавить, что в команде был посторонний.
Экспедиция же армейская, ну. Так вот по какому-то весьма странному военному закону, в армейской экспедиции должен быть армейский врач. Вот он у нас и был.
Нормальный парень, казах, звать – Дамир.
И все бы ничего, но как любой нормальный казах, наш Дамир эти горы «в телевизере видал», да…
И не хотел он этого, и не надо ему было. А вот – приказала Родина, и поехал парень в горы.
На леднике он сначала неделю тупо лежал – высоко же, тут все понятно.
Да и потом выплывал из палатки в народ не очень часто – так до конца в норму и не пришел.
А когда пришлось уходить вниз пешком, то он совсем откровенно заскучал.
Но опять же – приказ.

А еще нужно добавить, что Шеф утром, при отходе, сказал:
- Я конечно в это не очень верю, но все-таки…
Если вы вдруг увидите вертолет – готовьте место для посадки. Ну, учить вас не надо – чтоб подлёт, площадка, и отлёт.
И ветер покажите пилоту, чтоб все тип-топ.

И вот ползем мы, большим караваном, уже где-то на слиянии ледников Бивачный и Федченко. Чем дальше, тем больше падает скорость передвижения. Дамир, в середине дня от бессилия тупо рыгавший чистой водой (это такой завтрак был, и обед тоже), уже практически синий. Естественно, рюкзак у него давно забрали, и идет он, придерживаясь за кого-нибудь, по очереди.
Картина маслом – поляки погибают, заведенные Сусаниным на Памир.
До Алтын-Мазара еще ох как далеко, сегодня не дойдем. Из бивачного снаряжения – только коврики и спальники, но продержимся. Хотя может и не все…

И тут над нашими головами с ревом пролетает вертолет!
О, это был великий миг!!!
Это было – как… Или как… Ну, это было круто!
И, несмотря на то, что вертушка ходом ушла наверх – в душах наших поселилась надежда.
Маааленькая такая, призрачная, но – надежда.
И случилось еще одно. Увидев вертушку, наш Дамир сел. Вообще сел.
Никакие уговоры на него не действовали – он или говорил – бросьте меня умирать здесь, или плакал, или матерился. Двигаться он отказался категорически.
Через некоторое время вертолет прошел вниз.
Потом опять вверх. Пролетая второй раз вниз, он помахал нам лопастями на ходу – вижу, вас, все знаю, ждите.
Было решено искать площадку.
Тут еще какой вопрос - никто ж не знает уровень этого экипажа.
На леднике Сталина, под пиком Коммунизма, до сих пор лежит памятник социализму – разбитый вертолет. Не все могут летать в горах, а уж в высоких горах – так совсем не все.



Поэтому, были бы наши родные казахстанские летчики, так никто бы никуда не пошел – где увидели, там и ждали бы.
Но… Уровень мастерства пилотов был неизвестен, поэтому делали все по инструкции – подлет, площадка, отлет.
А как это сделать на разорванном в клочья леднике, где места живого нет?
Сложно это.
Вот вроде нашли. Часть пошла перенести сюда нашего врача, а часть осталась обсуждать.
Да, площадка хорошая. Большая. И подлет, если вот отсюда, то приличный. И ветер вроде тоже неплохой, не боковой.
А вот улетать отсюда куда?
Улетать некуда, втетеримся мы вот в этот камень, как пить дать…
И когда врача уже принесли, и он уже готов всех целовать – все, пришел…- тогда ему говорят – нет, мол, не выйдет тут ничего, надо дальше искать…
Ну, тут истерика, поминание каждого по маме, перебор всех родственников, потом депутаты и правительство, и прочие удовольствия. Горняшка…
А куды деваться?
А некуды…
Ищем дальше.

Тут подлета нет, но отвалить отсюда можно красиво… С шиком.
Правда, расположение не очень – ветер пряменько в бок.
Хреновато, короче. Дальше…

А вертолет летает над нами, забирает с Бивачного французов, еще кого-то, а может уже и Шефа с доктором…

Вылезли на очередной моренный вал, огляделись.
Все, как по учебнику – вот отсюда зайдет, вот туда уйдет, ну просто загляденье.
Одна проблема – площадка маловата. Практически письменный стол, а не площадка.
Причем такой, дефицитный… Малобюджетный стол.
А идти уже – ни у кого – ни сил, ни желания.
Что делать будем, братцы???
А делать будем площадку. Если вот этот камень, по центру вот тут и вот тут, обложить другими, а вот тот булыган спихнуть в то озеро, что под нами – то можно будет перекурить, и продолжить…
В общем, решили строить аэродром. Чтоб такой, со взлетно-посадочной полосой, рулежными дорожками, и буфетом. И чтоб пиво холодное, разливное, шесть сортов. И чтоб раки недорого, да…

Таскали камни, укладывали, ровняли.
Камешек принесешь с маленький арбуз размером, и отдыхаешь. Устал, едрёна вошь.
Один из нас впоследствии сказал об этой стройке так:
- Я прекрасно знал, что если пилоту хватит опыта тут сесть, то он сядет и так, как было. А если опыта не хватит – вся эта наша строительная концессия бесполезна, ибо… И тем не менее я так же точно знал, что если я не буду строить – меня просто убьют. И похоронят тут же, в озере. Свои же.

Такое вот у нас к тому времени было состояние.

Вертушку мы услышали задолго до того, как увидели – режимы движка сменялись, машина ходила зигзагом. Стало ясно – нас ищут. Увидев наше взлетное поле, пилот пару раз обошел нас кругом, мы ему определили ветер на уровне земли. И зашел он ровно так, как мы и предполагали. Народ расползся по склону, освобождая вершину нашего бугорка для посадки – и когда подошла пора, мы рванули к открытой двери вертолета.
Это была далеко не первая моя посадка в вертолет, но никогда еще я не чуял на своей шкуре такого потока воздуха от вертушки – да что ж он обороты-то не сбросит, а?
Подбежав к вертолету, я понял – все опасения насчет мастерства пилота были напрасными. Пилот превзошел все наши ожидания.
Он, не имея возможности оценить надежность нашей площадки, садиться вовсе и не стал.
А просто уперся в морену передним колесом, свесил на него основную нагрузку и повернул борт вдоль склона.
Получилось, этакая плавающая ступенька – порог ходит немного вверх-вниз, и нужно просто аккуратно на него шагнуть, не промахнуться.

А ниже, в тридцати метрах, вдоль крутого ледового склона – изумрудное ледниковое озеро, которое так и манит – промахнись, братан, охладись и вообще – отдохни…

Такого мастерства от незнакомых летунов я не ожидал, в душе все встало на свое место. И, несмотря на то, что всех нас за раз не забрали, настроение поднялось выше вершины Коммунизма.
Спасены!

Вскоре борт пришел еще раз, и буквально через 20 минут полета мы уже стояли на поле в Дараут- Кургане.

Для логической развязки рассказа, надо заметить маленькую подробность: река Муксу, лежащая в конце нашего пути, человеком практически непроходима.
То есть бывают конечно отдельные случаи, но они нечасты, хорошо подготовлены и по героизму своему весьма круты на вид и вкус.
Но подойти к реке в неисследованном месте, компанией в 40 человек, и переправиться без потерь – нереально. Бывали случаи, да… В основном – печальные.
Поэтому в день Знаний снизу, из Дараута, в сторону Алтын-Мазара выдвинулся Володя Сувига. На КАМАЗе он выскочил на перевал, и пешком (около километра перепада) через перевал спустился в Золотую Могилу.
Там его встретили молчаливые местные.
Усадили. Вова достал хлеб, мед. Ему налили чаю.
Посидели, молча попили чайку. После трех обязательных пиал Владимир Иванович перевернул свою чашку, и главный местный сразу спросил – люди наверху?
Да, сказал Володя.
Кони нужны?
Да, сказал Володя.
Бала, сказал Главный Местный в сторону, приготовь коней, пойдешь с гостем людей встречать.

И они вышли – Владимир Иванович Сувига, местный Бала (мальчишка) и караванчик лошадей.
Нам навстречу, для перехода реки. Потому как коник, с его высокими тонкими ножками, легко переходит реку там, где человеку, с его короткими и толстыми - ничего не светит.
А над ними уже туда-сюда мотался борт высокогорной авиации.

Когда стало ясно, что первую группу сняли, в за второй вот-вот подлетят, Володя отпустил мальчонку домой. И остался один посередине каменного разлива морены реки Муксу – яркое пятно на серой поверхности. Мы подсели, подобрали нашего знаменитого прапорщика, и рванули в Дараут. У Володи был с собой рюкзак все с тем же содержимым – хлеб, мед.
Булка хлеба в вертолете, проходя по рукам в хвост, просто исчезала в руках – заметить, как ее разорвали в куски, глаз не успевал.

Из Дараута в ночь вся экспедиция поехала в сторону Оша.
В Оше утром мы вывалили на базар. Представьте себе толпу голодных, точнее – изголодавшихся людей, волею судьбы выкинутых на Ошский базар…
В ход пошли – сразу и без разбору – персики, мясо, мороженое, виноград, водка, молоко…
Могу сказать сразу – даром это не прошло, очередь в сортир на Ошской альпбазе была нескончаемой, хотя и состояла из людей, ждать не имеющих возможности)))

Кстати, именно там на нас впервые вышел будущий Чемпион Всего на Свете, мой большой друг Дэнис Урубко – как это было, он писал не раз, хоть и привирал нещадно)

Так закончилось лето 1992 года, впереди был еще ежегодный сбор в Талгаре, и вечная зима в Туюксу.
Еще никто из нас не знал, что на будущий год нас ждет Мраморная Стена, Зимний Чемпионат и полный провал в двух попытках.
Но об этом – позже, пока не готов я об этом.

Советская угроза, действительные рядовые ЦСКА ВСРК.
Сердюк, Михайлов, Кисленков, Гичев. 1992 год, ледник Бивачный.


Вершина Пика Правды, на заднем плане - Коммунизм


Всем спасибо.