Андрей Волков: «Задача Федерации – организовать систему сервисов для альпинистов»
Мы продолжаем публикацию интервью Андрея Волкова главному редактору журнала "ЭКС" Сергею Шибаеву.
Первая часть опубликована здесь.
Часть 2.
«Задача Федерации – организовать систему сервисов для альпинистов»
Андрей Волков на траверсе Безенгийской стены, июль 2009 г.
фото Андрея Мариева
Первая часть опубликована здесь.
Часть 2.
«Задача Федерации – организовать систему сервисов для альпинистов»
Андрей Волков на траверсе Безенгийской стены, июль 2009 г.
фото Андрея Мариева
С. Ш.: Возвращаясь к вопросу о Центральной школе инструкторов. На совещании прозвучало много критики в адрес ЦШИ. Общаясь с руководством и тренерами школы, понимаешь, что у них есть свой набор проблем, которые не просто разрешить. Есть ли какие-то радикальные меры вывода ЦШИ на качественно новый современный уровень? Или достаточно идти намеченным курсом – с централизацией обучения курсантов и входным уровнем 1 разряда?
А. В.: Радикальных путей реформирования школы нет, есть модернизационные, «улучшательские». То, что школа появилась и работает, очень здорово. Но, как человек жадный до улучшений, до нового, я хочу много больше.
Я понимаю, что это может быть скучно обычным людям, но должен, наконец, появиться единый стандарт обучения, о котором я уже почти кричу. Это должен быть новый современный стандарт обучения альпинизму – стандарт, который естественно должен вобрать в себя все лучшие наработки и методики советской школы альпинизма, но должен быть создан и выстроен на новой методологической основе.
Федерация и ЦШИ должны стать проводником единого подхода: как и чему учить людей в горах. До сих пор этого не сделано при всей важности и актуальности проблемы.
Кроме того, школа обязательно должна быть сертифицирована по стандартам UIAA. Мы уже начали работу по сертификации в этом году, но это ресурсоемкий процесс: средств и времени нужно будет потратить довольно много.
И мне очень хотелось бы, чтобы в школу приезжали «звезды» российского и мирового альпинистского движения и проводили мастер-классы наряду с ежедневной работой тренерского коллектива. Для меня школа – это не просто тренинговый центр, это еще возможность некой федеральной коммуникации на тему альпинизма, второй компонент этой школы, и он будет работать только тогда, когда школа будет привлекательным местом для того, чтобы выступить нашим «звездам». Согласись, я ничего нового здесь не говорю, это важные шаги, которые поднимают школу на следующий уровень. Но этой пока революции не происходит.
С. Ш.: Почему не происходит?
А. В.: Почему? Потому что у нас, у меня, у Правления нет общего видения профессии инструктора, понимания того, где рамки, где границы профессии? Насколько она нужна?
Мы готовим инструкторов исходя из сложившихся стереотипов. А сколько их нужно на самом деле? Как они должны работать? И что это за люди? У нас нет серьезных долгосрочных ответов, мы занимаемся модернизацией предыдущего советского опыта, и пока не более того. Можно сказать, что наша общая головная боль – невозможность революционных шагов, невозможность найти оперативное решение и реализовывать его, будучи уверенными, что ситуация изменится в лучшую сторону.
Нынешнее состояние института инструкторов – это продукт нынешнего состояния альпинизма, и оно не оптимально. Не решив задачу будущего альпинизма, мы не можем предложить радикального решения для инструкторов, то есть, радикально повысить требования к обучаемым и качество обучения, повысить статус инструктора. Мы не можем этого сделать, потому что никто сегодня не выполнит входные нормативы в «настоящую» школу.
А с мест тем временем раздается: «Дайте больше инструкторов! Дайте больше тренеров, позвольте провести школу в Иркутске или во Владивостоке». Получается, что сейчас Центральная школа – это исторический компромисс между желаемым и возможным.
С. Ш.: Будешь бороться до конца, чтобы ЦШИ стала все-таки соответствовать новому стандарту? Или все-таки в какой-то момент допускаешь, что не стоит тратить столько сил и средств, а лучше пойти действительно по тому пути, который уже был озвучен с мест – отдать права местным региональным организациям и пусть они выдают свои удостоверения, пусть берут на себя ответственность за подготовку тех кадров и за их качество?
А. В.: Честно скажу, такое предложение я озвучил, как жест отчаяния: я не верю – при всем уважении к таким людям, как Николай Захаров, Олег Капитанов или другие руководители региональных федераций, – не верю, что они смогут удержать качество. Элементарно на это не хватит ресурсов. Они – болеющие за дело люди, но ресурсов у них нет. Привлечь грамотных, самых лучших специалистов со всей страны, свести, сделать действительно смешанную команду, а не только эндогенную: из своих секций набрать своих ребят. Произойдет еще больший обвал уровня обучения и требований к выпускникам.
Этот спор длится уже не один год – о том, кто нам нужен. Ответ на него принципиально труден, потому что нужно ответить на вопрос: какой будет альпинизм через много лет, и вот такого инструктора нужно готовить под альпинизм будущего. А пока мы работаем максимально добротно с тем, что у нас есть.
И, раз уж мы коснулись темы инструкторов, то хотел бы еще раз обозначить – Федерация различает и по-разному подходит к построению двух институтов: института инструкторов и института горных гидов. Да, в каких-то моментах два этих сообщества пересекаются, но они разные, и мы будем для каждого из них строить свою траекторию.
С. Ш.: Введение понятия индивидуального членства в начале года вызвало достаточно бурную реакцию и много споров. Звучали самые противоречивые точки зрения. Например, такая, что вот Федерация занялась сбором денег; Федерация взяла пятьсот рублей и что она мне за это предоставит…
В сообществе возникло некое непонимание, создалось ощущение, что вопрос был сыроват, когда его весной предложили в качестве эволюционного шага, нового принципа организации. Считаешь, что все шаги, которые были сделаны в этом проекте, правильные, или были какие-то ошибочные, недоработанные представления? Как сейчас оценить ситуацию с тем, что было?
А. В.: Технические, организационные шаги, которые были сделаны, были сделаны правильно. Я ни о чем не жалею и дальше буду идти этой же дорогой.
Теперь возможность индивидуального участия альпинистов в ФАР продолжит свое существование в виде отдельного проекта Федерации (сейчас мы готовим обновленную платформу этого проекта под рабочим названием «Российский горный клуб»).
Вводя год назад новый институт – институт индивидуального членства – мы не точно понимали юридическую схему. У нас есть институт ежегодных конференций, институт региональной федерации, институт клуба, институт секций и т. д.
А новый институт индивидуального членства (если говорить по новому – индивидуального участия) мы неточно вписали в существующую схему. Если быть честным, мы и не могли его вписать, потому что старая схема, которой мы пользовались юридически, уже давно не соответствует сегодняшнему дню. Получается, что мы сначала создали институт, а через полгода, то есть сейчас, дорисовали всю юридическую схему.
Можно ли считать это ошибкой? Нет. Тем более что этот институт не успел ничего испортить.
Для сторонников западных моделей скажу, что наша схема в своих общих чертах соответствует схеме членства в немецком союзе альпинистов DAV, имеющем около 800 000 членов. Регистрация участника федерации при этой схеме и учет его происходит за счет платежа в центральный орган. Фактически реализована учетная функция, с которой не справлялись по многим причинам региональные федерации.
С. Ш.: А куда уходят членские взносы?
А. В.: Сейчас расскажу, как мы на этом «разбогатели». Плата за индивидуальное членство установленная конференцией – 500 рублей (это где-то 12 евро, да?). Текущая себестоимость, то есть расходы на выпуск карточки, организацию сервисов, фиксацию членства, почтовые расходы и т. д. – 485 рублей. Таким образом, федерация «наваривает» на каждой карте по 15 рублей. Если учесть, что в этом году такие карточки получили 200 человек, то нетрудно посчитать, что наш годовой доход составил три тысячи рублей.
И все было бы хорошо, и я был бы счастлив такому «навару», но мы не включаем в себестоимость зарплату людей, которые этим занимаются, а также инвестиции в информационно-технологический портал ФАР и многие другие расходы.
Поэтому пока этот проект убыточный и существует только за счет дотаций партнеров, но другого способа фиксации взаимоотношений между конкретным человеком, сочувствующим альпинизму, и организацией я не вижу.
Кстати мы уже демонстрировали бюджет проекта «Индивидуальное членство» за этот год на Правлении и опубликуем его на декабрьской Конференции.
Откуда же вообще возникла идея, откуда такая мания – всех посчитать и еще и денежки за это взять?
Когда я стал заниматься вопросами безопасности в горах, я понял, что, не привлекая МЧС и страховые компании, проблемы обеспечения безопасности и спасения в горах не решаются. МЧС и другие организации хотят иметь дело с каким-то образом организованным и фиксированным человеком. Но никакой формы фиксации у нас прежде не было.
Льготный допуск в национальные парки, скидки на услуги альпбаз, базы данных – такие услуги альпинистам всей страны возможно предоставить только с федерального уровня, и для этого человек (он же клиент, которому федерация предоставляет услуги) должен быть хоть как-то в федерации зафиксирован. И такая фиксация должна быть технологичной и электронной.
Вот, собственно, основания и причины перехода к этой технологии и фиксации участников этого процесса. Нам понадобится еще не менее пяти лет, чтобы основная группа людей, которые занимаются альпинизмом и не прячутся от альпинизма в легитимном смысле – участвуют в выборах и влияют на деятельность своих федераций – вся эта группа зарегистрировалась и получила фиксацию своей принадлежности к сообществу.
С. Ш.: Предвижу возмущенные крики отдельных читателей, которые на заявления о том, что карточка взята как образец DAV, возмутятся тем, что член альпийского союза вот за такую карточку заплатив, ну, порядка 50 евро в год, получит услуги и довольно широкие сервисы, такие-сякие, пятые-десятые…
Можешь ли ты сказать, что кроме инструмента учета, ФАР еще будет предоставлять своим членам?
А. В.: Да. Ведь некоторые сервисы уже работают. В «Безенги» этим летом была довольно серьезная скидка для индивидуальных членов ФАР. Наши образовательные программы (ЦШИ, жетон «Спасение в горах») – там льготы махом окупают взнос. Мы договорились о 5-10% скидках в ряде магазинов, торгующих альпинистским снаряжением. Следующая задача – это приюты; я имею в виду хижины, в первую очередь, на Эльбрусе, когда их достроят. Возможно, решим вопрос по льготному доступу в горные национальные парки.
Да, пока мы обладаем скромным набором, но мы никого не обманываем, не обещаем златых гор.
Что касается DAV и других западных альпинистских сообществ, то надо понимать, что их бюджет во многом состоит из дотаций государства и партнеров. А немецкому государству выгодно дотировать DAV, так как это очень массовая организация. То есть мы опять возвращаемся к тому, что ФАР должна стать массовой организацией.
С другой стороны, есть общее заблуждение, что за карточки в том же DAV платят только для того, чтобы немедленно потребить все те услуги, которые там предоставлены. Надо отдавать себе отчет, что многие из членов немецкой организации считают своим моральным долгом, своеобразной крутизной, быть членом такой мощной авторитетной организации. И только за это, за членство в сообществе, люди зачастую вкладывают деньги.
Не стоит так меркантильно и узко воспринимать мир, как этого хотят некоторые наши оппоненты.
С. Ш.: А почему только с «Безенги» заключен договор по скидкам? Есть ли попытки и с другими лагерями провести подобные переговоры и заключить договоры?
А. В.: Да, конечно. Вторым лагерем, предоставившим скидки в этом сезоне, стала «Дигория». Просто «Безенги» первым поддержал нашу идею. Алий Анаев – продвинутый директор, и он понимает, ищет все способы увеличить количество приезжающих, количество вовлеченных в орбиту его деятельности. Другие лагеря, наверное, пока не имеют такой сильной маркетинговой компетенции, какую уже приобрел «Безенги».
С. Ш.: Как будут строиться теперь взаимоотношения с региональными федерациями – со сменой модели индивидуального членства? Что-то изменится?
А. В.: Новый формат индивидуального участия радикально ничего не меняет, этот раздел даже решили не включать в Устав.
Сама схема индивидуального участия предполагает прямые платежи в Москву с указанием, к какой именно региональной федерации будет приписан участник. При этой схеме определенный процент взносов переводится в региональную федерацию. Например, если индивидуальных участников будет в регионе больше 100 человек, мы 50% перечислим обратно, при 1000 участников перечисляются уже 80% процентов. В этом смысле, мне кажется, никаких серьезных таких метаморфоз с большинством федераций не произойдет.
А вот в самом проекте нового Устава есть существенные изменения. В том числе, изменения происходят в связи с ужесточением процедуры аккредитации региональных федераций: согласно новому Закону о спорте не может быть двух аккредитованных организаций от одного региона, и для ряда регионов это будет проблемным.
Но, в целом, в отличие от действующей версии проект нового Устава мне кажется гораздо более понятным и прозрачным.
Окончание следует..
ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ПАРТНЕР ФЕДЕРАЦИИ АЛЬПИНИЗМА РОССИИ
ПАРТНЕР ФЕДЕРАЦИИ АЛЬПИНИЗМА РОССИИ
79
Комментарии:
Войдите на сайт или зарегистрируйтесь, чтобы оставить комментарий
Ну, вот, наконец, многое выяснилось. Спасибо автору поста и С. Шибаеву, взявшему интервью.
Что именно выяснилось?
1. Решение о проведении только одной школы инструкторов в России- Центральной- основано на убеждении Президента ФАР Волкова, что регионы не смогут "удержать качество" подготовки в школе. Крайне спорном, но об этом после.
2. Данное предложение было вынесено на Конференцию ФАР-2006 "сырым", т.е. без проведения исследований на тему, чем инструкторы со 2-м сп. разрядом уступают инструкторам с 1-м сп.р. Статистика не изучалась, да такой попросту нет.
3. Основной причиной повышения входного уровня курсантов со 2-го до 1-го разряда обозначено как один из элементов, что когда-то, в необозримом будущем, "школа обязательна должна быть сертифицирована по стандартам UIAA".
4. Это решение (о проведении одной школы инструкторов- Центральной и только для курсантов с 1-с сп.р-дом)является компромиссным (между кем?- дискуссий на Конференциях по данному поводу не проводилось. Точнее, были попытки, но было принято озвученное решение. Между членами Правления?).
5. Центральная школа инструкторов пытается ориентироваться на некоего инструктора "альпинизма будущего". Причем, что это за будущее, никто даже не представляет.
6. Регионы настоятельно требуют (если не вопят) о том, чтобы им разрешили проведение своих школ, поскольку на местах катастрофически не хватает инструкторов.
И на том спасибо. Какие выводы из этого следуют?
1. Убеждение, что ЦШИ (центральная школа инструкторов) превосходит по качеству все без исключения региональные школы, мягко говоря, не соответствует действительности. Мои наблюдения за работой ЦШИ-2009 это подтверждают. Заинтересованным лицам, и прежде всего Шибаеву С., по запросу могу направить свои заметки очевидца (очень жесткие, как по отношению к некоторым тренерам, так и к курсантам, поэтому их не публикую), которые написал в Безенги прошлым летом, где по многим пунктам проводятся параллели между ЦШИ и региональной школой, которую заканчивал сам.
2. Расчет на то, что ЦШИ когда-то будет сертифицирована по стандартам UIAA, вызывает недоумение. А зачем? Вот завтра как поедем инструкторить в Шамони! Судя по тому как идут дела в России, через сколько-то лет снова введут выездные визы (как в СССР), чтобы подданые не разбежались. Мы слишком разные цивилизации, хотя власть имущие так любят выпендриваться опять же друг перед другом в разных там куршавелях.
3. Решение Правления ФАР о повышении минимального кол-ва курсантов, необходимых для проведения школы, с 2-х отделений до 4-х принято именно с той целью, чтобы максимально затруднить регионам проведение собственных школ.
4. Многие из тех, кто принимал "исторические решения" на Конференции-2006 как представители региональных федераций, в действительности являются лишь представителями региональных альпклубов (других на местах просто нет), фактически являющихся "клубами одного человека". Они имеют такой же голос, как представители федераций Москвы или Санкт-Петербурга. Нонсенс?
5. Коллектив ЦШИ не является таким уж "смешанным". Мне известны несколько очень хороших специалистов, которым под, мягко говоря, надуманными предлогами, в 2009 г. было отказано в работе в ЦШИ.
И что же делать?
1. Не стараться копировать западный опыт. У нас он в полном объеме не пройдет.
2. Не стараться все и вся сконцентрировать под началом Правления ФАР, а максимально раздать полномочия регионам, под контролем ФАР.
3. ФАР должна являться регулирующим институтом, определяющим стандарт обучения, и контролирующим его соблюдение.
4. То, что на школы будут приезжать "звезды"- это, в принципе, хорошо. Но не стоит путать умение ходить горы с умением учить их ходить. Иначе получим на выходе массу "звездных" неучей. Примеры? Есть такой в Ала-арче.
У меня имеется представление (пока еще не программа, но она постепенно доводится до ума) о кардинальном, а не "улучшательском" реформировании школы инструкторов и последующей стажировки. Если будет дано "добро" руководства, в 2011 году, возможно, в Безенги стартует пилотный проект пока еще стажировки. Без понимания членами Правления, что нынешний "промежуточный" курс ведет в тупик, его в полном объеме воплотить не удастся.
Мы всем хотим одного: качественного повышения уровня инструкторов альпинизма. Разумеется, прежние стандарты обучения уже не возвратить, да это и невозможно. Так, в 2004 г. был свидетелем проведения школы инструкторов в Актру с крайне низким уровнем поготовки, хотя бы потому, что попросту катастрофически не хватало тренеров школы. Зато спустя 2 года, в том же месте, в школе, проводимой, той же региональной организацией, был принципиально другой тренерский состав, который сумел обеспечить высокий уровень подготовки. Не в последнюю очередь благодаря небольшому кол-ву курсантов, но почему бы не отталкиваться от качества в пользу количества?
Школа с 40 курсантами- это не школа, а армейская учебка. С соответствующем уровнем подготовки. До первого же боя.
Все хотят улучшить ;-)
Если Вы были в Безенги, то вполне могли обсудить все ваши предложения не только со старшим тренером ЦШИ Душариным, но и с представителем UIAA.
Врочем это никогда не поздно.
Душарин сейчас готовит зимнюю ЦШИ в Цее. Если у Вас если предложения - велком.
Все контакты здесь.
P.S.
Я бы воздержался от эмоциональных оценок руководителей региональных федераций.
Я лишь хотел подчеркнуть, что немалое число региональных федераций по своим размерам фактически является альпклубами. У них другой уровень видения ситуации, другой уровень проблем. У некоторых федераций даже нет своих инструкторов. Тем не менее, их представители при принятии решений имеют такой же голос, как представители крупных федераций. Такое положение, когда представители явного меньшинства определяют принятие решений, является ненормальным.
Честно говоря, я полагал, что у руководства ФАР имеется стратегия развития института инструктора альпинизма, поэтому и не торопился с предложениями. Кроме того, есть опасения, что они не будут восприняты, поскольку предполагают прямо противоположные меры относительного того, что делается сейчас.
Президент Волков убежден, что регионы не смогут "удержать качество подготовки в школе".
Из этого следует два заключения:
1. Качество подготовки в ЦШИ на данный момент очень высокое.
2. Региональные школы либо не смогут собрать качественный тренерский состав, либо у них не хватит ресурсов для качественного проведения школы.
Закон управления гласит, что, чем выше пост занимает руководитель, тем меньше у него возможность лично вникать в положение дел и тем больше он зависим от информации, передаваемой ему.
Вопрос в количестве источников информации, их компетентности и ангажированности.
Безусловно, Волков не в состоянии лично вникать в учебно-тренировочный процесс ЦШИ. Даже, если бы и вникал, он не инструктор. Следовательно, есть источники информации. Разумеется, у него нет оснований не доверять своему многолетнему тренеру и наставнику Душарину Ивану Трофимовичу. Уровень доверия, вероятно, таков, что при этом он вряд ли будет искать дополнительные источники информации. А как Иван Трофимович может охарактеризовать свое детище, которому отдано столько времени и сил? Это не домыслы, это наиболее вероятный ход развития ситуации.
На выходе имеем добросовестную, компетентную, но ОДНОБОКУЮ информацию.
А существуют ли вообще ОБЪЕКТИВНЫЕ критерии оценки работы школы инструкторов альпинизма? А нет их.
С. Шибаев, например, считает, что 50 курсантов школы- это здорово, это показатель роста ее популярности. А другие полагают, что с ростом кол-ва курсантов неизбежно падает качество их подготовки. Кто-то считает, что старший тренер школы должен ЛИЧНО работать с каждым из курсантов, передавать КАЖДОМУ из них свой неоценимый опыт. А другие уверены, что для этого достаточно тренеров школы, а старший тренер должен только контролировать тренеров и направлять их, а знать курсантов хотя бы в лицо вроде и не обязательно. А такие сугубо субъективные критерии, как отношение к мерам безопасности, умение работать с людьми, поведение в быту, наконец? Они становятся объективными впоследствии, в сводках несчастных случаев, жалобах участников, постах о неудачно проведенном отпуске. А как все это выявить на стадии школы?
Поэтому не стоит торопиться с победными реляциями. Полезнее послушать информацию со стороны, из незаинтересованных источников. Не все так хорошо, как может казаться.
Было бы здорово, если бы ЦШИ завоевала всеобщую популярность в равной конкурентной борьбе с другими, в т.ч. региональными школами, доказала бы свою продвинутость. Но она благодетельствует исключительно благодаря административному ресурсу (повышению решением Правления минимального кол-ва курсантов школы с 8-ми до 16-ти чел, что, вопреки решению Конференции ФАР-2006, делает технически невозможным проведение какой-либо иной школы. Если, конечно, несколько крупных федераций заранее не договорятся и не будут несколько лет собирать "под нее" курсантов с 1-м разрядом.
А чего это в первом посте я на регионы "наехал", как посчитали некоторые? Решения Конференции ФАР-2006 во многом были приняты именно региональными представителями (крупные федерации были против повышения порога до 1-го разряда) на волне перемен. Просто потому, что многим надоел период безвременья, когда целое десятилетие ничего не менялось и понемногу умирало. Но перемены- это не всегда прогресс, вспомним хотя бы отечественную историю 90-х годов.
Повышение входного уровня до 1-го разряда, безусловно, является логичным, имея в виду инструкторов-профессионалов. Более того, для них требования могут быть даже ужесточены. Но в отечественном альпинизме некогда существовала и сейчас тихо умирает специализация «инструктор-общественник». Как быть с ними? Зачем все это: входные тесты, четверки-пятерки и т.п. для человека, который из года в год будет проводить предсезонный цикл, а потом в трудовой отпуск за дорогу и харчи водить новичков своего клуба на "единичку"? Еще сколько-то лет, и такого инструктора днем с огнем не сыщешь. Уже сейчас некоторые регионы за немалую плату пользуются услугами иностранных (СНГ) горных гидов с корочками советских инструкторов, поскольку не в силах подготовить своих.
Договоримся о терминах: второразрядник- это не тот, кто под руководством инструктора только-только за две смены в горах "закрыл" второй разряд, а также и тот, которому по разным причинам не хватает одной-двух "клеток" для оформления первого. Ваш покорный слуга, будучи 2-разрядником, водил на первую 5А (кстати, в советские времена это был норматив на Мастера спорта). Сколько из курсантов ЦШИ с оформленным и подтвержденным 1-м разрядом могут этим похвастаться? Хоть один?
А насколько имеет смысл повышение входного уровня в школу до 1-го разряда, если клубов, где подготовкой альпинистов после 2-го разряда занимаются системно, перечесть по пальцам одной руки? Чем такой доморощенный 1-разрядник принципиально отличается от свежезакрытого 2-разрядника?
С повышением входного уровня до 1 разряда и началом проведения сборов на Жетон выполнение 1-го разряда среди молодых альпинистов стало (если вообще такой термин применим в альпинизме) модным! И, что самое печальное, 1-й разряд сейчас начал закрываться на тех же принципах, что и 2-й. В нынешнем году в некоторых СМИ "вдруг" возникло прозрение: да курсанты на Жетон стремя одним концом вязать не могут! Это- закономерный итог, который был предсказуем еще в 2007-м.
И, наконец, самое главное: массовость. Делаются попытки включить в наше сообщество фрирайдеров, при всем к ним уважении, и прочих разных товарищей. Но забывают о сообществе, чьи члены ментально наиболее близки к альпинизму- горных туристах. Попытки, правда, были. В 2007 г. четверо руководителей турклубов были приглашены на Жетон, который им так и не вручили (по Положению не положено!) Периодически туристы
даже участвуют в чемпионатах (Джулий за п/прохождение Ю ребра на Военных топографов), теперь вот даже команда турклуба МАИ Лебедева за беспримерный Памирский поход номинирована на престижную национальную премию.
О сближении не стоит и говорить, пока не будут решены следующие проблемы:
1. Взаимозачет туристического и альпинистского опыта (у туристов, по их положению, альпинистский опыт может быть зачтен, но нет методики. У нас вообще подобного нет). Нужна согласованная методика. Возможно, даже изменение принципов категорирования маршрутов. Известно, что деятели ТССР не очень охотно идут навстречу. Не идут начальники, пойдут туристы. Хотя бы "диких" тургрупп на маршрутах станет меньше.
2. Введение специальности инструктора, скажем так, горного, объединяющего инструктора альпинизма и горного туризма. Это было бы нечто совершенно новое! Тем более, что все курсанты от горного туризма, в отличие от большинства наших, имеют реальный опыт руководства группой в автономных условиях. А ведь когда-то такие попытки делались... В туризме заинтересованные люди есть.
Это минимум.
При действующей системе подготовки инструкторов альпинизма эти предложения навсегда останутся на бумаге. Более того, существующая модель одна (Центральная) школа- курсант с 1-м разрядом прямо ограничивает массовость в альпинизме, где инструктор, как ни крути- центральная фигура.
Тем не менее, у меня появился некий оптимизм. Во-первых, руководство ФАР все-таки способно анализировать ситуацию и отыгрывать назад, если проект показал свою неэффективность, как это произошло с индчленством. Правда, там был четкий и однозначный объективный критерий оценки. В этом деле такого нет и не предвидится, поэтому перемены, возможно, грядут не скоро.
Во-вторых, Президент ФАР признал, что четкого видения системы развития института «инструктор альпинизма» у большинства в руководства ФАР нет. Так что новые идеи будут востребованы.
Проще всего, конечно, было бы закрыть глаза на происходящее и тихо радоваться: будет меньше инструкторов- будет выше спрос на инструкторов- будет больше твоя личная зарплата. А куда ты лезешь? Доходов тебе это не прибавит, а вот отношения с руководством ФАР можешь испортить, потом боком выйдет. Да вот не выходит. Вскоре из Безенгов уйдут «старики», и с кем работать? Хочется видеть своих коллег высокопрофессиональными универсальными специалистами, а не узкоквалифицированными технарями, инструкторами, обладающими реальным, а не клеточным опытом нахватавшихся по верхам бройлеров.
Такие вот дела. Минусуйте дальше.