Ленин В.И. 2007 г.

Немного лирики…
Время летело, оно летело с такой скоростью, которую обычно принято называть первой космической. Вскоре после моего последнего восхождения закончилась зимушка-зима, безропотно, безвольно выбросила белый флаг капитуляции, и как-то сразу навалилась весна, дикая, необузданная, она просто взорвала окружающий меня мир, снесла с улиц города холод и снег, и жаркое солнышко дало всем понять – скоро лето. Лето! Оно приближалось неумолимо, и все чаще мне опять во сне дуло холодным ветром с гор. Все чаще, сидя за рулем автомобиля и скучая в душных пробках, я начинал ненавидеть окружающий меня город. Все чаще я грезил о снежных вершинах, о могучих ледниках и отвесных скалах, я грезил тем, как забыв все проблемы нижнего мира я буду в горах. Причем не просто в горах, а в Больших Горах! Большие Горы… Это - там, где слово «высота» имеет свой, понятный только посвященным, тайный смысл. Это - там, где адское пекло, и лютый холод сменяют друг друга, как вахтенные, каждые двенадцать часов. Там - каждый день тяжкий труд, там надо упираться до предела каждый миг, и всего одна ошибка может стоить очень дорого. Там нет слабых по определению, ведь если человек попал на « высоту», то это – не случайность, а осознанный выбор, за который нести ответственность только ему. И я решил – в этот год, забив и положив на все жизненные проблемы и производственные трудности, я еду на Ленина! Я заряжал себя на эту Гору два года, меня звали на Хан, но им я почему-то в отличие от большинства горной братии не горел. Меня звали под Корженеву, тонко намекая « там ведь рядом еще Коммунизм есть…» Но! Собственная слабость мотивации, отговорки самому себе про время и деньги, еще что-то, все это не пускало меня. И вот – лето. Альтернативы нет, и времени ждать чего-то еще – тоже. Пришло время моей первой высоты.
Бросив курить месяца за два до отъезда, я увеличил объем тренировок, стал собирать и докупать снарягу, налаживать контакты с «Горами Азии». Так незаметно накатило время отъезда, и меня опять стал поколачивать привычный стартовый мандраж. Напарника я себе не искал, потому что уже привык ездить и ходить один. Повезет – найду компаньона на месте, нет – ну и не надо.

Час «икс»
И вот настал «час икс». Рюкзак и баул собраны, жена и дети отвезены к теще в деревню, и рано утром все также привычно меня провожает мой батя. Я вижу, что он очень переживает за меня, но ничего уже изменить нельзя. И я только бодрю его словами «все будет хорошо». Ровно в 10 утра водила дал длинный гудок, автобус глухо рыкнул, и мягко сдав назад, отчалил от перрона, а батя, мой батяня, мой папка, стоял и долго махал мне рукой. В общем, настрой был у меня позитивный, и хлебнув из фляжки недетскую дозу коньяка, я решил хорошенько отоспаться за те двое суток, что мне предстояло ехать в этом автобусе, следующем по маршруту «Томск-Бишкек». Так оно и вышло, весь путь почти до самого Бишкека , был прост и бесхитростен - поспать, поесть, попить, опять поспать и так далее. Но как же это путешествие могло обойтись без приключений? И вот казахская таможня на границе с Киргизией. Таможенный переход «Кордай».

Первые азиатские впечатления.
Наметанным и острым глазом казахский таможенник сразу выхватил из толпы гарантированную жертву.
«Оп-па! Вот оно – щастье! По роже – лох, едет один, еще не обезжиренный…, рюкзак и баул тяжелые… Ну? Куда ты денешься, родимый? Мимо моей-то кассы?».
Все это я прочитал в ясном и светлом, как слеза крокодила, взгляде таможенника еще от порога. Но основная сумма была уже как надо заныкана, и только несколько разноцветных бумажек сиротливо ждали в кармане своего часа, когда они сменят владельца.
Таможенник не торопясь остановил транспортер «телевизора» точно на моем бауле.
-Что это у вас там? Альпснаряжение? Почему декларации нет?
-Какой декларации, командир? До трех тыщ баксов сказали не нужно.
-Ничего не знаю, ехай обратно, на ту границу, и заполняй, или бросай снарягу здесь.
Все уговоры ни к чему не привели, дежурный смены развел руками, типа «ничего не могу поделать», в общем этот развод был классикой жанра, мне все это вскоре надоело, и я понял, что пора было переходить ко второй части этой пьесы. Отойдя на метр в сторону таможенник задал самый сакраментальный для него вопрос
-Сколько у тебя денег есть?
-Тебе какая разница сколько у меня есть? Ты говори, сколько тебе нужно?
-Нее.. давай сам говори, сколько дать можешь.
О том, что больше всего я хочу дать ему в репу, я не стал его извещать.
-Пятьдесят рублей дам.
-Ты охренел что ли? Меньше чем за штуку я даже разговаривать не буду.
-Да это ты охренел! Штуку?! Да мне за штуку проще бросить здесь этот ледоруб и новый в Киргизии купить.
Этот балаган продолжался минут десять, и в итоге его действующие лица сошлись на пятистах рублях. Отсчитав десять полтинников и убрав остальное в карман под жадным взглядом таможенника, забрав рюкзак и баул я пошел на паспортный контроль. Сзади меня потрошили очередную жертву – «сколько у тебя денег есть?» Правильно говорят - чтобы полюбить гаишника, надо познакомиться с таможенником.
В результате посещения этого шапито я потерял 500 рублей, два часа времени и самое ценное - веру в справедливость. Следующая сцена – киргизская таможня. Здесь все прошло неинтересно, скучно, очень быстро и до неприличия бесплатно. Мне даже неудобно стало – как так, пересек границу, и ничего ни кому не заплатил, разве ж так можно?
Автобус мой уже ушел, меня никто не стал ждать, явление это здесь насколько я понял – обычное. Спросился в какой то другой автобус, меня взяли без проблем и опять же бесплатно. После всех этих небольших, но весьма познавательных в жизненном плане приключений, в 10 часов утра я наконец то приехал в Бишкек. На вокзале я пробыл не больше десяти минут, из дверей автобуса практически сразу сел в такси и еще через двадцать минут я уже выезжал из Бишкека в Ош.
Таксист оказался хороший парень, цену лупить не стал, взял по 800 сомов с каждой нашей персоны, невзирая на большой багаж для его старенькой «Ауди». Попутчиками моими были две пожилые тетушки – армянинки, жительницы города Ош. Очень оказались приятными собеседницами, одна учитель русского языка, вторая – ее сестра. Вся дорога на протяжении 12 часов превратилась для меня в одну большую экскурсию по Киргизии. Мы проезжали перевал в Киргизском хребте с трехкилометровым тоннелем, долину реки Сусамыр, Токтогульское водохранилище, город угледобытчиков Таш-Кумыр. Мы проезжали древний город Джалалабад, бескрайние поля Ферганской долины, засеянные рисом, картофелем, хлопком и табаком. И в любом месте этой сказочно красивой дороги мои попутчики рассказывали мне историю этих мест, про жизнь и быт местного населения, про климат, про власть и про много еще такого, что я не смог в итоге запомнить. Такая компания скрасила дорогу. Дорога эта, надо заметить очень живописна, описывать ее можно бесконечно долго и красочно. Я же скажу кратко – весьма и весьма впечатляет.
К позднему вечеру мы приехали в Ош, таксист согласился развести нас по адресам за совершенно скромную плату, горячо попрощавшись высадили тетушек – сестриц, а потом долго искали стадион, ведь адреса я не знал, знал только то, что моя принимающая контора где-то рядом со стадионом. Покружив по ночному городу, мы все таки нашли этот стадион. Пожелав друг другу удачи, я расстался с таксистом, и шагнул в темноту искать ночлег.
Ночной южный город в далекой и незнакомой ранее для меня Азии принял меня в свои объятья. Этому городу уже 3 тысячи лет. Он ровесник древних фараонов и Трои. Этот город был здесь уже тысячу лет, когда человечество узнало Иисуса. Здесь тысячелетия назад рождались и умирали империи. Меня с далекого детства манили такие места. И именно Азия, с тех беззаботных времен, когда я зачитывался «Чингисханом» и «Тысячу и одной ночью», именно она всегда была для меня центром мироздания, центром Вселенной. И вот я здесь. Легкий ветерок шелестел кронами незнакомых мне деревьев, и воздух был наполнен диким и терпким ароматом. Этот запах пробуждал во мне тонкое, неясное чувство, чувство чего-то еле уловимо знакомого, и от него внутри сжимался тяжелый комок ностальгии, по чему то очень родному, но давно забытому, он заставлял кровь биться в жилах тяжелее и мощнее. Ветерок холодил кожу и еле слышно шептал слова на каком-то непонятном языке, наверняка очень древнем и давно исчезнувшем. И я понял – это запах странствий. Это ветер тысячелетий. Это именно он. Ведь другого, здесь и быть не может.
Очнувшись от наваждения, я спускаюсь по длинной лестнице в кромешной тьме, выхожу к трибунам, и иду на одиноко светящее во мраке окно. Под трибунами оказалась гостиница для спортсменов, только она сейчас на ремонте. Молодой парень, который заведует всей этой шарашкой, ни черта не понимает по-русски, после полчаса объяснений наконец понимает чего я от него хочу и ведет меня в « администраторскую». Стены ободраны, кровать сломана, но пол чистый. Нормально. Иду в душ, хотя меня и предупредили что вода только холодная. Но мне сейчас на это наплевать, после почти трех суток пути по жаре, чувствую себя «немного свиньей». После ледяного душа я сражен наповал, в номере кровать застелена белоснежным и чистейшим бельем! Приходит на ум мысль, что Киргизия – страна контрастов. Время уже позднее, 2 часа ночи, но мне не спится, я одеваюсь и иду гулять по ночному Ошу, заодно надеюсь где-нибудь и пожевать. Нахожу недалеко приличное кафе, в нем ни одного посетителя, но оно работает и мне здесь рады. Съев приличную порцию обалденных мантов, салат и употребив внутрь 200 граммов вполне приличной водки, размышляю - «а что, жизнь то удалась... ну или, как минимум - сегодняшний день».

Памирский тракт.
Разбудил меня «администратор» стуком в дверь, это я его вчера попросил, показав на часах цифру восемь и на дверь, парень оказался сообразительный – понял. Выспался я просто чудесно, несмотря на то, что лег где то часа в 4 утра. Настроение – как на крыльях, сегодня может быть, я буду уже в горах. Умылся, на горелке запарил кружку чая, и безжалостно уничтожив «сникерс», пошел искать горы, если быть точнее – «Горы Азии». Долгого времени это у меня не заняло, и в 9 часов я был уже у Володи Антипина, мужик он оказался на редкость своеобразный, кто его знает, поймет о чем я говорю.
-Чай, кофе будешь? Вон чайник, сахар и все остальное, давай не стесняйся, может там чего покрепче?
- Покрепче не буду, чай буду.
Общаться с ним легко, у него манера общения как будто мы с ним сто лет знакомы.
-Володь, деньги у меня русские, берете такие?
-Да по мне хоть юани, хоть тугрики. Без разницы.
Я отдаю ему рубли, а он мне так называемый ваучер, там все записано, чего мне должны, его надо будет в БЛ отдать. Тут надо заметить, что должны мне весьма и весьма немного, купил я у «Гор Азии» пакет услуг минимальный – пропуск в погранзону, трансфер по маршруту Ош – БЛ – Ош, и четыре ночевки с полным рационом питания в «БазЛаге» или «Лагере 1», на выбор. Все остальное – моя личная забота, и лежит у меня в рюкзаке и бауле. Гидов мне тоже никаких не положено.
Вообще изначально я хотел только пропуск и дорогу оплатить, а на Гору идти в автономе. Но, увы! Из всех работающих там турфирм, только «Горы Азии» смогли предложить мне такой минимальный пакет, все остальные берутся оказать только полный и соответственно дорогой для меня пакет услуг. И надо отдать должное всем без исключения сотрудникам «Гор Азии», несмотря на то, что клиент я для них был самый невыгодный, отношение ко мне во всем было просто отличное. Это не реклама, просто хочу сказать им всем спасибо.
- Ты как, сегодня под Ленина поехать хочешь, или денек другой погуляешь, город посмотришь?
- Да не, Володь, если есть возможность, отправляй меня, город на обратном пути посмотрю.
Володя тут же стал куда-то кому-то звонить, и из его слов я понял, что кого-то уже встретили в аэропорту, загрузили в «Урал» и сейчас повезут под Ленина. Надо перехватить «Урал» по дороге. Володя бросает трубку и мне:
- Давай быстро собирайся и ко мне в машину…
Быстро, так быстро… через три минуты закинув рюкзак и баул, я сидел у него в уазике, который понесся по улицам Оша на «перехват». Ехали недолго, и остановились у небольшого базарчика, «Урала» еще не было.
- Володь, я недалеко отойду, докупить по мелочи надо.
- Давай, только недолго.
Взял три по 0,5 местного коньяка, полторашку пива в дорогу, да бумаги сортирной. Тут и «Урал» подкатил, забит битком, в окнах видно рюкзаки до потолка. Русских нет, только иностранцы. Антипин торопит:
- Давай, давай мужики, грузитесь быстрее!
Закинули мой рюкзак и баул на крышу, привязали. Тут Антипин говорит:
- Б….ть, пропуск твой забыл! Ну и х… с ним, так проедешь.
- Володь, ты уверен? - спрашиваю. А если завернут?
- Не завернут, они там вообще все обленились. - Это он про пограничников.
- Их там практически не бывает сейчас, ну а если тормознут, вот телефон мой - позвонишь, я им все быстро обьясню, меня там все знают.
Ну ладно, делать нечего, рискнем. И вот, примерно в половине десятого утра мы выехали из Оша и поехали по Памирскому тракту на юг.
Качество дороги от идеала настолько далеко, что можно сказать даже прямо противоположно. Правда китайцы взяли подряд на строительство трассы и очень скорыми темпами роют, взрывают, копают, сыплют…, в общем строят дорогу очень быстро, так года через 2-3, смотришь, будет Памирский тракт как автобан в Европе. Кстати дорога Бишкек – Ош на всем своем протяжении просто супер. Говорят австрийцы строили.
Через несколько часов неспешной тряски доехали до лагеря «Талдык», тут у буржуев культурная программа - обед, моцион, фотосессия. Лопочут каждый на своем, тут и испанцы, и чехи, и немцы, и румыны, и еще кто-то. Вся Европа в одном флаконе.
В «Талдыке» нас всех пересадили на «Камаз», я в кабине с водителем оказался, Владимир зовут. Мы с ним всю дорогу проговорили, обо всем помаленьку, как говорится – за жизнь. Так и приехали незаметно в Сары-таш. Погода как только с перевала спустились испортилась, тучи низко, дождь моросит, не видно ничего. В смысле - гор никаких не видно. Проехали погранзаставу так, что я даже и не заметил, какая-то будка мелькнула, Володя и говорит – « а ты переживал, все дружище, проехали, не было сегодня пограничников». Мне как-то сразу легче стало, а Володя тут же выдал « только ты не расслабляйся, они иногда на поляну приезжают пропуска проверять, так что гляди там …»
От Сары-Могола свернули с дороги и поехали куда то влево, в дождь, в туман, потом реку вброд переехали, вода к вечеру была уже полная и бурная, но ничего – перебрались. И вот базовый лагерь Ачик-таш , высота 3600 метров, уже поздний вечер, темно. Попрощался в Володей, пожелали друг другу удачи, ему сейчас еще в Дараут – Курган за трекерами ехать, по темноте, по дождю… где он их там искать будет?
Ваучер я отдал начальнику лагеря, Евгений, сын Антипина оказался и пошел палатку ставить, Антипину – младшему сказал что завтра рано уйду, чтоб не терял меня и спросил где баул можно будет оставить, так чтоб не будить никого. Быстро сварил чего-то, чаю с коньяком попил, вещи отобрал и упаковал, которые завтра наверх возьму, и прогуляться пошел. Хорошо то как! Темно, спокойно, только дождик капает тихо-тихо. Неужели я снова в любимых горах? Даже не верится – я на Памире. Завтра я пойду под пик Ленина.
Я – и на Ленина. Бывает же такое – мечты сбываются…
Самочувствие отличное, думал по приезду плющить будет - вспоминая как зимой как-то на Эльбрус, с вокзала, с колес, и сразу на «Мир» на канатке поднялся. Тогда приплохело мне, терпимо, но все же высота чувствовалась. А здесь – как-то нет, хотя уже часа три как сюда приехал. Это радует, погулял с полчаса и спать пошел.

Акклиматизация. Подход.
Утром меня разбудил « утренний» будильник. Вернулся в палатку, на часах 5-30. Дальше спать не имело смысла, и я начал собираться, поел, попил, правда без коньяка почему-то, палатку собрал, она у меня в этом мероприятии проходит первое боевое крещение. Несмотря на сильный дождь ночью, не дала ни капли течи. Так что первое задание для нее сдала на пять. У нескольких соседних палаток тент прилип в внутренней палатке, протекли. А своей я по возвращении медаль выдам. Или коньяком напою.
Тишина, лагерь спит. Баул с продуктами и некоторым снаряжением и одеждой городской отнес к домику Антипина – младшего, шлепки снял и сунул их под клапан в баул, «кофлаки» зашнуровал и пошел потихоньку.
Уже начало светать, сумрак еще лежал на земле, но куда идти было видно. Там такая тропа – только слепой заблудится.
Дотопал неспеша до пер. Путешественников, забрался на него и тут понимаю, что для первого выхода я перегрузился, рюкзак где то под 30 кил, а надо по хорошему не больше 20. Тут все таки идти как мне сказали около 15-18 км. Но все дело в том, что я все «свои заботы» сам тащу, и никуда от них не деться – палатка, веревка ( хоть и шнурок 7мм, но все равно), снаряга – кошки, мотыга, лопата, беседка, карабины, бура два; жратвы на 5 дней взял, бензина 1 литр ( чистейший «зиппо», половина того, что из Томска контрабандой привез), шмотки и мелочи житейские - фотик там, термос, котелок и прочее. Вот и набралось. Пока за перевалом отдыхал, меня догнали немцы. Их трое, двое молодых по 30-35 и один постарше, лет под 45. Идут очень быстро, рюкзаки нормальные такие, не меньше моего будут. Остановились, немного пообщались на инглише, если то, что я им говорю можно английским назвать, но худо-бедно они меня поняли, я их тоже, хотя их английский не лучше моего. Один молодой, Клаус кажется, ведет своих друзей на Гору. Он в Гималаях уже был, ходил на Чо-Ойю. Правда зашел или не зашел, я так и не понял. Спутники его дальше Альп не бывали. Спрашивают меня, где я был. Начинаю им чего-то про Алтай, не понимают, а вот про Кавказ сразу вьехали – «Элбрус, Безэнги!» (тут я вспомнил, ну как же… – « а до войны, вот этот склон, немецкий парень брал с тобою…») А Алтай для них - вообще как Антарктида. Говорю им - « Ай гоу саммит Эльбрус, винтер, два раза (показываю два пальца), оба винтер.» Понимают, кивают «Элбрус! Винтер!» Клаус показывает пальцами что-то типа «ОК», его спутники таращат на меня глаза, смеемся вместе с Клаусом, спрашиваю почему идут так быстро, отвечают что-то типа того, что недавно по Альпам ходили, акклиматизировались. В итоге желаем другу другу «лаки», «вери гуд» и «окей», и они уходят вперед. Вот и пообщались, немцы и русский на кривом английском, про себя думаю «вот приеду домой, сразу английский учить буду».
За перевалом тропа то вверх, то вниз, раньше говорят по леднику ходили, но вот второй год по скальному борту ледника тропу проложили, в некоторых местах есть, так прямо скажем куда лететь, если что - костей не соберешь, как тут лошади нагруженные ходят? Дошел до речки и понял, что если я так дальше пойду, то надорвусь точно. Не в физическом плане, а в плане акклиматизации, потом намного тяжелее аклимуха пойдет. Смотрю время, ого! Иду уже 5 часов, а сколько еще идти неизвестно, хотя по ощущениям пройденного, за полдороги я уже ушел. Встречных мало и почти все иностранцы гуляющие налегке, значит лагерь уже недалеко. По пути же, кроме немцев только два киргиза на лошадях обогнали, предлагали довезти рюкзак, но – доллар килограмм. Вес тут на тропе определяется на глаз. За мой рюкзак запросили 50 уе. Нет, ребята, я уж потихоньку как-нибудь сам, тугриков-то мало, ну а уе совсем нет.
Недалеко за речкой меня еще один киргиз догнал, лошадь увешана рюкзаками и баулами как новогодняя елка игрушками, только голова торчит и ноги, и сверху всего этого мужик сидит. С ним я договорился за 10 уе, перевели в рубли – 250 получается, недорого, но тут и до лагеря осталось не так далеко. Мой рюкзак киргиз одел себе на плечи, достал из-за пазухи бутылку с «белой», врезал прилично так, прямо из горла , предложил мне, я отказался (если б он коньяк…, тогда б да…, а так…), и поехал мой рюкзак уже без меня, а я налегке дальше потопал. Думаю «даа… если они тут так квасят, все ли вещи целыми доедут, кувыркнется этот джигит где-нибудь с моим рюкзаком, и закончится на этом мое восхождение…» Но делать нечего, поезд уже ушел. Налегке прекрасно идется, прогулка да и только. Иду не спеша, время еще есть, поэтому темп гнать ни к чему.
В Л1 пришел в 12 часов дня, на всю дорогу затратил 6 часов. Погода так себе, не холодно, и ветра нет, но пасмурно, облаками все затянуто, не видно ничего. Нашел киргиза, поменял рубли на свой рюкзак. Пошел в «Горы Азии», знакомлюсь. Начальник Л1 Рустам, молодой парень, общительный. Поговорили, его Женя Антипин на утренней связи предупредил обо мне. Остальные остались в БЛ на 3800.
Стал искать место под палатку, в середине лагеря не хочу ставить, я люблю в сторонке расположиться, чтобы никто не мешал, не топал ночью под ухом, не храпел. Надо сказать для тех кто не знает, что Л1 на пути к вершине п. Ленина находится на высоте 4400 метров над уровнем моря на срединной морене одноименного ледника, всего в получасе неспешной ходьбы от большого бергшрунда на склоне Горы. Приличное место нашел чуть ниже палаток нашего лагеря и вскоре мой красный домик заалел на морене ледника.
Иду осматривать окрестности, прогуляться, и еще захотелось найти своих знакомых из томской экспедиции «ТАКТа», с которой я по разного рода причинам не поехал, а предпочел одиночное путешествие, эта экспедиция должная была прибыть сюда на неделю раньше. Ну и может еще кого-нибудь знакомых встречу, у меня их среди альпинистов есть, от Берлина до Владивостока. Томские палатки оказались не так уж и далеко, только были они пустые. Все или на Горе, или внизу, в базе.
Вернулся к себе в лагерь, пообедал. Тут же, рядом несколько парней готовят площадки под палатки. Причем парней 3, а палаток хотят поставить штук 6. К чему бы это? Эх, а я то надеялся в тишине пожить. Оказалось, это гиды «Гор Азии» - Слава, Стас и высотный портер Кайрат ставят палатки для клиентов. Вроде бы мне и дела ни какого до этих палаток нет, но памятуя о том, что лучшая профилактика горной болезни при акклиматизации – это работа (нет, нет, вру… первейшая профилактика – это коньяк, и только коньяк, а потом уже работа), я предложил им свою помощь. Да и негоже, сидеть развалившись и глядеть как люди работают (а вдруг они потом этот самый коньяк пить пойдут?).
Так и прошел этот день, к вечеру познакомился с остальными постоянными и временными обитателями лагеря. Главшефповар Софья – просто чудо. Такие деликатесы творит. Но кухня тут – отдельная тема. Выпили с Кайратом немного коньяка за знакомство, хорошо посидели. Самочувствие хорошее, настроение тоже. Как говорится – полет нормальный.
Рано утром следующего дня пошел на «шхельду» и опешил – Гора! Вся! От низа – до верха! Справа – налево, и слева - направо! 3 км льда и снега! Неба и то не видно, все закрыла собой. Вот эта да! Погода наладилась, звенит
Весь день загораю в Л1. Надо закрепить акклимуху. Поэтому помог кому-то раскопать площадку и поставить палатку, потом сплю, ем, опять сплю. Вечером пью бальзам «Кедровый» и «Черный рижский» с двумя девушками из Юрмалы. Синтия и Ласма. Хорошие девчонки, они здесь просто погулять. «Кедровый» мой, «Черный рижский» - их. Кайрат тащит коньяк.
- Кайрат, нам же завтра наверх!
- Да? Ну и ладно, акклимуха зато лучше будет.
- Думаешь?
- Знаю!
Нет, с таким альпинизмом я точно когда-нибудь стану алкоголиком.

Акклиматизация. Выход первый.
Сегодня у меня первый выход на верх. Можно сказать, что по настоящему восхождение начинается именно из Лагеря 1, а все что было раньше – это подход. Буржуи Лагерь 1 называют «ЭйБиСи», типа Передовой Базовый Лагерь. Хотя Лагерь 2 и Лагерь 3 называют «Кэмп Ту» и «Кэмп Фри». Первого лагеря у них как бы нет. Но это так, отступление, так сказать.
Рано утром, в 6-30 выхожу. Нагрузился не сильно, собрался из расчета переночевать и вниз. Палатку брать не стал, гиды будут ставить палатки для клиентов, до завтра они все будут пустые. Так что в рюкзаке – по минимуму. Пошел один. Стас, Славик и Кайрат вышли чуть раньше, но у них мешки нагружены не слабо, одних палаток только шесть, плюс всяческие продукты, газ и прочее. В общем, все что будет нужно для обеспечения жизнедеятельности тел иностранных туристов выше ЭйБиСи.
Погода – миллион на миллион. Ни ветерка, ни облачка. Даже на гребнях – ни флага, ни флажка малюсенького. Полный штиль. Народ толпами идет на Гору. На тропе от Л1 до перегиба на «сковородку» сплошной паровоз. Наверно человек 100-120 идет, не меньше. И наши совдеповские туристы, и иностранцы, и гиды, спортивные группы какие то к чему то готовятся, и пара-тройка еще таких же как я одиночек. Догнал наших, поболтали, и я дальше пошел. Практически все идут связанные, мне как бы не с кем, гиды внизу, а проситься к кому-то в связку - «Дяденьки, возьмите мальчонку на поводок!?», как-то не хочется. Тем более все трещины ниже большого берга абсолютно открыты и на мой взгляд опасности особой не представляют. Шире 1,5 метров нет, что не перепрыгивается – то обходится. Дошел до берга, тут крутяк и висит перилина, на нее очередь. Дождался своей, зацепил жумар и потихоньку пошел. С утра фирн смерзшийся и держит кошки великолепно. Тропа спускается немного в сам берг на пробку, там как-то влево-вправо петляет и потом круто выходит наверх. Тут еще одна веревка висит. С перилы на перила надо перестегиваться, некоторые парятся, и поэтому тут очередь не очень быстро идет.
Вышел на верхнюю стенку бергшрунда и вижу здесь скопилось человек сорок. Сразу же за бергом еще одна трещина. Широкая и глубокая. Ее перепрыгивают со страховкой. Кто-то не допрыгнул, ушел метра на три, висит на перильной на жумаре, а его тягают наверх страховочной. Остальные кричат «э, друг, подожди вылазить, такие кадры пропадают!» Упавший очень нецензурно ругается (а как же иначе?) и пытается жумарить. Наконец его вытаскивают, и мужики застоявшись начинают сигать через трещину как из пулемета. Тут Слава и Стас подошли, Кайрат чуть ниже пыхтит. Пока ждем Кайрата, забираю у мужиков пару веревок, вяжу их к своей «Манараге». Приходит Кайрат, пока он курит, пьем чай, мажем крем. Говорю Стасу
- Погода класс!
- Ага, класс…. Щас на «сковороду» выйдем, тогда по другому запоешь. Сразу поймешь почему это место «сковородой» назвали. Ее вообще надо до 12 часов проходить в такую погоду, иначе сгоришь на хрен и ни какой крем не поможет. Так что надо быстрее топать. Время жмет.
Связываемся и топаем дальше. Но получается, что по тропе идут несколько связок, штук 6-7, от 3 до 5 человек. Все связки идут с разной скоростью, и обгонять по целяку – сплошное мучение. После обгона нами трех связок и обгона одной нас, дружно решаем – да ну ее нахрен, такую ходьбу! Трещины есть, здесь они уже закрытые, но их видно. Мосты крепкие, еще не растаяли. Развязываемся, и тут Слава со Стасом берут низкий старт и уходят с отрывом вперед. Они то уже акклеманые, хорошо им. Мы с Кайратом выходим на «сковородку».
Немного фотаю, виды здесь вполне достойные какого-нибудь глянцевого журнала для «диванных» экстремалов. По «сковороде» бреду один. Кайрат отстал, у него груза 25 кил и первый выход, так же как и у меня. Тут-то меня и стало накрывать. Вроде изо рта пар идет, воздух холодный, но пекло! Мама моя! Так же сжариться можно заживо! Воздух не шелохнется, ни ветерка, ни дуновения. Солнечная радиация бьет по башке со всей своей солнечной дури, и мысли сразу тупеют.
Внутри меня уже давно поселился второй «я», я его зову Толян (это у меня обычно, когда ходишь один, поговорить не с кем, вот и приходится заводить себе собеседника самому), и сейчас мы с ним ведем диалог какими-то полуфразами, мысли путаются у обоих.
- Слышь, Толян, я тут посчитал, до Солнца 140 световых лет, это…….. тысяч километров, мы с тобой поднялись на пять…., это в процентном отношении к общему расстоянию составляет ……… процента, соответственно сила солнечного излучения должна…..
- Ой, отстань... Не знаю я ни про какие проценты, я знаю, что этот чертов фонарь пытается испечь наше тело!
- А! Забыл! Тут же эффект фокуса, на этой сковородке… А помнишь, ты котлеты жарил? Воот…, ты сейчас – котлета…, Толян – котлета…, аха-ха-ха!
- Сам ты котлета…
- Да пошел ты….
Очень хочется пить, в рюкзаке есть термос, но Толян тут же в отместку возмущенно бурчит:
- Потерпишь, осел! Пить он хочет. Вот х… тебе, а не попить. Вчера попил уже, хватит! Топай давай! «Керосинщик» хренов!
- Да ладно тебе орать то… вчера то, небось молчал, когда «коня» разливали, а седня
выискался…, трезвенник…
Так, потихоньку болтая сам с собой, я и дошел до Лагеря 2. Это было скопище палаток всевозможных форм и расцветок, на совершенно небольшой площадке под скалой на высоте (по разным источникам) 5200-5300 метров. Стас и Славик наливают мне чай, и я мелкими глотками, не торопясь, пью. Даже не пью, а медленно цежу сквозь зубы. О, вот это кайф! Время 12 часов, мужикам надо поставить шесть палаток и валить вниз. Стас дает мне рыжий Редфокс, я пока кидаю его в сторонку и начинаю копать в склоне площадку. Вот тут уже грозный тутек взялся за меня не по детски. Копну раз 5-6 и кемарю. Солнце палит, рожа горит, мысли плывут, руки как вата, одышка.
- Да, блин..., вот тебе и горы! Высота! Красота! Лепота! Хотел – заполучи теперь! - это я думаю.
- Давай, давай, копай, не отвлекайся, эстет... - ворчит Толян.
За пару с небольшим часов я управился и с площадкой, и с палаткой. Потом с Кайратом вдвоем поставили еще одну, площадка уже была выше, подровняли чуток ее. Мужики собираются и пожелав мне «спокойной ночи» валят вниз. Издеваются. Залезаю в палатку, долго лежу, хреново.
Что бы люди далекие от горной темы примерно поняли, что такое горная болезнь, я им всем рекомендую почитать, если не всю, то хотя бы некоторые главы «Мастера и Маргариты». Там Михал Афанасьич очень красочно, но главное – точно, описал состояние похмелья у гражданина Степана Лиходеева . Что тут скажешь, классик! Знал доподлинно о чем писал. Только вот Степу некто товарищ Воланд - добряк и душка, не кисло похмелил, вылечил. А меня бы сейчас кто-нибудь полечил? Нет желающих? Жаль.
Время кажется остановилось, и вместе с ним остановилось в зените солнце.
- Э! Слышь! Твою мать! Сколько можно висеть там? Давай, катись нахрен вниз уже! Хорош светить! - это Толян ругается.
Я через силу встаю, бесконечно долго грею чай, пью фервекс, ем пенталгин и диакарб, жрать не хочется, но это мы уже проходили. Завариваю кружку «магги» и зажмурившись, глотаю ее в три глотка, прислушиваюсь… «Не вынесет? Нет вроде, тихо лежит…»
Чай заливаю в термос, чтоб ночью не сдохнуть от сушняка. Наконец вечереет, мне становится легче и я вылезаю из палатки прогуляться. Да и диакарб начинает работать. Солнце потихоньку катится за Раздельную и сразу становится холодно. Не так чтоб ужасный мороз, нет конечно. Просто прохладно. Мне это нравится и я долго сижу на улице около палатки. Потом иду, и ложусь спать. Болит голова, но как-то незаметно проваливаюсь в тяжелый сон.
Ночь была вполне достойной того, чтобы, мягко говоря, именоваться «процессом акклиматизации». Поэтому, я решил не задерживаться лишнего в этом замечательном месте, и быстро собрав свои пожитки, часов в 6 утра я уже топал по «сковородке» вниз. И чем ниже я спускался, тем лучше становилась моя жизнь. Головной мозг опять приобрел способность мыслить внятно, а не бурчать про себя какие-то непонятные полуфразы. И даже Толян, этот вредина и ворчун, мой постоянный спутник в моих приключениях, взбодрился, перестал ругаться на солнышко и уже радостно подумывал о скором свидании с нашим старым дружищей - змием. Вот и берг, на верхней его стенке еше никого нет, но снизу слышны голоса, первые восходители уже подходят к перилам. Трещину, в которой кто-то вчера позировал под десятками объективов, я перепрыгиваю без проблем. Вниз - не вверх. Спускаюсь в разлом, и нос к носу сталкиваюсь, с двумя парнями. Судя по квелому виду идут в первый выход, уже припекает и их плющит.
-Привет…
-Привет!
-Как там на верху? Нормально?
-Если честно, не очень.
-А что так… горняха?
-Да нет, какая горняха… Водки мало взял, а девки там все страшные.
Оставив их оценивать столь плоский юмор, я спешу вниз. Для первого раза достаточно и я хочу успеть сегодня попасть в БазЛаг.
Чуть ниже разлома, в зоне трещин встречаю Стаса и Славика. Ведут большую ораву греков, человек 8-9. У греков за плечами что-то наподобие барсеток, дышат тяжело и мне кажется, сейчас кто-нибудь из них грохнется здесь на лед, и помрет. Гиды нагружены как и вчера (это заброска уже для следующего лагеря, на Раздельной) и решают расстаться с одной веревкой, вроде как им понятно, что выше 5200 из этих граждан, поднимется один-два, не больше, и эта веревка там ни к чему. Ну ладно, забрал и эту.
В Лагерь 1 пришел как раз к завтраку, Софья кормит меня кашкой и поит чаем. Сидя на камешке и жмурясь как котяра на солнышко, попиваю чай. Хорошо то как, аж мурлыкать охота. Только вот рожа сгорела начисто, болит. Наверно все-таки крем зараза, просроченный. Наблюдаю, как Синтия и ее подруга собираются вниз, они здесь свою культурно-спортивную программу выполнили и теперь им пора уходить. Габариты их рюкзаков никак не соответствуют их хрупким фигурам и я опять (ну а что же делать?) забираю у них палатку. Мой мешок сегодня будет почти пустой, и эта палатка меня не сильно отяготит, а дамам – приятно. А у меня такая натура - я вообще люблю делать дамам приятно. Девчонки уходят, а я ложусь покемарить часок-другой-третий. Ночью-то не выспался нормально, а здесь тело ожило и захотело спать.
Часов в 11 утра вышел. Светило в небе, видно решило за эти два дня, спалить на хрен на земле все что движется, и надо поставить «отлично», ему это вполне удается. Камни на ощупь кипяток, смело можно жарить яишню, ну а чтобы перейти реку, мне понадобилось побегать вдоль нее взад-вперед минут двадцать. Брода уже нет, веревки с собой тоже нет, а лезть в воду без страховки страшно, внизу есть замечательная воронка в леднике, туда с ревом уносится эта речка.
Ну, сами понимаете, пропасть без вести в мои планы не входило. Нашел таки местечко. Здесь вот сюда шагну, там вот там прыгну, потом еще вон туда, и вон туда. Вроде должно получиться…, с разбегу швыряю рюкзак через речку. Солидный перелет получился, вот бы меня кто-нибудь так перекинул. Вспомнив как дети в школе играют в классики, поскакал. Пару раз чуть не уехал в воду, но все прошло удачно, и я переправился. Гляжу в беснующийся поток воды, брр! Нет, напрасно некто Карпицкий зазывает меня бултыхаться, водником мне никогда не стать – даже за 10 литров спирта. Подумав, решаю что не соглашусь даже за 20, и даже за 30! Нет! И пусть не зовет!
- Да кому ты нужен, тратить на тебя столько спирта! – презрительно ворчит Толян. – Водники и без тебя найдут, куда этот спирт деть… альпинист хренов, ты лучше под ноги смотри, а то в речке не утонул, так здесь шею свернешь…
- Толян, ну что ты вечно ворчишь, скотина? Задолбал уже! И это тебе не так, и то не эдак. Надо больше позитива! Тогда и люди к тебе потянутся, а я, может быть, буду первый.
Догнал Синтию и Ласму уже на Луковой, на подходе к лагерю.
- Толик, а давай мы тебя за палатку пивом напоим? У нас есть мешок «Балтики»!
- Конечно, давай! - кто ж откажется от мешка(!) пива?
В лагере пусто и людей почти нет. Трое мужиков из Сарова - Максим, Володя, Сергей, и я с девчонками. Скидываю «кофлаки» и с наслаждением надеваю шлепки. За последние четыре дня мои ноги не знали другой обуви, кроме этой экслюзивной, топовой модели пыточных колодок производства знаменитой австрийской фирмы (их кстати, делали по спецзаказу Великого Инквизитора, товарища Томаса Торквемады, я это точно знаю, он мне как-то за стаканом сам рассказывал). Кидаем коврики на траву и садимся в кружок расслабляться. На небе все еще светит солнышко, но из-за хребта, из Таджикистана, по всему небу веером расползлись цирусы.
-Толик, смотри, какие облака, красиво… - это кто-то из девчонок.
-Угу, красиво. Особенно красиво будет часа через два. А сейчас так, баловство одно, а не красиво….
Через час с небольшим все немногочисленное население лагеря сидело в большой юрте – столовой и пили, кто чай, а кто и покрепче. Благо повод был, на улице бушевала самая настоящая метель. Снежная крупа сыпала горохом, потом на пару-тройку минут проглядывало солнце, потом шел дождь, потом опять крупа и так по очереди до самого вечера. Вечер я к сожалению не смог запомнить, были на то причины, ну а ночь и подавно, спал.
Весь день загораю, Синтия и Ласма уехали. Скучно. Обуваюсь и иду искать «тактовскую» экспедишн. Я там знаю несколько человек довольно хорошо, а Женька Аликберов, в просторечии – Аликберыч, так вообще – хороший друг и неоднократный собутыльник. Вскоре нахожу искомое – лагерь «Достук трекинг», чуть в стороне стоит большая « Ангара». Судя по всему – полная народу. Приняли меня тепло, накормили бараниной, напоили чаем. Рассказывают про то, как там наверху.
Вечером сидим в юрте с саровчанами, ужин, чай. Они завтра тоже наверх, гадаем про погоду. Ночью дождь.

Выход второй, превратившийся в попытку восхождения.
Утром встал рано, в пять. Девушки – повара с вечера спросили, кто во сколько пойдет, и каждому готовят завтрак к назначенному времени. Мне – к 6 часам, саровчанам – к 7, остальным – в 8. Вот это сервис! Похлебал кашку, потом чай, блины, печенье, конфеты. Залил термос – и в дорогу. Выхожу рано потому, что не хочу медленно жариться на дневном солнцепеке. Лицо у меня и так уже как помидор, от ожога кожа темно-красного цвета и опухла. Поэтому поберегу фейс.
Вся дорога на этот раз заняла 4 часа неторопливой прогулки. Тропа на удивление пустынна - ни души. До самого лагеря мне так и не попалось ни одного человека. Я даже стал подумывать – не случилось ли чего?
В лагерь пришел в отличнейшем самочувствии и расположении духа. Все-таки акклиматизация – великая вещь! А грамотная акклиматизация…, ну это когда между первой и второй…., так та вообще ….
Вечером пакую рюкзак, с тем расчетом, что бы утром только позавтракать, упаковать спальник, снять палатку и приступить наконец-то к тому действу, ради которого я и ехал сюда за тыщи верст – восхождению.
После обеда я познакомился с Константином из Краснодара. Нашли общих знакомых из альпинистских кругов. Костик чуть младше меня, т.е. мы с ним примерно одного возраста, и сами понимаете, нам было о чем поговорить. Костик такой же одиночка, как и я, завтра у него запланирована прогулка до Лагеря 2 и обратно. У него своя программа акклиматизации, хотя я лично, не вижу смысла в выходах наверх без ночевки. Ну, это только моя точка зрения и я ее Костяну не навязываю. Вечером в палатке-столовой пьем чай, и на этот раз дело дальше чая не идет. А жаль.

На следующее утро я проспал. Первый раз! Никогда не позволял себе такой роскоши – проспать время выхода. И вот на тебе… Пулей вылетаю из спальника, запалить горелку, котел с водой припасен с вечера – раз, срочно сбегать отлить – два, спальник в мешок, мешок в рюкзак – три, чай в термос, термос в клапан – четыре, одновременно снять и упаковать палатку, сожрать сникерс и горсть колес, выпить кружку чая – пять.Все! Через 15 минут после звонка будильника я уже довольно бодро вышагивал по леднику. Вот так! Такие эмоциональные встряски с утра иногда полезны – встал бы во время, так сейчас я бы еще позевывая, потягиваясь, ковырялся бы с горелкой, с палаткой.., потом что-нибудь потерял, пришлось бы искать , а так раз-раз – и поскакал. Если и забыл что – так и хрен с ним. Легче идти будет.
Трещины от жары последних дней раскрылись. Все что ниже большого бергшрунда, зияет голыми стенами льда уходящими куда то в глубину. Мостов нет. Прыгаю, обхожу, опять прыгаю. Толян боится:
- Здесь то нормально, а вот что будет выше…, снежок то уже киснет…
- Не ссы, прорвемся, чувак – это я его бодрю.
Прошел берг, вышел наверх. То место, где перепрыгивали большую трещину, теперь непроходимо и тропа идет налево вдоль трещины и только потом косо поднимается. Все идут в связках, мне не с кем, обгоняю всех, иду теперь первым, топаю не спеша, размеренно.
Здесь позволю себе отступление, так сказать, от темы дня и немного поумничать. Когда-то слышал такое выражение – «гималайский шаг». Кто знает – расслабьтесь и накатите пока стаканчик-другой чего-нить не очень тяжелого, а кто не знает – слухайте. Это когда идешь не быстро, размеренно, долго, но не устаешь! Можешь так идти и идти, а средняя скорость получается высокой. А еще «гималайский шаг» очень хорошо сочетается с таким понятием как «медитативный шаг». Это когда при длительных, монотонных и однообразных нагрузках ты выпадаешь из реальности, но контролируешь все вокруг на подсознании. Раньше я бегал кроссы и учился «выключать» внешние раздражители, посредством концентрирования мысли на чем-то одном, постороннем. Но при этом контролируя изменение обстановки вокруг. Когда этому научишься – можешь долго идти «выключив» к примеру стертую ногу, продавленные плечи, или головную боль или еще какой дискомфорт. Удобно бывает, особенно с похмелья. Только нужно какое-то время, для того чтобы «выключиться». И здесь все зависит от стабильности и частоты тренировок. Бегаешь так часто и постоянно – «выключаешься» буквально за две минуты. После перерыва в тренировках – надо уже минут 5-10, а то и больше. При «медитативном беге» или «шаге» можно пробежать-пройти большое расстояние буквально не заметив. 10-12 км я пробегал как за одну минуту, вроде только вот побежал, что-то там задумался минут на пять, и все, финиш. При этом еще и свежачок, не устаешь. Короче, самый настоящий «автопилот». И хотя спортивные результаты все это не сильно повышает, но способствует повышению психологической устойчивости. Кстати, мой «Толян», мое второе «я», есть не что иное, как вот это самое «выключение». Когда я разговариваю подолгу сам с собой (причем иногда несу такую чушь….) я легче переношу боль и страх и прочие некомфортные вещи, а бывает не замечаю их вовсе. Ну да ладно, хватит умничать. Поехали дальше.
Еще здесь, на Ленина, я впервые столкнулся с таким странным явлением – народ здесь в большинстве отдыхает прямо на тропе. То есть гражданин шел, шел, брык прямо посреди тропы – скинул рюкзак, сидит чай пьет, все его (или их) должны обходить. Даже ноги не подвинут. Аж бесит. Никогда и нигде такого не встречал. Ладно буржуи, но когда наши туристы! Сделал пару замечаний, потом надоело, и группу особо наглых товарищей обложил матом. Да и на спуске мало кто подъемные следы не рушит. В общем, никакой этики.
Время 10 часов дня, солнце печет, иду уже где-то 1,5 часа. Здесь мосты не так растаяли как внизу, но уже мягкие – пару раз проваливаюсь в толщу моста по пояс и глубже. И не понятно – то ли я его насквозь проткнул, то ли просто провалился. Стараюсь не думать об этом, просто выползаю на «сушу» и иду дальше. Толян опять ворчит:
- Вот блин, когда нить доходимся с тобой…, останется только дырочка в снегу…
- Ты не каркай, ворона…, что, ни разу что ли не проваливались мы так? Мосты толстые, просто подкисли немного сверху. Нормально.
Меня обгоняет мужик. Один, на вид ему лет 45-50. Топает, не останавливаясь вообще. Меня это зацепило. Пристроился в его темпе. Сначала он оторвался прилично, но потом я как то разошелся, разбежался, сократил дистанцию, и весь подъем на «сковородку», и дальше до самого Л2 мы прошли не останавливаясь ни разу, за 2,5 часа.
Не доходя метров 100 до палаток встречаю своих старых знакомых – Клауса и компанию. Пообнимались, посмеялись. Поспрашивали друг друга, кто куда идет. Выясняю, что немцы дошли до 6900, и там завязли в снегу. Вроде как снега свежего по развилку. Пока я загорал в базе, на гребне нехило намело. И хотя все говорят что на гребне снега не бывает, сдувает, вид немцев говорит об обратном. Размышляю про себя – «пока я до гребня дойду, или тропу пробьют, или сдует в конце концов…, ну а если все- таки не то, и не другое, одному мне не протропить никогда»
Ну, вот и все. Конечная. Лагерь номер 2, высота 5300 мнумов.
Кому опять не понятно - объясняю. Здесь, в горах, есть такая единица измерения – мнум. Люди, ни разу не ходившие в горах даже не знают такую единицу. Внизу расстояние меряют банальными и неинтересными сантиметрами, метрами, и километрами. Кое – где актуальны иностранные футы и дюймы, а некоторые еше по старинке балуются локтями и аршинами. Но все равно, это не идет ни в какое сравнение с мнумом. Вдумайтесь! Ведь это очень серьезная единица! Ей можно измерить только высоту, и ничего другого. Она и звучит так – метр над уровнем моря. А так как в горах все измеряют от уровня моря, и другие единицы измерения здесь мало котируются, то мнум конкурентов не имеет. Ну разве что только литр и килограмм
На этот раз расположиться в Лагере 2 я решил не общей куче на скальной осыпи, а немного ниже. Тут уже стояло несколько палаток,и возле одной из них сидел парень.
-Привет! Вам соседи не помешают?
-Да располагйся, конечно. Какие вопросы.
-А вы откуда?
-Из Иркутска. А ты?
-Из Томска.
-О! Почти земляки!
-У меня в Иркутске друзья есть, вместе на Кавказе ходили.
Поболтали, и я приступил к устройству своей ночевки. Далеко от тропы решил не удаляться и стал топтать снег метрах в 10-15 от медленно бредущих мимо меня альпиноидов.
Увлекшись установкой палатки, я и не заметил как недалеко от меня решила установить лагерь «группа товарищей». И обратил на них внимание только тогда когда услышал с их стороны возглас:
- Саша, смотри! Что-то штаны знакомые…, а это не Толик ли из Томска?
- Ну йопт! Точно он!
Смотрю, ну надо же! Да это же Ростов и Таганрог! Я ними в феврале на Приюте зависал, погоды не было. Дня три ждали, они потом ушли, у них время вышло, а я с иркутянами потом еще 5 дней курил. И Саша Забродин, и Андриян Спичка, и Антон Маналаки! Все здесь.
- Здарова, парни! Вашу банду на Эверест не пустили, так вы теперь тут шляетесь?
- Да, Толик.Что то в этом роде. А мы смотрим – твои самошитные штаны сверкают, ну думаем, наверно это Толян, других таких нет. Ты тогда на Гору то сходил? Мы ж не в курсе, чем у тебя тогда закончилось.
- Да сходил. На Западную. Мы с иркутянами потом, как вы свалили, еще 5 дней сидели, мело по черному, и только 26 го сходили. Я думал, еще день и все, иди оно все в анус, больше не смогу сидеть, вниз пойду.
- Ну и как, нормально все прошло?
- Да как сказать… 23 го нажрались как свиньи, праздник все таки, да и скучно было неделю сидеть, все потом два дня болели. 26 го пошли – и так все нормально шло, но на спуске у нас один слинял из под Западной на седло. Метров 150 летел, прям у меня на глазах, я думал, все, убился. А он в рубашке родился. Представляешь! Перелома малюсенького и то не было. Пара садин, ушибов и все. Даже в спасы не дал поиграться, вниз сам шел. А если серьезно - шибко повезло ему и нам всем. Такие дела.
- А чего это он так?
- Да мы спускались уже, и на перегибе, там где тропа выходит с траверса вершины на вершинное плато, мы парня с девчонкой встретили, тоже из Иркутска. Ну он последний шел, что-то заболтался с ними, поговорили, и они вверх, а он вниз. Расслабился наверно, только эти двое за перегиб ушли, у него нога сыграла, чвяк - и готово. Поехал, как по рельсам. Вот так.
И тут из желтой «Салевы» появляются две головы – «Толик?!»
Блин, да это же Паша с Элей! Те самые, с которыми тогда наш «летчик» заболтался. Вот уж точно – место встречи изменить нельзя!
Вечерую с этой компанией. У них тут целая экспедиция, наподобие нашей томской. Народу у них много, но сегодня вышли не все.И завтра, наверх тоже пойдут не все, а палаток на Раздельной– две. И Забродин зовет ночевать у них. Вообще то я и так планировал выйти завтра на Раздельную без палатки. Рассчитывал или вырыть пещеру, или переночевать у наших томичей, а тут Забродин предлагает местечко.Ну и вдобавок, пока я буду на Раздельной, в Лагере 2 в моей палатке будет ночевать Костик. Паша и Эля вечером уходят на Раздельную, и сразу утром пойдут на Гору. Мы сидим у палаток и разговариваем с Забродиным о том, о сем. Саша может насмешить кого хочешь, и за словом в карман никогда не лезет. На фоне неба, на Раздельной, замерли фигурки. Это иркутяне. Проходит час, полтора, а они кажется стоят на месте. Наконец они пропадают. Когда темнеет, собираю шмотки на завтра и ложусь спать. Самочувствие весь день прямо противоположно тому, что я испытывал здесь в первый выход. Как будто я не 5200, а на 2100, где нибудь в Ак-тру в базе загораю. Мелькает мысль « если так же и на Раздельной будет – на Гору пойду, а со снегом на гребне на месте разберемся»
Утром выходим вместе с Забродиным. Остальные еще спят. Но Саня решил коней не гнать и пошел вообще вразвалку. Я сначала пытался идти так же, но потом плюнул и говорю «ладно, Саня, я побег. На Раздельной увидимся».
Подъем на Раздельную занял у меня 4 часа. В Лагерь 3 я пришел одновременно с гидом «Памир Экспедишн» Борисом. Мужик он уже не молодой, но ходит очень бодро. В мой первый выход на «сковородку» мы с ним поцапались. Он сделал мне замечание, что-то в роде:
- Ходют тут всякие по одному, а мне потом их из трещин выуживай.
На что я ему тогда ответил:
- Вы бы лучше за своими клиентами следили, так как они ходят в связке, вам придется своих выуживать - цельными связками.
На том и разошлись. А сейчас, я помогаю ему до прихода клиентов заровнять площадку, взамен он обещает какой-то совершенно неземного вкуса горячий шоколад, проще говоря – какао. Приходит Забродин и выясняется, что места мне сегодня не будет. У них еще народ незапланированно подошел, и их в палатках – как сельдей в бочке. Ладно, я не в обиде, иду к «тактовским» томичам. Они практически в полном составе сходили на Гору. Поздравляю их с Горой, но в оссобенности я рад за Аликберыча. Женька очень устал, на вершине было хоть и ясно, но сильный ветер. Остальные «тактовцы» где то еще на гребне. Понятно, что вниз сегодня из них никто не пойдет. Посидев в теплой палатке и попив чай, иду искать место под пещеру. Тут нет достаточно крутых склонов, а уходить сильно вниз я не хочу. Поэтому, отойдя от палаток вверх метров 30, снимаю рюкзак, теплую куртку и полар и остаюсь в одной термухе и штормовом авизенте. Сразу холодно, но я знаю, сейчас промокну, а высушить потом столько вещей будет нереально, в термухе же и авизенте я буду сухой через 20 минут после окончания рытья пещеры. Начинаю рыть прямо в полу. Копаю сначала квадратную яму метр на метр и глубиной полтора, и потом в одной из стенок этой штольни начинаю копать вглубь. Сначала дело шло бодро и споро, но вскоре наискосок от пола до потолка появилась ледовая пластина толщиной сантиметров 10-12. Лед очень твердый и плохо рубится даже мотыгой. Да и неудобно лежа. Выхожу отдохнуть и подумать, и отмечаю про себя - на удивление я очень хорошо себя чувствую Просто даже не верится что на 6100 ( на такой высоте я первый раз) можно так хорошо себя чувствовать. Время 2 часа дня . Блин, попался же этот чертов лед! Размышляю… Я за то, чтобы копать дальше. Время еще есть, за 3 часа я по любому выгрызу себе норку. Толян же, сука, паникует и рвется вниз. Вот козел. Пока я в таком раздвоенном виде размышлял о вариантах своего поведения, ко мне подошел парень, одетый в духе советских туристов образца 80х годов. Сплошной индпошив, причем как я заметил ( я тоже любитель шить), сшито все очень аккуратно и очень грамотно. «Мармот» и тот позавидует, не говоря уж про «Редфокс»
- Роешь? Давай на двоих сбацаем, мне тоже интересно в пещере заночевать.
- Да не вопрос. Тащи лопату, будем копать по очереди.
Вдвоем дело пошло. Андрей, который тоже был гидом «Памир экспедишн» вместе с Борисом, решил, что пещера на Раздельной на порядок лучше чем палатка и притащил складную «Салеву».
-Вот, буржуи подарили!
Взяв ее в руки, я понял почему буржуи решили от нее избавиться. Она была сделана из стального листа невероятной толщины и весила как АКМ калибра 7,62. Но зато такой лопатой мы рубили лед как масло, ничуть не опасаясь за ее целостность. Да что лед! Такой лопатой, можете мне поверить, смело можно было бы орудовать на лесоповале! Мой 450 граммовый «Фискарс» завистливо курил в сторонке. Кури друг, кури… зато я тебя никогда никому не подарю. Пещера была еще не закончена, требовалось выровнять и загладить потолок, вырубить нишу под кухню, и сделать пару полочек под мелочи, но с улицы, сметая таблички «Закрыто» и «Технический перерыв», к нам уже ломились на экскурсию толпы иностранцев. Такое жилище для большинства из них почему то было в новинку. Мы с Андрюхой ослепли от вспышек камер и я понял, почему голливудские звезды так ненавидят папарацци. Сначала мы решили брать с них по 5 баксов за просмотр экспоната, но потом поняли, что если мы их сейчас всех не прогоним, потолок они нам точно обрушат. Буржуи, обиженно сопя разошлись. Пока я занимался внутренним убранством нашей норы, Андрей притащил от Бориса термос с какао. Борис не обманул, напиток был просто волшебным.Я сам беру в горы детский «Несквик», но это…, это было что-то совершенно нереальное. Такое какао и по 50 «коня» на душу населения взбодрили, и я вылез на улицу просушиться. Вся одежда на мне была абсолютно мокрой. Солнце здесь еще не зашло, хотя внизу в долине уже лежал мрак. Тянул легкий ветерок и на юге, в Таджикистане (а если хряпнуть не по 50, а по 100 - может даже и в Афганистане) лежала на горизонте нехорошая дымка. Такую я уже видел не раз, и ничего хорошего она никогда не сулила. Ладно, что гадать, поживем - увидим. Продрогнув до костей, но высохнув ( Вот что значит старый добрый авизент! Мембраны здесь отдыхают! ) я вернулся в пещеру. Андрей был где то у своих. Одевшись, и улегшись на спальник с кружкой чая, я и Толян стали размышлять. Сейчас моя внутренняя оппозиция оценивала ситуацию вполне конструктивно.
- Что мы имеем « за»? Первое, обалденное самочувствие. Никаких негативных явлений с нашим телом не наблюдаю абсолютно. Второе…., второе…, а что второе? Так, ни второго, ни третьего нет.
- А что мы имеем «против»? Скорее всего, погоды завтра не будет. Что еще? Больше вроде ничего и нет.
- Мда, паритет, твою мать…
- Ну и? Что делать то будем?
- Давай так. Ставим «будилу» на 3 часа. Если погода есть, выходим в 4, дальше по ходу пьесы. Если погоды нет, сидим еще день, дальше опять по ситуации. Жратва есть, бензин есть. Можно хоть неделю тут жить, но при любом раскладе больше трех дней здесь не сидим. Ок?
- Ок!
Вскоре пришел Андрюха. Просветив его насчет своих завтрашних планов, услышал в ответ, что они завтра при нормальной погоде ведут клиентов на вершину. Борис ведет группу сильных, а Андрей сопровождает тех, кто заведомо не зайдет, ведет их пока они не спекутся, но не выше 6500. Говорю ему, что погоды скорее всего завтра не будет.

Кто-то тонко и нудно пиликает у меня в спальнике. Долго лежу, пытаясь понять свое состояние. Нет, отмазаться не удается, с тушкой все в порядке. Сонно смотрю время - на часах 3-20. Все, осталась одна надежда - надо на улицу, смотреть погоду. Посмотрел, не помогло - звезды то, звезды! Вздыхаю про себя:
– Ну что ж! Как не крутись, не вертись, а сейчас именно тот момент, ради которого ты сюда и ехал. Так что, давай, очко в кулак, и вперед – на танки.
В пещере ватная тишина, только сопит во сне Андрюха. Стараясь не разбудить его, убираю спальник, и лежа одеваюсь. Ставлю котел на горелку ( в чем удобство пещеры – за снегом не надо никуда ходить), и выхожу на улицу – надо на «шхельду». Еще по настоящему темно, даже сумерек нет, этакая темнущая - претемнущая ночь. Правда, совсем не холодно, и это меня настораживает. Не должно так быть – звезды и тепло. Начинаю что-то просчитывать, думать - «а как будет то, а как будет это…». Потом вспоминаю, совершенно не дословно, но что-то вроде :
- Наши враги – это наши сомнения, они убивают в нас веру, веру в удачу и свои силы, веру в силу духа человека, они лишают нас того, о чем мы могли бы вспоминать всю свою жизнь как о величайшем счастье, в конце концов – они…..., блин, дальше не помню… Эрик Шиптон, если что. «На той горе.»
Ночь. Я стою посреди Лагеря 3. В палатках еще все спят, ни огонька. Толян спрашивает:
- Ну и? Страшно?
- Не нукай. Страшно. Только это сейчас не обсуждается, надо идти, и именно сейчас.
- Ну зачем так? Можно подождать, сейчас проснется народ, с кем нибудь и пойти.
- Можно. Но - не нужно. И вообще – отвали.
И я пошел. Сунул в рюкзак термос, лопату, горелку с с флягой бензина, сверху присобачил мотыгу. Без этого джентельменского набора я никогда не выхожу на штурм. Спускаюсь с Раздельной при свете фонарика. Совсем не холодно, и даже ветер какой-то теплый. Толян нудит:
– Это уже ведь было, на Эльбрусе, помнишь? Звезды, а потом они пропали под утро, тогда ты успел убежать…, только здесь - не Эльбрус, сейчас ты даже ночевал на такой высоте впервые, а что дальше - даже понятия не имеешь…. Слушай меня! Ты просто идиот, ну куда ты идешь?!
– Толян…, ты эта…, заткнись, а?
– Вот видишь, тебе даже сказать нечего против моего голоса, а мой голос сейчас – это голос разума.
– Слышь, голос разума…, я тебе уже сказал – заткнись. Твой номер сейчас – номер шестнадцатый. Пока ничего страшного нет. Просто один, просто ночью. В принципе - ничего особенного. Вообще ничего особенного. Понял? Если прижмет – тогда и будешь иметь право голоса. А сейчас – заткнись.
Пока болтал сам с собой – незаметил, как дошел до плато 6400. Это еще одно потверждение теории практикой. Светает. Ну вот и то, в чем я вчера не ошибся. Задуло, затянуло все вокруг. Похолодало. То ли от высоты, то ли еще от чего.. Еще не метель, но сомневаться не приходиться – будет. Весь вопрос – когда? В каждом районе свой микроклимат и критерии изменения погоды. Какие здесь – я не знаю. Иду. Тропы нет, но каким то чутьем я ее угадываю.
- Вот, точно, баллон стоит кислородный… здоровый, собака… как его сюда затащили, это ж уму непостижимо… наверно сверху сбросили…
Слетает кошка. Надеваю, пинаю фирн. Нет, не пойдет, надеваю по новой. Не получается. Кошки эти не мои, арендованы у товарища Карпицкого, ( вкратце – истинный ариец, характер нордический, выдержанный… Тьфу ты! Инструктор альпинизма 2 категории, КМС по водному туризму и альпинизму, любит погонять на велике и побухать, и даже я не знаю – что он любит больше, в общем - настоящий спортсмен.)
Так вот – кошкинсы. На бахилах правая сидит не крепко, левая нормально, а вот правая - нет. Блин, ну подгонял же! Как так! Иду. Опять слетает. Ну и хрен с тобой, сука! Снимаю бахилы, надеваю кошки на пласты. Теперь нормально. Только фонариков с собой нет, если придется тропить, будет весело… Иду, уже рассвело, но вокруг вообще ничего не видать, пуржит. И еще - ветер, он бросается на меня из-за камня, как злющий цепной барбос, потом отскакивает в сторону, прячется, затихает, потом опять все по новой. Какая то чертова карусель. Выхожу с плато, подъем - выполаживание, подъем – выполаживание. Внутренники плохо просохли в спальнике, сырые, и без бахил ноги сильно мерзнут, а если быть точнее – уже не мерзнут. Странно, трентал жрал с утра. Да и холод не настолько уж дикий, чтоб так быстро перестать чувствовать ноги. Долго отмахиваюсь. Помогает, но не надолго. Смотрю время – 7 ч 30 минут, вышел я в 4 –00. это значит иду уже 3,5 часа, дошел примерно ( если мерить от известной точки – плато 6400) до 6500-6600. Сажусь на камень, палки втыкаю в снег.
Толян, скотина, радуется:
- Слушай! Не ломайся! Ну не будь идиотом, разворачивайся. Давай, не выпендривайся, потопали вниз. Вишь, как метет! Какие тут, к едрене фене восхождения…
Я вяло слушаю его, и злюсь, но понимаю – он прав. Эта малодушная скотина, вечно сидящая внутри меня, и готовая испоганить любое дело – сейчас он прав. Одно дело, просто боятся неизвестности, другое – переть напролом в бурелом. Чтоб не сдаться сразу, говорю ему:
- Ладно, иду еще пол часа, если ничего не изменится ( как будто что-то может измениться!) разворачиваюсь и вниз!
- Ну, вот и ладушки!
Встаю, беру одну палку, тянусь за второй…. Сильнейший порыв ветра налетает откуда ни возмись и… И уносит мою палку! Причем не просто роняет, а реально - я вижу как она улетая, два раза бьется об камни, и исчезает в метели! Прохожу несколько метров в одну сторону, в другую…. Пусто, палки нет. Словарный запас скуден, как никогда:
- Сука! Б…. ть! Твою мать!
Ветер сечет морду. Уже не раздумывая, злой как сто чертей разворачиваюсь и иду вниз. Толян притих и даже пикнуть боится. Своего он добился. Ни о чем не думая, не размышляя иду вниз. Тропы нет, видимости нет, нихрена вокруг нет - планета Железяка… Через несколько минут наступаю в метели на свою палку. Лежит тихонечко, затаилась...
- Ну и че ты тут развалилась? Свалить хотела, да не вышло?
Иду угадывая направление, от флажка до флажка, чисто интуитивно. Но в одном месте показалось заплутал, вроде как ветер по другому стал в лицо дуть, и флажка что-то уж долго нет, вернулся назад по следам, повернулся как было, и вскоре кто то учтиво шепнул в ухо:
- Пожалуйста, мистер, вы хотели вешку? Вот вам вешка.
Смотрю вправо, точно – вот она, махонький красный флажок, растет себе из сугроба.
Самое трудное было, найти в этой круговерти то место, где с плато 6400 тропа вниз уходит. Вот вроде здесь должен быть очередной флажок, но пока его увидел, раза три туда-сюда прошел. Нда, правильная ориентация в метели при отсутствии видимости и навигационных приборов – та еще наука! Тут еще очки снегом залепило, пока протирал уронил варежку, и она по склону вниз, на сбросы, укатилась метров на 30, еле-еле ее видно.
- Ну штож седня за день такой? То ли я против всего, то ли все против меня…
Без варежки, в одних перчатках можно забыть об еще одной попытке восхождения. Я уже немного успокоился и думаю про себя:
- Ничего страшного. Будем считать это просто акклиматизационным выходом, спущусь вниз, лагерь 5300 снимать не буду, через пару - тройку дней еще раз попробую.
Ну, а без рукавичек – дело труба. Так что, заякорил я хорошенько рюкзак в камнях палками, и с ледорубом пошел вниз на 3 такта, очень осторожно и не спеша. Повторять судьбу человека из Питера, который уже три дня лежит напротив второго лагеря мне не хотелось. Подобрал потерянное и так же не спеша вернулся обратно. Присел отдохнуть. Термос достал, он почти полный, за все это время всего один раз к нему прикладывался ( так и не бутылка же, чтоб между первой и второй). Чай горячий, сразу силенок подкинул. Снизу что-то никто не идет, оно и понятно – кого черт понесет в такую погоду. Но тут на тропе все же немного потише, чем на плато и выше по гребню. Видимость местами так вообще 200-300 метров.Но мне уже вариантов нет – только вниз. Спускаюсь. На середине спуска от плато встретил Бориса и его иностранцев. Особо не разговаривал, они мне кивнули, я им буркнул что-то, на том и разошлись. А что тут говорить, Борис мужик опытный, и так все понял. На самом седле между гребнем и Раздельной еще несколько человек попались, эти что-то вообще, уж очень поздно вышли. Здесь Толян ожил:
- Поздно, рано…, ты бы не умничал, сам то - не зашел? Ну и все, сиди, молчи в тряпочку.
Только на Раздельной я понял, что немного устал. Время – начало 10го. Еще утро, а у меня впечатлений, как будто я уже сутки тут шляюсь по гребням взад-вперед. В пещере никого нет, но вещи Андрюхины на месте. Значит не повел он своих дохляков. Но где его здесь искать? Походил, к ростовчанам в палатку сунулся – пусто. Непонятно, то ли на Гору пошли, то ли вниз. Если б на Гору - я бы их встретил, хотя могли и разойтись, пока я на плато плутал. Ладно, увидимся еще внизу. Мне сейчас надо срочно вниз валить. Задерживаться здесь более смысла не вижу. Андрюхе записку написал, сунул под клапан его рюкзака, свои шмотки собрал и пошел.
В Лагере 5300 оставил все продукты, баллон газа, (мне его Забродин подарил, сам-то я газ не брал), палатку поправил, отяжки по новому перетянул, юбку снегом получше закидал, и быстренько дальше вниз побежал. На «сковородке» меня Аликберыч догнал.
- Женька, здорово!
- Привет, Толян! Ты уже вниз идешь? Ты же вроде вчера наверх собирался?
Пока вниз шли, я ему рассказал о своих утренних похождениях.
- Ладно, не переживай. Отдохнешь, и еще раз попробуешь, тогда все получится.
- Твои б слова, Женька, да богу в уши.
Как через трещины прыгали, да скакали – совсем неинтересно. Только когда последнюю трещину проскочили, Аликберыч выдохнул:
- Вот теперь – все! Здесь я могу сказать, что сходил на Ленина!
Остановились, я его попросил внизу мне домой позвонить, успокоить жену, сказать что все нормально. О чем то еще поболтали, он мне удачи пожелал, и разошлись. Он сегодня сразу в БазЛаг уходит, а я принял решение загорать на леднике. Сил идти сегодня куда то еще нет. Ну вот и все, пришел. Кухня, Софья, чай, палатка, коньяк, спальник…

Выход третий. Последний.
Два дня проведенные мной на леднике, пролетели совершенно скучно и потому незаметно. Погода в эти дни не баловала, беспрестанно валил снег. В Лагере 1 было сыро, холодно, и вообще – весьма и весьма неуютно. Я даже пожалел трижды о том, что не стал спускаться в базу. Там все таки теплее и травка есть. А здесь только лед и камень. Хотя в последние дни так и их не видно, все завалило снегом. Ну ничего, это мне на будущее наука.
Костик, пока я безрезультатно шлялся по гребню на верху, успел акклиматизироваться до высоты 5300. И теперь мы строим с ним планы совместного восхождения. Представляем себе все примерно так – идем на 5300, там ставим Костиного «Фокса», потому что и в моей «Алексике, и в его «Фоксе» вдвоем очень тесно, поэтому по возможности лучше ночевать в комфорте, по одному. На Раздельную берем мою «Алексику», так как мою пещеру скорее всего уже завалило снегом, «Фокс» остается на 5300. Таким образом имеем два установленных лагеря и может быть это в будущем даст нам свободу маневра. По самочувствию Костик или идет вместе со мной на штурм, или идет вниз на 5300 и там ждет меня. Поэтому нам и нужны два лагеря. Если наверху нас застанет непогода, спускаемся на 5300 и там ждем подходящих условий. Все таки на 5300 сидеть проще и легче чем на 6100, и в то же время при улучшении погоды можно очень быстро стартовать на штурм.
С вечера снег перестал идти и к ночи небо очистилось. Мы с Костиком уже устали квасить коньяк и решаем, что пора бы и к делу приступить. Собираем рюкзаки и на трезвую голову ложимся спать.
Рано утром погода звенит. Очень холодно, на небе ни облачка, а через всю стену пика Ленина ночью прошла громадная лавина. Шрам от нее отчетливо темнеет на белоснежном склоне Горы. Чуть-чуть до тропы не дотянула. Мой Толян опять паникует, и предлагает отложить выход на день.
- Одна лавина еще не все. Смотри сколько снега намело, всяко еще пару-тройку раз бухнет.
- Рядовой! Не ссать! – это уже мои аргументы.
На тропу уже вышел народ. И я отметаю все сомнения. Костян тоже за то, что бы идти. Так что Толян, увы. Извини, дружище, но тебе придется идти с нами. Привыкнув за последние дни ходить по одному, мы и сейчас с Костиком выходим в разное время. Я вообще не люблю ходить в связке, и встегиваюсь только в случае ну вообще крайней необходимости. Здесь же такой не вижу. Тропа мне известна и исхожена не одной сотней людей. Главное по целяку без нужды не шляться. Я выхожу первым, Костик немного копается, и идет минут через 40 после меня.
На сковородке опять пекло.Снег свежий, белоснежный, поэтому солнечные лучи особо сильно отражаются. Воздух сухой. Но сейчас все эти неприятности переносятся абсолютно непринужденно и легко.После подьема на 6600 и отдыха на 4400, я здесь чувствую себя как рыба в воде. На тех кто идет сюда очевидно в первый раз больно смотреть. Неужели и я так же кисло выглядел?
В Лагерь 2 прихожу неспеша и свежим. Мой маленький красный домик уже застоялся и заскучал без меня. При виде меня он скулит и виляет хвостом.
- Ну-ну, спокойно, дружище…, вот и я, я тебя не бросил, что ты…, сейчас мы тебя поправим, откопаем снежок, юбку подтянем, оттяжки…, все будет хорошо, ты у меня молодчик…
В ожидании Костика, ставлю чай, раздеваюсь догола и немного загораю. За 20 минут солнечных ванн светило не успевает меня сильно зажарить, но могу сказать что по силе загара Черное, Красное и прочие южные моря здесь отдыхают. Приходит Костян, вместе ставим его «Фокса». Дело сделано, теперь можно и расслабиться. Время до вечера еще много, едим, пьем, травим анекдоты и болтаем просто так. Спать ложимся рано.
Ранним утром, пока Костик варит чай, снимаю палатку, легко завтракаем и выходим. Опять порознь. Я чуть раньше, Костик чего-то там замешкался. Выходим из Лагеря 2 самые первые. Вокруг чужих палаток девственно чистый снег, никто еще даже не выходил, спят наверно. Холодно. Это хорошо, снег смерзшийся и держит. Так и топаю, посматривая назад – напарника уже не видно из-за перегиба, палаток лагеря 5300 тоже, чтоб не скучать болтаю с Толяном - обо всем понемногу. Так бы шел я и шел, пока не пришел бы в Лагерь 6100 легко и незаметно. Но на взлете Раздельной снег оказался просто отвратительным – глубоким и неслежавшимся. Начинаю тропить, снега в среднем по колено, местами и выше. Склон крутой. Прямо в лоб при таком раскладе не идется, точнее идется, но очень медленно и тяжело. Иду траверсами – тридцать шагов влево, тридцать вправо. Скорость резко падает и Костик сразу же начинает догонять. В 1/3 подъема догнал. Присели отдохнуть. Далеко внизу видны первые фигурки идущих вслед за нами восходителей. Такими темпами они нас скоро догонят. Они то по ровному идут, а мы крутяк тропим. Но ничего – втянулись, и вдвоем дело пошло быстрее и веселее. Когда до перегиба оставалось метров 200 пути, нас наконец-то догнали. С удивлением вижу, что это девушка, и первое что она выдохнула нам, было: «Мужики! Громадное вам спасибо! Если б не ваши следы, так тут умереть можно..». На душе стало сразу тепло и приятно, и как она не рвалась потропить первой, мы с Костяном не сочли возможным дать даме так напрягаться. Вскоре подтянулись еще люди, среди них и мой знакомый из Новосибирска Иван Яровой. Последние 100 метров мы вообще расслабились и предоставили остальным почетное право первыми ворваться в расположение Лагеря 3. На всю дорогу у нас ушло ровно 4,5 часа.
Как я и ожидал, мою пещеру заровняло под «ноль» так, что если бы я не знал, что 5 дней назад здесь была нора, так и не подумал бы никогда. Погода портится. Все затянуло облачностью, и явно потеплело. Опять дело к метели. Костику ничего не говорю – чтоб не сглазить.
Вскоре наша палатка была установлена. Сделали мы это капитально, не поленившись тщательно выровнять площадку, растянуть палатку, и поправить стенку. Уже не раз убеждался, что капитально поставленный лагерь может во сто крат потом оправдать твои усилия. День проходит быстро и незаметно. Наше с Костей самочувствие великолепное, мы уже отдышались после тропежки, едим, пьем чай и немного коньяк.
- Алкаши! Даже здесь квасите… - ворчит Толян.
- Да ладно. Мы ж за завтрашнюю удачу. И вообще - это у нас уже образ жизни, а это не лечится. Так что расслабься, дружище! Тебе здесь ничего не исправить.
Костик конечно не догадывается, что у нас есть третий компаньон. А я ему о нем ничего не рассказываю. Зачем? Все равно от Толяна никакого практического толку. Тропить – не тропит, палатку не ставит, за снегом не ходит.Только брюзжит и ворчит постоянно. Даже выпить спокойно не даст. Так что с этим поганцем я общаюсь тет-а тет.
Вечером ставим будильник на 3 ночи, заливаем термоса на ночь и залазим в спальники. Разные думы лезут в голову. Того мандража, который был у меня здесь в первый выход на штурм, сейчас нет. Просто очень хочется, чтоб все карты завтра легли удачно и Фортуна наконец то дала нам полный карт-бланш. Я даже не предполагал - как я ошибался…

Штурм.
Следующий день с раннего утра, а точнее с поздней ночи пошел наперекосяк. Встав по звонку, и выглянув на улицу мы не увидели ничего. Абсолютно ничего не было видно в этой черно-белой мгле. Только снег, ветер, дубак. Уже и не надеясь на улучшение погодных условий продолжаем дрыхнуть. Но в семь утра небо стало проясняться, а ветер успокаиваться. И черт же дернул нас (а точнее – собственная глупость, или может отсутствие высотного опыта, что в данном случае – одно и то же) идти на Гору. Моментально собравшись, и даже не согрев чая ( газ не горел, а бензин практически весь дожгли вчера) с практически пустыми термосами выходим. Задним умом мы все сильны, а тогда я даже как то и не подумал, что погода улучшается, но не устоялась, что она может точно так же резко измениться обратно, что время выхода очень позднее, и что…, да вообще, можно было сразу понять, что это – не наш день. Но в тот момент наши с Костиком котелки не варили. И даже Толян почему то промолчал, сволочь.
Тем не менее, как бы там ни было, мы вышли. Здесь сделаю еще небольшое отступление, и ради объективной точности скажу – с нами вышел еще некто Валера из Калининграда, мужичок лет 45-50, тоже одиночка. Но этот гражданин во время абсолютно всех наших передвижений в течение всего дня шел только сзади, как тень, за спиной в 2 метрах, след в след и нисколько не напрягал свой мозг мыслью о том, что такое его поведение становится наглостью. И даже прямые и конкретные слова в лицо: «Валера, а ты потропить не хочешь, пора бы?» на него не действовали, хотя чувствовал он себя весьма неплохо и даже иногда лучше нас с Костяном. Исходя из всего вышесказанного в дальнейшем рассказе я не буду Валеру упоминать вообще. Для меня его с нами не было. А мой Толян к концу дня так вообще проявил невиданную прежде агрессивность и яростно призывал меня к рукоприкладству. Еле удержал его.
Кроме нас с Костей, на гребне больше никого нет. Опять идем раздельно, но при выходе на плато 6400 Костя догоняет меня, и теперь уже он лидирует. Но такое почетное звание лидера здесь дается ему нелегко. Каменистый гребень ниже плато бесснежен, там действительно все сдувает ( хотя в прошлый раз я и там умудрялся найти места где было выше колена), а вот на плато и выше… В общем чем было выше, тем снега становилось больше и больше. И если до так называемого «ножа» еще было терпимо, то весь «нож» Костян один, реально и без вранья, протропил «по развилку» и выше. В таких местах мне его тропежка мало помогает. С моей слоновьей массой я проваливаюсь в его следы как целину. У нас с ним крайние весовые категории. Зато в меня коньяка в два раза больше входит.
Перед «ножом» догоняем парочку. Парень и девушка из Бишкека. Обгоняем их, и уже на «ноже» сверху видим, что они развернулись и уходят вниз. Мы же, как самые настоящие деревянные (Не по пояс! В полный рост!) солдаты Урфина Джюса продолжаем упрямо рубиться наверх. Погода какая то непонятная. То облачность, метель и ветер. То тут же немного затихает и становится спокойно, хотя видимость в лучшем случае не больше 200 метров. Но это редкость, в основном дальше 50-70 метров не видно. Иногда, не найдя очередного флажка, плутаем, но в целом ориентируемся на скалы впереди, которые изредка появляются в просветах. Тропим по очереди, но надо отдать должное, Костик берет на себя значительно большую часть этого и так нелегкого труда, который здесь, на высоте 6700-6900 тех самых мнумов, превращается для нас в самую настоящую пытку. И вот все – мы приплыли. Вышли на снежные поля. Ветер успокоился, не рвет больше облачность и на нас опустилась такая белая мгла, что я понял – вот оно, самое настоящее молоко! Не видно ничего абсолютно. Если отойти от друг друга на 30 метров, силуэт различаешь с трудом. Были бы хоть какие нибуть скалы, но вокруг только снежные поля. С трудом, утопая в снегу, находим один флажок, каким-то чудом второй, потом испетляв как зайцы все это плато, находим третий. И все. Я сдох. Костик очевидно тоже, хотя и предлагает «еще чуть-чуть».Нет, дружище, это не тот случай когда « еще по чуть-чуть» только в тему. Здесь ситуация иная. Время уже позднее, четвертый час. Моя печень, много лет безропотно сносившая отравление алкоголем, в этот момент решила что с нее хватит, и довольно резко заявила о своих правах. Она даже меня хотела заставить поблевать, но мне удалось отмазаться – сказал ей, что нечем. Костян что-то говорит про глаза, то ли двоится у него там что-то, то ли черти зеленые пляшут, то ли все вместе. Я так и не вьехал. Ну и немудрено – такие нагрузки на наши детские нежные организмы не прошли даром. Видно слабоваты мы еще для таких взрослых игр. Коллективно посовещавшись, решаем что для холодной ночевки мы тоже еще жидковаты и поэтому отложив « еще по чуть-чуть» до лучших времен, в 15 часов 40 минут, развернувшись на высоте 6910 метров ( по Костиному джи-пи-эс) мы потопали по этому самому джи-пи-эс вниз. На душе у меня было погано и пусто. Следы наши уже замело, и вообще – спуск я плохо помню, до плато 6400 и ниже до седловины еще как-то терпел, а вот дальше мои дела пошли совсем худо. На 6400 стояла палатка эстонцев и мужики напоили нас чаем. Это был для нас эликсир жизни. Весь день без воды. Наши по 200 граммов мы употребили уже давным давно, кажется еще до полудня. На седловине за день намело снега просто гигантское количество. Палатки которые здесь стояли замело по крышу, а я проваливаюсь в Костины следы по грудь. Подъем на Раздельную не помню абсолютно, шел полз на автомате и было уже темно. Костян пришел раньше на час, а я выгреб только в 22 часа вечера. На улице была уже серьезная пурга.
Газ (3 новых баллона!) опять почему то не хотел гореть категорически ни в одной из двух горелок, а бензина у меня осталось грамм 50, не больше. С горем пополам, надышавшись ядовитого дыма от спичек, натопили кружку воды, запили ей колеса и залезли в спальники. Спали плохо, ветер рвал палатку, и было холодно. У меня жутко болела печень, Костян стонал во сне и ворочался. Было уже не до шуток. Под утро отрубился в тяжелом сне.
Утром восприятие всех вчерашних «ужосов» притупилось, и они воспринимались уже с легкой долей иронии. Толян философствовал:
- Не, ну а ты как хотел? Утром рано, два барана, поперлись черт знает куда, в тот момент когда остальные нормальные и здравомыслящие люди остались в палатках, наверняка удачно выждут погоду, и сходят на Гору. А вы, медленно и печально пойдете вниз, потому что вы - неудачники!
- А ты знаешь, что риск – благородное дело? – парирую ему я.
- И вообще, я в горы хожу за трудностями, а если еще попутно и на вершину удается зайти, так это вообще полный кайф и блаженство. Так что на 50% свою задачу я выполнил. Трудностей за последнюю неделю я схватил столько, что другим за год не осилить. Так что я с чистой совестью иду вниз. Это вон Костик переживает, а я сделал все что мог.
- Ты? Все? Три раза ха-ха-ха! Ты кому врешь – себе или мне? Это ты себя успокаиваешь. Мне то врать не надо. – опять издевается Толян.
- Смотри, дохохочешься…. Вот возьму и потащу свою, и твою кстати тоже, задницу в третий раз наверх, посмотрю тогда как ты ржать будешь. Сам знаешь – хорошо смеется тот….
Толян замолкает. Ну и хорошо, а то надоел своей болтовней.

Мы с Костиком быстро собираем лагерь и стараясь не задерживаться валим вниз. После вчерашнего идется, мягко говоря не очень, но вскоре разошлись, размялись и довольно быстро скатились с Раздельной.
В Лагере 5300 тоже задерживаться не стали, собрали «Фокса» - и дальше вниз. Вечером уже пьем чай в гостях у Софьи. Все присутствуюшие в Лагере 1 нас успокаивают, а Сан Саныч так прямо и заявил:
- Ну и правильно, что не пошли дальше. В такую погоду там вообще делать нечего. Можете мне поверить.
Ну уж если Сан Саныч так говорит, тогда у нас к себе вообще никаких претензий нет. Мы действительно, просто не угадали в погоду. Бывает. И все же, все же…, как не пытались мы с Костиком вечером смочить душевные страдания, на дне стакана я каждый раз видел мутный осадок…

Продолжение следует…
PS: может быть…
PSS: Двоих парней из этого рассказа уже нет с нами. Это Антон Маналаки и Володя Антипин. Но я всегда буду помнить о них...