Ханс Каммерландер, крестьянская правда из Доломит

Ханс один из самых успешных высотных альпинистов мира. Он взошел на 13 из 14 восьмитысячников (семь из них в связке с Райнхольдом Месснером), естественно без использования дополнительного кислорода. В позапрошлом декабре он разменял шестой десяток. Но этот возраст ничего, кроме гигантского опыта не означает. Физически и морально он легко конкурирует с молодежью. А прошлогоднее восхождение на Ясембу только показало его неутомимую и заводную спортивную составляющую.

В немецком журнале ALPIN было опубликовано его интервью. Оно произвело на меня неизгладимое впечатление и я решил перевести его читателям Риска.

Ханс на праздновании 50-летнего юбилея в прошлом году

ALPIN: Ты совершил порядка 50 перво-прохождений. Интересны ли тебе вообще уже хоженые линии?

Hans Kammerlander: простые маршруты не в счет. Если ты выкладываешься на все сто, то какой смысл делать это на уже пройденной линии? Я могу мобилизовать все свои резервы только на новой стене, на новом, до тебя не тронутом маршруте. Прохождение "пройденного" это для птенцов учащихся летать.

Подарок к пятидесятилетию от Бургомистра родной деревни - Площадь Ханса Каммерландера

ALPIN: на сколько сложным, опасным должно быть восхождение, что бы ты прекратил его?

Hans Kammerlander: сейчас моя "болевая граница" не высока. Когда я был моложе я мог вытерпеть довольно значительные тяготы и лишения. Я не рискую больше чем считаю осмысленным, в крайнем случае во всём виновата "плохая погода" (смеется). Она вообще хороший помощник плохих танцоров. На неё можно списать как неудачу так и спонсорские деньги. 99,9% безуспешных экспедиций списывают свою неудачу на плохую погоду и только единицы способны сказать: "Я был недостаточно силён для этой линии."

ALPIN: а ты способен на такой поступок?

Hans Kammerlander: да легко, например на Нупцзе мы слились слишком рано. Мы способны были работать дальше но не нашли волевых резервов для продолжения восхождения.

Поблескивающие Трофеи

ALPIN: ты с возрастом стал более расслабленным?

Hans Kammerlander: начиная с сорока лет я стал ходить на вершины не для того, что бы мне восторженно жали ладонь и похлопывали по плечу, я стал ходить в горы для себя. Мне больше не надо кому бы то ни было что либо доказывать. Если ты в состоянии избавиться от груза соответствия ожиданиям окружающих, то ты начинаешь наслаждаться свободой. А это единственное настоящее, всё остальное суета.

ALPIN: тебе наверняка уже предлагались деньги за восхождение на 8000 с клиентами?

Hans Kammerlander: да не то слово! Речь шла о очень солидных суммах и у меня осталось ощущение, что я мог потребовать ещё больше. Но если честно я никогда не пойду на это. Это слишком большая ответственность. Я думаю что даже Билл Гейтс не в состоянии предложить мне сумму которая заставит меня поменять мою точку зрения.

1974 - Перекус под вершиной Moosstock. Зимний альпинизм однако.

ALPIN: Вернемся к спуску с Эвереста на лыжах, тебе было страшно вщелкиваться в крепы?

Hans Kammerlander: да не то слово! Я чувствовал себя очень неуверенно. На кошках ты стоишь как вкопанный по колено в землю, мне пришлось сглотнуть комок страха подкатившего к горлу. Но как только склон остался за моей спиной на меня нахлынула волна самого острого ощущения счастья.

ALPIN: в своей книге "Bergsuechtig" ты описываешь как попал на оледенелую каменную плиту и не знал как быть дальше.

Hans Kammerlander: из за кислородного голодания ты реагируешь гораздо медленней чем внизу на равнине. Это часто недооценивается спортсменами. На Эвересте ты двигаешься примерно так как внизу после выпивания 2-3 литров пива. Я увидел на поясе кошки и мне в голову пришла идея одеть их. Потом я потерял рукавицу, но вспомнил, что проходя наверх видел на погибшем в прошлом году индийце синие пуховые рукавицы. Я понимал, что без перчатки на руках я не смогу вернуться вниз и подавив в себе все моральные человеческие принципы и подавив связанный с этим приступ тошноты я снял её с трупа.

1979 - Большой альпинизм на Большом потолке. Маршрут Баура на Лаваредо

ALPIN: тебе было страшно?

Hans Kammerlander: в этот момент ты просто опустошен и равнодушен. У тебя нет не сил, не времени не эмоций. Тебя накрывает полное равнодушие к происходящему. Только потребность спуститься в долину заставляет тебя ещё двигаться и превалирует над всем остальным.

ALPIN: в 2003 году ты не взошел на вершину Нупцзе Ист из за штормового ветра на высоте. Спустя совсем не много времени Валере Бабанову удалось совершить перво-восхождение. Тебя это злило?

Hans Kammerlander: Ни капельки, я сразу отправил русскому альпинисту поздравительную телеграмму.

ALPIN: как Бабанов отреагировал?

Hans Kammerlander: он был обрадован. Из состава 20 безуспешных экспедиций на эту вершину больше никто не отреагировал!

1981 - Хансу удалось совместить горное хозяйство с горным спортом.

ALPIN: американский альпинист Стив Хаус писал: в соответствии с моими принципами экспедицию Бабанова нельзя назвать успешной.

Hans Kammerlander: то как русские совершили восхождение можно вполне спокойно акцептировать, комплимент с моей стороны. В верхней части стены, а она жесткая неимоверно, они лезли без перил. Не стоит цепляться за мелочи, у каждого есть свои скелеты в шкафу. Если быть таким принципиальным, то идеального альпиниста в этом мире вообще не существует. Какой смысл перемалывать друг другу без конца кости превращая всех вокруг в фарш?

ALPIN: эта стена без перил и болтов - слишком рискованно? Возможно это вообще?

Hans Kammerlander: болты на таком классическом альпийском ребре не стоит использовать, тем более там достаточно возможностей для традовой страховки. Конечно в идеальном варианте маршрут надо проходить в альпийском стиле с самого низа до вершины, но на Нупцзе Ист это означало смертельный риск!

1989 - Ханс ходил от сарая к дому и обратно ещё задолго до бума канатoходства среди скалолазов

ALPIN: ты бы рискнул?

Hans Kammerlander: не в той скалолазной форме, в которой я нахожусь сейчас. Мой конёк - комбинированный рельеф, микст. Поэтому моя линия на вершину в корне отличалась от Валериной.

ALPIN: использование болтов в современном альпинизме очень больная тема. Многие считают, что шлямбура обкрадывают стены лишая их приключенческого характера. Курт Альберт и Штефан Гловач пробили свой маршрут на Чиму Пиколлу ди Лаваредо на расстоянии привычном скорее для скальных дорожек, а не для альпийского мультипитча.

Hans Kammerlander: как всегда есть целая куча "любителей" порассуждать о чистоте стиля. Большинство из них делает это из тёплого офиса и не разу не попробовав пролезть "Желтую стену" уже считают себя вправе давать оценки, более того даже "вещать"! Я бы на их месте оставил Курта и Штефа в покое. Парни пролезли харизматичный маршрут на легендарную вершину - это очень изящная и крутая линия. Если первопроходец хочет придать ей надежный характер и радуется последователям, это же прекрасно. В общем для меня с этим маршрутом всё ОК.
1990 - премьера на Диамирской стене Нангапарбат. Первый спуск на лыжах с этого Гималайского гиганта.

ALPIN: говорят у кошек есть семь жизней, сколько их у тебя?

Hans Kammerlander: ну шесть из семи я точно уже потратил. Мне часто очень сильно везло. Иногда достаточно какой то мелочи, которая влечет за собой цепочку последствий приводящей в конце концов к трагедии. В 2006 году во время спуска с Ясембы Луис Бруггер улетел с перильного дюльфера. Недосмотрел, не правильно встегнулся, срыв.

1991 - последнее совместное мероприятие с Месснером. Вертикали Южного Тироля

ALPIN: в 1991 году во время восхождения на Манаслу ты потерял сразу двух друзей! Карло Гросрубатчер сорвался вниз после того как у него слетела кошка, а Фридла Мутшлехнера убило молнией буквально в паре метров от тебя.

Hans Kammerlander: мне страшно их не хватает. Особенно Фридла! Ни с кем в жизни я столько не смеялся и не проводил столько потрясающих дней в горах. И вдруг их нет. Это потрясло меня до глубины души. Сначала я хотел завязать с альпинизмом навсегда.

ALPIN: тебя преследовали кошмары?

Hans Kammerlander: нет, к счастью не преследовали. Мало того я понял, что горы - единственная медицина в таких случаях. Парадоксальная ситуация, они забирают у тебя самое ценное в твоей жизни, твоих друзей, но покой и равновесие можно найти только в них же самих. Я снова поехал в горы.

1991 - героический портрет после восхождения на Серро Торре в Патагонии

ALPIN: думаешь ли ты в опасных ситуациях на горе о тех трагедиях?

Hans Kammerlander: нет не думаю, в таких ситуациях голова занята совсем другим и переживаниям нет там места. Я знаю, что каждое восхождение по своему опасно.

ALPIN: относишься ли ты с годами к смерти спокойней?

Hans Kammerlander: ты учишся обходиться с этой тематикой поспокойней. Ведь сорок лет наполненной жизни всегда ценней чем шесдесят лет пустого времяпрепровождения.

1991 - На грани сумасшествия. Фото после несчастья на Манаслу

ALPIN: ты винил себя в смерти товарищей?

Hans Kammerlander: каждый, кто выбирает высотный альпинизм действует на свой страх и риск. Луис был для меня близким человеком. Меня не было рядом с ним, когда произошел срыв. Его жена меня тоже не винила, совсем наоборот: "Не надо рисковать во время поисков, оставь его там, где Бог его оставил. Пусть горы останутся его домом навсегда."

ALPIN: в 2007 году ты взошел на Ясембу, 7350 метров, с третей попытки.

Hans Kammerlander: на вершине я думал о Луисе Бруггнере погибшем за год до этого. Мне эта вершина показалась трудней всего, что я ходил или пытался ходить включая К2 и Эверест. Эту стену можно сравнить с северной стеной Эйгера с одним маленьким отличием - она начинается выше 5000 метров над уровнем моря. А сложности сконцентрированы как раз в верхней части стены. Пока мы фотографировались на высшей точке наши перила в нижей части накрыла огромная лавина. Наш путь был большей частью разрушен. У нас не было выхода и нам пришлось крутить абалаковские проушины для дюльферов по свеже-полированному бобслейному пути этой лавины. Было страшно.

1994 - успешен не только на Гималайских гигантах, но и на супер-сложных вертикалях. Ключевой потолок на Non sole Pane (7c+) на восточной стене Monte Casale в долине Сарки.

ALPIN: ты считал, что совершил первовосхождение. А тут вдруг появились какие то Словенцы утверждающие, что уже стояли на вершине Ясембы в 2004 году.

Hans Kammerlander: я был по настоящему удивлён когда вернулся из Непала обратно в Италию. Пермит был мне продан на ПЕРВОВОСХОЖДЕНИЕ, даже масштабы сумм на восхождение и первовосхождение в корне различаются. После экспедиции я был у Элизабет Хоули и она зарегистрировала наш успех как первовосхождение. Она мне сказала тоже, что ничего о других успешных попытках не слышала. Недавно мне прислали фотографии из этой экспедиции на которой спортсмены изображены на вершинном гребне. Но вершинных фотографий не мне не госпоже Хоули пока не были предоставлены.

ALPIN: может они поднялись с северной, Китайской стороны?

Hans Kammerlander: возможно, но и это пока никак не подтверждено.

1996 - Лыжи на вершине Эвереста!

ALPIN: тебя разочаровывает обстоятельство, что ты, возможно, только "второй"?

Hans Kammerlander: нет, это меня на самом деле не беспокоит. Конечно узнай я, что вершина не девственна я поискал бы себе другую цель, но мои переживаниэ, мои радисти связанные с восхождением на Ясембу навсегда останутся со мной. Там было круто.

ALPIN: ты определяешь себя как "волк одиночка", со стороны же создается впечатление очень кампанейского человека.

Hans Kammerlander: я очень часто был одиночкой по жизни. В детстве как пастушок со скотиной на летнем пастбище. Когда я занялся альпинизмом мне очень часто не с кем было сходить на гору. В экспедиции ты тоже очень часто в полном одиночестве, хоть тебя и окружает множество людей.

1996 - грандиозный успех на Эвересте. Ханс после первого спуска на лыжах с Крыши Мира.

ALPIN: когда тебе было 20 лет ты пролез 60 маршрутов сложностью до VI категории. Ты перед восхождением как то готовился, пролазил их с партнёром?

Hans Kammerlander: нет, я не заучивал ничего. Я приходил под стену, осматривал её снизу и пролазил с листа. Я понимаю, что это было опасное безрассудство, но тогда мне это было по барабану, я охотно рисковал.

ALPIN: мало кто слышал о твоих соло, в то же время мастера самоПиаРа зарабатывали себе на соло реноме героев.

Hans Kammerlander: меня такие вопросы не интересовали, мне просто хотелось лазить. Я гордился своими соло, но у меня не было потребности видеть свои фотографии на глянцевых страницах альпийской прессы. Раньше я боялся себе даже представить необходимость выступать со слайд-шоу перед публикой. Слава богу это со временем прошло, теперь я охотно выступаю со своими фотографиями и рассказами перед широкой публикой.

1998 - на очереди Канченджанга. Пешком наверх, на лыжах вниз.

ALPIN: в 1996 году ты поднялся соло на Эверест и спустился оттуда же на лыжах.

Hans Kammerlander: по моему мое время в общем затраченного из лагеря в лагерь до сих пор не улучшено. Но должен признать мне часто приходилось грести "на всех четырех". Когда я залез на вершину я был бесконечно уставшим, сердце готово было выскочить через горло.

ALPIN: какое мнение у тебя о коммерческих экспедициях на 8000-тысячники?

Hans Kammerlander: мне не хотелось бы категорически их осуждать. Но я считаю, что клиенты должны действовать по большей части самостоятельно и не пользоваться кислородом из балонов.

Домашняя идиллия. Южный Тироль

ALPIN: ну в этом случае "большие" 8000-тысячники сразу отпадают.

Hans Kammerlander: я считаю, что использование искусственного кислорода на высоте - банальный допинг.

ALPIN: ты носишь на шее Кси-амулет, правда что тебе его подарил Месснер?

Hans Kammerlander: Да, так и есть. Он подарил мне его после нашего первого совместного 8000-тысячника Чо Ою. Рядом с ним маленькие, шлифованные камушки которые я принёс с Эвереста и К2.

ALPIN: с Месснером вы позже разошлись и он очень желчно тебя критиковал

Hans Kammerlander: ну да, в 1992 году он критиковал меня за то, что я в течении суток прошел все 4 гребня на Маттерхорн. А почему нет? Для меня это было спортивное достижение, своеобразная цель.

Альпинизмом я всегда занимался в свободное от крестьянства время

ALPIN: он вменял тебе, что ты свои восхождения выбираешь по принципу "продоваемости" прессе.

Hans Kammerlander: конечно я размышляю можно ли в экспедиции снять качественное и интересное кино. Но первостепенным критерием была и остается гора, маршрут на неё, спортивная составляющая.

ALPIN: ты родился в 1956, чувствуешь ты уже свой возраст?

Hans Kammerlander: у меня ничего не болит. Физически я здоров и в великолепной форме. Нагрузки воспринимаю хорошо, на высоте чувствую себя прекрасно. На скале я прекрасно знаю где мой предел, 6а и по сей день на горе могу лезть без верёвки.

2006 - Jasemba 7350, крайнее достижение Ханса

ALPIN: существует для тебя жизнь вне гор?

Hans Kammerlander: если я дома в Доломитах, то мне не хочется много говорить о горах. После восхождения часто философствуют о горах. Я этого не люблю, охотней говорю о посторонних вещах.

ALPIN: о чем например?

Hans Kammerlander: о, я безумно люблю старинные машины, охотно о них разговариваю и выписываю несколько тематических журналов.

ALPIN: владеешь ты старинным автомобилем?

Hans Kammerlander: о да! Я владею несколькими красавицами. Жемчужиной в моей коллекции можно назвать Форд 1922 года выпуска - он выглядит совершенно новым!

Jasemba 7350. Сложное лазанье на 6300

ALPIN: говорят успех притягивает почитательниц, нравишься ты женщинам?

Hans Kammerlander: ну да. И в этом направлении у меня тоже нет проблем, со своей бывшей женой Бригиттой я развелся, так что я вполне симпатичный и весёлых холостяк. Звоните (смеется). С Бригиттой мы продолжаем дружить, но карьера профессионального альпиниста редко удовлетворяет нормальных женщин. Мы просто практически не виделись. Ну а со временем появились женщины, ну вы понимаете.

ALPIN: у тебя нет своих детей, но мы знаем что ты занимаешься благотворительностью в Непале.

Hans Kammerlander: да, это очень благодарная работа. На мои пожертвования был построен дом для сирот. Когда я стоял на открытии я был очень тронут, я испытывал огромное удовлетворение от того, что мне удалось сделать для этих бедных детишек.

Jasemba 7350. Вершина!

ALPIN: в Лубху стоит школа которая названа твоим именем.

Hans Kammerlander: в детстве я жил в очень бедных условиях. Наша большая семя владела сараем, склоном горы и четырьмя худыми коровами - больше ничего. Сегодня я достаточно обеспечен, я хочу поделиться этим с тем, кто действительно нуждается. Я часто в Непале, мне нравится непосредственность и приветливость его жителей. Мы живем в цивилизованном обществе и готовы любую мелкую неприятность раздуть до стресса величиной со слона, люди агрессивны и неудовлетворенны всеми теми богатствами которыми располагают. Напальцы в корне отличаются от нас. Они не нервничают и не истерят по любому поводу и без оного. Они концентрируются на главном. Они не владеют богатствами, но они явно счастливее нас.

ALPIN: какие вершины манят тебя? Какие у тебя планы?

Hans Kammerlander: меня очень притягивает проект Seven Second Summits. Вторые по высоте вершины всех семи континентов. Они представляют собой совсем другой другой мир, сложнее, опаснее, чище. Эверест можно купить, К2 не купишь. Килиманджаро трекинговый бугор, Маунт Кения настоящая красивая и сложная гора.



ALPIN: какие из них ты уже собрал в копилку?

Hans Kammerlander: пока что только К2. Остальные 6 я хочу связать с самыми интересными путешествиями моей жизни. Возможно я сниму самый интересный фильм в своей жизни.