Наше время-время экстремалов

ДАВАЙТЕ НЕ БУДЕМ ГОВОРИТЬ О ЗАСИЛЬЕ ЭКСТРИМА В НАШЕ ВРЕМЯ. ТЕМ, КТО ЗАХОДИТ НА ЭТОТ САЙТ, ЭТО И ТАК ПОНЯТНО. ВЕРНЕЕ, ЭТИ ЛЮДИ ПРОСТО НЕ ОБРАЩАЮТ НА ЭКСТРИМ ВНИМАНИЯ. ОНИ В НЕМ ЖИВУТ. ПОПЫТКИ РАЗОБРАТЬСЯ «ПОЧЕМУ, КОГДА И КАК?» СВОДЯТСЯ К ОДНОМУ: ДА, СОВРЕМЕННАЯ ЖИЗНЬ СТАЛА ЕЩЕ БОЛЕЕ СТРЕМИТЕЛЬНОЙ И ТЕХНОГЕННОЙ, И, ПЫТАЯСЬ НЕЙТРАЛИЗОВАТЬ СТРЕСС, ЧЕЛОВЕК В ПРЯМОМ СМЫСЛЕ СЛОВА …ЛЕЗЕТ НА СТЕНКУ... НАШЕ ОЧЕРЕДНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ - ЭТО ПОПЫТКА ПОНЯТЬ, КТО ЖЕ МЫ, ЭКСТРЕМАЛЫ? ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ ЭКСТРЕМАЛЫ? КАК МНОГО НАС? НАДОЛГО ЛИ ВСЕ ЭТО ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ? И САМЫЙ ГЛАВНЫЙ ВОПРОС - ПОЧЕМУ?

Психологи охотно занимаются подобными темами. Да-да, они любители разобрать по косточкам все ваши сознательные и подсознательные действия. Но серьезных аналитических работ по теме «Экстрим в жизни человека» еще не написано. Возможно, потому, что некоторыми специалистами диагноз уже поставлен. Цитирую из сайта в Интернете: «склонность к любому экстремальному виду спорта - это скрытые суицидальные наклонности». Как вам такое определение, экстремалы?
Впрочем, в среде психологов, психиатров, психоаналитиков мнения бытуют разные. На то они и ученые, дабы выдвигать самые неожиданные, противоречивые и порой неприятные для осознания теории. Пытаясь выяснить, какая из них наиболее близка к реальности, обратимся за разъяснениями к известному психологу, доктору медицинских наук, профессору Олегу Созонтовичу Чабану.

Начну с того, что склонность к экстремальному спорту не имеет медицинского определения. Скорее, это явление, которое могут объяснить психологи. Или социологи. А в медицине диагноза «экстремал» нет. Нельзя клеить ярлыки, потому что уже само предположение «если» может подразумевать «да, возможно, это ненормальные, психически неуравновешенные люди». На самом деле это не так. Но, вне всякого сомнения, эти люди решают свои психологические проблемы. А медицина здесь ни при чем. Давайте сначала попытаемся раэобраться, когда и почему общество начало увлекаться экстремальными видами спорта. Конец ХХ века ознаменовался полным раскрепощением человека. Пали тоталитарные режимы, были сняты всяческие запреты на образ и стиль жизни. Кто-то возразит, что в СССР успешно развивались альпинизм и парашютный спорт. Да, но как развивались? Под контролем государства, организованно, в духе военного патриотизма; «Я иду на эту парашютную вышку не потому, что мне так захотелось, а потому, что сейчас мы готовим молодых бойцов». Понятия «экстрим» в тоталитарных
государствах не существовало.

С развитием демократии в мире возник и экстремальный спорт. Именно в демократическом обществе у человека появляется возможность самореализоваться: ты можешь делать все, что хочешь, и говорить то, что думаешь.
Более того, это становится модным. Небывалое развитие получили коммуникационные системы, в частности Интернет, который всего за несколько лет плотно вошел в жизнь практически каждого из нас. То есть раскрепощение - первая причина появления экстрима.
Вторая - прогресс технологий. Раньше был парашют, была альпинистская веревка, но на этом все и заканчивалось. Сегодня - пожалуйста, акваланг, горный велосипед, и пошло-поехало. В совокупности эти две причины привели к тому, что экстрим стал образом жизни многих людей. Очень важную роль в этом сыграли масс-медиа, получившие возможность популяризовать экстремальное движение и даже создавшие определенный штамп: вот, мол, крутые парни и девушки, которые решают все свои проблемы, живут, на вершине адреналина, кайфуют, получая опьянение сродни наркотическому. И вот ваша серая жизнь, ребята.

Но экстремалами не рождаются. Есть, конечно, некоторый процент людей, чье пристрастие к экстриму можно объяснить наличием биологической детерминанты. Но в большинстве случаев к этому склонен человек, как-то неправильно прошедший этапы личностного формирования. Здесь следует вспомнить психолога Эрика Эриксона, изучавшего стадии психосоциального развития. Он говорил, что каждая личность проходит данные стадии с обязательными психологическими кризами. Например, до одного года, когда возникает
понятие базального доверия и недоверия - это младенец и его первые контакты с матерью. Далее следует период раннего детства - 1-3 года, когда возникает конфликт автономии стыда. Этап игры - это 3-6 лет, здесь кризис сводится к инициативе и чувству вины. Школьный возраст (6-12 лет) - появляется чувство неуверенности. Юность (12-19 лет), по мнению Эриксона, очень важный период, когда происходит эго-идентификация, то есть ставятся вопросы «кто я такой?» и «кто я среди подростков?» - ведущий или ведомый.

Если определенные кризисы человек преодолевает неверно и шлейф нерешенной проблемы тянется с малых лет, это может влиять на формирование его отношения к жизни. Проблема в последующем будет решаться, в частности и при помощи экстремальных видов спорта. Тот же вопрос лидерства и слабохарактерности. Всю свою дальнейшую жизнь человек доказывает себе, окружающим, любимой девушке, что он кто-то. Он будет доказывать через бизнес, через экстремальный спорт, возможно, даже через преступления. То есть и положительными действиями, и отрицательными.

В стремительное течение популяризации экстрима попадают и фирмы-производители. Я сомневаюсь, что там сидят умные психологи, которые говорят: «Давайте, ребята, с позиций Эриксона или Фромма произведем новое снаряжение». Нет! Этого требует общество. Можно интуитивно выйти на уровень, когда мы будем реализовывать подсознательные причины занятия экстремальными видами спорта. Естественно, от реализации этой бессознательности фирмы получают прибыль.

И здесь появляется другая проблема. Современное общество, даже самое демократическое, зашоривает человека. Улыбка, общепринятые стандарты, поведения приводят к тому, что разные люди становятся одинаковыми. И. вдруг в этой массе «стандартных» людей возрастает количество самоубийств. Почему в США высокий уровень суицида? Или в Японии - стране, которая технологически уже давно живет в XXII веке? Потому что реализовать себя среди себе подобных практически невозможно. Зато можно собрать таких же «сумасшедших», пойти сигануть откуда-то и получить мгновенное отличие от всего этого чертового вежливо улыбающегося мира. Это то, что называется моментом истины, моментом объединения, но и разъединения. Он известен многим социальным слоям и категориям, например, охотникам, которые после удачной охоты отдыхают, смотрят в небо и чувствуют такое объединение. Это известно алкоголикам, когда они напьются и ощущают себя в одной плоскости, обращаясь друг к другу с классным вопросом: «Ты меня уважаешь?» Абсолютно определенный ответ; «Да, уважаю». Это и есть то, что их роднит.

В свое время я выделил для себя шесть причин жизни в экстриме.

Первая причина - возможность дать выход негативным эмоциям и разрядиться. Если человек напряжен на работе или все время положителен и загнан в определенные рамки, или не согласен с руководством, то рано или поздно он «закипает». Для его же безопасности, во избежание отторжения со стороны общества желательно выплеснуться не на рабочем месте, а где-нибудь подальше. И человек сам выбирается себя оптимальные варианты разрядки. Для многих таковой становится экстремальный спорт.

Вторая причина - скрытая аутоагрессия, то есть агрессия, направленная на себя (как курение, например). Здесь уже должен работать клинический психолог. Это контингент, который попадает ко мне. В частности и в
этом случае вспоминают об экстремальных видах спорта. Но спорт - это не симптом, а спооб жизни, метод самореализации. Рассмотрим пример. Я провожу интервью, человек рассказывает мне, какой он классный бизнесмен, как он тщательно следит за своим здоровьем, постоянно обследуется, ездит в Швейцарию, там сдает анализы, а терапию проходит в Израиле... И вдруг я нахожу одно несоответствие, второе… Оказывается, он любитель сверхбыстрой езды. Причем не на гоночных трассах, а по городу. «И при наших дорогах вы действительно вот так ездите? - Да. - А зачем? - Я получаю удвовольствие». Потом всплывает еще что-то, и еще. Это является существенным пластом информации. И я понимаю, что за маской скрывается мощная аутоагрессия. Человек готов себя убить, только «ищет» способ. Для него экстремальный спорт станет возможностью постоянно рисковать.

Третья причина - стремление объединиться с другими людьми. Большинство объединений в обществе происходит по профессиональному признаку. Я врач, значит, в моем окружении должны быть медики. Он - фотограф, его окружают журналисты, стилисты... Но душевный порыв на самом деле совершенно иной. Подсознательно хочется общаться с другими людьми - себе подобными. Может, даже молчать, но именно с ними. Кто-то берет гитару и идет в поход, кто-то подается в воздух и прыгает с парашютом.

Четвертая причина - возможность решать собственные проблемы. Например, доказать себе, что я не слабак. Тебя унижают, обижают, ты не противишься этому в силу характера. Но в то же время иногда думаешь: «Я мужик или не мужик? Я ведь могу это сделать! Докажу себе». Потом опять все возвратится в свое русло, но человек уже будет знать: когда-нибудь, к примеру, я смогу зайти к директору и сказать все, что думаю по этому поводу. Это такая уловка, иллюзия - доказать себе что-либо при помощи экстремального спорта. Естественно, если доказал себе раз, тянет повторить. Но в обыденной жизни, как правило, это доказательство не реализуется.

Пятая причина. Грузинский психолог и философ Дмитрий Узнадзе ввел понятие установок - жизненных штампов, которые вырабатываются у каждого из нас до 30 лет. Это тоже неосознанная вещь. Экстремальный спорт - вариант конфликта установок, предлагающий нарушить одни штампы и дать другие, изменить установку или создать иллюзию, что ты ее меняешь.

Шестая причина. Экстремальный спорт - определенная территория успеха. В чем преимущество фотографии «поляроид»? При никудышнем качестве она дает моментальную картинку. Могу ли я мгновенно стать знаменитым психотерапевтом? Нет. На это уйдет шесть лет учебы, десять лет совершенствования, специализации, пять лет на создание собственной клиники и так далее... Жизнь закончится. А в случае с экс-тримом я могу мгновенно получить «поляроид», то есть успех.

Совсем другой пример - люди, профессионально занимающиеся экстремальной деятельностью. Если вспомнить шесть вышеназванных причин и допустить, что личные проблемы решаются через деньги – это

уже противопоставление. Сложно представить, что, например, все МЧС состоит сплошь из одних экстремалов, которых привели туда психологические проблемы. Нет. Люди пришли зарабатывать. Естественно, они понимают, что заработок основан на риске, но специально тренируются, чтобы преодолеть страх, пока он не станет для них повседневностью. А профессиональная работа требует жесткой структурированной команды - от и до. И кто-то выполняет действительно экстремальные вещи, а кто-то стоит на подстраховке. В этом случае экстрим может быть только внешний, но должного удовольствия или адреналина люди не получают.

Правда, в обществе существует определенный «потолок» количества экстремалов. Общество подобно офису, где есть столько-то подчиненных и столько-то руководителей. Если бы все были экстремалам, наступила бы анархия. Экстремальный спорт делает из «серого» человека личность, дает возможность выделиться. А теперь представьте, что все в офисе занялись экстремальным спортом и стали личностями. Что получится из этой организации лидеров? Террариум единомышленников, где лучший способ решения вопроса - драка.

«Серый» человек бессознательно пытается выйти на более высокий уровень. Есть лидеры, привыкшие получать адреналин, например, за счет риска в бизнесе. Они не могут жить без азарта. И так видно, что это лидеры, но если они занимаются еще и экстремальными видами спорта, то это лишний раз подтверждает их лидерские качества.

Несмотря на вышесказанное, я считаю, что экстремалов с каждым днем будет все больше. Тот процент, который возник в 80-90-х годах, - это лишь ядро. Оно дало толчок развитию экстремального движения. Общество становится все более техногенным. Человек все более обездвиживается, теряет самого себя. Не напрасно появляются такие труды западных психологов как, например , «Бегство от свободы» Эриха Фромма, утверждающего, что благополучие весьма опасно для современного общества.
Я думаю, что именно экстрим дает человеку возможность встряхнуться и вернуться к своей сущности, ответить самому себе на вопрос «кто я?», добиться поставленных целей, вернуть самоуважение. Именно поэтому увеличится количество людей, обращающихся к экстремальным видам спорта. И влияние экстрима на общество будет не только сильным, но и позитивным.

Чабан О.С., доктор медицинских наук, профессор.