Пробег через XX век

Часть I «Коммуна Майское утро»

Летом 2012 года в газете «Алтайская правда» Алексей Герасимов начал артподготовку нашей совместной с газетой акции – марафонской эстафеты из с. Верх-Жилино к музею Германа Титова в Полковниково. Хочу поделиться своими мыслями Мне очень важно, чтобы члены клуба «Восток» и читатели сайта прониклись нашими устремлениями и более полно поняли, что нами двигало в организации этой акции. И это не стандартное желание «засветиться» перед населением, спортивным и политическим руководства нашего края. Все гораздо глубже и, я бы сказал, интересней и познавательней.


Начну по порядку.
Я помню полет Юрия Гагарина. Мне было пять лет, и я жил в Узбекистане. 12 апреля 1961 года все выбежали на улицу и смотрели в ясное и бесконечно далекое небо, пытаясь увидеть космический корабль, хотя понятно, что Гагарин уже приземлился, раз о полете сообщили по радио. Всего один виток и мир перевернулся! Все были воодушевлены и разговорчивы, глядя в небо, тыкали пальцем и махали оживленно руками.
Герман Титов стартовал 6 августа 1961 года и был в полете 25 часов и как впоследствии объясняли некоторые свидетели выбора первого космонавта, ему помешало не совсем русское имя. Никита Хрущев был категорически против. Хотя после смерти Гагарина, Герман Титов признал, что выбор был справедлив.
Когда я построил дом в селе Жилино, я стал интересоваться историей места, где я стал жить и с удивлением узнал что совсем рядом, в Верх-Жилино, родился второй космонавт планеты Герман Титов. Как многие жители Алтайского края я считал, что он родился в селе Полковниково, не случайно же там музей и проводят различные мероприятия по чествованию нашего великого земляка. Однако факт остается фактом – Верх-Жилино – малая родина Германа Титова. Придет время, думал я, съезжу в Верх-Жилино и познакомлюсь с селом. Ведь интересно, что окружало и формировало человека, как и почему он из такой глубинки выбился в отряд космонавтов?

Прошло пять лет, а все недосуг съездить в Верх-Жилино. Но, видимо, плод должен созреть. Где-то ранней весной этого 2012 года, мой друг Владимир Ивакин принес мне интересный компьютерный диск. Зная, что я сейчас живу в Жилино, он, найдя в Интернете документальный фильм о моих местах, принес этот замечательный фильм, снятый в конце восьмидесятых годов. Фильм о коммуне "Майское Утро". Коммуну в 1920 году организовали 20 семей из соседних с моим сел: Глушинка, Верх-Жилино, Косиха и д.р. Она находилась в 4-х километрах от села Верх-Жилино, что в 30 км. от меня, вверх по речке Жилихе или Крестьянке, как ее некоторые и сейчас зовут. Меня потряс этот фильм.
(http://www.net-film.ru/film-9502)
Я неделю ходил по впечатлением и всем рассказывал о нем, о людях; искренне пытавшихся построить коммунизм в отдельно взятом коллективе. Рассказывал о поразившем меня учителе - подвижнике Андриане Митрофановиче Топорове, о его ученике Степане Титове, отце второго космонавта Германа Титова.
- Вот где истоки нравственного и становления Германа Титова!
Каково же было мое удивление, когда Алексей Герасимов пришел ко мне обсуждать пробег – эстафету посвященную 50 полета Германа Титова. Я с жаром принялся и ему рассказывать о коммуне «Майское утро», Топорове, Степане Титове и о высказывании Германа Титова на реплику Андриана Топорова:

- На старости лет, какая мне неожиданная радость, что луч космической славы осветил все труды коммунаров «Майского утра». На что космонавт ответил:
- Это еще надо разобраться, чей луч на кого упал. Сдается мне, что засветился он как раз в коммуне «Майское утро».
Герман Титов в воспоминаниях писал:
«Теперь, раздумывая над прошлым своего родного села, о Топорове — учителе коммунаров и наставнике моего отца, я невольно думаю о том, что и я обязан ему своим воспитанием и первыми знаниями, приобретенными в школе».

Для меня (Александр Богумил), марафонская эстафета – это не только дань памяти полету и лично Герману Титову, а дань памяти безымянным коммунарам, наивным и бескорыстным, глубоко поверившим в извечную мечту человечества; «в светлое будущее человечества», «в коммунизм», «в рай на земле», «в Беловодье» и т.д. Дань памяти великому просветителю и педагогу Андриану Митрофановичу Топорову, Степану Павловичу Титову. Поэтому пробег должен состояться именно от дома, где родился Герман Титов в Верх-Жилино. Его маршрут будет проложен через улицы, где и сейчас живут потомки бывших коммунаров, через место, где располагалась коммуна «Майское утро», мимо памятника Коммунарам.

Постараюсь для читателей рассказать немного и о Топорове и о коммуне.
В 1930 году в Государственном издательстве художественной литературы вышла книга «Крестьяне о писателях». Впоследствии она выдержала пять изданий. Современники дали книге наилучшие отзывы. Высокую оценку получила она и за рубежом. Из Международного библиологического института в Лозанне писали:
«Книга Ваша прямо-таки замечательная... особенно ценна ее внутренней честностью. Вашими устами говорит сама жизнь... С каждой страницы... так и прет, так и сияет Ваша любовь к человеку, да и их любовь и доверие к Вам просто-таки очаровывают».

Написал эту книгу Адриан Митрофанович Топоров — человек, проживший долгую и непростую жизнь. Родился он 28 августа 1891 года в Старооскольском уезде Курской губернии. Семья была потомственно крестьянской. Окончив церковно-приходскую школу с отличием, получил звание учителя, это и стало его призванием. С душевным подъемом начинал свою работу в селах уезда. Да вот неохотно крестьяне не только сами шли в школу, но и своих детей туда отпускали. «Нет у нас времени бездельничать», — говорили они. Тогда учитель начал в зимние вечера приглашать к себе крестьян послушать разные книжки. Начал с нескольких человек, которым при свете керосиновой лампы читал «Сказки» Пушкина. А вскоре в селе самая просторная изба не могла вместить слушателей.

- В 1912 году, — вспоминал Адриан Митрофанович, — я встретился с политическим ссыльным, народовольцем Леонидом Петровичем Ешиным, который был сослан в Сибирь. «Край интереснейший, — с увлечением говорил он мне о Сибири, — есть где развернуться человеку!»

Я увлекся романтикой и махнул в Сибирь, в село Верх-Жилинское Алтайского края.

Там он организовал одну из первых коммун с необычным для того времени поэтическим названием «Майское утро». Вскоре, вспомнив свой прежний опыт читок художественной литературы, возобновил и его.
Молодой журналист Анатолий Аграновский, ставший через много лет одним из известнейших представителей своей профессии, прослышав о необыкновенно грамотном селе, отправился туда на санях. Вскоре в своем очерке он рассказал о крестьянах, рассуждавших о творчестве Пушкина, Толстого, Гейне, Ибсена, Гюго и многих других, в том числе современных российских писателей. Мало того, Топоров организовал струнный ансамбль и кружок художественной самодеятельности. Теперь чтение сопровождалось музыкой и инсценировками по сюжетам читаемых книг. Жители окрестных сел уже спорили за право проведения читок у них.
Однажды Топорову попалось высказывание Льва Толстого:

«Самое близкое моему сердцу желание — иметь своим читателем большую публику, рабочего, трудящегося человека и подвергнуть свои мысли его решающему суду».

С этого момента он начал записывать мнения крестьян по поводу прочитанных книг. Из этих ежедневных записей, продолжавшихся многие годы, получился громадный архив. Часть его стала публиковаться в местных газетах под рубрикой «Деревня о художественной литературе». А вскоре эти материалы запросили и московские журналы. Откликнулся Максим Горький из Сорренто. Оказалось, что он запрашивает для себя книги, получившие отзывы сибирских крестьян, этот «глас народа».

Первое издание труда крестьянского просветителя Адриана Митрофановича Топорова (1891–1984) было осуществлено в 1930 году в трех томах, хотя отдельные его фрагменты появились в газете «Звезда Алтая» и журнале «Сибирские огни» в 1927–1928 годах. Книга была встречена с большим интересом, один из корреспондентов автора писал, что ей присуща «внутренняя честность… поучительность… видение настоящей роли, значения и социального назначения литературы». Второе издание дополнено новыми материалами, хотя и сокращено в основной части. Последнюю составляют высказывания крестьян — подопечных Топорова из коммуны «Майское утро» — о творчестве писателей, разбитые на три главы: «О Пушкине», «О прозаиках и драматургах», «О поэтах». Их предваряют «Слово о Топорове» П. Стырова, воспоминания «Мой первый учитель» Степана Титова и статья Абрама Аграновского «Генрих Гейне и Глафира», а завершают книгу статья самого автора «О первом опыте крестьянской критики художественных произведений» и подборка писем писателей Топорову: Г. Вяткина, В. Зазубрина, В. Итина, Ф. Березовского, П. Петрова, Е. Пермитина, С. Подьячева, Н. Рубакина, В. Вересаева, М. Скуратова.
Скромный беспартийный сельский учитель умел не просто подбодрить, развеселить, взбудоражить утомленных дневным трудом коммунаров, но «в удивительно короткий срок из темных крестьян “делать” передовых людей», за что бывшие ученики всю жизнь поминали своего учителя добрым словом и писали ему сердечные письма.

Коммуну «Майское утро» первоначально составили двадцать семей из сел Косиха, Глушинка и Верх-Жилино Барнаульского округа, построивших в пятнадцати километрах от этих сел небольшой хутор, где все вопросы решали сообща, вместе работали и во всем помогали друг другу. Благодаря небывалым по тем временам урожаям коммунарам удалось организовать на хуторе замечательный быт: прекрасные дороги, чистые избы, детский сад, школу. Был учрежден также Народный дом — клуб, где под руководством А. М. Топорова коммунары слушали произведения художественной литературы, ставили по ним спектакли, пели хором, играли на народных инструментах. Конечно, крестьяне глухого сибирского хутора, расположенного в пяти тысячах километров от Москвы, не имели понятия, какие книги им дозволено читать советским правительством, относившим их к категории «малосознательных» читателей, закованных церковным воспитанием в «цепи невидимого рабства».

Благодаря искренней убежденности своего учителя Топорова в том, что «большой и истинный талант непременно будет воспринят деревней, несмотря на утонченность его художественного мироощущения и сложность архитектоники его произведений», они прочли и обсудили («разобрали») из русской классики ХIХ века Толстого, Тургенева, Лескова, Гоголя, Щедрина, Пушкина, Чехова, Островского, Лермонтова, Писемского, Помяловского; из русской литературы начала века — Бунина, Андреева, Блока, Чирикова, Короленко, Горького; из зарубежной литературы — Мольера, Ибсена, Гюго, Мопассана, Метерлинка; из современной литературы — Есенина, Бабеля, Катаева, Сейфуллину, Бедного, Вс. Иванова, Новикова-Прибоя, Леонова, Уткина. Вот это великолепное стихотворение А. А. Фета замечательно читает диктор в фильме, а потом его обсуждают коммунары:
Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья,
Свет ночной, ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица,
В дымных тучках пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и слезы;
И заря, заря...

По вечерам в коммуне «Майское утро» нельзя было застать в домах ни одной живой души. В Народном доме на составленных столах, выстланных мохнатыми сибирскими шубами, спали детишки — порой грудного возраста, — пока их родители вели горячие дискуссии на литературные темы. За восемь лет, слушая чтение своего учителя изо дня в день, эти неграмотные и полуграмотные люди не только освоили огромную часть мировой классической и новейшей литературы, но сформировали о каждой книге суждение и стали разбираться в литературных направлениях. Все они смогли стать активными слушателями и строгими критиками благодаря бессменному руководителю культурной жизни «Майского утра», «человеку незаурядных дарований и кипучей энергии… который, будучи широко одаренным, в каждом человеке искал искорки таланта».
Деятельность Топорова как «одно из не подконтрольных явлений, сформировавшихся в традициях народничества и просветительства 1900-х годов», поначалу заслужила высокую оценку, однако в 1929 году на Топорова обрушился шквал ядовитых газетных заметок, авторы которых выливали ушаты грязи на сельского подвижника:
«барин, который не может забыть старого; хитрый классовый враг, умело окопавшийся и неустанно подтачивающий нашу работу; одиночка-реакционер; ожегся на открытой борьбе, теперь ведет ее исподтишка...»
По свидетельству Аграновского, все эти нападки заставили коммуну нервничать, возмущаться, недоуменно спрашивая себя «за что?». Перед своими коммунарами учитель старался сохранять спокойствие, считая, что травят его «мертвые души» за «живую советскую работу», но душа его болела — «восемь лет над ним учиняли жуткое головотяпство, отбивали от любимого дела, извращенно толковали его деятельность».

В 1930 году, сразу после выхода книги «Крестьяне о писателях», где Топоров, на материале собственных записей литературных дискуссий, обобщил свой педагогический опыт, его обвинили в "классовой враждебности", "пропаганде непролетарских писателей", отстранили от работы. Из докладной записки двух инспекторов окружного колхозсоюза: «Чтением… учитель Топоров расслабляет революционную волю трудящихся и отвлекает их от текущих политических задач...»
Книга расценивалась как хитрая вылазка замаскировавшегося классового врага, который «тонко ведет свою линию… умело протаскивает от имени крестьян свои “чистосердечные взгляды”»; «за этим стоит аполитичность, беспартийность, идеализм, поповщина». В итоге «Сибирская советская энциклопедия» заклеймила труд Топорова как «образец беспринципной антимарксистской критики литературных произведений». Топоров остался безработным; читку романа Е. Пермитина «Капкан» и запись мнений об этом произведении ему пришлось проводить уже нелегально. В 1937 году он был арестован по доносу и осужден на пять лет, но оказался заброшен в сталинские лагеря на целых двадцать лет. Вернувшись из лагерей, в 1960-е годы Топоров безрезультатно пытался возродить традиции своеобразного народного литературоведения, констатируя великое запустение в области исследования читательских восприятий.

О том, что произошло, и о последующих годах Адриан Митрофанович вспоминать не любил. Вал репрессий подхватил и его. Однако он успел переправить на родину, в Курскую область, свой литературный архив. Значит, какое-то предчувствие беды все же было. Посетив в 1962 году Курск, он разыскал своих друзей. Но, как оказалось, весь пересланный сюда архив погиб в годы войны и оккупации. Но о родине воспоминания остались самые теплые.

В те же годы в редакции газеты «Известия» состоялась удивительная встреча организованная Анатолием Аграновским. Адриана Митрофановича крепко обнял заслуженный учитель Степан Титов. В своем очерке «Мой первый учитель» тот писал:
«Художественную литературу он (Топоров) читал артистически (как говорили коммунары «на разные голоса»), литературный образ подавал выпукло. И, казалось, слушатель после чтения уводил к себе ночевать запомнившегося героя».
Было что и вспомнить. А рядом стоял сын учителя — космонавт Герман Степанович Титов. Он столько слышал о Топорове, оставившем в своих книгах меткие характеристики его деда и дядьев и во многом определившем жизненный путь его отца. Оказалось, что перед полетом в космос он читал в книге «Крестьяне о писателях» места, посвященные его предкам, и поклялся не посрамить их.

Их дружба продолжалась долгие годы. Герман Титов в воспоминаниях писал:

«Теперь, раздумывая над прошлым своего родного села, о Топорове — учителе коммунаров и наставнике моего отца, я невольно думаю о том, что и я обязан ему своим воспитанием и первыми знаниями, приобретенными в школе».

А еще о Топорове говорили: «Он кипяток!» Всегда в душевных порывах, полный идей, в стремлениях принести пользу людям, с необыкновенной любовью к своей старой пишущей машинке. Много публиковался в газетах, «толстых» журналах. В 1980 году вышла его автобиографическая книга «Я — учитель».
Адриан Топоров учился в самой обычной деревенской школе, но тогда, сто лет назад, расходы на образование в России были самыми высокими в Европе. Проблемами школьного и высшего образования занимались самые выдающиеся умы того времени. Все богатые люди тогда строили школы – духовные, художественные, музыкальные, ремесленные… Да что богатые! Две школы построил Антон Павлович Чехов, чья семья порой перебивалась с хлеба на квас.

«Как это ни удивительно, – с горечью писал в конце жизни Адриан Митрофанович, – а мой опыт в коммуне «Майское утро» был и остается первым и единственным во всем белом свете. Странно, что никто и нигде не продолжил начатого мною…»
Неужели никто, нигде и никогда?

Пробег

Утром 11 сентября было пасмурно. Ночью прошел мелкий, нудный осенний дождь и все, кто собирался в этот день копать картошку, тоже приуныли.
Ровно в 8.05 мы выехали с привычного места старта - площадки у издательства Алтайской правды. Двадцать три участника решили поддержать инициативу нашего клуба и АП.
Верх - Жилино встретило нас по-утреннему – не проснувшись. Хотя там и сям были видны согбенные позы местных копателей картошки. Мы подумали, что они, как и наши многострадальные горожане, стремятся выкопать дары природы, пока доброжелательные соседи не сделали этого вместо них. Я пошел поинтересоваться к группе тружеников. Нет, они не беспокоились о сохранности урожая. Здесь не принято воровать картошку. У них все по плану, а о пробеге они ничего и не знают. Спросили у соседа по дому - где жил и родился когда-то Герман Титов? И он очень удивился, узнав от нас об этом. Мы, правда, не стали спрашивать его, а знает ли он кто такой Герман Титов и о его полете в космос, но были не мало удивлены услышанным. Как все запущено!

Наконец, привлеченный огромным автобусом и суетой появился глава сельсовета и жизнь стала налаживаться. Оказывается, встреча назначена у школы. Но, мы стартуем по плану – от дома, где родился Герман Титов, и бежим к школе, где действительно нас встречает группа учителей и учеников.
Деревенские дети – это сама непосредственность. Открытые лица, скромность во взгляде, немногословность, степенность в движениях, и неприкрытое любопытство;
- А что это за люди? Что им надо от нас? Неужели им интересна наша история, наша жизнь, наши А.М.Топоров и Титовы?
Это было сродни изумлению. А как приятно было получить цветы от этих милых созданий. Как на Олимпиаде!
- Спасибо Вам, что Вы восстанавливаете «историческую справедливость», ведь Герман Титов родился здесь, а не в Полковников. О нас забыли! – наперебой сообщали нам учителя и председатель сельсовета. На импровизированном митинге немного поделились впечатлениями. Меня изначально интересовало формирование Германа Титова как человека и как национального героя. Ведь он вылупился не из инкубаторского яйца, без рода и племени. И вот мы в местах, где он родился. Среди людей близких к нему по крови в буквальном смысле этого слова. Здесь полно его родственников. Село как любой населенный пункт, интересно своей историей, своей самобытностью, своими людьми. А так, внешне, все как везде – проедешь не оглянешься. Мне понятно, что Вер-Жилинцев печалит «ревность к Полковниково. Но, ведь Германа Титова сделали «человеком» эти же места, воспитали предки этих людей, деды, бабушки, отец с матерью и конечно сыграл свою роль великий, на мой взгляд, просветитель-подвижник Андриан Митрофанович Топоров. Почему же сейчас, в более благополучные времена, в век Интернета, телевидения, развитой дорожной и другой инфраструктуры, жителям Верх-Жилино не хватает «космической славы и привилегий» их выдающего земляка? Почему бы не быть самодостаточными, как Андриану Топорову? Только представьте, приехал человек в эту глубинку в 1915 году и стал учительствовать. И как учительствовать! Я бы поставил его в один ряд с Макаренко и Ершовым! А что говорить о его литературных трудах! Статьях в журналах и газетах того времени! Он был также делегатом Всероссийского съезда учителей в Москве!
Где-то в Курской области проводятся Топоровские чтения, а почему в Верх-Жилино, где проходила основная деятельная творческая жизнь А.М. Топорова, нет ничего подобного? Причем интересна не только творческая литературная составляющая его жизни, но и педагогический опыт, и сам факт существования коммуны. Почему бы это все не изучать, не сотрудничать с краеведами, филологами, историками. Простор для деятельности учителя!


Но начинается бег.
- Ни бегом единым жив человек! – перефразируем известную фразу. В этот раз совсем другие интересы, далеко не соревновательные стимулировали бегунов.

Высокий познавательный интерес проявил Анатолий Ермошин, участник многих многодневных марафонов на Алтае и в России, так охарактеризовал свое присутствие;
- Когда я прочитал в Интернете и в газете Алтайская правда все о местах, людях, истории коммуны, всего, что касается предстоящего марафона, мне стало невероятно интересно!
И правда, Анатолий со знанием дела расспрашивал главу местного сельсовета Петра Александровича Шестопалова о месте расположения коммуны, когда зародилась и когда исчезла. А главное его интересовало;
- Кто вел экономическую политику в коммуне? Топоров А.М. был скорее духовным лидером, а раз они добились таких высоких экономических показателей, закупали трактора и скотину за рубежом, значит, был и экономический лидер, - умозаключил мудрый и начитанный Анатолий. Мы коллегиально решили, что раз коммуна, значит все управляли хозяйством. Так сказать «коммунально».

Андрей Дерксен, мотивировал свое участие более прозаически. «Замученный тяжелой неволей» бытовых обстоятельств, он радовался самой возможностью побывать на природе, на свежем воздухе. Его взгляд отдыхал на девственных просторах косихинской нивы, на увалах и косогорах, покрытых березовыми колками, на изгибах берегов очаровательных речек Жилихи и Лосихи;
- Красота, восторг и только положительные эмоции!
Еще одной большой радость для Андрея, была возможность вспомнить былое.
- Понимаешь, когда дома нахожусь, ничего не могу вспомнить о прошлых соревнованиях, а сейчас, когда бегу вместе с Вами, прямо нахлынуло что-то. Сразу все воскресло и Сахара, и Австралии, и Испания...
Стимулятором воспоминаний служили два товарища; Эдуард Болтовский и особенно Игорь Волков. Всю дистанцию от Верх-Жилино до Полковниково молодой, крайне любопытный и восторженный Игорек был благодарным слушателем. А Андрей излагал воспоминания словно песню пел;
…Гренада. Гренада. Гренада моя…
Благодаря взаимному общению они даже и не заметили, что марафон уже закончился.


После публикации в газете Алтайская правда статьи «Пробег через XX век» откликнулся один из земляков Германа Титова, ныне живущий в селе Троицкое Александр Пахолков:

«У меня сохранились воспоминания о семье Титовых как о серьезных, доброжелательных и культурных людях, - пишет он. Мы с ними жили почти в соседях - наши дома практически находились напротив. Первое мое знакомство со Степаном Павловичем произошло в середине 1950-х годов. На месте школы, что в центре села, тогда в старой церкви находился клуб. Кино там крутили довольно регулярно, и зрители охотно посещали очаг культуры. Мне было лет пять. Одного меня родители в клуб не отпускали, только с тетушками, но в тот раз я с ними поссорился и они меня не взяли. А когда я хотел проскользнуть в зал самостоятельно, кто-то взял меня за шарф и аккуратно выставил в коридор. Это был Степан Павлович.

Оказывается, он и кино показывал, я видел - он возился у киноаппарата. Его сына Германа я в то время не знал - он был значительно старше меня. Позже из разговоров родителей я понял, что у Титовых помимо дочери Земфиры еще есть сын, который учится на лётчика. Иногда он появлялся в селе.
В начальных классах нас учила одна учительница, но Степана Павловича я помню по школе. Он раздавал нам на переменах ребусы, и мы их разгадывали. Мы, совсем еще дети, выделяли Степана Павловича среди других учителей. Думаю, из-за его интеллигентного вида и доброжелательного отношения к ученикам. Его все уважали.
В пятом классе у нас появился новый предмет - немецкий язык, его преподавал Степан Павлович. Отстающих не было. Помимо этого он учил нас рисованию и музыке (в то время - пению). Степан Павлович играл на разных музыкальных инструментах и обучал этому детей. Никогда не забуду Новый год, кажется, 1959-й. Мы стоим вокруг елки в клубе, под ней сидят три девочки с балалайками и под руководством Степана Павловича исполняют народные мелодии. Это было так необычно! По субботам после уроков все ученики, которые не имели двоек, могли прийти в один из классов, где нам учителя рассказывали что-то интересное, просматривали диафильмы и картины через эпидиаскоп. Когда приходил Степан Павлович - в классе яблоку негде было упасть.

А вскоре мы узнали, что его сын Герман побывал в космосе...»
..."Степан Павлович знал, чем удивить ребятишек. Он подготавливал различные приспособления и показывал всевозможные фокусы. Помню его фокусы с магнитами - он с помощью волшебной палочки находил перемещенные мальчишками на стенде фигуры. Весь реквизит был разноцветным и ярким, все было красиво и интересно. Как-то пришел к нам на вечер и Герман Титов. Он рассказывал про авиацию, о реактивных самолетах, объяснил что такое реактивное движение на примере отдачи при выстреле из ружья и почему в космосе можно передвигаться только с помощью реактивного двигателя. Во время его рассказа погасла электрическая лампочка и он взялся ее чинить. Что-то ремонтировал отверткой и вдруг заискрило. Герман показал оплавленную отвертку и тут же рассказал, что с помощью электрической дуги можно сваривать металлические детали. Для нас все это было новым. Когда на Алтае появилось телевидение я точно не помню, но первый телевизор в семье Титовых мы увидели кажется в 57-м году. Иногда семьей приходили к ним посмотреть передачи. Степан Павлович был разносторонне одаренным человеком. Каждую зиму возле своего дома он ваял из снега фигуры из русских сказок. Мне особенно запомнился "бой Руслана с головой". В глазах головы были установлены электрические лампочки. Мой отец был секретарем партийной организации на селе 16 лет и я знал почти всех членов партии. Эти люди были всем известны делами и заслугами, но Степана Павловича в этом составе не было. Я расспрашивал отца почему С.П. не коммунист, но он конкретно не ответил. Помню день полета 6 августа 61-го года. День был солнечный и нежаркий. Вдруг часов в10 прибегает взволнованный отец и говорит мне, чтобы одевался по праздничному, одел пионерский галстук и букетом цветов шел в клуб поздравлять семью Титовых. С чем поздравлять я не понял, да и он точно не сказал. Когда я пришел в центр, там уже были ребятишки с цветами и вовсю кипела работа по сооружению сцены. Собралось много жителей села, районное начальство и незнакомые люди. И вот первый секретарь райкома с трибуны торжественно объявляет о полете в космос нашего земляка Г.С.Титова.

Народ аплодирует и ликует. Мы идем на сцену, поздравляем Степана Павловича и Александру Михайловну. Много выступлений и поздравлений, Степан Павлович выступает с ответным словом. С этого дня наше село заполняют фото - и корреспонденты различные экскурсии, мотопробеги, даже авиашоу (как сейчас называют). А родители Германа как прибыли домой, сели к радиоприемнику и почти сутки не отходили от него, слушая все новости полета сына в космосе. И вот приземление. За Титовыми из Барнаула пришла Волга, они улетели на встречу с сыном в Москву."...
Это был второй шаг в неведомое и первые космические сутки человека, преодолевшего земное притяжение. И то, что этот подвиг совершил наш земляк Герман Титов, конечно, не случайно, хотя доля везения, наверное, была. У Германа Титова были хорошие учителя. Прежде всего его отец, который в свою очередь учился у Адриана Топорова – интеллектуального и духовного лидера коммуны «Майское утро».
Поэтому марафонцы в честь 50-летия космического полёта Германа Титова стартуют от дома в Верх-Жилино, где родился космонавт-2, пробегут там, где была коммуна «Майское утро», мимо обелиска коммунарам, через Косиху и финишируют в Полковниково, у музея космонавтики и школы, где преподавал Степан Титов. А в будущем, как знать, возможно, в честь суточного полёта организуют и суточный пробег.»

Меня радует такой резонанс! Мы постарались разбудить в себе интерес к истории родного края, к людям, совершавшим подвиги различные по форме и содержанию, постарались разбудить в жителях Верх-Жилино, других малых и отдаленных селах, чувство гордости за себя, своих земляков. Стимулировали самооценку и самосознание. Надо быть активнее, и стараться изучать предыдущий опыт поколений, глядишь, и увидишь себя совершенно на другой земле и в другом облике. Мы постарались привлечь внимание людей посредством марафонского забега. В данном мероприятии спортивная составляющая соединилась с высокими духовными устремлением. Таким в принципе и должен быть спорт. Марафон как символ мужества привлек внимание к космическим устремлениям идеального человека. Что двигало Топорова А.М., Степана Титова, Германа Титова в их поистине космической деятельности? Стремление к самовыражению, познание людей, мира, космоса! Стремление к формированию идеального общества и идеального человека.
Постараемся же и мы сделать себя и окружающий мир чуть совершенней!