Великие поражения

Идея
Соломон Август Андре родился 18 октября 1854 года в Швеции, окончил технический университет в Стокгольме и в возрасте 22 лет отправился в Америку с целью посетить Всемирную выставку в Филадельфии. Там ему удалось получить место служащего, «следящего за чистотой» в шведском отделе выставки, попросту – дворника. (С тех пор, встречая коллегу с метлой на улице, он заинтересованно наблюдал за его работой.)
Кроме этого, с выставки Андре вынес много любопытных сведений, в том числе первые знания об аэронавтике, о том, как строится и пилотируется аэростат. Тогда же зародилась мечта о воздухоплавании в полярных широтах.
Затем была работа в механической мастерской в Штатах, потом должность ассистента на кафедре физике в Стокгольмском университете, метеорологическая станция на Шпицбергене и даже социальная работа.
Дожив до сорокалетия и поменяв множество занятий, Андре так и не приблизился к тому, что считал главным смыслом своей жизни, а именно – воздухоплаванию, а точнее – к достижению полюса воздушным путем.
Хотя опыт полетов на воздушном шаре у него уже был, а также зимовка на Шпицбергене, все это осталось бы, как и у многих мечтателей того времени, нереализованным, если бы не удачное стечение обстоятельств. Доклад Андре на заседании Шведского географического общества в мае 1894 года услышал барон Норденшельд, известный полярный исследователь, который горяче поддержал идею достичь полюса на воздушном шаре. А почему бы и нет? Воздушному шару не страшны полыньи и торосы, которые препятствуют пешим и морским путешественникам, да и скорость, которую может развить аэростат при наличии попутного ветра, несравнима с другими доступными в то время способами передвижения.
Конечно, ветер не может стабильно дуть только с юга. Решая задачу, Андре разработал поистине революционную систему управления аэростатом, состоящую из гайдропов (канатов, волочащихся по земле) и нескольких парусов с переменным углом.
Такую систему Андре опробовал во время тренировочных полетов на аэростате «Свеа» в июле 1894г. Результаты показались обнадеживающими – отклонение составило 27 градусов – более, чем нужно, чтобы двигаться к северу при ЮЮВ или ЮЮЗ ветре.
Однако этот проект мог бы остаться в корзине из-за отсутствия средств, если бы не другая судьбоносная встреча – о затее Андре совершенно неожиданно узнал Альфред Нобель, который и дал первые 20 тыс. крон на постройку аэростата. Вслед за великим инженером король Швеции Оскар II предложил Андре 30 тыс. крон, столько же было пожертвовано бароном Диксоном. И дело пошло!
Воздушный шар конструкции Соломона Андре построили в 1896 году в мастерских Лашамбра в Париже. Оболочку шара сделали из трехслойного китайского шелка, изнутри и снаружи покрытого лаком. Для того чтобы увеличить объем до 4800 кубических метров, в оболочку шара вшили центральный отсек, придававший аэростату продолговатую форму.
Поверх оболочки натянули пеньковую сеть, смазанную вазелином. Снизу эта сеть была привязана сорока восемью веревками к кольцу. Над кольцом помещались корзины и мешки с продуктами и снаряжением. Снизу к кольцу подвешивалась гондола, сплетенная из тростника и пенькового троса и покрытая снаружи брезентом. (Не правда ли, в эпоху алюминия и композитных материалов это описание конструкции аэростата несет особое очарование?)
Внутри закрытой цилиндрической гондолы имелись три койки, вверху ее устроен входной люк, веревочная лестница вела из гондолы к кольцу.
Аэростат управлялся тремя парусами: большим в центре и двумя боковыми общей площадью 75 кв.м. Они разворачивались вертикально, кренились по ветру, делали полный оборот вокруг воздушного шара. Гайдропов также было три, их общая длина составляла 1000 м, вес 850 кг. На тот случай, если гайдропы застрянут во льдах, предусматривались особые винтовые крепления, позволяющие быстро избавиться от них.
Воздушный шар нарекли гордым именем «Орел».
Андре был убежден, что имея столь совершенный в техническом плане аппарат, он сможет не только достичь Северного полюса, но и пересечь его, долетев до Америки.
(Сейчас кажется наивной вера в то, что ветер окажется попутным и с другой стороны полюса. Но, видимо, жажда успеха была сильнее страха неизвестности…Да и везение, порою сопутствующее смелым, еще никто не отменял)
О том, что Андре не был отчаянным авантюристом, свидетельствует та тщательность, с которой он укомплектовал экспедицию. При том, что полет должен был занять всего 5-10 дней, на борт был взят запас провизии на 6 месяцев, топливо, оружие, трое небольших саней, надувная лодка и другое снаряжение для перехода во льдах и даже для вынужденной зимовки. Оставлена также большая «заброска» на Земле Франца-Иосифа (?)
Не забыли и о средствах связи. На борт взяли 12 пробковых буйков, в которые закладывались металлические капсулы для писем и один большой для полюса, а также … 36 почтовых голубей в маленьких корзинках.
Строительство аэростата сопровождалось подбором экипажа. Поскольку любой безумец всегда найдет таких же последователей, то и в этом случае они нашлись: 25-летний физик Нильс Стриндберг и 27-летний инженер Кнут Френкель. Оба были молоды, жаждали приключений и славы.
Старт был назначен на 11 июля 1897 г.
Полет «Орла»
Сразу же со старта события развивались стремительно и драматично.
13ч. 43 мин. В первые же минуты полета роковую роль сыграли пресловутые винтовые крепления гайдропов. По видимому, перепутавшись между собой, нижние концы канатов начали вращаться, раскручивая винты, в результате они оборвались. Потеряв сразу около 500кг веса, аэростат взмыл на высоту более 600м. Без гайдропов на такой высоте стали бесполезны и паруса, аэронавтам осталась лишь возможность регулировать высоту с помощью балласта.
Шар свободно парил по воле ветра, благо в тот день он был попутным. В эти первые часы относительно стабильного полета настроение аэронавтов было приподнятым.
В 20ч.40мин. Стриндберг записал:
«Высота – 680м. Время от времени сквозь облака виднеется лед. У нас сейчас такой чудесный горизонтальный полет, что жаль дышать, потому что это облегчает шар. А мы-то с Френкелем только что плюнули вниз…»С наступлением ночи шар стал стремительно остывать и терять высоту и скорость. За 10,5 часов свободного парения, поток воздуха отнес шар на 400 км к северо-востоку от острова Данскейа.
Начался второй и последний этап полета, продолжавшийся 55 часов, при котором шар был словно привязан к земле на высоте 20-100м. Несмотря на все усилия, поднять шар на требуемые 150-200м не удалось, невозможно было также управлять полетом с помощью парусов: дождь, иней и лед делали оболочку шара все тяжелее, приходилось часто сбрасывать балласт, и тем не менее гондола часто ударялась о лед.
Как настоящий капитан, Андре сам нес вахту в первую ночь и при этом делал бодрые записи в дневнике:
«Это путешествие в ночи восхитительно, в том нет сомнения. Я дрожу от холода, но не хочу будить моих товарищей. Им необходимо отдохнуть»
Также, Андре периодически сбрасывает буйки с записками и отпускает почтовых голубей.
Наступивший день 12 июля принес несколько часов облегчения, когда солнце нагревало газ, и шар поднимался выше. Но уже во второй половине дня пошел дождь, и отяжелевший аэростат стал все чаще биться гондолой об лед. Сбрасывали не только балласт, но и кое-что из снаряжения, потом пакеты с медикаментами и продовольствием.
В 17 часов сбрасывают вместо балласта большой буй, предназначавшийся для полюса. Эта жертва показывает, настолько тяжелым было положение на борту.
Это слабо помогло. «Туше», или «штемпелевания» продолжались через каждые 5 мин.
В редкие периоды затишья Андре размышляет в своем дневнике:
«Довольно таки странное чувство парить вот так над полярным кругом. Первым пролетать здесь на воздушном шаре. Скоро ли появятся у нас последователи?
Сочтут ли нас сумасшедшими, или последуют нашему примеру?
Не стану отрицать, что все трое мы испытываем горделивое чувство. Мы считаем, что спокойно можем принять смерть, сделав то, что мы сделали.
Уж не происходит ли это все от чрезмерно сильного чувства индивидуальности, которое не смогло примириться с тем, что будешь жить и умрешь заурядным человеком, позабытым грядущими поколениями? Что это – честолюбие?»
Всю ночь с 12 на 13 июля аэростат оставался на месте – во льдах зажало один из гайдропов.
Освободившись, наконец и от них, аэронавты делают последнюю попытку использовать паруса для полета. Андре записывает:
«Паруса стоят теперь против ветра. Они отлично держат и ускоряют полет. Все вместе прямо великолепно»
Однако во время изнурительного плавания под облаками весь балласт был истрачен, и капитан понимает, что продолжать полет стало безумием.
6ч 29мин. 14 июля. Андре открывает два клапана и отдает приказ бросить якорь на лед.
Приземление было удачным. Тут же путешественники покинули гондолу и начали выгружать на лед все, что находилось на борту аэростата, не забыв почтовых голубей. Эта работа заняла 7 часов.
Весь полет от острова Данскейа продолжался 65 часов 33 минуты.

Переход во льдах
Итак, трое отважных шведов оказались на плавучих льдах примерно в 300 км севернее Шпицбергена. Надежд на то, что к ним придет помощь, не было никаких. Спасаться нужно самим.
Но никакой трагедии пока не было. Решено было идти к мысу Флора на южном берегу Земли Франца-Иосифа, где была оставлена заброска.
Андре готовился к этому переходу, но к сожалению, он не был опытным полярником, и подбор снаряжения не был оптимальным. Например, пеммикана, классического продукта полярных экспедиций, было всего 3 кг, в основном запаслись банками с сардинами и паштетами. Стартовый вес трех саней был более 150 кг, что очень много для одного человека, поэтому приходилось впрягаться в них втроем и челночить.Дело осложнялось тем, что стояла середина лета и снег интенсивно таял, оставляя полыньи. Лед постоянно дрейфовал, образуя хаос из торосов и трещин.
22 июля Стриндберг пишет своей невесте:
«Да, теперь твой Нильс знает, что значит странствовать по арктическим льдам. При выступлении нас постигла маленькая неудача. Когда мы стали перебираться с нашей льдины с первыми санями, они накренились и свалились в воду. Андре и Френкель перебрались на другую льдину, и мы как-то ухитрились поднять сани, но мой мешок промок насквозь. А в нем у меня все твои письма и портрет! Ведь они будут самым дорогим моим сокровищем в эту зиму! Это единственное, то меня беспокоит…»
24 июля в новом лагере он продолжает:
«только что сделали привал. В течение десяти часов мы мучились с санями. По правде сказать, я страшно устал, но не могу не поболтать с тобой немножко. Прежде всего поздравляю тебя. Ведь сегодня день твоего рождения. Ах, как бы я хотел иметь возможность рассказать тебе, что я чувствую себя превосходно и что за нас совершенно нечего беспокоиться. Мы, конечно, понемножечку оберемся домой…»
И немного дальше:
«Да, странно подумать, что даже и к будущему твоему дню рождения нам, пожалуй, не удастся быть дома, и может быть, нам придется зазимовать еще на год. Это пока неизвестно…Бедная, милая Анна, как ты будешь огорчена, если мы не вернемся будущей осенью. И можешь мне поверить, что я тоже терзаюсь этой мыслью, не за себя, потому что мне ничего не стоит помучиться, лишь бы когда нибудь вернуться домой»
Более реалистичен в своих июльских дневниках Андре:
«Мы страшно устали. Опасные переправы между торосами… Полярные страны, несомненно, место рождения понятия о величайшем раздражении…»
Вскоре было принято трудное решение избавиться от части груза, а оставшийся распределить так, чтобы каждый мог тянуть свои сани самостоятельно.К счастью, голода не было. Имея ружья, путешественники смогли охотиться на белых медведей, которых было в изобилии. «Мы окружены странствующими мясными лавками» - пишет Андре.
Также не стоит думать, что эти невероятные трудности психологически сломили путешественников. Они заносят в дневники результаты метеорологических наблюдений, изучают природу и не устают восторгаться окружающими видами:
«Великолепный венецианский ландшафт с каналами между высокими стенами торосов, водоемы с ледяными фонтанами и лестницами, спускающимися к каналам. Божественно».
Дважды в день Андре подметает пол в палатке.
И все же продвижение шло очень медленно, не более 10 км в день, а дрейф льдов сводил на нет многодневные усилия. Людей мучили недомогания и травмы.
После изнурительного тридцатидневного перехода они убедились в невозможности достичь Земли Франца-Иосифа и признали неизбежность зимовки во льдах.
Конец
В результате дрейфа к 15 сентября путешественники оказались в нескольких километрах от острова Белый, но высадиться на него показалось невозможным из-за нагромождения торосов. Поэтому решено было строить иглу прямо на льдине.
18 сентября состоялось новоселье.
«Мы подняли шведский флаг и закончили день торжественным пиром. Настроение было самое наилучшее, и мы легли спать сытые и довольные» - пишет Андре.
В последующие дни им удалось убить двух тюленей, моржа и медведя. Это была удача!
Казалось, жизнь налаживается, и зимовка пройдет терпимо.
Но 2 октября произошла катастрофа – большая и толстая льдина, на которой стояла иглу, раскололась на мелкие кусочки, одна из трещин прошла по хижине. На отколовшихся льдинах уплыло часть продуктов и снаряжения экспедиции. Но Андре пишет:
«Никто не впал в уныние. С такими товарищами можно выпутаться из любого положения».
Только 5 октября людям с оставшимися вещами удалось высадиться на острове Белый, перебравшись через торосы. Поставили палатку в 200 м от берега и стали готовиться к постройке новой хижины. Приходил медведь – значит пища рядом…
«В продолжение 8 октября погода была плохая и держала нас в палатке весь день. Но тем не менее, мы собрали достаточно плавника, чтобы положить балки для крыши нашего дома. Очень приятно спать здесь на твердой земле в противоположность дрейфующим льдам на океане, где мы постоянно слышали треск, перемалыванье и грохот. Мы должны собрать плавник и кости китов, и совершить экскурсию вокруг, когда позволит погода».
На этих сведениях обрывается дневник Андре.
Загадка
Разгадка обстоятельств гибели экспедиции напоминает исторический детектив.
Несмотря на то, что о. Белый неоднократно посещался охотниками за моржами, последняя стоянка Андре была скрыта от глаз толстым слоем снега и найдена только через 33 года.
6 августа 1930 года норвежское исследовательское судно «Братвог» высадилось на острове Белый, где и были обнаружены вытаявшие остатки экспедиции.
Сначала моряки увидели лодку и торчащий из нее шест с надписью «Экспедиция Андре».
«Лодка была наполнена всевозможными предметами экспедиционного снаряжения, причем было очевидно, что в лодке рылись медведи…. В лодке оказалась пачка книг, это были навигационные и тригонометрические таблицы, какой-то шведский научный труд…
Из других вещей мы заметили: два дробовика, анемометр, алюминиевые коробки, клубки веревок, корзину с различными швейными принадлежностями, одежду, теодолит, гарпуны, молоток, лодочный багор из латуни…Метрах в десяти от лодки лежал труп человека. Он весь вмерз в лед, но находился в самом естественном положении. На ногах его были надеты снежные ботинки. Мы осторожно расстегнули куртку и на внутренней стороне увидели большую вышитую монограмму «А», из чего заключили, что перед нами останки Андре. Во внутреннем кармане мы нашли дневник.. Неподалеку от Андре лежало ружье..
У верхнего края одежды лежал примус. Когда мы накачали примус, керосин потек сквозь горелку узенькой струйкой, вентиль тоже оказался в порядке… Если бы нам нужно было что-то вскипятить, то можно было бы воспользоваться тридцатитрехлетним примусом Андре…»
Отдельно, в узкой расселине среди скал была обнаружена могила Стриндберга – очевидно он умер первым и товарищи похоронили его. Тело Френкеля в этот раз найти не удалось.
Норвежские моряки оставили на месте стоянки Андре памятный знак и вернулись на Большую землю с известиями и находками.
Через месяц, 6 сентября, на острове причалило судно «Белый Медведь». Это была поисковая партия «вольных пиратов», финансируемая несколькими шведскими газетами и тайно отправившаяся из Тромсе в надежде найти сенсацию. К этому времени снег еще больше стаял, и за три дня раскопок удалось обнаружить тело Френкеля и множество вещей погибшей экспедиции, в том числе фотоаппарат с хорошо сохранившимися 20 негативами.
Но по прибытию в Швецию их уже ожидал конвой из двух военных кораблей, который вынудил передать найденные артефакты правительству. Была создана специальная комиссия, которая после детального изучения находок выдала официальное заключение – Андре и Френкель умерли во сне от холода.
Были опубликованы дневниковые записи Андре и Стриндберга, фотографии и сообщения с найденных двух буйков и одного почтового голубя (отдельная история).
Конечно, официальная версия не удовлетворила многих исследователей Арктики, и они продолжили поиск истины.
Как же так?
Все указывало на то, что запасы провизии и топлива были достаточны для зимовки, волевые качества и настойчивость Андре и его товарищей не вызывали сомнений, опыт выживания во льдах уже был – например, зимовка Нансена в 1895 г.
Вот, например, версия Умберто Нобиле:
Причиной гибели людей стало употребление сырого медвежьего мяса, содержащего трихинеллы, возбудители опасного кишечного заболевания, остатки которых и были обнаружены в телах.
Мне, как альпинисту, кажется простой, и поэтому правдоподобной версия, выдвинутая известным полярником В.Стефанссоном.
После изучения материалов двух поисковых экспедиций и на основании своего опыта, он восстановил картину последних дней Андре и сделал совершенно отличные от официальной версии выводы:
Стриндберг, скорее всего, провалился в полынью и скончался от обморожений. Товарищи похоронили его в скалах. А судя по тому, что об этом нет никаких сведений в дневнике Андре, смерть остальных наступила очень скоро.
При том, что ледяная хижина уже строилась, временным жилищем была палатка, натянутая под скалой, где и настигла их смерть. Андре и Френкель лежали рядом, тепло одетые. Спальный мешок находился отдельно, что говорит о том, что в палатке было тепло. Примус, наполовину заправленный, стоял между ними.
Андре и Френкель могли погибнуть от угарного газа, образующегося при неполном сгорании топлива. Элементарная небрежность, несчастный случай – отсутствие вентиляции или неисправность горелки…
Так закончился путь Соломона Андре, который своим поражением несомненно открыл новые горизонты человеческого духа.

«И обратился я, и увидел под солнцем,
что не проворным достается успешный бег,
не храбрым – победа, не мудрым хлеб,
и не у разумных - богатство, и не искусным – благорасположение,
но время и случай для всех их»
(Екклесиаст, гл.9.11)

Использованы материалы:
Книга Умберто Нобиле «Крылья над полюсом»;
Книга С.В.Обручева «Одна из загадок Арктики»;
Статья В.Пестушко в интернет-журнале «Вокруг света»;
Книга Екклесиаста.
Все без согласия авторов.