Друг из Бурятии приехал

Начало не рассказал? А начало неинтересное: вышли из «Приюта» и пошли. Лед прошли и полезли на восточную вершину в лоб. Шестеро нас было, все мастера, даже я, хотя и третьеразрядник… Без ледорубов, с лыжными палками, не связываясь… Какая веревка у мастеров? Зашли очень спокойно. Спускаться там, где поднимались, побоялись - взяли чуть правее. Там тоже круто, но все же не так. А у меня особенность такая – я сплю на высоте. Ну, и прикорнул на камешках. Организм такой, все время спать хочет… А может спал, потому что только вчера из Москвы прилетел, кто его знает… Тут крики, вопли - надо просыпаться. Открываю глаза - вижу: две фигурки по снегу кувыркаются. Одна - покорно, а вторая сопротивляется, пытается рулить мимо камней. Рулит-рулит-рулит и бабах: в эти камни врезается! Руки-ноги-снег-камни, настоящий взрыв! И так несколько раз. А который не борется, все камни объехал. Ирония такая. Долетели почти до тропы и остановились. Тот, который покорно летел - лежит, а который все камни собрал - встал. Снова ирония. Оказывается, Володя попросил Федю помочь со скал на лед перейти. Федя палку протянул, Вова за палку взялся и оба полетели.

Обязательно про это напишу, вот приеду домой и сразу же… Что-то виски твой не очень, надо было водку брать.

…Мы, на это дело глядя, сразу ледорубы достали из потаенных мест, и веревка у нас, оказывается, была! Спустились к ним - Федя ничего, вроде, а Вова без сознания. Связали из палок носилки, укутали его во все, что было, и потащили. По «косой» несли – двое на корточках, двое на вытянутых, как штангисты… Все силы оставили на этой проклятой «косой»… Тут раз – связь. Рассказали, что с нами случилось, и рация вместе с солнцем села. А погода хорошая: небо ясное, в звездах. И мороз… Январь все-таки.

Может не надо вино после виски-то? Точно, не будет? Ну, смотри… А когда стену прошли и на крышу вылезли… Как про что? Про Коммунизм. Какой Эльбрус, причем тут Эльбрус? Ну, могу и про Эльбрус, память, знаешь, какая…

Шестеро нас было сначала. Еще Люда была, но ее почти сразу вниз отправили. Одну, несмотря на бутылочный лед. Решили, что так у нее шансов все-таки больше будет. А мы сидим. Внизу огоньки, дорога, домики, только что музыка не слышна. Кажется – руку протяни, и вот оно – спасение. А у нас - ни сил, ни еды, ни воды. И мороз такой, что звезды с неба падают. Тут Саня встает и уходит вниз. Никто слова не сказал, а что скажешь? Ну, вот так он решил. А мы сидим: Вова-то живой. Кирюха рядом с ним лег, просто на снег, а мы с Федей, который кувыркался, и с Федей, который не кувыркался, сели чуть выше и единственной оставшейся пуховкой накрылись. Пуховка условно пуховая, в Джан-Тугане напрокат выданная… Весь пух вниз свалился и там стал ватным валиком не очень большого диаметра. Кирилл под ногами лежит, я его легонько попинываю - он мычит. Потом, раз – и перестал мычать. Я и перестал его пинать, чтоб не кощунствовать. Усомнился в живости. А Вова живой… Вот и сидим…

Сколько сидели? Уж подольше, чем сейчас с тобой… Ты куда пустые бутылки убираешь?

Вдруг звуки какие-то: шаги, голоса… Спасатели пришли, настоящие спасатели, не галлюцинации. Я даже огорчился: надо будет вставать, опять идти, опять тащить! А мне уже тепло стало, мороза вообще никакого нет, куда-то делся мороз, спать только хотелось, потому что организм у меня такой – все время спать хочет. Спасатели сразу нас пинать стали. В самом прямом и буквальном смысле этого слова. Я все равно не хотел вставать, но они пинали ногами в кошках. Кирюхе больше всех досталось, зато он снова живой стал. Убедились они, что мы шевелимся, схватили Вову, засунули в какой-то грязный мешок и - волоком вниз. Мы им: нужно бережно, возможна травма позвоночника, перелом основания черепа, то да се… Какой там позвоночник с черепом, не до этих мелочей уже - человека спасаем! Бегом, бегом!

Обязательно напишу. Вина налей еще… И пить брошу.

Тут фонари снизу, море фонарей. Спасатели и транспортировщики с «Приюта» подтянулись. Кто-то меня отвязывает от носилок – свободен, мол. Не успел я десяти шагов сделать, снова крики, вопли – все упали. Новые спасатели, старые спасатели, носилки… Покатились по льду, запутались в веревках, палках, ледорубах, потом чудом остановились и сломали всего-то одну ногу. А я остался стоять наверху в темноте. Страшно. Какой-то мужик рядом говорит: «Ни хрена себе!»…
До «Приюта» метров пятьдесят осталось, когда я пить захотел. А помню же, что в рюкзаке фляга лежит. Память уже тогда крепкая была. Остановился, снял рюкзак, развязал рюкзак, достал флягу, открыл флягу… Сутки на морозе. Даже не гремит. Закрыл флягу, спрятал флягу, завязал рюкзак, надел рюкзак и только тогда зашел внутрь. За дверью, уже в тепле, вижу - кому-то ноги спиртом растирают и ватку выжимают в баночку консервную. Взял я баночку и выпил. Хотел потому что. Получше твоего виски пошло.

Про это тоже напишу.

…Вова, когда летел, варежку потерял, а я пока еще соображал, пытался эту руку чем-то прикрыть, что-то надеть… Пальцы отрезали. Что же ты Олег, - говорил он потом, - руку мне прозевал? Каюсь, Вова, прозевал… Прости.
Утром солнце, горнолыжники, горнолыжницы в основном. И наша компания выкатывается. Четыре акьи: Вова по определению, Кирилл за компанию, спасатель со сломанной ногой, и Федя, который, оказывается, накувыркал себе колено размером с голову. Ночью молчал, а утром встать не смог – кремень! Четыре акьи. Красиво!

Надо было водки взять. А имена поменяю, а то начнется: «Не так было!..» А что они могут помнить отмороженными мозгами? Я-то другое дело … Или лучше про Коммунизм написать?

По событиям реальной встречи, состоявшейся 3 апреля 2014 г.
Автор – Олег Николаев, Улан-Удэ. Я только наливал.

Постскриптум от протрезвевшего автора:
Спустя семь лет под Ханом я познакомился с Валерой Колышкиным из Таганрога. Однажды вечером он стал рассказывать, как зимой 1979 г. работая в КСП, спасал каких-то дятлов с Эльбруса. Я насторожился. Когда Валера дошел до того места где все покатились по льду, а он остался наверху в темноте, и какой-то мужик рядом сказал: «Ни хрена себе!», я не выдержал, и мы познакомились второй раз.
Через несколько дней Валера погиб, их группу сбросило лавиной на стену…
Хочу вспомнить добрым словом Нуриса Урубаева (погиб в лавине на Кавказе). Получив сигнал бедствия, он нашел в кабаке наших спасателей: Колышкина, Прихудайлова и еще двоих, которых не знаю, и организовал спасработы. Других альпинистов способных зимой, ночью дойти до седловины Эльбруса на тот момент в Баксанском ущелье не было.