Трэд, кардалет, спорт и детский альпинизм

Ирина Морозова. В чем цель проведения таких соревнований, как прошедший скалолазный фестиваль на Столбах?

Николай Захаров. Все началось с тусовок, когда люди приезжали осенью после поездок в горы и собирались где-нибудь под первым Столбом. Общались, рассказывали про горы, и при этом лазали. Потом стали проводить соревнования, решили сделать фестиваль. Идея рождественского фестиваля принадлежит Володе Лебедеву, он хотел сделать международное событие, чтобы все приезжали и по нашим хитрушкам лазали. Пока что из этого не получилось чего-то грандиозного, но в нашем регионе это мероприятие популярно, на него собираются не только спортсмены. Это как общение.

И.М. Получается, это один из способов коммуникации?

Н.З. Для нас, как тренеров, так же важно увидеть молодежь. Все, кто в сборной Красноярского края по альпинизму, прошли через эти фестивали, засветились на них. Как только мы видим, что кто-то в хитрушках занимает хотя бы пятое место, он сразу попадает в наше поле зрения, и мы смотрим, что он представляет собой в альпинизме. Илья Ефремов так появился, Георгий Калита, который сейчас на Хан ходил, Володя Гунько. Правда Володя уже занимался альпинизмом, когда с Абакана к нам приехал. Так что это трамплин в большой альпинизм.
В июне мы проводим тред. Вообще, раньше это называли «соревнования связок». Понятно, что мы всегда тредом и занимались, так почему же стали называть это противными английскими словами? Потому что, как только мы сказали «тред», сразу пришло не двадцать человек, а тридцать. А потом назвали это «trade contest», в два иностранных слова, тут же уже 50 человек молодежи пришло и говорят: «Связки отстой, а вот тред контест – это круто». А лазают при этом в связках, так же, как мы лазали. Мы южную стену Коммунизма в 90-м году пролезли с семью ночевками, попробуй за это время на ИТО пролезть. Забили всего один шлямбур, все свободным лазаньем промолотили. А еще правилами тогда запрещено было обрабатывать: если ты пролез веревку и спустился, судья сразу снимал с Чемпионата. Сейчас – пожалуйста, полез, спустился, отсидел непогоду, опять полез, и после этого подаешь отчет. А тогда все строже было. Так что иностранные слова нужны, чтобы привлечь внимание. С другой стороны – это тот случай, когда английское слово имеет право быть, потому что в русском языке нет такого слова, которым можно заменить, для этого надо сказать целую фразу – «это когда лезешь и закладываешь свои точки».
Такие соревнования – это хорошо, потому что они поднимают уровень лазанья, который, надо отметить, сейчас повышается в целом. Вот бы еще начали ходить большие суровые стены... Но это уже разный альпинизм, не каждому захочется терпеть невзгоды, холод.

Прим. Разговор про кардалету остался за кадром, я не стала его расшифровывать :)


Красноярская сборная на Чемпионате Мира в Крыму, осень 2013. Фото М.Поповой

И.М. В чем цель проведения детских соревнований?

Н.З. Это вовлечение людей в наш круг. Или, может быть, мамы и папы уже в нашем кругу, но им интереснее прийти с ребенком, и чтобы он при этом не был обузой, а тоже участвовал. Это один из вариантов детского альпинизма, который мы сейчас будем озвучивать на конференции, и для которого будем разрабатывать программы. Соревнования – одна из составляющих. Это то, что было когда-то в Союзе, когда в начале 80-х гг. начали проводить первые юношеские соревнования: первенство Профсоюза, первенство Союза и много других. Только тогда это было скалолазание, практически тот же скальный класс, который нынче в альпинизме, так как он сейчас сдвинулся ближе к скалолазанию. В данный момент мы у себя оформляем образовательную лицензию на альпинизм, в этом году ее получим, и тогда Олег Хвостенко, который работает тренером, сможет уже официально набрать детей с 10 лет и заниматься с ними альпинизмом в скальном классе, тренировать их на скалах. Плюс ледолазание, плюс скайраннинг. Скалолазание и ледолазание по физиологии одно и то же – одни и те же движения и нагрузки, программы будут очень похожие.
Десятилетний возраст под скальный класс четко подходит. Помнишь, как было раньше? Я мастер спорта по скалолазанию. По тому еще. У нас детская школа работала с 1975 года, лазали на скалах и набирали детей с 10 лет. И сейчас скальный класс – это и есть то, что надо для детей, там верхняя страховка, оборудованные трассы, все абсолютно безопасно, травм практически не бывает, по физиологии подходит. Зато потом, когда ребенок вырастет, он станет хорошим скалолазом, в 20 лет сможет уже и на Транго лезть и куда угодно.
Я специально называю это «скальный класс», потому что скальный класс и скалолазание – это одно и то же.


Игорь Логинов и Александр Жигалов, скальный марафон в связках в рамках скального фестиваля "Столбы-2013". Фото: Фарит Муртазин

И.М. Но что будет, если юридически узаконить детский альпинизм? Мы с вами понимаем, что это относится только к скальному классу, а скальный класс и ледолазание не имеют ничего общего с классическим альпинизмом, кто-то еще это понимает, а кто-то возьмет и потащит детей в 10 лет в горы, на тот же Фишт, например.

Н.З. Должны быть Программы. Возьмем вид спорта: легкая атлетика. Сколько дисциплин в легкой атлетике? Бег на 100 метров – пожалуйста, тренируй детей. Метание копья – тоже можно детей учить. А берем марафон 42 км, тут уже разница огромная. Если в таких дисциплинах, как бег на 100 метров и метание копья можно тренировать с 10 лет, то к марафону – допускать лет с 18-ти. Под каждую дисциплину существует своя программа. В СДЮШОР все занятия ведутся по программе, и если ее нет, то лицензию никто не выдаст.
У нас есть своя программа по скалолазанию и альпинизму, в России ее нигде не существует. Под каждую дисциплину в ней свои возрастные категории. Если мы для восхождений поставим ограничение 18 лет (в данном случае с 16-ти), то никто не имеет права допустить раньше. И любая прокуратура потом посмотрит и скажет: «А вы что это десятилетнего ребенка на Фишт повели?»

И.М. Это внутренняя программа в красноярском спорткомитете?

Н.З. Это наша программа в СДЮШОР, я ее сам разработал и утвердил.

И.М. Получается, эта программа действует только в одном городе. А если Минспорта России утвердит общее положение, что альпинизмом, который сейчас включает в себя и ледолазание, и скайраннинг, и скальный класс, можно заниматься с 10 лет, то в каком-то другом городе могут сделать не только скальный класс и ледолазание с 10-ти, но и восхождения, скажем, с 13-ти, 14-ти.

Н.З. Да, такая опасность есть, и поэтому Александр Погорелов собирается сейчас провести научно-практическую конференцию, на которой встанет вопрос по детскому альпинизму. Что я предлагаю? Чтобы все школы собрали свои программы на этой конференции. Потом мы передаем их в РГУФК, там люди, занимающиеся изучением физиологии, смотрят и вносят поправки, какие нагрузки и в каком возрасте рано, а какие нет. Надо прописать, чем дети занимаются в 10 лет, чем в 12, а чем в 15. Должно быть указано, что если я беру в секцию ребенка с 10 лет, то у него целый год идет лазанье с верхней страховкой, к нижней страховке он может переходить, когда ему исполнится столько-то лет, и он сдаст определенные тесты. Соответственно, нужны специалисты, которые будут работать над этими программами. Главное на этой конференции – обозначить задачу, которая стоит сейчас и перед ФАР, и перед всей нашей общественностью: что делать с детским спортом. Если альпинизм будет в ДЮСШ и СДЮШОРах, это будет серьезное продвижение. Я не говорю про высотный или технический класс, но у нас есть три подходящие дисциплины.


Алена Андреева, красноярская сборная по альпинизму. Фото: Фарит Муртазин

И.М.Почему именно секция альпинизма? Ведь ребенок может начать ходить в секцию скалолазания, ледолазания, а потом уже прийти в альпинизм в зрелом возрасте.

Н.З. Из спортивного лазанья никто в альпинизм не приходит, иключения очень редки. Никто с искусственного рельефа не приходит, там другой психологический климат.

И.М.Выходит, проблема в том, что скалолазание выродилось в стендовое лазанье?

Н.З. А это на Западе называется спортивное лазанье – sport climbing. Это не rock climbing, оно не имеет никакого отношения к лазанью по скалам, это отдельный вид спорта – лазанье, которое проходит на искусственном рельефе. Произошло перерождение, я считаю его положительным, образовался новый вид спорта – спортивное лазанье. Его культивируют около 85 стран, им занимается много народу, оно имеет большой успех, в том числе и в плане детских секций.

И.М. По сути, сменилась терминология, но в итоге мы возвращаемся к старому доброму скалолазанию. Получается, альпинизм будет делиться на лазанье по скалам, скальный класс, т.е. то, что раньше называлось скалолазанием, и горовосхождения? И, придя в секцию, ребенок несколько лет будет заниматься в сегменте скального класса, после чего либо там и останется, либо перейдет в сегмент горовосхождений?

Н.З. Да. Вот смотри, наша школа существует с 1975 года. До 90-го года дети этой школы 15 лет лазали на скалах, и из них выросло много спортсменов. Тот же Дима Цыганов, папа чемпионки Мира Ани Цыгановой, пришел потом в альпинизм и стал мастером спорта и чемпионом России. Витя Цыганков еще ребенком занимался в скалолазании до КМСа, потом стал мастером спорта и чемпионом России по альпинизму. Они все пришли в альпинизм со скал, а с искусственного рельефа не приходит никто.

И.М. Именно это нынешнее несоответствие понятий и создает проблемы.

Н.З. Да, потому что официально этот вид спорта у нас называется спортивным скалолазанием. А везде в мире это sport climbing – спортивное лазанье.
Как раз, если мы сделаем детский альпинизм официальным, тогда все встанет в рамки. Ко мне мамы приводят 8-летнего ребенка и говорят: «Мы его в альпинисты хотим отдать». А у нас есть альпинизм и есть скалолазание, наша школа готовит и тех и других, так что я им предлагаю сначала записаться в скалолазание. «Нет, – отвечают, – мы в альпинисты хотим, на горы ходить». Я убеждаю их, что это очень опасно, ребенок разобьется, упадет, в лавину попадет. А когда будет все это в школе официально, то нарушений не будет, в детских школах государство ведет очень жесткий контроль.