Aconcagua Girl’s Style

Встретившись с Сашечкой 1 января в Мендосе, мы купили продукты в ближайшем супермаркете, получили ваучер на мулов, поменяли деньги в подворотне (по черному курсу), быстро заплатили за пермит (сэкономив порядка 300 долларов на разнице курсов) и наконец-то получили заветную бумажку в Министерстве Туризма. В Министерстве была куча брутальных альпинистов, которые даже по Мендосе ходили в горных ботинках, с рюкзаками и бесстрашным видом. Далее мы купили билет на рейсовый автобус, который 3 января, с утра пораньше повез нас к месту погрузки на мулов. Сдав основные вещи ословодам, мы попросили довезти нас до входа в нац. парк, где предстоял первый check-in и получение мусорного мешка. Про мусорный мешок меня заранее предупредил друг Макс, опытный восходитель на Аконкагуа, что лучше его сразу прибрать подальше и не доставать вообще. Самое страшное, что может случиться во время восхождения – это потерять мусорный мешок, который номерной и вписан в пермит! При выходе из парка все мешки сдаются с мусором и отмечаются.
Итак, получив мешок и строгие рекомендации про то, как нам стоит совершать восхождение, по сколько дней (недель) жить в каждом лагере и про необходимость тотального мед.контроля в каждой будке рейнджеров, что нам попадается по пути , не менее двух раз в день, мы выдвинулись в сторону лагеря Confluencia. Тропа нас не порадовала в первый же день. Три часа до лагеря мы шли по щиколотку в пыли, которая забивалась в глаза, рот, фотокамеры, не говоря уже про одежду. В Конфлюенцию мы прибыли в таком виде, как будто гнали стадо верблюдов через пустыню, как минимум, неделю. Пройдя второй check-in у рейнджеров мы опять получили наставление в жесткой форме о необходимости явиться на мед.контроль в 18-00. Но, мы-то были подготовлены и в этом вопросе! Тот же друг Макс все подробно и заранее мне объяснил. Мед.контроль заключается в том, что тебе мерят давление, оксигенацию крови, пульс и слушают лёгкие. Если врачам что-то покажется подозрительным, они могут тебя насильно оставить в лагере, отправить вниз или, в самом критичном случае, запихнуть в вертолет. Причем были случаи, когда «списывали» клиентов, имеющих за плечами Эверест. Нас такой расклад не устраивал, т.к. в планах не было торчать на Аконкагуа больше 10 дней. Про то, какая ждет кара не прошедших medical check, Макс ничего не рассказывал, и мы решили просто слить. Переночевав в Конфлюенции в палатке за 25 долларов (наши все вещи, кроме спальников и перекуса уехали на ослах в БЛ) мы, утром, пока никто про нас не вспомнил, тихонечко отбыли в сторону Plaza de Mulas. Расчетное время пути составляет 8 часов, но мы шли дольше. Периодически нам очень надоедало месить пыль на разбитой ослами тропе, и мы падали на траву (пока она была) или под камень, ели пиццу, киви и авокадо (наш перекус), спали, обсуждали сплетни и наивно думали, что до базового лагеря дойдем относительно быстро. К концу дня мы все-таки это сделали, последние два часа передвигаясь как зомби, видя только одну цель перед собой – реющий аргентинский флаг где-то на верху марены и где-то очень далеко. Мульские рейнджеры оказались более приветливые, чем на Конфлюенции, первым делом они пригласили нас не на мед.осмотр, а на вечернее матэ (приходите через час пить матэ, за знакомство). Далее проследовала процедура выдачи оранжевого мешка для органических остатков (shit bag) с подробной демонстрацией его использования (схематично) и вписыванием номера в пермит. Шитбэг мы, конечно же, сразу спрятали, положив его с паспортом и деньгами, т.к. эти вещи мы меньше всего хотели потерять. За демонстрацией волшебного мешка, последовала презентация (не менее красочная) очаровательного и симпатичного (со слов рейнджера) доктора Рикардо, к которому мы обязательно должны явиться в 9 утра на medical check. К сожалению, не знаю как у Рикардо, а у нас на завтра на 9 утра были совсем другие планы, но мы сказали «claro que si;» и ушли искать свой баул, ехавший на муле. Больше всего нас интересовало место под палатку и чистые носки, а никак не матэ и оксигенация.
Утром, 5 января, мы пошли акклиматизироваться на гору Bonete, высотой 5003м. Гора находится рядом с лагерем, подниматься на нее можно в кроссовках и все мероприятие занимает не более 6 часов, с учетом пути обратно в лагерь. Вместе с нами, пошла толпа французов с гидами. Обогнав эту процессию в пластиковых ботинках и касках, мы постепенно залезли до конца сыпухи и начали какой-то корявый траверс по разваленным скалам. Здесь нас догнал вчерашний доктор Рикардо со товарищем, подробно показал все лагеря на Аконкагуа (она стоит прямо напротив) и напомнил про вечернее матэ (но почему-то не про мед. контроль). Саша очень эффектно улыбалась и хлопала голубыми глазами, я демонстрировала свое знание испанского, Рикардо вообще забыл, зачем и куда он шел, на том и расстались. Счет мед.контроль-русские девочки стал 3:0 в нашу пользу. На вершине к нам присоединилась компания из четырёх норвегов, которых мы тут же прозвали троллями. Норвеги были симпатичны и молоды, и мы решили, что совсем не плохо было бы параллельно с ними совершать восхождение на Аконк. Тема «догнать троллей» стала нашим третьим хитом, после мусорных мешков и medical check.
Четвертый день «экспедиции» мы посветили отстирыванию вещей в лагере, сортировке продуктов и прочим вещам, позволяющим оттянуть выход на гору хотя бы на день. Яркое солнце и тихая погода позволяли нам рассекать в купальниках, что вызвало недоумение в глазах соседей французов, которые искренне считали, что да же в БЛ нужно носить пуховку, что бы не простыть. Среди дня мы нанесли визит рейнджерам с целью узнать прогноз погоды и получили ответ, что интернета нет и прогноза тоже. Начальник нашего лагеря имел более надежные каналы получения информации и сообщил, что ближайшую неделю сильного ветра не ожидается и что мы смело можем идти на акклиматизацию. Услышав в ответ, что мы ни на какую акклиматизацию не пойдем, сразу на вершину, он, очевидно, списал все на мой несовершенный испанский. Удостоверившись, что мы планируем вернуться через четыре дня, Чарли успокоился и пожелал удачи.
На следующий день мы вышли из базы часов в 12 дня, как это обычно все делают. Нас несколько угнетали большие рюкзаки, т.к. мы шли без забросок, с горой тёплых вещей, палаткой и высотными ботинками. Подавляющее большинство иностранных клиентов идут с гидами и портерами, неся только плеер и бутылку с водой. Мы же, воспитанные суровой школой красноярского альпинизма и сборами в Ала-Арче, на веселой волне добежали до лагеря Canada, периодически сбиваемые порывами ветра. Это был первый раз в моей горной практике, когда ветер действительно ронял меня на колени. Лагерь Канада – очень непонятный лагерь. От базы до него 2,5 -3 часа, до следующего лагеря – еще три часа, какой смысл в нем останавливаться? До Nido de Condores мы продолжили восхождение в гордом одиночестве, ориентируясь на обогнавших нас и ушедших в точку рейнджеров и пары местных гидов. Всего подъем от базы до Нидо занял 6 часов. Нидо оказалось очень красивым местом, такая здоровая каменистая поляна, усыпанная валунами самой причудливой формы и расцветки. А какой мы наблюдали закат! Единственная проблема, это отсутствие воды, приходится топить кальгаспоры. Поборов ветер и привалив камнями нашу палаточку, мы нанесли дружественный визит рейнджерам. Пост рейнджеров представлял из себя большую стационарную тьенду, с запасом еды, медикаментов, газа и спасательного снаряжения, как на случай мировой войны. Еще порадовала вертолетная площадка со светодиодным маяком. Аргентинские пилоты спокойно сажают свои машины на 5400. Рейнджеры поинтересовались нашим здоровьем, самочувствием и накормили сыром и мясом. После этого было предложено измерить оксигенацию крови. Запертые в тьенде, мы потеряли последние шансы откосить от этого дела. Вот и все, настал час расплаты за пропущенные мед.осмотры! Карлос, исполняющий обязанности парамедика, нацепил мне на палец оксиметр, нажал кнопку, с удивлением уставился на дисплей и что-то затрындел своим товарищам. Ну ,все, сейчас нас отправят вниз. Mira, смотри, сказал он мне, у тебя 89%, это лучше, чем у всей нашей спасательной команды. Дальше показатели сняли с Сашиного пальца, и, получив подобный результат, рейнджеры выпустили нас на свободу, посоветовав выпить до конца дня 4 литра воды. Кто бы нам еще натопил 4 литра воды. Пройдясь по теме мед.контроля, стоит вспомнить и про мусорные мешки, которые мы все так же бережно хранили с паспортом. А вот злополучные шитбэги приходилось доставать и демонстративно ходить с ними за камни, т.к. если пойти без мешка, то дружественные буржуйские альпинисты из соседних групп быстро донесут рейнджерам. Правда, положение дел за камнями указывало на то, что не только мы носили мешки чисто для демонстрации.
8 января мы пошли из Нидо в Holera, штурмовой лагерь на 6000м. Подъем занял всего два часа, мы шли не через лагерь Berlin, а слегка срезав слева. Небольшой коллапс возник на участке скал, где висели перила, видимо, на случай тотального обледенения. Буржуйские альпинисты, увидев веревки, инстинктивно принялись их использовать по назначению, не обращая внимания на тропу метровой ширины. Лагерь Олера (назван так от слова «холерик», из-за постоянного сильного ветра), как и Нидо, расположен в чудесном месте, у подножия белоснежных причудливых скал. Он почти весь день освещен солнцем, здесь куча палаток, спасательный рефудж Елена, вид на вершину и если повезет с погодой, Южный Крест. Сто процентов, это был лучший штурмовой лагерь в моей жизни.
В день восхождения мы проснулись от того, что весь лагерь готовился к предстоящему подвигу. Судя по оживлению в зале, к 6 часам утра все были готовы к выходу. Выглянув из палатки и оценив количество народу, мы решили раньше восьми не выходить. В итоге, вышли мы в 8-20. Имея опыт восхождений на семь тысяч, подготовились мы основательно – синтепоновые штаны, пуховка, тёплые рукавицы, горнолыжная маска, запас дексаметазона в рюкзаках. В пуховках мы продержались минут 15, в штанах – до отметки 6400. На 6400 мы догнали партию восходителей из Германии, которые сидели и принимали ответственное решение – вверх или вниз. Максимально раздевшись, мы продолжили грандиозный штурм, запинаясь и путаясь в камнях своими высотными ботинками, которые насоветовали опытные восходители на Аконкагуа. Если бы кроссовки не были оставлены в Нидо, мы бы пошли в кроссовках. Примерно с 6500 тропа становится вообще ужасной, представляя из себя крутую мелкодисперсную сыпуху, с включением валунов. Борьба с этой тропой заняла у нас часа два, пока мы не дошли до скалы, под которой многие оставляют рюкзаки, перед финальным рывком до вершины. Ну, рывок, это громко сказано, именно с 6800 скорость замедляется, приходиться включать схему, стандартную для высотных восхождений – считать шаги и глубоко дышать. Всю партию дошедших до вершины людей мы встретили на спуске с самой вершины. У многих был плачевный вид, гиды вели их за капюшон, страхуя от падения. В очередной раз порадовались нашему позднему выходу из Олеры. На вершинное плато вылезли примерно в 15-15, встретили там наших любимых рейнджеров, которые собирались начать всех разворачивать в 16-00. Вот это забота о безопасности! Сидеть на вершине и следить, что бы потом все благополучно спустились в лагерь. Так же на вершине мы встретили португальца, установившего рекорд скорости восхождения. Нафотографировавшись со всеми возможными флагами и людьми мы пошли вниз. Под скалой на 6800 попили ромашкового чая из термоса Карлоса, который продемонстрировал нам аварийный депозит, в виде двух столитровых бочек, заполненных палатками, газом, едой, медикаментами и даже кислородным баллоном с маской! Еще раз, поразившись уровню сервиса и безопасности на горе, мы побежали вниз, портя любимые высотные ботинки и мечтая о кроссовках. До Олеры мы дошли примерно за 1,5 часа. Делать было нечего, светило солнце и мы начали лазить по удивительным скалам, окружавшим лагерь. Вид с этих скал открывается потрясающий, всем рекомендую. Вечером, когда мы уже совсем расслабились и забыли про все мешки и прочие важные вещи, нас нашел Рикардо, который собирался на следующий день идти на гору. Рикардо не альпинист, он врач из Medical Service, для него Аконкагуа была серьёзной целью. Нет, и надо же было вместе с поздравлениями, произнести волшебную фразу: «А завтра, когда вы спуститесь вниз, не забудьте пройти мед.контроль. Без мед.контроля за вами не прилетит вертолет и вас не будут спасать»! Объяснив, что в наши планы не особо входит спасательная вертолётная операция, особенно на фоне удачного спуска с горы, хотя бы в Олеру, мы сошлись на вечернем матэ. Наши посиделки в рефудже продолжались далеко за полночь, было выпито много литров воды, сказано много слов, на всех языках, которые нас объединяли. Нас с Сашкой, с аргентинскими гидами, с швейцарцем Рене, с Ричи и всеми, кто был вокруг. Да, действительно, это был самый веселый и счастливый штурмовой лагерь на почти семитысячнике. Мы совсем не думали о прошедшем восхождении, это было вторично, мы были счастливы общаться с людьми, потому что люди, это главное в горах. Восхождение всегда можно повторить, можно десять раз сходить на Аконкагуа, но того вечера, с теми людьми, с теми словами и чувствами, уже больше не будет никогда…
Утро у нас началось в два часа ночи, когда вторая партия восходителей, находившаяся в Олере, устроила коллективный подъем. Стойко выдержав два часа их сборов, мы продолжили сладкий сон часов до девяти. Потом, не спеша собравшись, устремились вниз. Самая радостная встреча у нас предстояла в Нидо, где мы, наконец-то (!!!) увидели наших знакомых троллей! У троллей была своя схема акклиматизации, на основании которой они тогда находились на 5400, выйдя из базы за день до нас. Пожелав парням удачи, мы с блаженством переодели кроссовки и продолжили тяжкий путь в БЛ. Пройдя все эти сыпухи, я с ужасом подумала, как бы мы там ходили два раза. Мои кроссовки этого точно бы не выдержали.
В лагере нас никто не ждал, даже наше палаточное место было занято. Хорошо хоть была банка абрикосового компота, которая подсластила печаль от отсутствия ровного места и очереди в душ.
Вечером мы все же решили сходить на medical check, но и здесь нас постигло разочарование. Очередь оказалась больше, чем возможности врачей. У нас перед носом закрыли дверь и сказали hasta manana. Ну, нет, так нет. К этому времени как раз с горы спустился Ричи, мы выпили мате, подарили ему шапку и удалились на фотосессию «огни Пласа Мулас в андских сумерках». Фотосессия не удалась, по причине кривых рук и недостаточного освещения.
В этот вечер много народу спустилось с горы, над лагерем стоял запах асадо, все пели песни и веселились. Компания портеров устроила грандиозный концерт с гитарами, флейтами и барабанами. Мы лежали в палатке и понимали, что вот именно так, больше не будет никогда. Я даже хотела остаться на Мулас еще на день, но Саша строго сказала, что нас ждут Мендоса, водопады Игуасу и прочие радости жизни. Потом к нам пришел Рикардо и мы пол ночи обсуждали географию Америки, вопросы разведения мулов, особенности русской кухни, сорта авокадо, акклиматизацию и прочие вещи, которые интересуют всех нормальных людей. Потом, в три часа ночи мы выползли из палатки смотреть Южный Крест, а потом наступило наше заключительное утро на склонах Аконкагуа. Расставание с рейнджерами сопровождалось выволочкой за отсутствие medical check, которую нам устроили Флёр и Виктория, напарницы Ричи. Мусор нам удалось сдать с третей попытки, т.к. просто так его нельзя выкинуть в бочку, нужно получить кучу подписей в пермите. Ну, вот и все, adios amigos , вещи сданы на мулов, нас ждет восьмичасовой трек до автобуса, прощальный взгляд на Пласа Мулас и немного завистливый на тех, «у кого вершина еще впереди». В одиннадцать вечера мы уже были в гостинице в Мендосе, писали свои впечатления в faceboook и наслаждались благами цивилизации. Все восхождение, из Мендосы в Мендосу, заняло у нас 9 дней.
Ричи, не выдержав разлуки, прилетел с Аконкагуа через пару дней и водил нас гулять по всем площадям. Потом мы с Сашкой отбыли на Игуасу, оставив в памяти все самое лучшее от горы и от тех людей, которые нас там окружали. Это было самое приятное восхождение в моей жизни.

Спасибо: