Стайер-спринт Домбай-Домбай 35 часов (Волк или Верблюд). Часть 2 – Ночь.

Спуск.

Прячу в рюкзак фотоаппарат, всё застёгиваю, проверяю, впереди спуск.
Медленно, внимательно, ничего не должно отвлекать.
Лавирую между водопадами, льдом и расщелинами, темнеет.
Вижу огни, и как-будто слышу какую-то музыку.
Впереди по карте должна быть ферма (МТФ), но до неё по прямой, наверное, километров восемь.
Постепенно спускаюсь вниз, огни исчезают.
Попадаю в «капкан»: либо далеко и высоко назад и траверсировать склон и искать,
либо через расщелину, покрытую с обеих сторон льдом, внизу гремит водопадик.
В одном месте края почти смыкаются, но и с одной, и с другой стороны крутовато,
но очень хороший гребень.
Если прыгнуть? – не удержишься на гребне и…
Обвалятся выступы и…
Здесь долго никого не будет, а из расщелины мертвяще тянет холодом.
Подхожу к выступу, вытаптываю палками на нём площадку,
одной ногой встаю на неё, максимально выдвигаю все три колена целой палки,
на слабом дыхании начинаю аккуратно вытаптывать противоположный выступ.
Одновременно готовлюсь к роковому шагу,
жду того состояния, когда что-то во мне сделает этот шаг.
Время не имеет значения.
Нельзя ни прыгать, ни задерживаться на выступах.
И сразу нужно жёстко остановиться, а потом вытаптывать ступени палками и медленно спускаться.
Не помню, в какой фазе дыхания и ударов сердца это произошло,
но я уже стою с другой стороны, и по телу пошла тёплая волна.
Отпустило… дальше уже смешно,
нет, не потому, что намного легче, чем до сих пор,
просто выглядит всё уже иначе.
До самого ледника иду в весёлом настроении.

На леднике.

Стемнело окончательно.
Ледник мокрый, скользкий, но почти ровный, кругом ручьи.
Расслабляюсь, достаю из рюкзака фотоаппарат на привычное место на поясе.
Пытаюсь что-то сфотографировать, но ничего не получается.
Пейзажу вспышка как корове седло, а на большой выдержке всё размазывается в болотно-навозный импрессионизм, и я стираю эти кадры.
Иду в сторону каньона, не могу сказать, что спускаюсь, потому что ледник кажется ровным, идти легко и не холодно.
Или глаза мои начинают вторую фазу адаптации или начинает меняться освещение.
За главным хребтом светлеет, облака куда-то исчезли.
За моей спиной на фоне холодно-голубого света выступает красивая вершина, над ней небольшое облако, наполненное светом,
наверное, это Морис Эрцог приветствует меня.
Близится полночь, я продолжаю идти, оглядываясь на вершину и на это облако.
Пейзаж вокруг тоже постепенно наполняется голубым призрачным светом и становится нереальным, напоминает снимки луны астронавтами.
Продолжаю идти, не торопясь, активно простукивая палками перед собой,
слушаю журчание и пытаюсь по нему ориентироваться, чтобы не промочить ноги и не провалиться в ледяную воду.
Достаточно резко в спину потянуло (приказ с перевала Маршалла Жукова – «только вперёд и ни шагу назад»),
ледяной колючий ровный бриз пронизывает насквозь.
Достаю дождевик, надеваю, чувствую себя парусом.
Уже не так пронизывает, но хочется идти быстрее, но для этого нужно лучше ориентироваться, а капюшон шелестит, не даёт слушать:
то сниму его, то одену, то опять сниму, то опять одену.

Луна.

Постоянно сокрушаюсь, что не могу запечатлеть этот пейзаж. Несмотря на ветер, регулярно оглядываюсь, жду…
И вот вершина наполняется светом всё больше и больше,
и из-за неё краешком уха показывается луна.
Опять навожу фотоаппарат, и опять ничего не получается, продолжаю идти.
Её прожектор мягко заливает ледяное пространство светом.
Светом нереальным, потусторонним…
Луна арендовала этот кусок Земли на эту ночь для меня.
Для меня одного, и мне немного не по себе от того,
что я повернулся к ней спиной и ухожу…

И опять ветер.

Ветер подгоняет меня, треплет капюшон, шелестит дождевиком, мешает слушать журчи – вот ревнивое существо!
Борется за моё внимание, конечно, никто и ничто не ответит ему здесь ни единым звуком кроме меня,
поэтому он борется за моё внимание даже с Луной
и окончательно возвращает меня на землю с небес чистой Любви к грешным мыслям и пошлым шуткам:
- Вы спите с женщинами?
- Нет.
- Почему?
- А разве с ними уснёшь?!
Так и ветер гонит и гонит меня, не даёт расслабиться и остановиться.
Из удовольствий только пейзаж, хочется получше запечатлеть его в памяти.
Ищу хоть какое-нибудь укрытие от этого ветра, ах, если б можно было бежать?!...

Камень.

Наконец-то, вижу большой камень с меня ростом, прямо по пути, никуда не нужно сворачивать,
иду и начинаю злорадствовать над ветром, предвкушать передышку.
Вот…
- Твою мать! Идиот!
Не мог продумать, что за камнем обязательно будет углубление?!
Не мог лишний раз палкой ткнуть?! – по колено,
мгновенно выдёргиваю ногу из проруби, отступаю.
Обхожу вертикально стоящий плоский камень, обстукиваю,
нахожу за ним твёрдое место, подтаскиваю туда ещё плоских камней.
Теперь здесь придётся не просто передохнуть, а устроить полноценный привал.
Устраиваюсь, снимаю кошки, бахилы, обувь…
Хорошо, что лосины почти не промочил, выжимаю носки, обувь, выставляю их на ветер,
под ноги раскладываю бахилы, достаю орехи, баночку мёда и бутылку воды.
Всё ледяное, в бутылке болтается что-то твёрдое и прозрачное, цежу воду между языком и губами, жую орехи, пальцем ковыряю мёд.
Прорубь рядом, окунаю и полощу ноги в холодной воде – приятно, обсыхаю,
мою руки от мёда в ледяной воде – это уже неприятно, пальцы липкие, тут окунанием не получается, приходится оттирать и мыть, и несколько раз.

Сидеть так тоже становится неприятно и холодно, пора собираться и выходить опять на ветер.
Одеваю сухие носки, сверху полиэтиленовые пакеты (придумал тут же и очень этому доволен),
обуваюсь, застёгиваюсь, шнуруюсь, опять эти кошки…
Ложусь на камень, закрепляю на нём фотоаппарат и делаю несколько снимков между ударами сердца.

24:36 – Луна над ущельем в сопровождении облака (то, что хоть как-то получилось).

Марш-бросок от Камня и до утра.

Выхожу на ветер.
- Что соскучился, дружок? Ну, пошли, пошли…
Журчания становится всё больше, пытаюсь лавировать, уклоняться.
Всё внимание журчанию, палкам и тому, что ещё можно угадать глазами.
Продолжаю наслаждаться пейзажем, пью его крупными глотками расширенных зрачков,
надеюсь получше уложить его в памяти.
Да, для этого сейчас есть только глаза, и только память.

Что-то постоянно тянет меня влево, на моренный отвал ледника и чуть повыше: мне потом именно в ту сторону, но ещё рано.
И это что-то при первой возможности вытолкнуло меня с ледника – отвал этого бульдозера напоминает застывший 9-балльный шторм.
То взберёшься на самый гребень волны, то вниз, а внизу затишье, ветра нет.
Отвал рыхлый, ползучий, огромные валуны на гребнях покачиваются, но идти спокойнее.
Нет коварного журчания, и двигаться можно так, чтобы было тепло.
Идти, конечно, тяжелее, но теплее и есть возможность расслабить внимание и отдохнуть от ветра между гребнями.
Когда идёшь вдоль по склону, непредумышленно всегда забираешься на него,
так удобнее, так уж мы устроены.
Через пару часов оказался довольно высоко над ледником, отвал всё такой же влажный и рыхлый, только крупных валунов гораздо больше.
Продолжаю движение, очень удобно идти по такому грунту в кошках, их цоканье по камням веселит, они вгрызаются в рыхлый грунт и не дают скользить на склонах.

В темноте чёрным пятном разглядел конец ледника, разворачиваюсь на пол-оборота и начинаю спускаться.
Долгий диагональный спуск. Мало того, что я поднялся, так ещё и ледник оборвался чёрным гремящим обрывом.
Приближаюсь, нарастает грохот.
Не видно совсем, чем это он так гремит? Ближе, ближе…
Не вижу, но по звуку угадываю, как вода несётся по чистому льду с огромной скоростью.
Как хотелось бы это увидеть, не говоря уже о том, чтобы сфотографировать!
Продолжаю спускаться по диагонали.
И, наконец, оказываюсь в долине и впервые за 12 часов встаю на нормальный сухой и твёрдый грунт. Лавирую между стариц и… зелёнка!
Жизнь, как я успел соскучиться по тебе!
Сколько радости дают чахлые кустики и жиденькая трава!
Справа шумит Джаловчат, извиваясь и перекатываясь по камням, то, разбиваясь на отдельные потоки, то опять соединяясь в один.

Начинает светать, вижу место стоянки – кто-то заботливо выложил из камней полукругом стеночку,
чтоб защитить одинокого путника и его костёрчик от ветра с ледника.
Дров тут, конечно, нет. Не успело ещё нарасти, да и не собирался я ещё и с костром возиться.
С огромным удовольствием избавился от кошек и обратил внимание на усталость стоп,
было ощущение, что очень сильно растянул, а может, и частично надорвал связки подъёма стопы,
особенно на левой ноге, костяшки тоже болят.
Светает. Сделал снимок – импрессионизм, но уже такой, что можно оставить.
Ночь прошла удачно.

5:00 – взгляд назад на Джаловчатский ледник.



(Продолжение будет)