Эверест: рецепт от плохой репутации

Конрад Анкер переходит через трещину между Лагерем 1 и Лагерем 2 в Западном цирке (так называемая Долина молчания) 14 апреля 2012 года. На заднем плане — Нупцзе, Лхоцзе и Эверест. Фото: Кори Ричардс

В прошлом сезоне, после печально известного землетрясения, Эверест был закрыт для восхождений. В этом году ситуация чуть лучше, люди вернулись: сегодня на "вершине мира" уже стояли первые восходители этого сезона — команда из девяти шерпов. Однако у этой горы по-прежнему неоднозначная слава. Чтобы как-то "поправить дела" Эвереста, альпинисты Эдриан Бэллинджер и Кори Ричардс решили в этом сезоне попытаться взойти на вершину без кислорода — что само по себе уже не новость. А новость в том, что свое восхождение они транслируют в мобильном приложении Snapchat.

К годовщине трагических событий 1996 года мы публикуем перевод материала Эндрю Бишарата, в котором он рассуждает о репутации Эвереста и разговаривает с Эдрианом Бэллинджером и Кори Ричардсом об их необычной затее.

Благодарим за перевод сообщество Newочём.

Репутация высочайшей горы мира еще не была хуже.

Кажется, что как и в самых жарких политических дебатах, в обсуждениях Эвереста тоже нет промежуточной позиции. Люди разделились на два лагеря: одни считают, что Эверест и его покорители являют собой лучшее в человечестве, другие видят в этом только плохое.

Теперь, благодаря экспедиции, транслируемой в Snapchat, Эверест обретает новую, неразделившуюся аудиторию. Люди начинают обсуждать хэштэг #everestnofilter — и это куда радостнее, чем то, что нам дала эта гора за последние, как оказалось, смертельные годы.

В этом году исполняется двадцать лет катастрофе, описанной в бестселлере Джона Кракауэра "В разреженном воздухе", когда во время сильной бури восемь альпинистов погибло, а еще несколько терпели бедствие на высоте 8 тысяч метров. Трагедия 1996 года без прикрас показала меркантильность, эгоизм и тщеславие, которые стали синонимами Эвереста. В какой-то мере за последние десятилетия ничего не изменилось, но если посмотреть на это под другим углом, все стало только хуже.

В 2012 году — это был, на сегодняшний день, самый загруженный сезон — целые орды альпинистов взбирались на Эверест, будто муравьи. Восхождение совершали примерно 547 человек, 57% подъемов были успешны. Этот сезон был также смертельным — 11 альпинистов погибли в ясную погоду, часами ожидая окончания "пробок" на горе.

На следующий год дела пошли совсем скверно. В 2013 году профессиональные альпинисты Симоне Моро, Ули Штек и Джонатан Гриффит нарушили этикет, пройдя выше непальских рабочих, крепивших перила. Завязалась перепалка, переросшая в настоящую потасовку — шерпы бросались в альпинистов камнями, до крови ранив Штека.

Шерпы и альпинисты по лестнице переходят трещины ледопада Кхумбу на непальской стороне Эвереста в 2013 году. Два года назад в этот день, 18 апреля 2014 года, в лавине на ледопаде погибли 16 непальских рабочих. Фото: Джонатан Гриффит

В 2014 году в результате схода лавины в ледопаде Кхумбу 16 непальских рабочих погибли и еще 9 были ранены — это был самый смертельный день в истории Эвереста на тот момент. Обстоятельства этих смертей продемонстрировали несоразмерный риск, на который идут шерпы, в основном работающие для того, чтобы западным альпинистам было легче и безопаснее добираться до вершины мира. Внимание было привлечено и к тому, какие низкие у шерпов зарплата и страховка для работы с показателем смертности в 1,2%.

В 2015 году Непал пострадал от землетрясения в 7,8 балла, вызвавшего крупную (даже по гималайским меркам) лавину, спустившуюся по ледопаду Кхумбу в базовый лагерь Эвереста. Восемнадцать человек погибли в потоке снега и обломков, швырявшем людей в палатках на 400 метров. Конечно, в целом в Непале погибших было куда больше, свыше 8500 — крупнейшая катастрофа в истории страны. В то время как под завалами были погребены целые деревни и многие спасатели и доктора из организации "Врачи без границ" неоднократно просили помощи и ресурсов, 160 альпинистов, по их словам, "заваленных" в Лагере 1, несмотря на отсутствие повреждений и наличие еды и воды, немедленно вызвали себе спасательные вертолеты, чем отвлекли около 25% всех имевшихся в Непале доступных вертолетов от другой важной работы лишь потому, что не обладали навыками для самостоятельного спасения.

По итогам смертельного землетрясения Непал закрыл сезон восхождений на Эверест, и в 2015 году на гору никто не пытался взойти впервые с 1974 года. Всего Эверест повидал более 7000 восхождений, которые совершили более чем 4000 альпинистов. Менее двухсот из них, однако, сумели взойти на гору без дополнительного кислорода.

Ясно одно: после более чем двадцати лет сверхкоммерциализации и ажиотажа, не говоря уже о последних трех ужасных годах, Эвересту нужна команда хороших пиарщиков.

Знакомьтесь: Эдриан Бэллинджер и Кори Ричардс, двое успешных альпинистов, все еще высоко ценящих Эверест и готовых поручиться собственной репутацией, чтобы показать остальным, почему Эверест остается достойной и, осмелимся сказать, очень даже классной целью для восхождения.

@natgeoadventure
"Фото @coryrichards // Говорят, вы — то, что вы едите... Но не помню, чтобы я ел настоящую легенду..." Это не слова @adrianballinger, но они все равно уместны. Он провел 25 сезонов (по меньшей мере) в Гималаях в роли гида. В его послужном списке двенадцать восхождений на четыре разных пика высотой 8000 метров, в том числе шесть восхождений на Эверест и два успешных лыжных спуска, один из которых, с горы Манаслу, был первым в истории этой горы. Так что да, он немало подышал разреженным воздухом... Отличный партнер для попытки восхождения на Эверест без дополнительного кислорода этой весной. Это умеренный голос в море мнений о коммерческом туризме в Гималаях, состоянии тамошней горной политики и будущем туризма на высочайших пиках мира. Среди его прозвищ — "прилипала", "дыхалка" и другие, которые я не могу здесь написать. Следите за нашим походом в Snapchat в Everest NoFilter adrianjb и crichardsphoto #EverestNoFilter"

Хотя я занимаюсь альпинизмом уже много лет, я ни разу не поднимался на Эверест, и, признаться, не очень-то и хочется. Я решительно отношу себя к заведомо ироничному лагерю людей с циничным отношением к Эвересту, которые никогда не ступали, да и, скорее всего, не ступят на эту гору. Мне кажется, то, чего надеются добиться Бэллинджер и Ричардс — изменить мое отношение к Эвересту — будет сделать тяжелее, чем совершить само восхождение на эту чертову гору, причем без дополнительного кислорода.

Тем не менее, просмотрев сейчас снимки в их аккаунтах в Snapchat, — EverestNoFilter, adrianballinger и crichardsphoto — я должен признать, что их жизнеутверждающий энтузиазм, простота и юмор относительно покорения Эвереста не только увлекают, но и, не побоюсь этого слова, вдохновляют.

Бэллинджер — опытный проводник на Эверест в компании Alpenglow Expeditions, и на его счету шесть восхождений на эту гору. Ричардс в 2012 году предпринял попытку взобраться на труднодоступный Западный хребет без кислорода, но вершина Эвереста ему не покорилась. В 2011 году он совершил первое зимнее восхождение на Гашербрум II (8035 м) и остается единственным американцем, взошедшим на вершину в 8000 м зимой.

Я побеседовал с Бэллинджером и Ричардсом, которые только начинают серьезно работать над акклиматизацией своих организмов в районе Кхумбу в Непале. Вскоре они пересекут границу с Тибетом и направятся к Северному Базовому лагерю Эвереста. [Материал опубликован 18 апреля. - Прим. ред.]

Как себя чувствуете?

КР: Пока Эдриан немного опережает меня. Из-за моего расписания я не смог дома провести достаточное количество времени в палатке Hypoxico (марка палаток, которые крепятся поверх вашей кровати и симулируют эффект от сна на высоте).

В сущности, ты наспех подготовился к экзамену, а должен был весь семестр учиться. Эдриан же был примерным учеником и каждую ночь спал в гипоксической палатке, и теперь он получает одни пятерки.

КР: (Смеется.) Да, он подготовился, я же еще в процессе.

ЭБ: Каждый сон в палатке влияет на состав крови, и я увеличил количество эритроцитов примерно на 15% еще до отъезда, так что, конечно, думаю, это дает определенное преимущество. А вот Кори, как всегда, скромничает. Мы здесь оба отлично продвигаемся, и все идет в полном соответствии с планом.


@natgeoadventure
"Фото @adrianballinger // @coryrichards пересекает лестницу, которая, как мы надеемся, будет единственной в этом сезоне. Лестницы, перекинутые через расщелины, много лет используются при подъеме на Эверест по южной стороне. Из-за климатических изменений и аномально сухой зимы лестницы начинают применять и на других популярных гималайских вершинах, в том числе и здесь, на высоте в 5,9 км на Айленд-пике. Прошедшую неделю мы с Кори провели, акклиматизируясь в долине Кхумбу в Непале и ожидая, когда Тибет откроется для альпинистов. Завтра мы начнем наше путешествие к северной стороне горы Эверест для попытки восхождения без кислорода. Следите за нами в Snapchat: everestnofilter/adrianjb/crichardsphoto #EverestNoFilter"

Где вы сейчас находитесь?

КР: Мы в Чакунге. В первый день мы прилетели из Катманду в Луклу, затем из Луклы дошли до Намче-Базара. На следующий день я прошел от Намче до Пангбоче, а Эдриан — весь путь от Намче до Цзун Ла, что составляет примерно 30,5 км, а в высоту — 2,6 км. Так что для него это был тяжелый день.

ЭБ: Чакунг находится в 4724 м над уровнем моря, так что высота довольно-таки приличная. Мы знаем, что нашим организмам еще предстоит немало работы, но тут вполне комфортно. Мы расположились в уютном чайном домике и варим кофе во френч-прессе. А в течение 4–5 дней мы совершим небольшие походы из города и, надеюсь, сможем поспать на высоте свыше 6 км, а потом вернемся, чтобы восстановиться.

В чем суть проекта #EverestNoFilter?

КР: Мы с Эдрианом задумались о покорении Эвереста без кислорода еще в 2012 году, когда я находился там с экспедицией National Geographic. В этом году мы сменили спонсоров и оба присоединились к команде Eddie Bauer, и было вполне логично начать совместный проект. По сути, проект Everest No Filter — это идея Эдриана, и мы хотим с помощью Snapchat без прикрас рассказать, что представляет из себя экспедиция на Эверест, что значит акклиматизироваться, показать социально-экономические и социально-политические проблемы и то, что мы наблюдаем на горе в контексте коммерческих отношений. Все хорошие и плохие стороны. Мы стараемся использовать Snapchat, чтобы дать целостное представление об экспедиции на Эверест, показать что-то отличное от ретушированных изображений в Instagram и Twitter, в надежде иначе привлечь более молодую аудиторию. И чтобы снова привлечь внимание к Эвересту и внести некоторую ясность. Я ответил на твой вопрос?

Да, вы пытаетесь взобраться на Эверест без кислорода и собираетесь транслировать весь процесс в Snapchat.

ЭБ: (Смеется.) Эндрю только что сократил это до одного предложения! Потрясающе!

КР: (Смеется.) Ну да, полагаю, можно и так сказать.

ЭБ: В подъеме на Эверест много полутонов. Мы с Кори видим это и твердо настроены поделиться этой стороной восхождения, потому что очень часто большая часть всей картины теряется, когда люди возвращаются к обычным критическим комментариям вроде "Эверест — это легко" и "Эверест уже в прошлом".

Почему кто-то должен интересоваться тем, что вы поднимаетесь на Эверест?

КР: Никто и не должен! В этом вся суть. Но это возвращает нас к тому, почему люди вообще интересуются каким-нибудь видом спорта. Я не хочу сказать, что они должны интересоваться, я скажу, что им может быть интересно заглянуть в другой мир, посмотреть на него другими глазами. Путешествия через Непал и Тибет могут многое открыть человеку. Местная культура, трудности, с которыми столкнулось население этих районов за последний год. Но самое главное — в мире есть лишь одна самая высокая гора. Только одна. И поэтому Эверест всегда будет получать больше внимания.

ЭБ: Восхождение на Эверест без кислорода уже не новость. Так уже делали, и нам это хорошо известно. В то же время, это и сегодня является вызовом для любого альпиниста, стремящегося взобраться на вершину. Почему людям должно быть интересно? Их вдохновляет спорт. Здесь, наверху, имеют место серьезные последствия. Людям кажется, что, благодаря СМИ, они знают о Эвересте очень много, но я все же думаю, что эти вопросы куда сложнее, чем люди осознают. Я верю, что в этом году самое время копнуть глубже.