Клармонт Скрин. Конгурские альпы. 1925. (Часть 2)

Вершины в Кызыл Таге достигали высот 16000 фт (4880 м) и выше, и здесь находились небольшие клочки еловых лесов в двух или трех местах на северных склонах. Даже здесь еще не был предел для распространения хвойных на юг (имеется в виду граница тянь-шаньской ели). Я разговаривал с Др. Найстремом, главой шведской миссии в Яркенде. В 1922 г. во время поиска места для летнего лагеря он обнаружил небольшие еловые деревья в местности, именуемой Ай Булунг над Косерабом, на западном берегу реки Яркенд. Интересно, встречались ли иным путешественникам хвойные в долине Яркенда? Мне не удалось найти упоминания об этом в литературе.

Первалив через 3 перевала высотой около 10000 фт или выше (3050 м) в течение одного дня, мы спустились и разбитии лагерь в миле или двух выше прежде не исследованной Kумбуз Джилги (на советской карте эта река именуется, как Терексу - прим. Leb). Моей целью было прохождение любого пригодного перевала, отличающегося от Гыджекдавана и дающего доступ в верхнее течение реки Караташ с этой (восточной) стороны. В целях безопасности мы отправили наш караван вокруг через перевал Гыджекдаван. Он должен был ждать нас в поселке Чат. Сами же выдвинулись вверх по Кумбуз Джилге с яками и малым грузом к летнему пастбищу Кизмак (12500 фт - 3812.5 м).

Третье путешествие Клармонта Скрина в Кашгарских горах. Пунктиром обозначен путь грузового каравана через перевал Гыджекдаван.

Проведя ночь в гостеприимных юртах местного киргизского бека (в данном случае это была женщина), на следующее утро мы перешли через перевал Кизмак (14000 фт - 4270 м) (на советской карте Кысмандаван, 4170 - прим. Leb). Мы были крайне удивлены и обрадованы отсутствием снега на перевале, но спуск на запад в долину Караташа оказался крайне крутым и носил следы недавнего схода лавин. Эту ночь мы провели в небольшом киргизском поселении Чат (11000 фт - 3355м), расположенном прямо над слиянием притока, текущего с Гыджекдавана и реки Караташ. Здесь нас ожидал наш караван и установленные палатки. В эту ночь выпало 6 дюймов снега (15 см), но следующий день был великолепен и я был счастлив получить с пункта на склоне, приподнятого на 1500 фт, отличную панораму не только всего верхнего бассейна реки Караташ, но и огромного, облаченного льдом купола Конгур II и нескольких вершин группы Шивактэ, не говоря уж о хребте Чимган и верхнего устья основного ущелья Караташа. Я был в восхищении от полученных фотографий и измерения направлений на Конгур и Шивактэ. Все это позволило майору Мэйсону из Службы Исследований Индии нанести на карту, основанную на моих наблюдениях, значительную часть неисследованной верхней Чимган Джилги и огромные вершины, примыкающие к этому району.

На следующий день мы двинулись в великое ущелье. Нам хотелось провести 2 или 3 дня в изучении верховьев Чимган Джилги - превосходной широкой долины с грандиозными снежными хребтами (Терсозе на юге и Чимганом на севере), возвышающимися на 8000-10000 фт с каждой стороны. Однако в середине апреля летней паводок мог наступить в любой из дней и, было бы неблагоразумно рисковать оказаться запертым в середине ущелий. Как оказалось, на пути из Чата в Курган, нам пришлось пересечь реку двадцать восемь раз. Правда вода в реке Караташ была еще низкой и позволяла безопасно переправляться на лошадях. Путешествие вниз по ущелью к устью Кайинг Джилги было странным занятием. Горы возвышались над нами на 10000 фт (3 км) с каждой из сторон. Иногда высоко-высоко можно было увидеть нависающие ледники. Река металась вперед и назад между скальными стенами. Тут оцениваешь того, кто прошел здесь первым и проложил тропу шириной несколько дюймов, переходящую от выступа к выступу по стволам молодых елей - единственную связь между обитателями узких горных долин и внешним миром.

Мы рассчитывали достичь Беш Купрюка - места нашего прежнего лагеря до наступления темноты, но та частота, с которой мы навьючивали и развьючивали наш караван между валунами хребта Арасунд, воспрепятствовала осуществлению этого плана. Вместо этого мы стали лагерем в мили ниже впадения притока Каратамуш Джилги в темноте на узкой полоске земли, которая могла похвастаться несколькими кустами и маленькими деревьями. Здесь отсутствовал какой либо подножный корм для животных.

Район Чимган Джилги, Кайинг Джилги и Каратамуш Джилги на карте Скрина.

Было достаточно светло, и мы прошли к устью круто впадающей Каратамуш Джилги и увидели куски елового леса высоко над нами прямо у ледников. В этой дикой долине жило три семьи киргизов. Единственный вход в эту долину помимо основного ущелья проходил через бритвоподобный "перевал" высотой в 15000 фт (4575 м), ведущий в сторону ледника Гхорумба в долине Кайинг Джилги. Этот "перевал" крайне редко открывался до августа.

После подобного дневного марша ущелье Тюгень-тар ниже Беш Купрюка и оставшаяся часть долины реки Караташ прошлось как по маслу, и мы преодолели 48 миль до Актур Базара за 2 дня.

Двумя месяцами позже, ближе к концу июня, мы покинули Кашгар и отправились в давно предвкушаемый летний отпуск в долину Кайинга. Мы знали, что вода в Караташе слишком высока, чтобы воспользоваться нашим прежним путем, но мы уже знали, что надо делать, и были готовы, в случае чего, пройти тяжелым маршрутом "Девяти перевалов" из долины Гёздарьи через перевал Ачик Даван в долину Караташа. Как и прежде, мы планировали перечь реку в ее широкой и мелкой части и дойти выше Алтынлыка с помощью дюжины крепких крестьян. Здесь мы шли по той же стороне реки вплоть до устья Чопкан Джилги. Единственное место, где пришлось покинуть основную долину - это было сужение ниже Самана, которое мы успешно обогнули под руководством восхитительного старого киргизского аристократа по имени Самсак Бай, с которым нам посчастливилось встретиться в этом месте. Самсак сопровождал нас утомительные 6 миль вверх по сухому и абсолютно бесплодному ущелью к западу и провел нас через короткий, но ужасающе крутой перевал Акси Даван высотой 9600 фт (2928 м), ведущий через возвышенный выход пласта красного песчаника.

Последние 200 фт "перевала" состояли просто из узкого выхода крутизной 30 град., зажатого между отвесными стенами, ведущего в ущелье в скальном хребте. Для подъема на перевал потребовалось около 2 часов вытягивания наших животных, включая Сулеймана - невезучего верхового верблюда моей жены, причем большую часть грузов пришлось заносить людям. На другой стороне перевала сухое русло, подобное тому, по которому мы поднимались, вело вниз в долину Караташа, с которой оно сливалось как раз ниже Самана.

Весь этот обход занял около 7 часов. После этого перевал Чопкана, пройденный на следующий день (мы избежали прохождения непригодного Тюгень Тара) не представил никаких трудностей. Прибыв в Кайинг Баши, мы стали лагерем на 3 недели на приветливом альпийском лугу с замечательными видами на лес и реку, вздымающиеся скалы и бледно зеленые ледники, обширные пастбища с яркими цветами и рощицы арчи и барбариса.

Изобилие альпийских цветов было замечательным, и мы вели себя как большинство начинающих ботаников, полностью игнорируя правила ботаники. В последующие наши визиты мы запрессовали тридцать семь различных видов и получили семена семи или восьми видов; моя жена также зарисовала некоторые замечательные образцы. Эта небольшая коллекция была проверена Мр. В.Б.Тэрилом. Для неспециалистов наиболее яркой особенностью флоры Кайинга и прилегающих долин состоит в том, что она скорее относится к центрально азиатскому типу, чем к гималайскому, хоть и упоминаемые долины расположены всего в 180 милях от подобных регионов Северного Кашмира, флора которых, как я полагаю, гималайского типа. Из 37 видов, привезенных нами, 17 связано с Центральной Азией, 13 обнаруживаются в умеренных северных районах Европы и Азии, но не в Гималаях, и лишь 7 оказались общими для "Конгурских Альп" и Гималаев.

Цветок, наиболее заинтересовавший нас относился к приятно пахнущему виду, растущему только на небольших изолированных полянках между каменей на ледниковых моренах на высоте от 13000 до 14000 фт (3965 - 4270 м) у верхней границы растительности. Он был определен как Parrya flabellata Regel, ранее найденный лишь на Тянь-Шане. Один из образцов Astragallus, найденных нами, оказался новым видом, родственным A.Alpinus. Хвойные в регионе также тянь-шаньского, а не гималайского типа, за исключением небольших клочков елового леса, отмеченных нами в Кызыл Таге, и в паре мест в долине реки Яркенд, где они отмечают южную границу тянь-шаньской ели. Так далеко, насколько мне известно, еловые леса не встречаются во всей системе Куньлуня.

Мы приобрели множество новых друзей не только среди семи семей, живущих в долине Кайинг Джилги, но также из обитателей соседних долин, специально приходивших посмотреть на нас. Моя жена устроила чаепитие для женщин, добравшихся сюда вместе с детьми через головокружительные перевалы и ревущие потоки, но в значительно большей степени они окружили ее в надежде получить медицинскую помощь, до которой киргизы весьма охотны. Нас также кормили отварной бараниной и неудобоваримыми ячменными лепешками с каймаком, и мы провели в юртах много часов в разнообразных беседах. Я имел возможность записать некоторую информацию об их манерах и обычаях, фольклоре, стиле жизни и социальной организации, но более всего меня интересовал поиск пути из долины на юг или восток, что позволило бы нанести на карту и сфотографировать восточный склон Конгура и Шивактэ.

Единственный существующий перевал подобного рода, обнаруженный мной, назывался Кепек и вел из верховий ледника Кайинг на юго-восток от вершины Шивактэ I в приток Чимган Джилги, называемый Агалистаном (на китайской карте этот приток называется Кумтор Джилгой - прим. Leb).

Идея отыскания пути в Чимган Джилгу побуждала меня пройти перевал в Агалистан, но из собственной разведки и советов киргиз я понял, что перевал этот не может быть пройден ранее августа даже восходителями, не обремененными грузами, пока не растает корка льда и снега. Поскольку наш визит сюда не мог продлиться дольше 15 июля, то я вынужден был отложить попытку прохождения перевала до следующего лета.

Ежедневная облачность после полудня и частые ливни делала почти невозможным проведение регулярных исследований на больших высотах, но мне удалось организовать восхождения на верхушки ножеобразных хребтов, ограничивающих долину с 2-х сторон, причем эти восхождения совершались после одной или после нескольких неудачных попыток.

Первая удача случилась тогда, когда, выйдя с Санги Ханом и двумя киргизами в 4 часа утра, я к полудню достиг пункта на хребте Сариг Йон в 5200 фт (1586 м) над нашим летним лагерем. Отсюда мощный снежный гребень с карнизами буквально нависал над расположенной по другую сторону хребта долиной Тигарман Су. Передо мной открылся великолепный вид, и я сделал круговую панораму с северо-востока на северо-запад (лишь северный квадрант горизонта был скрыт массивом Кок Донга позади меня). Я сделал также угловые засечки на большое количество вершин, с которыми, благодаря панорамам, полученным с Кайинг Беля, Ничке Кира и Чата, я был уже знаком.

Фото К. Скрина, снятое с восточного склона Сариг Йон на юг. 1 - правый борт ледника Зумуррат, ниже - ледопад ледника Зумуррат. Все объекты на фотографиях имеют общую нумерацию и отображены на прилагаемой карте красными точками.

Фото К. Скрина ледника Зумуррат и правого (восточного) борта этого ледника. Все объекты на фотографиях имеют общую нумерацию и отображены на прилагаемой карте красными точками.

Карта с объектами. Обозначены три конуса съёмки.

Я был крайне обескуражен тем, что втайне ожидаемый мною вид на восточный склон Конгура по прежнему оставался недоступным - всё, исключая лишь вершину длинного массива этой горы, оказалось скрытым за 17000 фт (5185 м) хребтом напротив меня на западной стороне Тигарман Су. Часть хребта Шивактэ по прежнему скрывалась за пиком Сариг Йон, находящимся прямо на юге от меня и подымающимся на 700 фт. Мне очень хотелось на него подняться, отсюда можно было бы получить лучшие виды на Конгур и Шивактэ, но снег на вершинном взлете во второй половине дня был уже слишком опасным. Тем не менее я уже получил замечательный вид на 3 вершины, позже идентифицированные как Шивактэ-1 (19400 фт - 5917 м), Шивактэ-3а и Шивактэ-3 (20400 фт - 6222 м), соответственно, который и запечатлел на камеру.

Вид на Шивактэ-1 с вершины (почти с вершины) Сариг Йон. Вдали острый пик Шивактэ-3. Фото К. Скрина. Все объекты на фотографиях имеют общую нумерацию и отображены на прилагаемой карте красными точками.

Меня также заинтересовал значительный остров елового леса, видимый в глубине долины Тигарман Су.

Во втором удачном выходе я достиг командной позиции на вершине бритвоподобного гребня Зуммурат после 6000 фт (1830 м) лазания, при этом на первой половине подъема использовались яки. Первоначально, я пытался подняться с запада, то есть со стороны основного ледника Кайинга, но был остановлен перед непреодолимыми скалами на высоте 14500 фт (4422.5 м).

В следующий раз я прошел с яками крутой и изнурительный ледопад ледника Зуммурат и подошел к основанию крутого 2000 футового кулуара, ведущего к восточной стороне этого хребта; с этого момента Санги Хан и я без сопровождающих киргизов, которые сникли, поднялись на 500 фт вверх, но вынуждены были остановиться из-за опасного состояния снега в кулуаре.

Неделю спустя, когда усилилось таяние снега, мы предприняли еще одну попытку с несколькими крепкими киргизами. На этот раз мы достигли перевала в час дня. На перевале оказался огромный снежный карниз. Мы были вознаграждены наилучшим горным видом из тех, которые видели прежде. Вся группа Шивактэ, блестевшая как огромные айсберги, покрытые тысячефутовыми вздымающимися ввысь ледниками, выстроилась прямо напротив меня на расстоянии 4-6 миль.

Панорама К. Скрина с хребта над ледником Зуммурат. 11 - Шивактэ II. Все объекты на фотографиях имеют общую нумерацию и отображены на прилагаемой карте красными точками.

Опять Конгур оказался скрытым за Шивактэ, но значительная часть вершины была всё-таки видна, и я сделал на нее засечку. Далеко на юго-западе я увидел высокий снежный хребет, который, как я потом понял, был южным бортом долины Чимган Джилги и был расположен напротив Конгура II.

Между мною и группой Шивактэ стояли в верховьях ледника Кайинг зазубренные покрытые льдом пики, которые я назвал горами Агалистан в соответствии с названием долины к югу от них. Из двух явных седловин между основными массивами этих вершин лишь правая - перевал Кепек - была возможна для прохождения.

Спускаясь, я приобрел неприятный опыт: пересекая небольшое заполненное льдом ответвление основного кулуара, я потерял точку опоры и устремился вниз подобно брошенному мячу приблизительно на 40 фт, сравнительно мягко остановившись в глубоком снегу основного кулуара и отделавшись лишь легкими синяками. Я должен был бы спустить лавину, что непременно произошло бы неделю назад. Но сейчас снега было недостаточно для формирования серьезной лавины, и хотя две лавины, всё-таки, сошли по кулуару в конце дня, но они не вызвали беспокойства.

Помимо этих важных восхождений, моя жена и я разведали на яках ледники Торбаши, Гхорумба и Кайинг, в основном, до боковых морен, движение по которым местами было крайне затруднительным.

Вершины группы Шивактэ и долина Чимгана. Вид с запада с восточного гребня пика Кызылсель (6525). Фото О. Янчевского, 2005.

Долина ледника Гхорумба типична для района - вы следуете течению вдоль рассеянных групп елей и неожиданно обнаруживаете, что более половины из них растут среди подлеска на остатках древней конечной морены, круто вздымающейся на 1000 или более футов и покрытой альпийскими цветами и кустами можжевельника (арчи). В конце подъема находится пастбище с двумя или тремя киргизскими юртами, и далеко за ними на мили простирается заполненная льдом долина вплоть до почти отвесного покрытого льдом водораздела хребта Чимган.

Несколько слов о гляциологии района. Мои знания в этой области были ограничены изучением соответствующего раздела в бессмертной "Памятке путешественнику", однако, даже зеленый новичок мог бы сказать с определенной долей уверенности, что все основные ледники, исследованные мною на восточных склонах Конгура и Чакрагиля, находятся в стадии полного отступления. В большинстве случаев древние конечные морены ясно прослеживаются далеко от языков ледников, которые заметно просели. Наиболее ярким примером является ледник Ой-Таг, расположенный в Чакрагильских Альпах (северная часть Кашгарских гор в районе вершины Чакрагиль (6760), примыкающая к левому борту ущелья Гёздарьи и именуемая также хребтом Улугарттаг - прим. Leb).

Путь К. Скрина по Конгурским альпам в его четвертом путешествии.

Покидая в этот раз Кайинг Баши, мы послали караван с нашими верховыми лошадьми прямо в Саман, а сами, позаимствовав несколько яков, провели две ночи в гостях у нашего друга Самсак Бая в его ак-ойс (местное название юрты, слово "юрта" в Кашгарии используется для обозначения поселения), установленной на высоте 12000 фт (3660 м) в Бозарге на южных склонах хребта Зор Кир. Переход сюда был утомительным, но чрезвычайно интересным. После подъема на перевал Чопкана вместо спуска в узкую одноименную долину мы повернули налево и траверсировали несколько миль по крутому покрытому соснами северному склону Йелпакташа. Слева от нас вздымались 3 скалы высотой 13000-14000 фт. (3965-4270 мм). Местами тропа пересекала неприятные осыпные склоны, местами - следы недавних селей, где казалось, что весь горный склон, лес и все вокруг находились в состоянии неустойчивого равновесия. Затем опять хорошая тропа проходила по замечательным лесным прогалинам.

В районе альпийских лугов Япчена, отмеченных нами как место для будущих лагерей, тропа внезапно нырнула в глубину ущелья и затем поползла вверх по совершенно невозможной расселине в огромных красных скальных обрывах Беле Ток высотой 1500 фт. (457.5 м). В одном месте нам даже показалось, что мы попали в настоящий тупик - скалы вздымались перед нами с трех сторон, но Самсак, вывел нас на не видимую снизу террасу. По террасе мы траверсировали скалы влево и оказались в крутой и узкой, но сравнительно прямой балке. Поднявшись, мы пошли сквозь заросли шиповника и ломоноса, минуя острова елей, вдоль ручья с чистой водой, пока, наконец, в 2000 фт. (610 м) над дном ущелья Япчен мы не увидели напротив нас на травянистом холме юрты и многочисленное семейство нашего проводника.

Услышав, что здесь есть простой перевал Ат Бель, ведущий через Зор Кир в долину Тигарман Су, я решил разведать его, но ночью разыгралась буря со снегом и дождем, продолжавшаяся 24 часа и, сделавшая нас узниками нашей юрты на весь следующий день. Последующее утро, тем не менее, оказалось совершенно ясным, так что перед тем как направиться в Саман, мы поднялись на одну из вершин хребта Зор Кир. С этого пункта выстой 13000 фт (3965 м) я произвел засечки на величественный массив Чакрагила, Конгур II и, что было не менее важным, прямо вниз на нижние границы Караташа в районе оазиса Актур. И опять разочарование - ожидаемый вид на восточный склон Конгура II был скрыт снежным хребтом, разделяющим долины рек Тигарман Су и Курган Куль Джилги.

На следующий день, когда мы с нашим караваном, миновав Саман, пересекали перевал Аксай (наиболее легкий путь с юга на север), погода была замечательной, и я получил с вершины хребта замечательную телепанораму всего массива Конгур. Эта панорама включала и группу вершин Шивактэ, которая выглядела очень внушительно, как частокол игольчатых пиков. Но тут опять сказался злой рок фотографа, и я засветил четвертую и последнюю пластинку телепанорамы, забыв закрыть фоточувствительную часть пластинки перед тем, как вынуть ее из камеры. Этот вид Шивактэ был несущественен для исследовательских задач, но я сожалел о нем более чем о других моих подобных потерях.

Продолжение ЗДЕСЬ.