Два джедая и Верблюд... Виталий Горелик

К сожалению, сколько книжек ни читай, рассказик сам не напишется. Поэтому, закремнившись, начнем.
Ночь. Снег тихо шуршит по стенкам палатки. Рядом утробно рычит стена, тормоша палатку ударными волнами. Дежавю? Б-б-б... блин! Неужели опять отскакивать от стены не солоно хлебавши? Очередной год надежд, тяжелых тренировок, мучительных объяснений с семьей и на работе и поисков денег на «полный пакет» впустую? Опять не угадали с погодой? День сурка какой-то…



Как все начиналось

Это наша третья попытка пролезть новый маршрут на Победу, намеченный по контрфорсу Северо-Западной стены и выводящий на характерный жандарм в гребне. Местный восходительский народ его называет Верблюдом. Со стороны Китая это два снежных холма, а с нашей – два огромных висячих ледника, обрамленных совсем не маленькими карнизами. Впрочем, снизу они кажутся крохотными карнизиками. И это отчасти успокаивает:-)! Стена под 3 км высотой, и никто не видел Верблюда снизу вблизи. Третий год мы смотрим на нашу стену, настраиваемся, закремниваемся (страшно же!), наблюдаем поведение горы, расписание обвалов-лавин по намеченному маршруту. М-м-м-да-а-а... Закономерность одна – нет никаких закономерностей. Ситуация как с «бутылочным горлом» по классической дороге на Хан с юга. Неутешительно. Зато за три года стена перестала быть чужой, и маршрут мы как бы «присвоили». Типа «наш» маршрут, срослись с ним. Придумали мы его (сформировали из облака неясных пожеланий в направлении от подошвы до Верблюда :-)) в первый же сезон. И мне он кажется самым логичным и «непокобелимым» из того, что можно было нагородить в данной местности. Хотя изначально некоторые по привычке хотели все по снегу «оббежать» – по принципу «для бешеной собаки семь верст не крюк». Но быстро поняли, что это не есть who. Как бритва Оккама, вокруг «дубасили» ледовые обвалы с висящих на стене ледников, отрезая все лишнее. Да и по «нашему» кулуару временами проносились впечатляющие «составы» изо льда и снега…

Первый раз погожим зимним днем 2006 года Глеб-сон предложил пройти ВДВОЕМ!.. Стену! Победы! И показал, где именно. У меня, если честно, одновременно и засосало под ложечкой, и зашевелились волосы на… теле, и забегали мурашки по спине... НИ ФИГА себе! Дерзко. С одной стороны, лестно, что тебе такое предлагают, что уж там говорить:-)!



Померить себя такой шкалой – дорогого стоит. Как в старом анекдоте: «Хочу ли я? Могу ли я?.. А! Магнолия!» Опять же Победа прекрасна, это не обсуждается, first true romance. Уже больше десяти лет вокруг да около околачиваюсь. С другой стороны, все знают: ходить северные стены Победы – это не фигушки воробьям ногами показывать. Команда Форостяна вся на гребне после стены осталась. Просто устала сильно. Победа – любая – не прощает никаких ошибок и небрежностей, идешь ли ты по «классике» или делаешь первопроход. Такая уж энергетика у этой горы. А прошли и живыми остались такие «монстры», как САВО-шники (Средне-Азиатский Военный Округ) старого состава и красноярцы... Невольно встает вопрос: вправе ли ты себя сравнивать с титанами альпинизма? Тем более предлагается идти вдвоячка и в альпийском режиме (модная тема такая сегодня). Все предыдущие первопроходы были сделаны хорошо сработанными, схоженными «командами-машинами» для покорения стен. Все это моментально пронеслось в моей бедной голове, она чуть не взорвалась, и я сразу согласился на участие в проекте. Причем уже тогда я понимал, что конкретно «попал».
Для восхождения нам, разумеется, хотелось бы иметь снаряжение, слегка превышающее средний уровень по качеству.

Никому не хочется таскать на загривке лишние килограммы и вообще терпеть всевозможные лишения и испытывать трудности! Слава богу, «БАСКи» нас поддержали сразу (еще в 2006 году!) и безоговорочно, предоставив всякое снаряжение.



Тактика у нас уже была отработана в предыдущие вылазы в этот район: акклиматизация на Хан-Тенгри (обычно два восхождения плюс пара ночевок на 6400 м или выше), потом ловля погодного «окошка» и выход на маршрут. Такая тактика позволяет сравнительно быстро и дешево входить в нужную «акклимованную» форму. Хотя, с моей точки зрения, надо отдавать себе отчет, что Победа и Хан – это две большие разницы. То, что ты легко взобрался на Хан, совершенно не означает, что ты будешь легко скакать по склонам Победы. На Победе выносливость и «резистанс» должны быть на порядок выше. Это спортивная гора, стационарные веревки там чисто номинальные, не то что на Хане. Два предыдущих выезда для нас окончились полным фиаско – гора отражала наши наскоки легко и небрежно. Надо упомянуть здесь особенность нашего маршрута. Для того чтобы начать по нему лезть, необходимо подойти к нему, пройдя под почти 2-километровой Северной стеной Победы по сравнительно узкому коридору (примерно метров 100 – 200 от стены до рваного ледопада) километра два.



При малейшем снегопаде этот участок превращается в поле боя во время артобстрела. Лавины и обвалы, большие и маленькие, разгоняясь по двухкилометровой вертикали, превращают эту местность в кипящий котел, который очень красиво наблюдать из базового лагеря и не дай Бог оказаться в радиусе километра где-то рядом! Да и из БЛ видно только процентов 20 всего действа. Вот, соответственно, в 2006-м и 2008-м, купившись на пару погожих деньков, мы с Глеб-соном, уже «акклимованные» и истомившиеся ожиданием (и периодическим возлиянием – ну много дней рожденья в августе:-)!), подскакивали по классическому маршруту на плато под перевал Дикий (~5300 м), твердо намереваясь уж на этот-то раз пощупать стену! Встанем пораньше, выйдем часа в два ночи – и по холодку, по жесткому фирну ка-а-а-к просвистим все опасности! Угум. Как бы не так. Хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах. Каждый раз морозный многообещающий вечерок сменялся теплой ночью, и снег начинал валить как из ведра где-то в час ночи. Наши робкие выглядывания из палатки в 2 – 3 – 4 – 6 утра никак погоду не исправляли, и часам к четырем начиналась такая канонада и свистопляска, что нашу палатку не сносило в тартарары только потому, что сверху на нее нападало метра полтора снега и она представляла из себя эдакий скромный сугроб – хоббичью норку. Утром мы как побитые собаки улепетывали вниз, в БЛ, подталкиваемые в хвост и в гриву ударными волнами близких обвалов, не имея возможности даже увидеть их, поскольку Победа плотно отгораживалась от нас снегопадом и туманом. Брр! Неприятные воспоминания. Умеет гора внятно, быстро и доходчиво сказать: «НЕТ!»



Нельзя сказать, что два выезда прошли совсем уж бездарно. Да, в восходительском плане дела обстояли не очень. Некое уныние и фатализм поселились в моем сердце, очень хотелось успешного, хор-р-р-рошего восхождения. После которого, как прекрасно сказал Сергей Ефимов, «чувствуешь себя молодым и удачливым». Я думаю, всем восходителям знакомо это сосущее неясное ощущение, которое так трудно сформулировать четко и о котором так любят спрашивать журналисты и другие интересующиеся лица. Но, с другой стороны, Южный Иныльчек – это ТАКАЯ тусовка! Интересная и правильная компания собирается тут каждый год. Пожалуй, самая представительная из всех доступных нам МАЛов постсоветского пространства. Какие легендарные имена мелькают порой вокруг!

Начинается все, ясный пень, с Димы Грекова. Он хозяин БЛ, благодаря ему мы чувствуем себя дома именно здесь, на леднике, а не на исторической родине, в городе… Сложная тема. Но, действительно, каждый раз, выпрыгивая из вертолета на морену, ощущаешь, что вернулся домой. Не последнюю роль тут играют наши любимые «поварешки»:-). Очень душевная атмосфера. На Хане то и дело мелькают Урубко и Павленко, приятно парой подколов обменяться… В базе Тюбик, Шабалин, Михайлов, Тухватуллин, Коля Тотмянин, Сувига , Валиев, Вася Пивцов… Чего только узбеки стоят! Список можно продолжать бесконечно. А гитарные концерты Ермачека и СанСаныча (Агафонова)? Да и вообще вокруг масса славных личностей. А сколько вкусняшек и ништяков, забрасываемых неутомимой МТВ-шкой, было съедено и (еще больше!) выпито… (Т-с-с-с-с! Только узбеки, по слухам, берут с собой на ледник по 20 л чистой СКЖ на нос!) Пользуясь оказией, спасибо вам ОГРОМНОЕ, Лена, Света, Димыч:-)! … О чем это я? … Ах да.



Подскок
Этот сезон начинался для нас на редкость удачно. Деньги нашлись, застраховались без проблем. И с работы удалось улизнуть относительно легко. Далее, благодаря неоценимой помощи друзей, мы со всем нашим бесконечным скарбом практически бесплатно улетели на самолете прямо в Бишкек. Впервые за 20 лет! Я уж и забыл, как это приятно. Сезон выдался на редкость малоснежный: стена Победы стояла коричневая, а обвалы по ней проносились не так часто, как в прошлые годы. Маршрут выглядел, как бы это поудачнее выразиться, не таким безнадежным. Висячие ледники по обе стороны от нашего контрфорса не были «заряжены» свежими снежными шапками чрезмерно, и это позволяло надежде гореть в наших сердцах. В отличие от прошлых годов, Победа была благосклонна к атакующим ее со всех сторон «восходятелам», и они заходили на вершину пачками (за малую мзду в виде подмороженных пальцев-носов-щек). И всех – почти – гора отпускала с миром домой. Были уже пройдены такие давно нехоженые маршруты, как Журавлева (молодцы, молодые питерцы!) и Абалакова (респект, Леша!).

По «классике» зашли несколько групп. Акклиматизироваться на Хане было не так страшно. Карнизы на Чапаеве были небольшими. Трещины на леднике Семеновского были не такие широкие (не до центра земли) и легкопроходимые. В этом году мы обошлись всего одним восхождением на Хан с двумя ночевками на 6400 м. Это тоже радовало. Все-таки лишний раз через «Бутылку» ходить не очень хочется. Тем более нас впереди еще не такая «рулетка» ожидает. На случай фиаско с «основным объектом» у нас был припасен вариант первопрохода на Хан. Морены стоят сухие, солнышко шпарит...



Рано радовались. Погода закончилась вместе с завершением нашей акклиматизационной программы. Повалил снег, заухали лавины вокруг – стандартная иныльчекская задница. Сидим в БЛ, общаемся, благо компания подобралась интересная: Паша-Воробей, Сувига, Сурмонин, Пучинин, творческие узбеки. Коля Тотмянин попробовал затащить второго клиента на Победу – гора отразила. Правильно, нечего по два раза за сезон. Коля и сам понял. Сидим уже неделю. Все фильмы пересмотрены, песни перепеты. Вертолет не может прорваться, соответственно, в баре запасы тоже иссякают. Все хотят на Победу.

Елки-палки! Пора ломать погоду! А не то желание и здоровье постакклиматизационное могут пропасть бесследно! В тонкости процедуры ломки погоды все желающие будут посвящены на месте – это информация не для широкой публики, некое эзотерическое таинство, напоминающее сибирские шаманские камлания или пейотные сборища воинов майя/ацтеков:-). Все более-менее «трудоспособное» и заинтересованное население БЛ собирается в столовой, процедура длится весь день напролет. Слышно непрекращающееся и жизнеутверждающее: «Ну, за Муму!» Непростая и трудоемкая процедура! Тем более наши любимые повара ее не очень одобряют и периодически гоняют нас по кают-компании. Но вот утомленные восходители расползлись по спальным мешкам. Погода покачалась денек в раздумьях и… сломалась! Начались мороз и солнце, все как полагается. Р-р-работает процедура!



Пашка-Воробей утверждает, что уже как минимум пять раз так ломает погоду. Тут же прилетел вертолет с вкусняшками. Увез трекинговый народ и потерявших надежду клаймберов. Вот вам еще два плюса от процедуры! Отдыхайте, девчонки-поваренки! Оставшиеся группы шустро засобирались на гору. По «классике». И ведь ушли! Лагерь почти опустел. Стало тихо. Мы выйдем на денек позже. Нам мало дня хорошей погоды – надо, чтобы маршрут хорошо почистился. Чтобы все, что шевелится – упало, а остальное зафирновалось. Нам очень важно, чтобы мороз и ветер сфирновал первую часть нашего маршрута – километровый кулуар, идущий немного слева направо вверх. Он проходит между двумя висячими ледниками – «бровями», как мы их называли. С них идут обвалы прямо в этот кулуар. Рассчитываем проскочить его за день и «спрятаться» на скалах между «бровями» в начале явного скального контрфорса, спускающегося с Верблюда. Там нам обвалы уже как бы не страшны, они разлетаются по сторонам. При наличии фирна и погоды проскочить вполне возможно. Выходить с нами, но по «классике», собираются гиды «Аксая». Клиентов почти не осталось, время и погода шепчут. Тоже ведь люди – хочется на гору! Тем более нынче она всех пускает. Начинаем собираться.

Момент тонкий. С едой все более-менее ясно. Улетающие домой ребята из Америки, Бразилии, Ирана и Украины (ВСЕМ ОГРОМНОЕ СПАСИБО, братцы!) оставили столько высококачественного высотного продукта, что набрать из этого многообразия провиант на запланированные пять дней на подъем (и два на спуск) не составило большого труда. С газом все понятно. Второй год пользуем Jet Boil, и сколько баллонов надо брать по дням, ясно. С палаткой и спальниками определились. Наша палаточка весит всего 2 кг. Вместе со стойками. Спальники – две слоновьи ноги. Тоже легкие. Веревки… После долгих колебаний решили брать только одну 50-ку, «половинку». Решили, что нынче лезем без кевларового 50-метрового шнура. Тем самым отрезали себе путь к отступлению. Рассчитывали лезть на сдвоенной «половинке» одновременно. И только вверх. Самой большой проблемой для меня было железо.

Судя по наблюдениям и исходя из бесед с Володей Сувигой (он лазил «Доллар») и Грековым (он наследил с востока), примерно ясно, что нужны будут и буры, и фирновые крючья, и весь скальный джентльменский набор. Шлямбурно-скайхучную «слесарню» можно не брать. После долгих сомнений, споров и раздумий я собрал в кучу набор френдов-закладок, якоря, пару швеллеров, две титановые «морковки», выменянные у Андрюхи Пучинина на якорный крюк… За каждую железку – битва с Глеб-соном. Ему кажется, что там не круто. И мы все «пешком» пролезем! А рюкзаки и так неподъемные. В результате берем с собой на стену всего 3(!) «гривелевских» ледобура. И один(!) фирновый крюк.



Никогда себе не прощу. Зарубил на носу. Слава Богу, я тайком набрал побольше якорей, оттяжек и френдов. И спер уже позже, под самой стеной, у полячек в АВС еще один фирновый крюк. Простите меня, панночки:-)! Вам он все равно уже не нужен был! И лопату не взяли, б-б-балбесы! Потом тяпками батареи из фирна вырезали – ровняли площадки для ночевок… Это как бревна лобзиком пилить… Я решаю не брать скальные фифы и лезть только с инструментами, Глеб-сон выбирает инструмент и фифу. Так ему привычнее. Ладно. Вроде собрались. Последние штрихи: девчонки жарят нам по паре куриных окорочков, берем традиционно по паре банок пива. Выпьем-съедим под стеной. Рюкзаки получились приемлемые – килограммов по 20 – 25. У Грекова берем рацию и запасной аккумулятор. Договорились, что Димыч будет отслеживать нас в подзорную трубу из лагеря и корректировать наши передвижения на стене, благо она из лагеря видна как на ладони. Погода все еще стоит. Завтра – День авиатора. И вертолетчики по этому поводу забросят нас вместе с оравой воинственно настроенных молодых узбеков, гидов «Аксай-Тревел», в АВС на 4200 м. Вот это действительно приятная новость!



Стена

Всем гудбай, полетели! Около 11 утра спрыгиваем с «вертушки» в снега на 4200 м, мы в лагере подскока. От него начинается путь по «классике» через ледопад на перевал Дикий. Нам пока что в ту же сторону. После длительной отсидки в лагере движение приносит радость. Солнышко, мороз, тропа от прошедших перед нами групп, отличная компания – все способствует хорошему настроению. Быстро проскакиваем ледопад, и вот уже пора прощаться. Ребята уходят по «классике» под перевал Дикий. Удачи вам, парни! Нам же надо под стену. Ну не совсем, конечно. Благо в данном месте плато широкое, и можно встать в безопасном месте и от стены, и от склонов отрога, разделяющего ледники Дикий и Звездочка. С них тоже весьма нехило валит в непогоду. Разбиваем немудреный бивачок.

Времени до темноты еще много, погода роскошная. Решаем прогуляться вдоль стены по закрытому леднику в сторону начала маршрута. Наметить тропу на ночь, разведать трещины и просмотреть первые сотни метров нашего пути. Сердце екает. Стена притихла. Ничто не нарушает какой-то дистиллированной тишины. Проходим с полкилометра в направлении маршрута. Рельеф мирный, без сюрпризов. Снег более рыхлый, чем мы ожидали, проваливаемся по колено, но, наверное, ночью-утром поморознее, проскочим по насту. Останавливает нас начало довольно крутого длинного спуска на снежную подушку под контрфорсом. Желания «играть в рулетку дважды», как метко заметил Глеб-сон, было маловато. Стена с такого расстояния загораживает небо. Кажется, что полмира просто отрезали. Все попытки просмотреть маршрут заканчиваются падением шапки на снег за спиной:-).



Скалы очень гладкие, блестят на солнце, отполированные обвалами-лавинами. Как будто камушки на дне горного ручья. Идем обратно к палатке. Трапезничаем. Времени до заката все еще много. Глеб-сон решает почитать-полениться. А я побежал в гости к узбекам под перевал. Полчаса ходьбы налегке. Так-с, вовремя! Мужики уже варят что-то попить. А что еще надо на такой высоте? Понежились на карематиках на заходящем солнышке, пошвынькали чайку, потрындели – и по домам. Завтра день тяжелый. У каждого по-своему.

Ночью проснулись с Глеб-соном от вкрадчивого погрохатывания со стороны стены и со стороны отрога. Снег шуршит… Утром, вылезши из палатки и бодро оглядевшись, подмечаем, что снега выпало не так уж много (сантиметров 10 всего) и что зарождающийся день ясный и хороший. Это уже что-то новенькое по сравнению с прошлыми разами. Решаем сделать дневку, чтобы стена почистилась. Друзья-соседи лезут по распорядку наверх, у них ребро, им можно.



Наконец, пять утра следующего дня. Ночь начинает светлеть, и все хорошо видно. Палатка собрана, сбруя одета, хохоряшки развешаны. Связываемся. Сидим на рюкзаках «на дорожку». Идем на Вы! Быстро проходим свои же засыпанные позавчерашние следы, галопом спускаемся на подушку. Стараемся бежать и по ней. Получается не очень, несмотря на то, что очень страшно. Снег глубокий и не смерзся за ночь. Приходится тропить по колено и выше. Спустя полтора часа «бежим» уже вверх в направлении бергшрунда. Склон крутизной 45 – 50°. Именно на этом гигантском конусе заканчивает свой путь большинство сверху падающих в кулуар сюрпризов, поэтому задерживаться здесь не хочется. Останавливаемся только на вершине конуса у берга. Неприятное открытие: мостика нет, берг надо преодолевать по нависающей кружевной снежной стеночке высотой метров 7 – 10. В ход идут фирновые крючья, крюколесенки и маты.

И вот спустя некоторое время оба слегка вспотевших восходителя сидят на фирновом склоне чуть повыше берга, пыхтя и настороженно озираясь. Пока тихо. Тьфу три раза. Сейчас – нанайскими скачками влево вверх, метров 300, под укрытие слегка нависающих бараньих лбов. Чертов снег! Мягкий! Где жесткий фирн? Еще внизу, в обсуждениях с Димой Грековым, условились, что если надо будет тропить «по развилку», то сразу следует разворачиваться и линять. Задерживаться на первом участке маршрута очень опасно. Фиг там. Закусились.



Слишком многое уже отдано этой стене. Бог не фраер, поможет. Пыхтим, лезем. Второй берг. Защищающий козырек серака – можно чайку попить из термоса. Здесь мостики есть. В это время внизу, с маршрута Абалакова, сходит громадный обвал, возможно, по нашим следам. Нам так кажется, так как поднятое облако снега очень большое.

Убедительно… Поворачивать уже не хочется. Быстрее, дальше, к скалам. Они не спасут, конечно, если что, зато хоть скроют из виду ужасную левую «бровь», нависающую сейчас прямо над нами. Склон крутой и рыхлый. Но вроде бы не лавиноопасный. Добегаем до скал – счастье есть! Вдоль скал идет натечный лед, и можно страховаться через буры! Скалы – отполированные до блеска бараньи лбы. Кажется, гранит. Залитый льдом. Про то, что его так отполировало, думать не хочется.



Совсем круто стало. Идем вправо вверх. Сначала одновременно, потом первому пришлось выходить на полную веревку, второму уже поджумаривать. Вот где я пожалел, что взял мало буров. Да ничего уже не поделаешь. Придется быть храбрым. Как обычно на Тянь-Шане, во второй половине дня погода постепенно портится. Наползает марево, видимость ухудшается, идет снег. Все сильнее и сильнее. Пошли первые пылевые лавинки, пока мелкие и справа по ходу, в кулуаре.

Правильно рассчитали, что идти надо вдоль скал. В кулуаре уже вовсю грохочут «составы». Ясно, что не успеваем сегодня сделать намеченное. По времени пора искать место под ночлег. Гы-ы-ы-ы:-)! Какой ночлег? Тем временем со скал, до сих пор нас прикрывавших, пошли такие увесистые лавины, что чтобы удержаться на склоне, когда они проходят через тебя, приходится врубаться в него всеми четырьмя когтями. Скалы нависают прямо над нами и уходят круто вправо. С них идет уже сплошной снежный ревущий поток – Ниагара. Небольшой камушек-стеночка размером примерно 3х3 метра немного рассекает этот поток. И мы как-то случайно оказываемся под ним. Все время ожидаешь чего-нибудь огромно-фатального, ведь где-то сверху над нами – левая «бровь»…

Судорожно винтим буры и бьем якоря, делаем перила из веревки и, прицепившись к ним, втянув головы в плечи, с восторгом и недоумением оглядываемся вокруг. Вот уж точно: шаг влево, шаг вправо – расстрел. Прыжок вверх – расстрел! Как мы нашли этот камушек вообще? Он не загораживает полностью от лавин, но хоть слегка раздвигает поток. Есть Бог на свете! Полчаса оторопелого стояния смирили нас с мыслью, что ночевать надо именно здесь. Под нами крутой – 65 – 70° – снежный склон. Начинаем топтать, рыть снег и рубить фирн. Рядом с перилами – лед.



Спускаемся пониже на пару метров – через 30 см лед. Спустившись еще на пару метров, вытаптываем с горем пополам полочку (ее все время засыпают летящие сверху осадки!), быстро ставим и крепим наш чудо-девайс-палаточку. Фирновыми крючьями варварски прибиваем к склону каремат в виде крыши-козырька над коньком палатки, чтобы лавины, набиваясь между палаткой и склоном, не сталкивали нас в пропасть. Это была очень удачная идея. Сверху каремата сразу образовался новый снежный склончик, и лавины перепрыгивали через этот трамплин.



Забиваемся внутрь палатки и с удивлением понимаем, что довольно тепло. Фуф! Вроде спаслись. Топим воду, пьем чай и, насколько это возможно, вырубаемся. Как сказал в свое время Стеценко, «это был самый страшный день; второй день было еще страшнее». Шутка. Второй день был достаточно мирный. Мы вывернули в кулуар и пошли вверх прямо к правой «брови», которая при ближайшем рассмотрении оказалась большущим висячим ледником, замыкающим кулуар. Мы видели срез этого ледника и «годичные кольца» на нем – белые и коричневые полосы, соответствующие, как я думаю, слоям осадков, выпадающих за год. Где-то (не доходя до этого великолепия) нам надо бы свернуть влево на скалы и по ручейкам вылезти между правой и левой «бровями» в основание скального контрфорса, спускающегося широкой лапой из-под Верблюда.



Стали встречаться ледовые вертикальные стенки метров по 30 – 40. Лед оказался неожиданно жестким, зато вязким и надежным – не скалывался линзами. Кошки и инструменты входили четко и держали железно, а вот буры (и это «гривеля» 3600!) шли с трудом, что меня сильно озадачило. Я такого льда не встречал еще. Лед «высокого давления», что ли? На зимний не похож… Где же тут повернуть? Дима на связи рулит нами, и мы с трудом угадываем, где на этом бесконечном вздыбленном пространстве ручеек, по которому надо вылезать на лапу контрфорса. Блин! Все бесконечно кр-р-руто! Греков радостно кричит по связи, что так и должно быть! «Шестерка бе» ведь ломится! Боремся с трудностями до полуночи, пылевые лавины опять лупить начали. Теперь, слава Богу, не сплошняком.

Площадкой и не пахнет. Расчистили камушек на полпалатки. Пересидели еще одну ночь. Только на третий день (вместо первого!!!) мы вылезли под пояс желтых скал, так называемый Желтый пояс. Непосредственная угроза быть стертыми с лица земли случайным обвалом миновала. Поэтому, видимо, рация у нас решила сесть окончательно. Запасной аккумулятор оказался «севшим» заранее. Наверно, коварный Греков специально его подсунул – в горах ведь должно быть трудно!:-) С трудом удержал себя, чтобы не принести его в жертву горе. Гнев – смертный грех. Одну рацию я «Аксаю» уже выкинул на Хане два года назад.



Привязывайте рации к себе, люди! Жалко. Приятно было вечерком за чаем пообщаться с группами, рассыпанными по всей горе. Опять же досадно тащить на себе бесполезных полкилограмма. На четвертый день погода испортилась. Снег, хмарь, непрерывный поток снежной пыли, брр… Желтый пояс представляет собой крутой (до отрицаловки) мраморный, кажется, выход скал. Смерзшиеся глыбы до того трухлявого желтого камня, что можно инструментами выковыривать себе зацепки под драйтулинг. Очень удобно. Жалко, страховаться не за что. Приходилось красться без рюкзака, по-взрослому:-). Страшно уже не было. Цитирую своего кумира: «Было страшно до и было страшно после, а на самой стене наступает какое-то отупение, и превращаешься в Форреста Гампа, которому все по барабану». Вот и мы помаленьку превратились. После Желтого пояса была самая корявая ночевка – на камешке под две попы. Хорошо, что на ночлег становились ночью, в темноте, и ничего этого не заметили. Падали с Глеб-соном всю ночь в разные кулуары…

Очень жалею, что не сделал снимок утром, когда мы вынули все из палатки. Она распрямила донышко, и получилось, что где-то треть ее стоит на вырубленной площадке, а остальное донышко бодро так торчит перпендикулярно над пропастью, как флажок жизнеутверждающего зеленого цвета… Но мы ж Форресты Гампы теперь. Приужахиваться некогда. Тем более погода до безобразия исправилась!

Солнышко! Безветрие! Кр-р-р-расотища – дух захватывает! С такого ракурса Тенгри-Таг и Кокшаал-Тоо еще никто не видел! Фотографируем, фотографируем, фотографируем… Панорамы. Важу. «Доллар». «Палку к «Доллару». Это прожект еще… Два дня гора баюкала нас в своих ладонях, грея солнышком и подставляя щадящий рельеф для лазанья, как бы награждая нас за настойчивость и извиняясь за причиненные неудобства. А может, замануха? Мы уж и расслабились, считая, что вот оно, это заповедное «окошко» в пять дней. Уж и Обелиск виден в непосредственной близи слева на гребне… А вот и фигушки! Бесконечные системы кулуаров, лабиринт из монолитных стеночек, внутренних углов, ледовых ручейков, смерзшихся глыб… Какие разноцветные скальные пояса! Коричневые, а-ля Обелиск, самые крепкие и надежные, но порой весьма причудливой формы, напоминающей горгулий. Желтые, серые и даже белые, воняющие серой…. Конца-краю им не видно.



Запомнился продолжительный снежный 80-градусный склон, на котором инструменты не держат, ноги не стоят, фирновые крючья исчезают в глубине…. Держат только воткнутые по локоть руки и напряженные брови (надглазные). Помню еще, что очень активно приходилось бульдозером работать, счищая со скал кружева и прочую снежную труху, чтобы найти зацепки и трещинки. Вечером в палатке с удивлением осматривал свои руки, сплошь покрытые ссадинами и синяками. Откуда ж они взялись? Вроде в двух парах перчаток работал… Зажигалку такими конечностями вечером зажечь – отдельная научная задача.

Люди! Берите с собой БОЛЬШЕ зажигалок и НЕ берите иранские спички, которые не предназначены для горения. Они предназначены для делания ядовитого дыма в газовых камерах! Удивительно: хоть маршрут и имеет солнечную экспозицию, это никак не облегчает существование в утренние часы. Холодина арктическая. Мой термосик японский, прошедший со мной 7 лет и К2, до того замерз в палатке, что я не смог его утром раскрутить, чтобы наполнить. В итоге сломал крышку и в ярости запустил его в космос… Зато скалы все крепко смерзшиеся. И буры в ручейках ледовых держат железно. Если хватит терпения и такта их туда закрутить:-)! Полетела вниз и снаряга. Наверное, стали уставать. Особенно досадно было, когда Глеб-сон метнул в пропасть один из наших немногочисленных буров – и не промахнулся:-)! И крюколесенка одна в последний стенной день улетела. Ну ладно, не жалко. Главное, все больше метров оставалось под нами и меньше – над нами. Пылевые лавины все еще досаждали, но накопиться и разгоняться они уже не успевали. Так что, кроме того, что набивались нам за шиворот, других неприятностей не доставляли. Стена не переставала удивлять своей бесконечностью и … непредсказуемостью. Выкидывала финты, как Гарринча, елки-палки.



Всегда получалось сложнее, чем ожидаешь, пристально всматриваясь в предстоящий участок. Я даже предложил Глеб-сону назвать маршрут Always more. На что Глеб-сон философски заметил: «Не все поймут… А что такое олвэйз?» Скальные пояса следовали за поясами. Стена выталкивала нас то на снежные ножи, то на громадный внутренний угол, залитый тонкой корочкой льда, с большущей сосулькой посередине, то на ледовые стеночки, то на фирновые пятна. Ну и скалы, скалы, скалы. И конца-краю этому не предвиделось.

Спрашивается, где же Верблюд? Уже вот-вот должен быть, мы чувствовали это спинным мозгом. Да и по виднеющемуся Обелиску было понятно, что гребень рядом, а все нет и нет этого ж-ж-животного… Снизу, под стеной, было видно, что верблюжьи «горбы» обрываются в нашу сторону крутым фирновым склоном, длиной, по нашим оценкам, метров в 300. Вот мы и искали место, где же наконец-то закончатся скалы и можно будет резво побежать по фирну прямиком к распадку между «горбами» Верблюда. На седьмой день пребывания на стене желание найти Верблюда достигло апогея. Между тем ветер крепчал, налетая с Важи Пшавела (до сих пор стена и контрфорс прикрывали нас от гребневого ветра, обычно свирепствующего на Важе и на гребне), и погода стремительно портилась. «А посуда вперед и вперед, по полям, по болотам идет!» Уже второй день мне кажется, что с нами идет третий, хорошо знакомый нам обоим человек. Не кто-то конкретный, а так… собирательный образ. Странное чувство. Я не вижу его, это, скорее, какое-то энергетическое присутствие. Многие то же самое испытывали (например, Месснер на Эвересте или Бродский на К2). Удивительно, Глеб-сон чувствует примерно то же самое. Обыкновенная мистика:-).



На очередной станции, рассматривая огромный сугроб в виде дельфинчика, виднеющийся вверху кулуара, Глеб-сон решил полидировать. И заложил лихой вираж по глубочайшему рыхлому снегу в обход (справа) дельфинчика, перепугав сим изящным маневром и меня, и, по-моему, себя. Но цель достигнута, и мы, замирая от восторга, лицезреем в последние минуты светового времени громаду вожделенного Верблюда, отделенного от нас всего 30 – 40-метровым несложным скальным пояском! Ура! Велл дан! Ветер достигает своей обычной для гребня Победы бешеной силы и кладет нас на склон. Иногда мне кажется, что здесь, наверху, недостаток парциального давления кислорода в воздухе зачастую компенсируется скоростью его поступления в наши легкие через широко раскрытый рот... Несущийся снег лицо стирает как наждачкой.

Срываются лавинки и раскатываются по кулуарам внизу. Но ничто уже не в силах нас остановить, и, посверкивая изрядно подсевшими фонариками, забивая местами/временами фирновые крючья (60° все-таки), мы оголтело ломимся наверх. Неудачная идея заночевать прямо тут, вырыв ямку на склоне, грубо отметена. Слишком уж близок гребень с халявными горизонтальными площадками! До него идти столько же, сколько рубить фирн и лед для площадки – часа два-три! Але, але, але, але, как говорят французы. Нам кажется, что мы мчимся, как раненые лоси от пожара в тайге, на самом деле со стороны мы, наверное, похожи на двух сонных мух, лениво ползающих по морозному окну. На гребень вываливаемся около 11 вечера в кромешный ураган. Идти ночевать решаем в сторону Обелиска. Если завтра Бог даст «окошечко» хорошей погоды, хоть пару часиков, вершина наша!



Не судьба. Свистопляска продолжается и весь следующий день. Сидим на стреме в палатке, одетые и злые. К двум часам дня принимаем очевидное решение и грустно плетемся в сторону Важи. Уныние – смертный грех. Вздребезнулись! Ждать больше мы не имеем права, Грекову надо лагерь сворачивать, да и потеряли они нас уже. Как бы глупостей не наделали со спасами… Можно и Победой Западной отчитаться, главное же – стена. Это же понятно и ежу! Вершина же представляется приятной, но мелочью. Теперь надо остаться живыми, дабы не испортить маршрут. Ползем навстречу несущимся на нас тучам. Как самолеты. По 20 шагов. По гребню. Устали-таки маленько. Гребень-то, оказывается, тоже бесконечный! Но вот, наконец, ныряем на спуск с Важи. Вниз, вниз, вниз! Аккуратненько. Не порхнуть бы. Не успели все-таки до пещер, елки-палки! Уже в темноте умащиваемся среди каменных глыб где-то на 6400 м.

Любимая «Тикка» опять подводит – работает только, когда ее жмешь пальцем, и то стробоскопически и бледно. Ветер не стихает. Он весело хлопает затянутым тубусом входа палатки. И мне в полудреме кажется, что я всю ночь дерусь на ринге с Майком Тайсоном… И на следующий день был спуск наперегонки с усталостью и апатией, напоминающий паническое бегство. И раскопка пещер в поисках сладкого, и кувыркание с Дикого, и поедание сосулек в ледопаде, и экстремальное блуждание на Звездочке в потемках, и долгожданная встреча с родными, милыми, так давно нами покинутыми рожами, и объятия друзей, и поздравления, и бесконечное количество чая с сахаром и лимоном, и успокаивающие звонки домой. Все. Выскочили. Вовремя! Последующие 3 – 4 дня гора пряталась за мощным снегопадом, в белой мгле ревели уже, слава Богу, далекие лавины, и вертолет не мог к нам прорваться, чтобы эвакуировать остатки БЛ. А когда снег перестал, мы не узнали гору. Она стояла абсолютно белая, чистая и какая-то светлая, смывшая с себя следы всех нынешних мурашей-восходителей, суровая и неприступная.
И снова желанная.



Фото из архива альпинистов