Выстраданная Победа. Глеб Соколов о первопрохождении стены пика Победы в двойке с Виталием Гореликом

Глеб Соколов в интервью для БАСК поведал впечатляющие подробности первопрохода стены пика Победы и дал оценку снаряжению BASK, использованному в ходе экспедиции.

- Глеб, рады снова приветствовать в БАСКе! Поздравляем вас с Виталием – впечатляющее прохождение! Спасибо, что нашел время зайти – ты ведь снова уезжаешь?

Г.С.: -Спасибо за поздравления! Да, буквально послезавтра стартую на Тибет.

-Но ты ведь не восстановился еще! Далось, как я понимаю, тяжело?

Г.С.: -Тяжело? Да там закат просто! Ноги отбили так, что я ходить до сих пор не могу. Суставы все полетели – на пальцах. За жизнь цеплялись изо всех сил.


- Расскажи, как вы организовали все в этом году?

Г.С.: -Оба предыдущих раза – в 2006 и 2008 году мы приезжали туда в начале июля, к началу работы лагеря Аксай, акклиматизировались, и сталкивались с тем, что погоды нет. В середине августа она стабильно портилась – а у нас уже отступление планировалось на начало двадцатых чисел. Самое обидное, что в наш отъезд она улучшалась. Именно поэтому мы в этот раз сдвинули сроки в ту сторону. Но гора опять показала, что она полна непредсказуемости. Нынче все было наоборот – в июле все было прекрасно: достаточно тепло, солнечная погода, не было снега. Наверху наст, фирн везде. Люди ходили, как хотели. Мы как раз приехали в момент, когда народ залезал на Победу всякими вольными стилями – в одиночку, в двойке. По Журавлеву в двойке сходили, в одиночку Косяков из Калуги сходил по Абалакова.

Мы сходили на Хан-Тенгри, акклиматизировались, и все – погода испортилась. Теперь наоборот – в это время. Выпало несколько снегопадов, не слишком больших, но ведь уже была середина августа.

-Похолодало?

Г.С.: -Да, стало заметно прохладнее, и этот снег остался – уже не растаял. Восемнадцатого августа нас вертолет высадил в первом лагере, откуда начинаются все классические маршруты, мы поднялись на ступеньку – и девятнадцатого, когда мы должны были выходить, испортилась погода. Подождали, пропустили день. Вышли двадцатого. Вроде погода с утра была, хорошая такая, все классно совершенно. Но внизу-то ничего, а дальше…

-В лагере кто-то еще оставался, когда вы с Виталием пошли на гору?

Г.С.: -Лагерь стоял, да. Другие группы шли по классике, тоже работали на горе. Но мы оказались как бы немножко в стороне.

-То есть из первого лагеря за вами никто не наблюдал?

Г.С.: -Нет, за нами наблюдали из нижнего, базового, лагеря. Все как положено – в трубу большую.


-Связь с ними была?

Г.С.: -Связь была. Только вот рация на третий день села. После этого они уже только визуально за нами наблюдали. Вышли мы прилично, хотя снега сразу было много, приходилось топтать, бергшрунды неприятные. А после обеда погода испортилась. Причем она стала очень неприятной – сначала хмарь наползает, потом начинается снег, а еще через полчаса – уже начинают идти лавины. Смотрим, а там где мы проскочили утром – там с одной стороны обвал, с другой стороны лавина, весь наш путь снесло. Все, назад уже не вернешься. Предупредила нас как бы гора. Но мы – вверх. Все круче и круче, подошли под скалы – и погода окончательно испортилась. Полчаса снега, и началось такое… Такое началось!

-Лавины?

Г.С.: -Прямо через нас! С ревом, с грохотом. Мы только под скалу спрятались – как даст! Мы по шею в снегу. Закат самый настоящий. Мы в одну сторону, в другую, маневрировали-маневрировали, а что сделаешь, некуда деваться – прямо по всей стене валит. В конце концов, нашли место, спрятались, начали рубить площадку – склон очень крутой, места нет. Вырубили – на половину маленькой палаточки, на одного человека. А дальше – лед со скалой. Темно, ничего не видно уже, все. В свете фонариков поставили, конек притянули к скале, сверху положили коврик. Опасались хвостов от лавин – они были такие настоящие, не просто шшшш, а такие, что палатку оторвет. Ковриком прикрылись, кольями его прикололи, чтобы снег через нас перелетал. Забрались в палатку, всю ночь протряслись от страха и от холода. То с одной стороны пролетит, то с другой, а мы посерединке – ужас самый настоящий.

Лежали вдвоем навстречу друг другу, рюкзаки бросили – ничего вроде. Палатке – отдельные диферамбы. Выдержала все. Думаю, с учетом мелочей можно пускать в серию. Может быть, небольшую серию, но надо, я считаю. Наблюдали на горе – выходит солнце, и иней, скопившийся на внутренней поверхности купола, на глазах уходит наружу, ничего не капает внутрь. Немножко доработать – резинку, возможно дуги. Форма – идеальная, два человека влезают, хоть палатка вроде бы для одного. Мы постепенно так в ней освоились, что навстречу друг другу размещались совершенно спокойно, несмотря на то, что Виталий крупнее меня.


-Вместо резинки, наверное, шнур лучше поставить?

Г.С.: -Да, возможно... В общем, первая ночевка оказалась самая тяжелая – без погоды, места нет. С трудом мы эту ночь пережили, а к утру немножко стихло. Ждали солнца, чтобы подсушиться, поэтому вышли поздно. Вроде солнце, получше погода. Уходим под ледопады – и снова неожиданность. Там, где мы думали увидеть снег, фирн – лежит лед.

Да какой лед! Как будто он легированный чем-то. Самый настоящий зимний лед. Я пожадничал, сходил в кошках на Хан, и решил – да что там, на фирн – пойдут. А здесь они не втыкаются вообще! Собственно, почему суставы на пальцах разбиты – из-за этого льда. Ледорубы не втыкаются, фифы выкалывают куски… В общем, намучались там. Виталий на ударных проскакивает первым, кричит – ну как, тебя выбирать? А как выбирать? Это все время ему работать, а надо ведь отдыхать, восстанавливаться. Так что по перилам, а лед – нет слов. Еще сложнее на траверсах. Под желтые скалы рассчитывали выйти за день – а шли три дня. Три дня!

-Как страховались на таком льду?

Г.С.: -Первый закручивал ледобур. Ледобуры, ледобуры, ледобуры. И это на скальном маршруте! Ледобуры, Гривеля, они же шикарно в лед идут – а здесь не крутятся, и все. Не влезают в этот лед!


Во второй вечер погода опять испортилась. Такого, чтобы лавины по всей стене, уже не было, но из кулуаров поддавало здорово, опять нас засыпало. Такая же маленькая площадка, такая же неудобная. Переночевали.

На третий день только подошли к скалам – а ведь планировали в первый день это сделать. Скалы оказались… Снизу мы смотрели, ничего страшного не увидели. А тут – вертикаль, настоящая вертикаль, облитая льдом. Видимо, перед этим было необычно тепло на Победе – в этом сезоне, в прошлом, еще раньше. А сейчас все замерзло. На скалах – корка льда толщиной сантиметр-два. Сначала идут желтые скалы, они разрушаются. Не забить ничего, только закладки, петли на выступы. Если забиваешь якорные крючья – идут как в масло, до упора.

-Маршрут совершенно новый. Как назвали?

Г.С.: -По контрфорсу северной стены через жандарм Верблюд.

-То есть эту стену вообще никто до вас не ходил?

Г.С.: -Нет, эту часть стены никто не ходил. Там, на удивление, до самого верха – вертикаль.

-Перепад большой?

Г.С.: -Стенная часть больше двух километров, два триста где-то, а от начала маршрута два с половиной.

-То есть большая стена получилась, с большим количеством ночевок…

Г.С.: -Да, стена большая. А из семи ночевок, которые у нас на стене получились, нормальными были только две. Остальные пять – ужасные неудобья. Так что накувыркались.
Следующей проблемой стал ветер. Поднялся настолько сильный ветер, что мы с Виталием столкнулись уже с холодовой усталостью.


-Температура была очень низкая?

Г.С.: -В верхней части все время было в районе минус двадцати, плюс ветер. Выдул всю душу.

-Солнце было?

Г.С.: -Солнце было только два дня, но солнечная погода была самой холодной, ну и ветер не прекращался. Пришлось поверх комбинезона натянуть синтепоновые штаны – только так спасался. А если бы мы изначально пошли не в комбинезонах, а в куртках со штанами – мы бы умерли там точно. Палатка, комбинезоны и рукавицы нас спасали. Рукавицы – первый раз настолько удачные. Хорошие и верхонки, и сами рукавицы. Классные совершенно.

-На вершину тоже вышли по непогоде?

Г.С.: -Да, наверх тоже вылезали в непогоду, через этот жандарм, ночью. Не видно ничего, встать негде. Высоко, круто, снег, дальше лед… Перелезли в какую-то мульду, растянули в ней палатку на ледобурах и ледорубах – ветер такой, что уносит все. Утром опять непогода, ничего не видно. На главную не пошли, сразу пошли на Важу – все равно Победа-Западная, не принипиально. Если бы решили идти на главную – не вернулись бы. Окошка видимости ждали до двух часов. На Важу вышли с трудом, на спуске заночевали. Пришли поздно вечером на следующий день, двадцать девятого. Вымотались – никакие были совершенно. Я в пуховой одежде в спальник – и не мог согреться. Еще несколько дней не мог согреться.

-С едой и газом?

Г.С.: -Да, все в порядке было и с едой, и с газом – запасов мы взяли достаточно. Но была такая холодовая усталость… Плюс нервное напряжение, постоянная мысль о том, что вот стоит поскользнуться – и все, и ты умрешь, и напарник умрет. Никаких шансов.

-Какая получилась полная продолжительность?

Г.С.: -Семь ночей на стене и два дня спуска. С 20 по 29 августа.

-Экипировка вам помогла, но сама, скорее всего…


Г.С.: -От комбинезонов ничего не осталось! Изодрали все в дребезги, работая на стене. Порода такая – наверху перемороженный гранит, если прижался-зацепился – сразу дырка. А без этого никак.

Больше всего впечатлила палатка. В целом по экипировке – лишь несколько замечаний. Все остальное идеально, высший пилотаж. Белье – великолепное, никаких претензий. То же самое могу сказать о куртках, обо всем.

-Белье использовали теплое или тонкое?

Г.С.: -Теплое, только теплое. Главное – смогли не замерзнуть. Ну, главной проблемой оказались отбитые пальцы ног.

-Расскажи поподробнее, как это все-таки получилось.

Г.С.: -Ну, мы же давно хвалили ботинки эти, Ла Спортиву. Ботинки действительно шикарные, но они мягкие. И вот этот сильный удар в лед они не демпфируют. Жесткости подъема не хватает – и получается, что бьешь просто пальцами. У нас на третий-четвертый день ногти и на руках стали уже отставать – цепляешься за жизнь-то, бьешь рукой в снег, чтобы пробить корку. Смотришь – все, ногти отстали, кровь из-под ногтей. Сидим в палатке, зажигалку надо зажечь, поджечь газ – а мы не можем, пальцы не работают. Чуть сырость – еще и зажигалка работает плохо. Что, говорю, Виталь, делать будем? А что, говорит, делать, – спать надо ложиться. В общем, хлебнули горюшка по полной программе.


Когда на гребень вылезли уже, в палатке сидим, я Виталию говорю – что, мол, делать будем? Если на главную пойдем – это на гору надо идти, а на гору пойдем – умрем. Он отвечает – идем вниз. Так что без разногласий, выглядывали из палатки, стерегли погоду. Спустились вниз, на леднике обнялись – ну все, остались живы.

-Сколько раз ты «порхал»?

Г.С.: -Знаешь, я не считал уже – регулярно. Такой лед, чуть кошку недоколотил – раз, и уже висишь. Маятники закладывали, когда Виталий по скалам лез. Пролезть, говорит, не могу – давай маятник сделаем мне на ту полку. А там ветер такой что ого-го, маятник этот ррраз... Стою, страхую час-другой – все, кричит, пролез, давай!

А наверх я выходил, так там такой крутой снег под Верблюдом, нависающий. Шел и гадал дойдем – не дойдем, все прикидывал, где можно заночевать. А круто, и все в темноте уже. С фонариком. Присмотрел вроде даже что-то такое виднеется, но нет, вылезли, не понадобилась.

-Глеб, а сколько тебе лет?

Г.С.: -Да пятьдесят шесть уже, вот пятого сентября исполнилось.

-Поздравляем! А Горелику?

Г.С.: -Сорок два.

-В пятьдесят шесть такие восхождения – это серьезно.

Г.С.: -Да, мы уж между собой шутить начали – если ты проснулся утром, у тебя ничего не болит и тебе ничего не хочется – значит, ты вернулся с Победы.

-Ты посвятил этому проекту четыре года?

Г.С.: -Да, получается так. Четыре года – с 2006-го, и три попытки восхождения.

-Вы заявились?

Г.С.: -Да, конечно заявились. Двойка, новый маршрут.

-Должны были на главную зайти?

Г.С.: -Да, хотя мы не обозначали какую вершину имеем ввиду, так что Важа тоже пойдет – Западная вершина Победы.

-Но самое главное – это стена. Там до главной далеко?

Г.С.: -Конечно, стена. До главной там ходу в хорошую погоду полтора часа, даже быстрее можно – за пару часов туда и обратно. Но мы не рискнули – нулевая видимость и такой ветер, что с ног валит. Мы ведь даже улететь потом не могли – еще несколько дней ревело-бушевало так, что про полеты речи не шло. Как в сказке – туман наглухо закрывал, вся Победа была в тумане, ничего видно не было.

-Виталий Горелик уже домой улетел?

Г.С.: -Мы летели обратно через Новосибирск, так что он уже дома, а я оттуда – сюда.

-Когда вы вернулись в Новосибирск?

Г.С.: -Третьего сентября.

-А сейчас ты уже вылетаешь с клиентами?

Г.С.: -Да, теперь Тибет с клиентами. Завтра приезжает Виноградский.

-По твоим меркам это уже наполовину отдых?

Г.С.: -Ну, если на Победе я сам себе предъявлял требования, то здесь уже меня другие будут использовать в хвост и в гриву.

-А какой маршрут?

Г.С.: -Вокруг Кайласа. Долетаем до Непала, до Катманду, там перелетаем границу с Тибетом, а там уже дальше – на маршрут.

-Ноги справятся, ведь тоже идти надо?

Г.С.: -Я пока иду, все нормально, наоборот, стоит сесть – как будто ноги отдавленные. Ничего, пройдет. Пальцы на руках уже восстановились.

-Веса много сбросили? Прошла неделя, а ты все еще худой.

Г.С.: -Да, я пока худой еще. Думаю, килограммов по 12 мы потеряли. Я не взвешивался, а Виталий, уже отъевшись, оказался на 7 килограммов легче, чем был до восхождения. Думаю, что реальная потеря раза в два больше. Он здоровее меня, и было очень хорошо видно, как его подсушило. Когда спустились вниз, то только и делали, что непрерывно ели.

-Как Горелик чувствовал себя на горе?

Г.С.: -Он сказал, что для него это тоже первое такое тяжелое восхождение. Ну, у него их поменьше было, чем у меня… У меня это уже 51-е восхождение на семитысячник. Я ему говорю – что горе подаришь, чтобы отпустила? Я, говорю, каску отдам – и выбросил ее с гребня, действительно, все равно жала. А он отвечает –я, мол, крюконогу потерял, крюколесенку потерял, ледобуры… Нет, говорю, это же – потерял, а не подарил. Что-то он тоже тогда бросил.


-Он тренировался перед этим восхождением? Ты сам по себе ходил, а он – сам по себе?

Г.С.: -Да, у него командировка была в Австрию, он там бегал по горам. Физически он прекрасно был готов. Он вообще очень здоровый. Да что там, сорок два года – я в сорок два как зайчик скакал.

-А пятьдесят шесть уже чувствуются?

Г.С.: -Ты знаешь, нога у меня отстегивается – после К2 начала. Травма сустава была еще на Победе в 2005-м, завернуло тогда ногу прилично так. Если бы не она, то я бы сказал, что я еще ой-ой-ой. Скажем, в последний день восхождения, когда был глубокий снег, моя стихия – я с огромным удовольствием проработал, классно было совершенно. Так что думаю, никаких нерешаемых вопросов по здоровью нет.

-Ну, что же, еще раз поздравляю! Теперь надо сводить клиентов и строить новые планы.

Г.С.: -Да, сводить клиентов, в планах потом съездить в Испанию – приглашают нас с Гореликом выступить на конференции по альпинизму, рассказать про высотный альпинизм. Потом хочу съездить покататься на ски-тест в Швейцарию, потом Федерация в начале декабря, а потом К2.

-В декабре?

Г.С.: -Да, с середины декабря экспедиция планируется. Я сейчас еще не отошел от холода, поэтому мне страшно говорить, но все планируется именно так. Это на два с половиной месяца, а весной я хочу на Канченджангу – есть такая идея. Но эти планы идут вразрез – восстановиться так быстро невозможно. Так что я должен окончательно определиться в ближайшие месяц-полтора.

-Спасибо!

Беседовал Владимир Богданов