Уютные Альпы

В этом году на новогодние праздники снега в Швейцарии и Франции было много, и катание складывалось интересно и весело. Avoriaz, Verbier‎, Serre Chevalier и La Grave подарили много счастливых моментов. Везде катались вне трасс, но обвязки и веревки не брали. Удавалось найти много нетронутых участков и в доступных местах, которые хорошо просматривались с подъёмников.
Одним вечером, за бокалом вина после славного катального дня Саша рассуждал, что дескать в Альпах он не чувствует себя по-настоящему в горах. Что близость цивилизации дает ощущение защищенности и безопасности. В качестве контрпримера я привел историю с покорением северной стены Эйгера в 30-е годы, когда люди в бинокль наблюдали за трагедией, которая разворачивалась на горе, а помочь ничем не могли. Разумеется, таких примеров очень много. Но, несмотря на это, я толи понял, а скорее, почувствовал, то о чем говорил Саня. Согласитесь, ведь правда, когда выходишь из очаровательной кафешки, чувство опасности притупляется.
Есть два показателя, которые отделяют нас от опасности: расстояние и время. Важно или находиться далеко от опасности, или сталкиваться с ней не долго. Когда мы катаемся на лыжах, время для нас почти не играет роли. Мы перемещаемся в пространстве очень быстро. Те если погода на момент начала спуска хорошая, то, как правило, она не успевает измениться до самого его окончания, что уж говорить о наступлении темноты. Получается, часть опасностей, которые есть в горах, такие как холод, обезвоживание и.т.д., не успевают настигнуть горнолыжника. И лыжник иначе оценивает расстояния в горах, чем, скажем, альпинист или турист. Однако, даже немного ошибившись в направлении и увлекшись приятным катанием, мы быстро можем оказаться не там куда собирались. Например, в соседнем кулуаре, который заканчивается 30м обрывом. Когда я собирал снаряжение для фрирайда, все время анализировал, какие препятствия могут встретиться на моем пути и что, соответственно, нужно для их преодоления максимально безопасным образом. Казалось, что я предусмотрел практически все (в каком-то смысле, так оно и вышло). Вторым, а может быть и первым, назначением этого стафа, разумеется, является возможность добраться до нетронутых склонов. Но вопрос времени так в моей голове и не прозвучал. Компактность и вес снаряжения – да, но время – ни разу. Оно и понятно, наличие 2-х веревок по 60м и набора точек для организации станции на льду, снегу и скалах должно хватить, чтоб преодолеть опасный участок на горнолыжном спуске достаточно быстро. Опять-таки, мы в Альпах, а не в Гималаях. А ведь снять (потерять/сломать) лыжи это как выйти из автомобиля, который по тем или иным причинам не может ехать дальше на пустынной дороге где-нибудь в Техасе. И еще одна странная аберрация сознания это то, что, будучи готовым двигаться вниз почти по любому склону, я не допускал мысли о движении вверх. Не могу объяснить себе до конца почему. Поднимается лыжник на подъемнике. А все ситуации, когда мне раньше приходилось двигаться вверх не на подъемнике при катании на лыжах (те когда вниз двигаться было невозможно) теперь могли быть решены просто продолжением спуска с применением альпснаряжения.




Итак, пришел черед Шамони. Там погода нас перестала баловать. Снег был тяжелый, еще и ледяная подложка портила жизнь. Видимости тоже не было, так что часть подъемников порой не работала. А кататься хотелось. Уехать, не спустившись с Aiguille Du Midi, совсем не входило в наш план, но время отъезда приближалось. Как-то проснувшись утром, мы решили подняться на Aiguille Du Midi и посмотреть. Женщина, которая продавала билеты, увидев у нас лыжи, долго интересовалась, знаем ли мы, как попасть к трамвайчику после спуска по Белой долине и говорила, что в такую погоду туда соваться не нужно. Мы и не собирались. Нас интересовали кулуары западной стены. И самый короткий путь на западную стену это дюльфер с мостика верхней станции подъемника в Cunningham кулуар.



Судя по фото в гайдбуке, после дюльферов нужно ехать прямо, пока не доедешь до ледника, а там траверсировать орографически направо к промежуточной станции подъемника. Все вроде просто.



Однако тот факт, что просмотреть маршрут было неоткуда, несколько смущал. Мы замерли в размышлениях. Тем временем, видимость упала, и мы решили спуститься на подъемнике. У нас был еще день в запасе, и обещали улучшение погоды. Хотя, нужно сказать, что мы видели пару человек, которые поехали в Белую долину, вопреки словам женщины в окошке, которая, я уверен, их тоже предупреждала.
Утром погода была годной, но мы как-то долго собирались. В результате наверху были только к середине дня. Спуск не должен был занять больше 1-2 часов, а вот видимость к этому моменту была не сильно лучше вчерашней.



Мы посмотрели еще раз на двойную петлю из 6 мм репика оставленную нашими предшественниками. Мой напарник Саша хороший лыжник (призер Хибинских соревнований по фрирайду) и скалолаз, но альпинистского опыта у него не было. Саша попросил меня накрутить еще одну петлю из нашей 5-ки и продеть веревку в обе.



До начала лыжного спуска от мостика 2-3 дюльфера, в зависимости от состояния снега. Промежуточная станция представляет собой петли накинутые на скальные перья. Я сблокировал парочку огромным рапидом, которому я никак не мог найти достойного применения, и мы продолжили спуск. Кусок вмерзшего в лед троса послужил 3-й станцией. И вот под ногами снег, а значит пришло время убирать веревки и надевать лыжи.



Впереди крутой постепенно расширяющийся кулуар с тяжеловатым нетронутым снегом и видимость метров 100-200. Поехали. Сначала Саня лидировал, потом пропустил меня. С каждым поворотом ехалось все лучше. Почувствовав себя более раскованно, в какой-то момент я зарылся и потерял палку, те палка осталась выше по склону. Саша был ближе к ней и решил прийти мне на помощь. Но даже несколько метров подъема по такому тяжелому и глубокому снегу показались заметной задержкой. Дальше кулуар сделался шире и положе. Стало веселее. Но на проклятой фотографии не видно, что снежное поле, где сливаются Rond и Cunningham нужно проходить по самому верху и уходить налево, наверно даже с набором высоты.



Мы были в середине снежного поля, когда остановились, чтоб обсудить, куда ехать дальше. Нужный спуск был за гребнем, но мы в этом не были уверены, а подниматься так не хотелось. Веревки у нас были, и пара лишних дюльферов не очень пугали. Но кто ж знал, сколько их может оказаться.
Мы встали наверху обрыва из разрушенных скал подо льдом и снегом. Дальше ехать стало невозможно. Более того, не так просто организовать точку для дюльфера. Но тут я увидел отличную щель в монолитном скальном выступе и забил туда якорный крюк. Крюк вошел глубоко и плотно, однако ножка осталась не прижатой к скале и тряслась, нервируя Сашу, который раньше с якорями дела не имел. Я поехал вниз и столкнулся с тем, что одна из веревок жутко запуталась. Мы, когда складывали веревке после спуска с мостика, не собирались их больше использовать, и, видимо, небрежно затолкали в рюкзак. А время тикало. К такому горнолыжник не привык. Здесь нужно заметить, что мы планировали использовать альпинистское оборудование только в начале и в случае экстренной необходимости и, разумеется, разок-другой не больше. В связи с этим все, что у нас было лежало в рюкзаках, что заметно увеличивало время организации станции. Только представьте, что вы спускаетесь по веревке вдоль стены, а веревка скоро закончится. Тут вы видите долгожданное перо (такая удача сопутствовала нам лишь однажды). Вы закачиваетесь к нему и теперь необходимо извлечь расходник и нож, которые лежат в кармашках рюкзака. А для особого удобства, кармашки сверху придавлены пристегнутыми лыжами. Аналогично, если нужен якорь и молоток или нужно крутить проушину. Но пока еще было светло и на стене были участки снега, те можно было встать на ноги, чтоб производить эти манипуляции. Мы спускались вдоль огромного ледового серака, а напротив нас виднелся западный кулуар (но тогда я думал, что это Rond, в который мы не попали). Это был серак, которым заканчивается ледник, хорошо заметный в середине стены(glacier rond). Именно на его спине лежит снежное поле, где мы сбились с пути. Ощущение было, как будто мы перелезаем через спящего дракона. Тогда, глядя в его 200-от метровую пасть, казалось, что он вот-вот фыркнет. Скорее льдом, чем огнем, как положено драконам, но от того не легче. В результате, спускались мы по скалам в стороне, только с расстояния любуясь зловещей красотой. 5 веревок по 60м (1 якорный крюк, 3 проушины и одно скальное перо) и снова стоим на снежном склоне, но... о том, что мы уже не совсем горнолыжники напомнила нам наступившая ночь. Хорошо, что снегопад прекратился, и луна со звездами могли нам помочь. Благодаря им мы могли видеть друг друга на довольно большом расстоянии и различать очертания скал. Стали видны огни уютного Шамони олицетворявшего конечную цель – морковку, которая теперь все время была у нас перед глазами. Но при таком освещении очень трудно оценить уклон и плохо удается просмотреть путь между скальными выходами. В результате пришлось продюльферять с якоря небольшой скальный пояс, который наверняка можно было бы объехать при хорошей видимости. И тут мы оказались на снежном языке перед обрывом. Ни льда, ни скал в разумной досягаемости нет. Пришло время для снежного якоря. В нашем случае это был 10л нейлоновый мешок фирмы «снаряжение». Мы плотно набили его снегом, несколько раз обмотали расходником , аккуратно закопали и вывели петли расходника через шурф вниз по склону. В общем, образцовый вышел снежный якорь! Довольный собственной работой я сел на перила и уехал вниз. По окончании спуска обнаружил, что у меня заклинило муфту на карабине, раскрутить которую удалось только пассатижами в Москве. Еще одна «дырка», в которую утекало время. Теперь перед нами были снежные поля. Как здорово можно было бы по ним пролететь в светлое время! Но в той ситуации, ночью, когда изменения уклона глазами не видны и лавинную опасность оценить очень сложно, все было куда печальней. По нашим нервам вдобавок ударила громыхнувшая неподалеку лавина. Приняли решение связаться обеими веревками. Те получилось, что мы связаны веревкой в 120м. Идея была в том, что если первый попадает в лавину или срывается куда-нибудь, у второго есть время, чтоб задержаться, да и рывок должен погаситься. Ну и в качестве лавинной ленты может работать. Слава Богу, единственную роль которую пришлось этой системе исполнить это роль психологической страховки. Хотя мы проезжали много сошедших лавинок. Так наш поезд лавировал по полям между камней, однако в конце пришлось все-таки дюльфернуть метров 30 с якорного крюка. Теперь мы стояли на краю ледника и я, как мне тогда казалось, пошутил, что половина пути позади.



Те, исходя из описания, нам оставался только траверс к промежуточной станции канатной дороги, а там вниз должен быть накатанный путь. Мы выдохнули и начали траверсировать. Но здесь столкнулись с той же проблемой, что проезды между камнями просматриваются очень плохо, уклон только прощупывается ногами. В результате потеряли слишком много высоты. Мы очутились внизу цирка. На пути к станции был большой, во всяком случае, так казалось январской ночью после многочасового спуска, подъем. А вниз уходил вполне катабельный склон. Единственное, что формой он напоминал воронку, в которую попадет любая лавина, которая оторвется в этом далеко немаленьком цирке. Однако, мы надеялись, что вот-вот сможем траверсировать направо и выбраться за перегиб. Сбоку стали появляться деревья, что внушало оптимизм. Но на деле, когда мы приближались к месту предполагаемого траверса, склон оказывался слишком крутым и мы вынуждены были двигаться вниз. Утешали себя тем, что теряем высоту, а значит, неумолимо приближаемся к манящим огонькам Шамони. Главное, пусть потихоньку, ощупью, но мы ехали на лыжах – какой же это приятный контраст. Но всему хорошему на свете приходит конец.

Перед нами ступень. Саша увидел дерево немного вверх по склону и вызвался организовать на нем станцию. Я не спорил. Спустившись метров на 20, я увидел крупную ледяную колонну, а дальше снова обрыв. Я сделал проушину и, пока ждал Сашу, сложил 2+2: лед и подозрительный шум – точно, мы в русле реки. Следующий дюльфер после небольшой ступени был вдоль 60-70 градусного склона состоящего из обломков льда вмерзших в плотный снег, нечто вроде того во что превращается лавина, после того как схватывается. На самом деле именно то, во что превращается лавина. Те ущелье с речкой представляло собой своего рода сливную трубу. Все лавины, сорвавшиеся со склонов цирка, неминуемо попадают сюда. За счет того, что ущелье представляет собой, фактически отвесный водопад, лавины проходят его до конца. Часть обломков в схватившейся лавинной пудре остается на участках с уклоном меньше 90 градусов, но даже абсолютно вертикальные участки покрываются налипшей снежной пылью, которая прячет «настоящий» лед. С большим трудом нахожу участок крепкого льда – прям прозрачный алмаз в руде из обледеневающего лавинного следа. Кручу проушину своим 16см затупленным буром и крепко зажимаю в зубах непристрахованный крючок (тот самый, без которого не продеть репик). Собрались на станции, я вплел веревки в спусковуху на карабине с заклинившей муфтой и поехал дальше. Склон стал отвесным, а шум подающей воды нарастал. Веревка закончилась на середине водопада. С одной стороны, на водопаде найти лед для проушины все-таки проще, чем на склоне с обломками и схватившимся снегом, с другой как же неудобно доставать снаряжение, когда ты не можешь встать на ноги. Кошек у нас не было, так что только висеть. Что еще хуже, спускаться нам еще не понятно сколько, а расходник-то расходуется! Те о двойной петле речи уже не шло. Наша станция - это мини проушина с петелькой из одинарной 5-ки из города Коломна. Очень неуютная висячая станция для двоих. Водопады чередовались с 70 градусными склонами из ледяных обломков, и поиск мест для перестежки порой занимал много времени. Фонарик, который у меня был, светил очень плохо, как я потом выяснил из-за того, что контакты нужно было почистить и батарейки поменять. В результате процесс создания петли Абалакова был утомительный и небыстрый. На самом деле вокруг было невероятно красиво, а ночь делала пейзаж более суровым и фантастическим. Иногда посреди водопада оказывались дыры во льду метров так 5 на 2, из которых шум доносился особенно громко и куда попадали и намокали наши веревки. Эти разломы, судя по всему, тоже были следом пробегающих здесь лавин. Такой зимний каньонинг мог бы даже доставлять удовольствие при других обстоятельствах. Саша заарканил еще одно дерево, веревки хватило до небольшой горизонтальной полянки. Дальше был виден очередной обрыв, но боковой склон здесь казался не таким крутым и на нем были деревья. Освободив перила, я начал его пробовать и потихоньку подниматься лесенкой в лыжах. В этот момент почему-то особенно сильно хотелось убраться из каньона. Я как приговоренный искал лед и ковырял его своим погнутым инструментом бесконечное количество раз. Деревья были чертовски привлекательны - я не мог устоять. Когда Саша спустился, я уже поднялся довольно высоко. Настолько, что пути назад не было и Саше пришлось идти за мной. Метров 30 склона мы карабкались часа, наверно, 2. Но счет времени мы уже немного потеряли. И дело здесь не в том, что мы не знали, сколько прошло часов и минут – знали, но это перестало быть для нас чем-то значимым – мы просто шаг за шагом двигались дальше. Каково же было наше разочарование, когда мы оказались на соседнем водопаде. Опять вниз с дерева к висячей станции на водопаде. Здесь усталость обострилась, и проушина никак не получалась. Появилось раздражение на бур с кривыми зубьями, примерзающие к стене колени, непристрахованный крючок, лыжи, от которых затекает поясница. Когда я победил себя, все удалось, может, даже немного лучше, чем обычно. Но усталость, конечно, подкралась не только ко мне. Когда Саша приехал на станцию он, я не знаю точно как, прилип к снежному надуву чуть выше проушины. Те он там расположился для удобства, подальше от меня. И оттуда встегнул дэйзик из дайнемы в нашу 5-и мм петельку. Причем ни он, ни я ничего дурного в этом не углядели. Как только он начал сдергивать веревку волшебная сила, которая удерживала его, улетучелась и он, скользнув свои полметра-метр, дернул нашу, станцию. Вот тут у меня екнуло все.
Оглядывая склон из обломков, который в конце вновь принял эстафету у водопада с ревущими дырами, я старательно искал место для станции и что-то ничего не находилось. И вдруг, в стороне я увидел 2 деревца. Только представьте, 2 сблокированных дерева, да еще и площадочка, чтобы встать и надеть лыжи. Дело в том, что дальше дюльферять в лыжах было удобнее, а спина порядком притомилась. Вообще, спускаться в лыжах вдоль ледового склона намного удобнее, чем в ботинках без кошек, а вот вдвоем висеть на одной петельке вовсе нет. Это был последний (где-то 25 по счету) дюльфер на ту ночь. И расходник остался только тот, которым был пристрахован молоток. Дальше уклон стал существенно меньше и, несмотря на противное покрытие из обледенелых комьев (именно здесь была конечная остановка лавин из цирка), ехать было можно. Вдобавок, наступило утро. Мы убрали веревки на всякий случай аккуратно. Хотя они на том спуске больше не пригодились, напоследок речка приготовила нам еще одно испытание. Снега стало мало, а открытой воды много. Те нам нужно было двигаться по валунам, присыпанным снегом. 3 часа ковыряния в лыжах в горной речке и мы на трассе перед туннелем под Монбланом. Звоним, натерпевшимся из-за нас неприятных эмоций, друзьям и, почти сутки спустя, happy end!