Very cold на Комичи

– Спокойно, все по плану, мы успеваем, – в течении 15 последних минут произносит ровным четким спокойным голосом Леныч (ака panika), с тех пор как мы с ней, Гогеном и Молодоженом, припарковавшись у мюнхенского ж/д вокзала меньше, чем за 20 минут до отхода моего поезда, понеслись в магазин за едой в этот самый поезд.
Перед этим, проводив в аэропорту основную тусовку Dolomites Women, мы целый день наслаждались цивилизацией в Мюнхене – ездили на скалодром, пили пиво, устраивали шопинг.
И уже в последний момент рванули на вокзал.
В магазине уже было некогда медитировать над чтением импортных этикеток. Леныч спрашивала что я хочу, быстро находила это на полках и метала мне в руки. Набрав охапку какой-то еды и даже гору моих любимых марципановых конфет, о которых я мечтала ночами, мы быстро двинулись по эскалатору к ожидающим нас мужикам.
Все это время я непрерывно поглядываю на часы. И каждый раз Леныч ровно и четко произносит:
– Спокойно, все по плану.
– Какой у тебя вагон?
– О-о-о… еще долго идти. 255-й, – я регулярно заскакиваю в поезд чуть ли не на ходу, поэтому отношусь к этому без трагических истерик, а с юмором.
Взглянув на часы и увидев, что еще целых 8 минут, даже сбавляю темп.
– Я же говорю – все по плану, – все так же невозмутимо произносит Леныч.
– Что-то у меня в последнее время входит в привычку приезжать за 5 минут до отправления поезда.
– Это уже профессионализм, – констатируют все втроем в один голос.

Профессионализм. Мда… Вспоминаю такую же быструю гонку по южной террасе Лаваредо, когда мы с Катюхой трижды пробежав ее с конца в конец, пытались определить какой из четырех огромных кулуаров спусковой и где же в нем злополучное дюльферное кольцо. Тогда такой же спокойный голос, только внутри меня, так же говорил: «Спокойно. Все по плану. Мы успеваем».

Профессионализм, интуиция или везение

Найди три отличия, или же это одно и то же.
Мне не нравятся люди, которые не умеют жить расслабленно, но при этом нервируют те, кто не умеет мгновенно из расслабленного состояния в нужный момент мобилизоваться.
Умение наслаждаться жизнью и в нужный момент сделать рывок – и есть высшее искусство здесь и сейчас.


– Такие маршруты надо проходить быстрее, – упрекают нас Юра с Олегом, когда мы с Катюхой спускаемся с «Желтого канта», – вы слишком много времени находитесь на станции.
Они спортсмены, для них включается счетчик в голове.
Катюха зачем-то начинает оправдываться, я же отшучиваюсь.
Зачем объяснять очевидные для тебя вещи? Зачем иногда что-то вообще объяснять?
Зачем объяснять, что ты не каждый день идешь на такую гору, на такой маршрут и главное с ТАКИМ напарником.
Зачем объяснять, что этого дня, этой горы ты ждал последние полгода. И вот теперь ты хотел наслаждаться каждым мгновением, смаковать его, как смакуют выдержанное старое вино, как смакуют ночь с любимым мужчиной. Ты хотел наслаждаться, а не бежать не замечая ничего вокруг кроме веревок и железок.
Будут другие горы, будут другие маршруты, будут другие напарники. Но они будут другие. Эти мгновения уже не повторяться.
Поэтому зачем было спешить, когда была хорошая погода, когда мы успевали засветло спуститься вниз задолго до конца светового времени.
Ах да, время – баллы.
Но какое это имеет значение? Для нас задача была пройти маршруты, которые мы хотели пройти, а все остальное: соревнования, фестивали – было второстепенно, это было как обрамление.
Катюха вообще кажется ни разу не взглянула на таблицу рейтингов. Я же из любопытства все же заглядывала, хотя это все равно бы ничего не изменило.
Мы выбрали для себя три самых красивых линии на Тре Чиме из тех, которые были нам по силам, и мы собирались пройти именно их вне зависимости от рейтингов, баллов и регламентов.


"Маленький кассин", маршрут по Южной стене на Торре Пройс (восточная башня)

Первым и разминочным маршрутом был «Маленький кассин» на Торре Пройс, самую восточную и самую низкую башню в массиве Лаваредо, но с самой ровной и отвесной стеной с южной стороны.
Маршрут оказался потрясающий. Описывать его нет смысла. Те, кто ходил его, сами знают. А для тех, кто не ходил – лучше один раз пройти, чем 10 раз прочесть.

По сложности маршрут тянет по нашей классификации на 5А, даже по крымским меркам. И при том, что тут все-таки был нифига не Крым, как поняли это все девушки после первого же выхода, то для разминочного он лично для меня оказался слегка тяжеловат, т.к. в отличие от Арко тут уже пришлось лезть с рюкзаком с полной альпинисткой выкладкой. Но поскольку основная цель у нас была Комичи на Чиму Гранде, то пришлось изначально взять такой вертикальный старт.

Зато очень экзотичным оказался спуск с Торре Пройса, особенно при том, что в этот день мы лезли в тумане. С моей клаустрофобией поначалу было несколько неприятно заныривать в тумане в узкий 150-метровый каньон между двумя уходящими вниз крутыми темными склизкими от воды и гнили стенами. Нагнетал саспенса звук, эхом уходящий в этот колодец, от сыпящихся в него с верхних полок камней.
Зато потом когда занырнули внутрь, то экзотичность спуска в тумане с косыми дюльферами по слизким стенам, текущим ручьям, карнизам, нависаниям и прочим удовольствиям, напоминала крутой аттракцион.






Следующим маршрутом по плану у нас был «Желтый кант» на Чиму Пикколу, вертикальная линия по южному канту, возносящейся в небо стелы Античимы, которая снизу напоминает больше некий фаллический символ. И такой же фаллический оказался маршрут – жесткий, но приятный. Напряженное силовое мужское лазание по внутренним углам с нависаниями чередовалось с приятным медитативным грациозным и воздушным женским лазанием.

Вообще тема женского и мужского стиля и лазания была гвоздем фестиваля Dolomites Women, после того, как на Школе выиграла связка показавшая наиболее женский и грациозный стиль. Но это вообще целая отдельная тема.


Фотка в стиле "Одинокие муравьи", здесь нас снизу заснял Юра Кошеленко, два маленьких муравья где-то посередине канта

«Желтый кант» мне понравился даже больше «Маленького Кассина». Возможно что после «разминочного» Кассина уже было намного легче.

Правда, я понимала что все «конфетки» и маршруты для удовольствия на этом закончились. Дальше нас ждал Комичи, на котором мы заведомо знали, что никакой женской мягкости и нежности и легкости уже не будет, как на всех этих фаллических южных маршрутах. Пройти северную стену женской двойкой можно только на мужской злости и внутренней агрессии.
Каждый раз, с самого первого дня, пользуясь любой возможностью съездить под Тре Чиме, мы с Катюхой медитировали на северную стену Чиме Гранде, пытаясь раскачать в себе до предела мотивацию и эту самую внутреннюю агрессию.
Но все равно было страшно. Стена выглядела нереально страшно. И нереальным казалось что мы сможем ее пройти.



– Завтра Вовка в 6 утра едет под Лаваредо. Поедешь? Помедитируем на стену, – говорит мне вечером Катюха.
– Да, – отвечаю кратко и без лишних слов.
Не нужно ничего объяснять. После пройденных вместе маршрутов мы уже очень хорошо понимаем друг друга и буквально физически чувствуем это внутреннее напряжение, нарастающее с каждым днем, даже при том, что внизу мы находимся постоянно в разных местах Кортины, Мизурины или разной там Чигивары (то бишь Чинкво Торре), куда Катюха уезжает лазать в дни отдыха.

– Зачем вы ездили? Просто посмотреть на стену? – спрашивет нас Юра, когда мы возвращаемся к завтраку из под Лаваредо.
Понимаю, что это выглядит глупо – встать в день отдыха в 5 утра, чтобы просто съездить посмотреть на маршрут и выпить чашку капуччино в хижине.
Но не хочется объяснять эту потребность пройти сначала весь маршрут глазами, эмоциями, чувствами, а потом расслабиться, сидя в хижине за чашечкой кофе.
Мозг все это время занимается самообманом и тешится, как ребенок, мыслью, что у него есть выбор.
Но нечто глубинное в подсознании понимает, что выбора нет. Что выбора нет с того самого момента, когда в декабре на конференции ФАР мы решили с Катей пройти северную стену Чимы Гранды.



Просыпаемся утром. Несколько минут молча лежим, глядя друг на друга. Последний день, чтобы принять окончательное решение. Это решение тет-а-тет и в него никто третий не сможет вмешаться.
– Ну что? Что ты думаешь?
– Страшно.
– Страшно.
– Но ты понимаешь, что если…
– Да, понимаю…
Фразы повисли в воздухе. Окончательное решение принято без слов.
Мы не простим потом всю жизнь себе этой слабости, если сейчас откажемся.
Ну вот и все. После того как это решение принято, наступает облегчение. Страх и напряжение, не отпускавшие с самого приезда, отступают на задний план, теперь уже не до них. Начинаем собираться, готовиться и настраиваться на тяжелую работу.

Иду в Мизурину в «Лаваредо Спорт» к Джованни, нашему незаменимому консультанту по всем вопросам, который 40 лет проработал гидом и знает район как свои пять пальцев. Спрашиваю у него прогноз погоды. Он смотрит в интернете и говорит, что завтра будет очень холодно, ночью мороз до -3, облачность, но дождя не будет, а вот послезавтра будет дождь и дальше погода вообще сильно испортится.
Значит завтра или никогда.
Говорю Джанни, что мы собираемся на Комичи, спрашиваю у него совета, можно ли выходить завтра. Он отвечает, что будет very cold, но все ОК, что он бы пошел. А вот послезавтра уже не ОК.
Ну что ж, благословение местного гуру получено.
Понимая, что будет very cold, берем всякие теплые вещи, которые не брали на южные стены.
Парни самарцы собираются с Леночкой Дмитренко на Чиме Гранде на маршрут «Дюльфер». Договариваюсь с ними о взаимодействии и о возможной совместной ночевке на главной террасе Лаваредо.



Катюха правда не настроена ночевать. Тут мы с ней расходимся в предпочтениях. Я люблю ночевки на вершинах и не люблю ночные спуски, а ее красноярская школа – работать до упора.
Ну что ж, решаю, что если мы успеем засветло выйти на верх, то будем спускаться ночью. Но на случай, если вдруг по каким-то причинам не успеем засветло пройти стену, беру все для возможной сидячей ночевки – легкий компактный термарестовский надувной коврик, весом 350гр., вместо бивакзаков накидку, которой можно укрыться вдвоем и маленькую почти ничего не весящую горелку со 100-граммовым баллончиком газа. Парням самарцам отдаю свой джетбойл, т.к. он тяжелее.
Воды, как обычно, у нас 250-граммовая пластиковая бутылка на двоих. Правда мы ни разу ее еще не допили, делали только по два глотка на вершине, а остальное или угощали кого-то или приносили вниз. В отличие от моей предыдущей напарницы, которая пьет без остановки на маршруте, у нас с Катюхой у обеих повышенная способность абстрагироваться от жажды и сухости во рту.
Из еды, кроме шоколадок, которые мы брали в предыдущие разы, в этот раз еще 100-граммовая упаковка немецких колбасок.
Кроме общих вещей у Катюхи с собой легкая пуховка, а у меня пуховая жилетка и у обеих новые гортексовые редфоксовские куртки и гортексовые штаны. В общем very cold нам не страшен. Правда, как оказалось потом, единственное, что мы не догадались взять, это пуховые чуни, которые я беру зимой для ночевки в палатке. Тут бы они очень пригодились, т.к. их можно было бы надевать прямо поверх скальников на станции и греть ноги. Но чуни остались дома. Кто ж знал, что летом в Доломитах они могут понадобиться.
Еще хорошо, что мы одели ботинки, а не кроссовки, как в предыдущие разы.
Правда, поскольку мне всю дорогу предстояло лезть с тяжелым рюкзаком, то Катюха попыталась было проявить джентльменство и предложить одеть-таки кроссовки. Но я в этом вопросе была непреклонна и кроссовки получили категорический отказ. Уверяю Катюху, что я лучше зажумарю, если будет не вылезти или если надо будет быстрее двигаться, но ботинки мы берем по любому.
Утром, завтракая нашим любимым с Катькой самым тухлым сыром, из имеющегося в магазине тухляка, который никто кроме нас больше не ест, с зеленой плесенью вперемежку с какой-то слизью, я еще раз анализирую все ли мы взяли. И тут происходит прикольный инцидент.
Во время завтрака мне приходит мысль, что может стоит взять все же на случай дождя, еще два больших мусорных мешка. Прогноз прогнозом, но на небе как-то не радостно. А в эти мешки можно залезть целиком, как в бивакзаки, которых у нас все равно нет и которые тяжелее. И нам там в них будет сухо и комфортно, как помидорам в парнике.
И уже молча отматываю от рулона два мешка, складываю их аккуратно, но вдруг понимаю, что эти черные плотные мусорные мешки очень сильно напоминают трупные мешки и, дабы не искушать судьбу, кладу их обратно на столик.
Вся сцена проходит в немом молчании, как и все наши утренние сборы и завтраки. Но, как выяснилось потом дня через два в каком-то разговоре, оказывается Катя в этот момент с интересом наблюдала за моими манипуляциями.
И вот это как раз то, что я считаю самым ценным у напарников – когда нет лишних слов и глупых вопросов.
Эта сцена лучше всяких описаний характеризует все наше взаимодействие на маршруте. Каждый молча делает свою работу, без лишних глупых вопросов, без ненужных советов, без эмоций.
Чтобы не происходило на маршруте, а происходило всякое, но у нас ни разу не было ни одного серьезного срыва друг на друга.
И даже, когда тяжело или страшно, то достаточно пары слов или просто взгляда в глаза, взгляда в котором все сказано, взгляда после которого понимаешь, что такое настоящая сванская страховка.



Very cold на Комичи

Что такое very cold в знойных итальянских Альпах мы оценили, как знатоки оценивают старое выдержанное вино.
После первых двух веревок, когда Катюха случайно улезла не туда и я стала закачиваться косым дюльфером вниз на нужную станцию, фактически заИТОшивая для этого через промежуточную точку, то я посмотрела вниз на то, что с этой станции веревка еще достает до огромной нижней полки. И в этот момент было очень сильное искушение задюльферять пока это еще возможно сделать. Это был единственный последний шанс отступить, т.к. дальше уже нависающие стены и карнизы не дали бы легко и бескровно это сделать.
– Ты как? Лезем дальше или нет? – в моем вопросе тонкий намек на то, что я готова отказаться от маршрута. Намек понятный без лишних глупых слов. Так же как без лишнего пафоса было понятно, что если мы сейчас отступим, то никаких взаимных упреков потом не будет.
– Все в порядке. Лезем, конечно, – в ее ответе такой же полунамек, за которым читается, что она все понимает, что упреков не будет, но что поняв потом друг друга, мы не простим это отступление самим себе.

Ну а дальше. Дальше уже путей отступления больше не было, поэтому все сразу стало проще. Когда делаешь шаг, за которым нет пути назад, то все мысли, сомнения исчезают и остается только двигаться вперед.
Ну и дальше уже была жесть. Настоящая «кайфовая» мужская жесть. Не было больше приятной болтовни на станциях. Не было игры в «женский стиль» и женственность. Не было мыслей, как красивее поставить ножку, накатить и сделать выход.
Была только борьба. И ярость. И расчет сил. И злость. И стискивание зубов от холода в пальцах.
И под конец остался только контроль друг за другом – кто и куда и что вщелкивает на станции.
Исчезло все. Остались только мы, и стена, и здесь и сейчас.
Мозг мобилизовался максимально на одну задачу – успеть пролезть стену засветло. Не было даже ни моральных сил, ни желания повисеть на станции и впечатлиться захватывающим зрелищем уходящих во все стороны огромных стен – нависающих справа и слева и уходящих глубоко вниз и далеко вверх. Только краткий секундный взгляд по сторонам, и мозг сделал стоп-кадр, сфотографировал картинку, чтобы потом уже внизу, уже в безопасность, когда уже не надо будет никуда спешить, вывести на внутренний экран и позволить насладиться сполна этими головокружительными кадрами.



Я даже за всю стену ни разу не взглянула на часы, как обычно это делаю на маршруте, чтобы расчитывать время. Хотя так и подмывало иногда взглянуть на них, особенно когда солнце стало пробиваться сквозь темные тучи, которые весь день висели над нашими головами, усиливая мрачную атмосферу нависающих с обеих сторон стен Чимы Гранде и Чимы Овест. Потому что солнце с нашей стороны стены говорило о том, что уже скоро вечер.
Но часы нам помочь ничем не могли. Расчитывай время, не расчитывай – назад пути нет. Поэтому нервничать лишний раз, глядя на время и расчитывая хватит его или нет, не было смысла, да и собственно самого времени на эти подсчеты тоже не было.
Особенно после того, как пройдя семь ключевых веревок, мы вылезли на «простую» часть маршрута, которую как расчитывали, полезем уже быстрее и поняли, что быстрее совсем не получится, а получится дольше. Потому что дальше четверочные и пятерочные скалы, которые по рассказам Дульнева и Ласточкина у них были мокрыми, у нас оказались залиты натечным льдом.
– Я наблюдал за вами, когда вы лезли ключ. Вы лезли достаточно быстро. Почему тогда так долго времени ушло у вас на прохождение? – спросил потом Олег.
Потому что «красноярский последний шанс» Катюхины скальные фифы остались лежать в палатке. Потому что в Европе с железяками по скалам лазать не комильфо, да и концепция и идея опять же свободного лазания, чистоты стиля и все такое. Так что я до сих пор не знаю как Катюха смогла пролезть весь этот маршрут свободным лазанием без ИТО даже по натечному льду, только придерживаясь за оттяжки.
В общем после ключа началось настоящее фигурное катание, то самое фигурное катание, которое стало концепцией фестиваля, только это фигурное катание в скальных тапках по вертикальным стенам.
А под конец Комичи решил ухватить нас за …, короче проверить есть ли они у девушек. Ловушка устроенная нам Чимой Гранде в самом верху оказалась достойной.
Только мы уже начали было расслабляться при мысли, что осталась всего веревка до указанного в описании «щекотливого траверса по стоперам над потолком», на котором нам в последний раз предстоит серьезно напрячься, а дальше еще несложная веревка и мы на главное террасе Лаваредо, как вдруг уперлись в черный узкий внутренний угол с карнизом, гладкие стены которого с обеих сторон были полностью залиты ровным слоем натечного льда.
– Нам точно сюда?
– М-м-м…, – заглядываю за угол и осматриваю окружающие стены справа и тот самый большой 28-ми метровый потолок, над которым проходит траверс, слева, – ну-у-у… других вариантов похоже больше нет.
И собственно других вариантов у нас не было вообще никаких – ни в право, ни влево не обойти, да и вниз уже не уйти. Поэтому пришлось пролезть. Как? А Бог знает. Молча. Вернее не совсем молча. Но это уже за кадром.

А дальше остался тот самый «щекотливый» траверс, который после щекотливого фигурного катания был вовсе даже не щекотливым, а, о счастье, наконец-то по сухим полочкам и зацепкам.



И вот оно, ни с чем не сравнимое, чувство свободы, когда мы, наконец, вылезли на главную террасу Лаваредо, когда мы вырвались из этой западни в которой не было выбора, а был только один путь – наверх.
И сразу все моральное напряжение, не отпускавшее 12 часов, спало. Появилась непередаваемая легкость и облегчение. Можно было одеть ботинки, не опасаясь, что они куда-нибудь улетят в пропасть. Можно было посмотреть на часы. Можно было наконец попытаться позвонить и сказать, что у нас все в порядке. До этого на стене даже не возникало мысли и не было времени, чтобы достать телефон или рацию, потому что это была не оптимальная трата сил и времени, так как мы знали, что снизу за нами кто-то наверняка из судей наблюдал в бинокль.
– У меня такое чувство, что нас уже никто не ждет.
– Почему ты так думаешь?
– Просто времени уже много.
– Вообще-то парни Дима с Пашкой у меня ответственные. Если обещали нас дождаться на террасе, значит дождутся не смотря на время. Просто я им сказала, чтобы они не заходили на эту сторону террасы, чтобы не закидать нас камнями.
Правда камни все равно летели всю дорогу пока мы лезли ключевую часть. Летели с таким неприятным специфическим звуком, как у снаряда. Я даже в первый раз не сразу поняла что это за звук, так как не привычно слышать звук камня летящего с 500-метровой стены в свободном падении. Но как и обещал Гога из-за общего написания стены, они падая с террасы не доставали до стены, а пролетали где-то далеко сзади нас. На нас же сыпались и стучали по каске только ледышки и сосульки, с тех самых обледенелых углов и карнизов во второй части маршрута.

Доходим по северной стороне террасы и заворачиваем за угол. Еще час уходит на это, потому что терраса хоть и широкая, но покатая, а на ней обледенелая сыпуха и жесткий фирн, а у нас эффект моральной расслабухи после «выхода на свободу», поэтому, понимая, что при таком раскладе легко сделать неосторожное движение и почувствовать себя тем камнем, которые летели за нашими спинами, идем с промежуточной страховкой. Заворачиваем за угол на западную часть терассы.
Закатное солнце тут порадовало нас, появившись во всей красе на ставшем, наконец, очищаться от мрачных туч небе, как будто тучи нарочно ждали, когда мы пролезем стену, и висели весь день плотной темной завесой на небе, добавляя мрачноватости окружающей нас картине и заставляя нервничать, что в любой момент они разразятся дождем и грозой, которая регулярно нас накрывала в кемпинге.
Вот только за углом нас действительно никто не ждал. Предчувствие Катюху не обмануло.
Как выяснилось потом, парни вернулись с маршрута из-за обледенелых скал и до места встречи просто не дошли.
Пять минут на размышления. Смотрю на классную нишу, о которой рассказывали парни. Наслаждаюсь наконец-то теплыми лучами вечернего солнца.
Вспоминаю, что на маршруте в горле мучила сухость, о которой я потом забыла. Достаю бутылочку с водой, к которой мы ни разу еще не притронулись.
Глядя на часы, на которых уже половина восьмого вечера, понимаю, что засветло мы уже не спустимся. Тем более, что спуск мы не знаем. В отличие от логичных спусков прямо по вертикали дюльферами с Торре Пройса и Чимы Пиколы, спуск с Чимы Гранде идет по южным кулуарам и огородам. И если не пройти перед этим этот маршрут снизу вверх, как это сделали самарцы в самом начале Фестиваля, сходив его как тренировочный, то ориентироваться проблематично. Но как рассказывал Дульнев, они вообще спускались без привязки к маршруту, а просто держа направление на хижину. Если бы хватало светового времени, то так и можно было бы сделать. Но в темноте…
Сильное искушение заночевать в этой уютной нише и утром начать по светлому спускаться, никуда не торопясь. Но я даже не предлагаю Катюхе этот вариант, зная что ночевать она изначально не хотела. Как обычно все это остается между нами без слов.
Поэтому достаю телефон и начинаю звонить Гоге, рассказывая, что с самарцами, которые знают спуск, мы не встретились и теперь нам надо за полтора часа найти нужный нам спуск, которого мы не знаем.
Дальше все как обычно. Решение принято. И погнали. Консультации по телефону, поиски нужного кулуара, которых оказалось четыре и все с огромными турами по бокам, сложенными из камней. Почти час уходит на поиски этого самого дюльферного кольца. За оставшиеся полчаса светового времени успеваем сдюльферять три дюльфера до конца кулуара. Пока Катюха съезжает, ловлю последние оставшиеся светлые минуты, чтобы приспуститься вниз по полкам и найти дальше нужный желоб, о котором нам передают по рации. Как раз хватает сумеречного времени, чтобы его найти, и дальше уже начинаем спускаться в темноте. Снизу желоба нас поджидают Олег с Вовкой, бросившиеся на спасение нашей Мисс Доломиты, то есть Катюхи, от голодной ночевки, и Дима, рыцарская гордость которого погнала его на спасение своего любимого тренера. Вообще Дима единственный кто знал маршрут, как свои пять пальцев и мог найти в темноте любой желоб и угол, потому что за эти дни он уже неоднократно по этому маршруту успел сбегать и вверх и вниз.
В общем, конечно, ниша была на террасе классная и хоть и жалко было, что романтическая ночь под звездами не удалась, но все же то, что мужики нас встретили было обалденно приятно.
Приятно чувствовать себя все-таки женщиной. Это как когда тебе подают руку из автобуса, или открывают перед тобой дверь в кафе, или подают руку при перешагивании через трещину. Ты знаешь, что ты и сама можешь это сделать, но молча и с благодарностью принимаешь эту руку. Ведь так приятны мужская забота и внимание.

Ну и теперь у меня есть еще одна мечта. Так же как когда-то я мечтала переночевать на Джайлыке, когда каждый раз приходилось скорее бежать вниз, но наконец-то эта мечта осуществилась. Так теперь мне очень хочется заночевать под звездным небом на вершине Чиме Гранде.
Но это уже скорее всего с другим напарником, потому что Катюха не любит ночевки на верху :)




Экипировка команды: