Red Fox Adventure Race. Фотографы и медведи

Фотоохота на участников или рассказ о том, как работают на приключенческой гонке экстремальные фотографы и какие у них случаются приключения.

КП у бобриной хатки. Фото: Константин Диковский



С чего начать рассказ? Может с мишки? Встреча с ним оставила, пожалуй, самые яркие впечатления. И хотя Чегаровский предупреждал, что компания Red Fox наняла самого злого постановщика дистанций, хотя он говорил, что в районе водятся медведи, и что сам столкнулся с медведицей во время разведки, но как-то не думалось, что он и правда обеспечит нас таким экспиренсом, как встреча с медвежонком.

Дома, собираясь на гонку, я в самый последний момент засунула в баул ракетницу, которая валялась среди снаряги еще бог знает с каких времен. Взяла ее чисто машинально, так – на всякий случай. Как потом оказалось, не напрасно. И хотя применять ее, к счастью, не пришлось, но с ней было как-то спокойнее, чем просто с криками, свистами и песнями.

Встречей с медведем пугали давно. Сначала в Йосемити, затем в красноярских лесах, потом на Шпицбергене. Но встретиться с ними до сих пор не довелось.

- Есть ли там медведи? – всю дорогу, пока ехали на гонку, пыталась спросить Анна из команды датчан.
- Говорят, есть, но мы их не видели.

И правда, когда за три недели до гонки мы бегали с Чегаровским по дистанции треккинга, мишек там не наблюдалось. И вот точно в том же самом месте, на этом же первом треккинге, он вдруг попался навстречу.

Итак, все по порядку. В этом году я не участвовала в гонке, а занималась в паре с Костей Диковским экстремальной съемкой. Он снимал фото, я – видео. Иногда к нам присоединялась Наталья Лапина. Надо сказать, что попотеть и попыхтеть, помокнуть и померзнуть, пожумарить и подюльферять нам с Костей пришлось не намного меньше, чем самим участникам. А спали мы, пожалуй, даже меньше, чем некоторые команды – минут 20 подремали между первыми и вторыми сутками. Только бегали меньше, используя когда это было возможно, подручные технические средства в виде машины и моторки.

Съемка на этапе брода по реке Кажма. Фото: Ирина Курманаева


Где-то на каких-то осыпях. Фото: Константин Диковский



– Куда ни придешь, вы всегда там раньше нас. Как вам это удается? – посмеялся Сергей Пешков из команды SPR, появляясь на осыпях из-за большого валуна за которым мы спрятались. Чуть раньше мы отсняли как раз их команду на навесной переправе.
– Вам, наверно, тепло, – проходя мимо по грудь в воде к КП у бобриной хатки, сказала какая-то девушка, думая, что я стою в гидрике.
– Хотя, нет, не тепло, – подойдя ближе, произнесла она, увидев, что на мне только брюки от редфоксовского костюма Active Shell и футболка.

И если участники проходили, отмечались и уходили, то мы с Костей простояли в этой ледяной воде больше получаса (35 минут, как зафиксировала видеокамера), снимая разные команды, и, как и они, периодически проваливаясь по грудь.

КП у бобриной хатки. Фото Константина Диковского







В перерывах, когда одни команды уходили, а другие еще не подошли, я пыталась найти какую-нибудь кочку, чтобы привстать повыше и чуть-чуть согреться. Но согреться после съемки на этом КП у меня потом еще долго не получалось, несмотря на то, что полностью переоделась в сухую запасную одежду.
Каково же было участникам? Им пришлось занырнуть в эту ледяную воду с первых часов гонки, начиная с брода по реке Кажма.

– Мне очень нравится. Просто супер. Водички бы – шею умыть, она потная! – сказал Артем Лавринович из команды ЖИМ (407), вылезая наверх виа-ферраты в начале третьих суток.
Затем, глядя в карту:
- Хотя тут скоро озеро, наверняка снова в воду лезть придется, вот и искупаемся.
Позитивно так.

Вообще, почти у всех позитивный настрой сохранялся до самого конца гонки. Только некоторые команды пробегали или проезжали молча с мрачными лицами. А большинство шутили и смеялись даже когда на третьи сутки было видно, что глаза у них осоловевшие от бессонницы и усталости.

Третьи сутки гонки, класс LONG, Лавринович Артём, команда ЖИМ (407), наверху тех.этапа Виа-Феррата. Фото Константин Диковский


– Сделайте не такие радостные лица, а более напряженные, – просили в самый первый день Костя с Натальей, пробегающих и весело машущих в объектив участников.
Но такие же радостные лица окружали нас в лесу и на вторые и на третьи сутки, заряжая своим позитивом так, что хотелось бежать дальше и снимать, снимать, снимать.

Даже встреча с медведем не остановила. Хотя мне, честно, очень сильно тогда захотелось вернуться. Но Костя сказал: "Надо идти". Пришлось идти.
В тот момент мы шли самым кратчайшим путем к "бобриному" КП, чтобы успеть добраться туда к "основному наплыву" команд. Так как я на этом треккинге уже бегала за Чегаровским, то шла впереди, как настоящий Сусанин.
То что произошло дальше напомнило моменты, когда я попала под камнепад на Джайлыке. Ты видишь то, что происходит в реальности, и одновременно как бы ощущаешь каждое движение, каждую секунду, каждую мысль, как в замедленной съемке в "Матрице". Слышу громкий хруст слева, боковым зрением улавливаю движение в кустах. Поворачиваю голову в ту сторону, вижу темный силуэт в зарослях, который быстро движется слева-направо нам наперерез, и думаю: "кабан". Тут же срабатывает инстинкт как при камнепаде – остановиться, подождать и посмотреть траекторию, чтобы вовремя уйти с его пути, если он вдруг завернет в нашу сторону. Еще успевает мелькнуть мысль: "Фух, кабан – это не страшно". Под Большим Тхачем, где мы неоднократно устраивали спортивные сборы, их там толпы бегают по лесу. Только пронеслась эта мысль, как вдруг "кабан" выбегает впереди на открытое пространство и уже видно, что это не кабан, а небольшой, размером с дикого кабана, медвежонок, который большими косолапыми скачками со скоростью торпеды уносится вперед прямо по той неявно выраженной просеке, по которой мы идем в сторону озера.
– Где там твоя ракетница? Доставай, – произносит Костя и я выпадаю из "Матрицы".

Честно? Он был милый. Такой же, какого я когда-то видела в одном из парков, привязанного на цепи, с ним тогда еще все фотографировались. Вот только этот был не на цепи, и где-то рядом так же свободно ходила его мама. Постояв минут 15, в надежде, что мама-медведица тоже появится и убежит вперед за своим чадом, так и не дождались. Пришлось идти следом за ним, боясь и оглядываясь, ожидая, что мама-медведиха вот-вот грозно зарычит сзади. А что делать? Работа экстремального оператора – это экстрИм.
Наталья, как самая театрально одаренная в нашей троице, стала громко декламировать какие-то стихи. Костя запел. Для меня этот театральный балаган, то есть время, когда я работала в театре, остался где-то в прошлой жизни, а в этой уже не помню ни стихов, на песен. Кроме "Синдарелла, синдарелла, под гитару в брызгах винных..." Да и то потому, что ее очень страстный молодой адыг пел, когда я была в новичках в Уллутау. Хотя вот сейчас как-то не помню, чтобы дальше было что-то про тело, может Костя вовсе и не "Синдареллу" медведям исполнял – со страха репертуар трудно запомнить. Хотя нет, помню: "В жаркой, знойной Африке" и далее про слезы крокодильи. Тут даже я смогла подпевку в общем хоре изобразить.

– У участников в обязательном снаряжении свисток. И почему мы его не взяли?
– А у тебя рюкзак Red Fox? Тогда там должен быть свисток, – выдала умную мысль Наталья.
Эврика! И как я сразу не догадалась. Видимо потому, что никогда этим свистком не пользовалась. Вот, наконец-то он пригодился. Всю оставшуюся до бобриного КП дорогу, шли со свистом, аж уши заболели. Наверное, у медведей они тоже заболели, так как они больше не появлялись. И благополучно добравшись до КП у бобриной хатки, мы с Костей, изображая бобров, засели в фотозасаде у компостера, поджидая и ловя самые экстремальные кадры.
Уже сейчас я думаю: и почему мы, правда, не взяли гидрики? Может, чтобы быть ближе к народу и почувствовать на своей шкуре всю прелесть дистанции "злого" Чегаровского? Ведь какая без этого передача эмоций, настроения и ощущений?

КП у бобриной хатки. Фото Константина Диковского






Хотя, если честно, когда еще до гонки мы были на этом КП с Чегаровским, я полазала по бревнам, пощупала палкой и думала, что там будет по пояс, ну может кое-где провалимся чуть глубже. Но абсолютно не ожидала, что там будет по грудь, а если бы Костя меня не подстраховывал, то я бы местами и по горло уходила. Спасибо Чегаровскому за второй после медведей такой вот энджоймент. Было неожиданно бодряще. И позитивно. Эта гонка, как и прошлогодняя, запомнится надолго.

После треккинга мы разделились. Костя с Натальей уехали на машине к пещере. А я, взяв с собой в напарники волонтера, пересела на велосипед, чтобы отснять кадры в движении, так как концепция моего видео – гонка изнутри, как она есть.
Дальше это выглядело так – ждешь на дороге едущую команду, ловишь момент, когда они подъедут поближе, быстро седлаешь велосипед и пытаешься от них удрать. И так стопицот раз, перевешивая камеру на все четыре стороны каски и меняя ракурсы. Затем проезжаешь дальше по дороге, находишь еще одно живописное место и все по новой. Так до тех пор, пока красивое закатное солнце окончательно не село. А вместе с ним села и батарейка. К этому времени мы как раз добрались до пещеры, где нас спутали с командой и попытались разрулить: "велосипеды направо, сами налево". А может все наоборот. В общем, куда-то надо было заехать с велосипедом, но мы заезжать не стали, а развернулись обратно в лагерь, так как еще до рассвета надо было уплывать на байдарочный этап.
На обратном пути самым забавным было то, как пара команд попыталась нас обогнать, думая, что мы команда. Потом объезжали, видели, что номеров на велосипедах нет, и тут же расслаблялись. Хотя можно сказать, полезное дело мы сделали – взбодрили и простимулировали их немного втопить.

В лагере я успела только поесть, очистить карточку на камере, собрать обвязку и железо для завешивания на веревках, 10-15 минут подремать, после чего в 3 часа утра мы с Костей загрузились в лодку. Впереди ждало еще одно приключение. Гонка-то приключенческая и неожиданные тех.этапы с приключениями не только у команд, но и у фотографов.
Выдали нам лодку, очень древнюю, она наверное старше меня будет. К ней мотор и пару канистр бензина. Поплыли.
– Два-три часа плыть до навесной переправы, – сказал Костя.
Еще в лагере надела на себя все теплые вещи, какие были, но через полчаса все равно стало холодно. Преимущество байдарки в том, что ты гребешь и греешься, стало холодно – увеличиваешь интенсивность греблеобразных движений. А в моторке сидишь и мерзнешь.
- Ты можешь пока поспать, – предложил Костя.
Попыталась пристроиться подремать на лавочке, поджав под себя все лапки. Какое там. И как курицы это делают на насесте? Вроде спать хочется, но даже не дремлется. Холодно. Холоднее, чем в этом году на седловине Эльбруса.
Через некоторое время урчание мотора затихло. Заправились. Опять ровный гул, плавное покачивание. Снова остановка и запах бензина.
"М-м-м-м..., – думаю, – а хватит ли нам его?" Эта мысль мелькает и тут же куда-то проваливается. В конце концов не я рулю моторкой, а тот, кто рулит – знает, что делает.
Не знаю сколько прошло времени, часа полтора наверно, уже солнце начало вставать и тут Костя произнес:
- Достань карту, посчитай расстояние.
По расчетам вышло, что мы плывем со скоростью 5 км в час и с такой скоростью будем плыть 5-6 часов в одну сторону.
– Надо было взять у Чегаровского надувную лодку и доехать с ней на машине до рыбной фермы напротив места, где все эти скалолазные этапы.
Пришлось, пока не поздно, развернуться обратно. Пару раз по дороге заглох мотор и с трудом завелся. Вот если бы он совсем заглох где-нибудь ближе к переправе, то нас ждал бы еще более веселый энджоймент, чем встреча с медведем и заплыв к бобинной хатке. А так результатом утренней вылазки стали красивые кадры одинокой байдарки в лучах восхода.



В лагере не найдя никого отвечающего за катера и лодки – в это время они еще мирно спали, мы поели вкусной гречневой каши из полевой кухни и еще 15 минут подремали.


На этом фотоохота на команды не закончилась, впереди были еще полутора суток гонки, хотя таких приключений пожалуй уже не было.
На этом временно прерываю свой рассказ. Вторая часть фотоохоты будет позже.