Alex Huber: No Risk - No Fun?!

Алекс, ты пролез Диретиссиму на Чима Гранде ди Лаваредо, по центру шестисотметровой нависающей стены - без верёвки, без страховки.

Я отдаю себе отчёт в том, что в любой момент, в каждую следующую секунду могу погибнуть. Но при этом я не самоубийца - я прекрасно знаю, что я могу, а что нет.

No Risk - No Fun?! - Tы ищешь смертельный риск?

Глупости. Если я на Эл Капе прохожу свободным лазаньем "Salathe" то это никакого отношения к смертельному риску не имеет. Это спортивное достижение с минимальным риском для актёра. Вот в случаях с соло-проходами, скоростными лёгкими восхождениями или экспедициями в альпийском стиле всё очень быстра становится опасным для жизни.



Ты был совершенно уверен в себе во время прохождения Диретиссимы на Лаваредо, ни камень на голову ни вламывающиеся зацепы тебя не пугали?

Перед самим восхождением я провел на стене 5 дней. Я выучил все ненадёжные места, промаркировал магнезией ключевые зацепы. Но конечно остаточный риск трудно калькулировать, на то он и остаточный, что остается всегда. А уж на хрупком доломите это особенный момент, никогда не знаешь что может произойти со следующим зацепом. Кстати о остаточном риске можно очень долго рассуждать; ночные поездки по автобану через Бреннер в Доломиты таят в себе не меньший риск чем выломавшийся зацеп.

Зачем тогда все эти соло, скоростные восхождения, экспедиции. Зачем необоснованный риск когда можно спокойно лазить с верёвкой?

Если ты предпочитаешь 100%-ую надёжность, то тебе не место среди сильных альпинистов. Если ты хочешь достичь реальный результат тебе придётся рисковать. Но и это ты сможешь сделать только если душа и тело уже готовы к предстоящим нагрузкам. Будучи в наивысшей спортивной форме мне понадобился год на ментальную подготовку для соло на Лаваредо.

Ты наверно одержим своими проектами на стадии подготовки к ним?

Не то что бы одержим, скорее занят, но занят весь с головой. В это время очень важно отдавать себе отчёт на сколько твои идеи, твои проекты имеют почву под ногами, а не плоды твоего воспалённого воображения. Меня иногда заносит и в этот момент очень полезно услышать здравый анализ со стороны компетентного друга, в моём случае это мой брат.



Доставило ли само лазанье на Лаваредо во время соло-прохождения тебе удовольствие?

Во время прохождения однозначно нет! Только по достижении вершины душа вырывается наружу: напряжение, державшее меня весь год подготовки и разумеется во время самого прохождение пропадает уступая место бесконечному кайфу от полученного удовлетворения. Ощущение полной свободы заполняет каждый уголок твоей души. Только что пережитое оттеняет все остальные аспекты жизни, ты купаешься в нахлынувших волнах счастья!

Ты не боишься погибнуть в горах?

Я отдаю себе отчет в том, что могу погибнуть в любую минуту. Но это не является для меня основанием сидеть дома, скорее наоборот, я борюсь за свою жизнь со всей силой данной мне природой, руками, ногами, зубами...



Но согласись, что статистика смертельных случаев среди экстремальных альпинистов выше, чем у офисных клерков.

Всё зависит что ты от своей жизни хочешь. Если ты выбираешь путь альпиниста, то он конечно более трудный и опасный, но в то же время он более интенсивный, чем у клерка, это понятно. Настоящие впечатления не купить на ярмарке не получить у телевизора или компьютера.

Переживал ли ты в твоей альпинистской жизни кризис жанра?

Да, конечно, и даже не раз.

Какого рода кризисы это были?

Слишком много стресса, слишком много влияния извне. Кроме того меня накрыл страх о существовании которого в своей психике я даже не догадывался.



Что за страхи это были?

Закончив учебу в университете в 1997 году я испытывал эксистентные страхи, я не знал, чем буду заниматься в своей жизни, как буду зарабатывать на существование. Это было самое тяжелое время моей жизни, как в психологическом смысле, так и в финансовом. Я ещё не стал признанным слайд-шоу-меном, а учеба в универе стоила больших денег, которые необходимо было выплачивать обратно. Мне часто не на что было финансировать свои проекты. Со временем эти обстоятельства настолько меня придавили, что я был практически раздавлен.

Как ты боролся с этой ситуацией?

Очень просто - я обратился к психологу. Звучит довольно неожиданно, но это принесло свои плоды. Мой вам совет, если вас придавило - чем раньше вы обратитесь к специалисту тем лучше и быстрее он сможет вам помочь. А ведь я в тот момент был на грани, я готов был забыть о скалолазании!

Похоже на то, что ты провалился в депрессию?

Нет, симптомы были не депрессионные. Я имел дело с огромной кучей страхов. Я боялся что перестану интересоваться скалолазанием, альпинизмом. Я боялся недостаточной мотивации для проведения своих особенно честолюбивых проектов. Я боялся, что мои слайдшоу не принесут мне достаточно финансовых облегчений и что я недостаточно хороший слайд-мен и выгляжу на шоу не аутентично. Но я сильно боролся, что бы выйти из этого кризиса и эта борьба сделала меня выносливей, сделала меня сильнее.

Твои соло-проекты потрясли альпинистский мир и привлекли массу внимания.

Мои проекты привлекательны потому что хорошо задокументированы. Фотографы, как Хайнц Цак, создают легенды. Дело в том, что до этого подобных снимков не было в природе.

Есть ли конкуренция между тобой и Томасом?

Я думаю в девяти случаях из десяти мы помогаем друг другу подталкивая вперёд. Но как и в любой другой связке в наших отношениях бывают как хорошие, так и плохие периоды. Конечно между нами может возникнуть непонимание и тогда в отношениях проскакивают искры напряженности, последний раз искрило в Патагонии в 2005 году.



В чём заключалась проблема?

Мы с Томом равноправные члены общей связки. Если же всплывает ощущение отстранения партнёра, то связка перестает функционировать. Ты перестаешь коммуникировать, избегаешь разговора и выяснения отношений. Блокируешь принятие не понравившихся тебе решений, не готов к необходимым в такой ситуации компромиссам.

Как долго может продолжаться такой кризис ваших отношений?

Три, четыре месяца... легко. Но чаще всего конфликтные ситуации разрешаются быстрее. Мы больше 20 лет ходим вместе маршруты и подобных кризисов было всего три. Если на нас сваливаются тяжелые времена, то мы ещё сильнее держимся друг за друга. Если мне нужен напарник, то в первую очередь я спрашиваю Тома - лучшего напарника у меня не было никогда.



Тебя часто называют приземлённым аналитиком, в то время когда Том имеет имидж мечтательного романтика, на сколько это соответствует действительности?

Ну на самом деле в этом нет ничего нового, на последней странице нашей книги "The Wall" стоит что то в этом роде написанное. Мне это не нравится, но я макет не вычитывал перед отдачей в типографию, поэтому не имел возможности внести корректуры. В этой книге нас вгоняют в рамки "шаблонов": Томас панк-рокер живущий горами, я физик, аспирант. В жизни же всё иначе, я не книжный червь не знающий ничего кроме своих формул, манускриптов и библиотек. А Томас не только отмороженный бэйсер, но и нежный, любящий отец троих детей. Одно можно сказать безаппеляционно: мы обычные живые люди.



Насколько сильно ты ощущаешь необходимость постоянного свершения высоких достижений? Есть ли давление со стороны спонсоров, прессы?

Я иду на риск, на рекордные восхождения не для прессы, не для спонсоров, а для себя, в первую очередь и для своих друзей. Очень важно, что бы моя публика поддерживала меня, я зарабатываю себе на жизнь показами слайдшоу. Согласитесь что моей публике не интересны фотографии "покорения четырёхтысячника" в Альпах. Зрители хотят не обычных гор, красивых восхождений, элегантного стиля. Они хотят получить пищу для своей фантазии, иногда я ощущаю себя продавцом материи из которой состоят мечты. Вот такая вот романтика. А если посмотреть на всё прагматично, то за зимний сезон я должен собрать столько денег, что бы хватило на летнюю экспедицию и остальные поездки.

Как быстро "нормальная" жизнь засасывает тебя после таких приключений как соло на Лаваредо?

Очень часто буквально на следующий день: приехав домой открываю почтовый ящик, включаю компьютер, снимаю мейлы - добро пожаловать в реальный мир.

Сидеть за письменным столом, отвечать на электронные письма, звучит не очень романтично.

Конечно ощущение счастья после такого приключения как Лаваредо не очень быстро покидает мою душу, но ведь я то же совершенно обычный человек, мне тоже нужно работать, зарабатывать себе на хлеб насущный.

Из чего ещё состоит твоя жизнь за исключением альпинизма?

Я страстный байкер, могу несколько дней отжигать на своём Дукатти, кроме того люблю покататься на горном велосипеде, люблю помузицировать на фортепиано.



Каким композиторам отдаешь предпочтение?

Бетховен, Дебюси, Шуберт ну и конечно Моцарт. Сейчас я играю не настолько хорошо, как мне хотелось бы. Мне просто не удаётся посвящать много времени музыке. Я гораздо охотней провожу свободное время со своей подругой.

После долгих поездок на что у тебя самый большой аппетит?

Ооооо... В первую очередь на пиво с кренделями! Я люблю подсоленные хрустящие кренделя. Я обожаю и жить не могу без пива! Если ко всему уже перечисленному добавить домашнее сливочное масло и вкусный горный сыр то можно смело считать что жизнь удалась.

Тебе хотелось бы иметь детей?

Да! Мне хотелось бы иметь семью, детей. Конечно да!



Как относится твоя подруга к профессиональному риску, которому ты себя подвергаешь?

Она немного нервничает, с другой стороны она познакомилась со мной когда я уже давно занимался экстремальным альпинизмом и в целом должна была быть готова к подобной жизни. Моя мама тоже постоянно волнуется за меня, но она знает, что я такой, какой есть и нет смысла пытаться меня изменить. Правда после Лаваредо она меня хорошенько выругала. Зная стену не понаслышке она была в шоке, когда узнала, что её "младшенький вытворил" в очередной раз.

Она не знала о твоих планах?

Нет не знала, она услышала эту новость по радио, когда я уже был на пути домой. Она прослушала новости до конца, позвонила мне на мобильный и отчихвостила меня как первоклассника! Она мне очень доходчиво объяснила "что такое хорошо, а что такое плохо".






Cima Grande di Lavaredo Северная стена, "Диретиссима" 600 м, 7a+ Fr.

Суперклассическая, супернавесающая, супертрудная деретиссима на суперстене. Скалы не везде надёжные, встречаются довольно живые участки. Для любителей трада на маршруте множество возможностей блеснуть своими навыками. Для восхождения необходимо уверенно лезть 7а по французской шкале, если этого умения нет, то маршрут "опускается" до 6b/A3 и требует значительно больше времени на прохождение. Благодаря Алексу Хуберу маршрут на своей технически сложной части оборудован дополнительным болтом на каждой станции, в остальном стена представляет собой реальный паноптикум средств страховки. Начиная ледовыми морковками заканчивая ржавыми шлямбурами - там есть всё, как в музее. Выше четырнадцатой верёвки линия практически не оборудована, и станции и промежутки необходимо организовывать самостоятельно, что не всегда просто с мобильными средствами страховки. После третей верёвки отступление весьма проблематично, поскольку стена сильно нависает. Также затруднительна спасательная акция сверху. На первых 400 метрах стена вывешивается метров на 25. 17 верёвок до вершинной терассы, с которой можно срулить на спуск. В случае прохождения до вершины добавляется ещё 3-4 верёвки на сложного, до 5b, лазанья. Первопрохождение длилось 5 дней с 6 по 10 июля 1958 года. Тогда это произвело фурор в альпинистских кругах. В 1987 году не безызвестный Курт Альберт в сопровождении Гюнтера Шпрахманна впервые прошел стену "редпоинтом". Ну и самой большой сенсацией стало фри-соло-прохождение маршрута Алексом Хубером в 2002 году.

В последнем номере журнала RISK опубликованно интервью с Томасом Хубером.