Курт Димбергер. От театра на Эвересте к театру на К2. Об открытиях и духе коллекционирования...

- Мой первый вопрос будет не про вашу карьеру в альпинизме, а о "революционерах". О Хайдене Кеннеди и Джейсоне Круке, которые срезали болты с маршрута «Компрессор» на Серро-Торре (Чезаре Маэстри).

Да, слышал про них. Без болтов, помню.

- Думаете – хорошая идея?

Думаю, отличная идея. С учетом того, что я за всю свою карьеру не вбил ни одного болта. Когда ты лезешь без шлямбуров, иногда оказывается, что пройти невозможно. Я уважаю невозможное.
Но есть одно исключение – если вы лезете очень старый маршрут, который оборудован уже отжившими свое крючьями, особенно на станциях, их можно заменить шлямбурами. Это вопрос безопасности. В противном случае вы убиваете вот это «невозможное». Которое может оказаться по силам кому-то другому, без использования шлямбуров.
Встреча с Куртом в Шамони

- От частного к общему. Какой философии вы придерживаетесь по жизни и в горах?

Я по натуре исследователь. Я начал интересоваться горами в первую очередь, когда охотился за кристаллами. И для меня это было возможностью для открытий. Найти что-то и исследовать. Потом в жизни появились настоящие альпинистские маршруты, и я еще все здесь, с этим интересом. И еще кое-что. Всегда стоит вопрос – по зубам ли мне эта категория? Это одна сторона медали. Поэтому восхождению на Giant Meringue были две причины – я хотел посмотреть, каково чувствовать себя там, на этом громадном замке изо льда. Некое любопытство, знаете? Мне всегда интересно.
Та самая Меренга (если не ошибаюсь:)) - лекция была на французском)

И вторая – могу ли я добраться до верха? Спортивная задача. Если позволите. Т.е. мною движет жажда исследования и спорт в альпинизме. Но сейчас больше спорта, чем исследований, думаю. Сейчас у вас есть скоростные восхождения, и я не фанат этого. Это мне не по душе. Если вы хотите узнать, кто быстрее – альпинист A или B – вам не обязательно ехать в горы. Вы также можете определить это на плоской земле – это моя философия. Но я понимаю, что и времена сейчас другие – есть и скоростные восхождения, и бег в горах. Иногда здорово бегать, но не для того, чтобы обогнать другого. Просто почувствовать скорость. Но я считаю, что это иногда приводит к неверному пониманию альпинизма, дезориентирует.
Фото из архива Курта Димбергера

- Думаете, что скоростные восхождения порой связаны с неким эгоизмом в желании быть первым? Я имею в виду спортивную составляющую.

Если вы хотите быть быстрее другого – то да, конечно. Это эго. Но вот если вы только хотите узнать, по силам ли вам этот маршрут или эта гора – это эго, которое я могу понять. Соревноваться не с другим, а с собой – посмотреть, сможете ли вы? Тогда да.

- Вопрос безопасности стоит весьма остро всегда в горах, и когда речь идет о скорости, и когда об открытиях – первопрохождениях, к примеру.

Безопасность, конечно, важный вопрос. Быть первым в чем-либо, например, на новом маршруте, всегда трудно.
Фото из архива Курта Димбергера

- Был один эпизод вашей жизни – «черное лето» 1986 года на К2. Большая трагедия, трагедия для вас лично. Что она изменила в вашей жизни, изменила ли ваши взгляды на окружающаю действительность?

Я не начал думать иначе о горах или об альпинизме. Это не самый безопасный вид спорта. И если вы хотите воплотить мечты в жизнь – это всегда риск. И если вы идете в горы – это значит, вы это понимаете и принимаете. Мы знаем, что каждый двенадцатый альпинист на такого рода восхождении в Гималаях погибает, но это риск, на которые мы идем.

- Но трагедия 1986 года была из ряда вон выходящей. Ваше мнение, мнение человека, побывавшего «внутри», что стало причиной того "черного лета"?

Вы хотите узнать мое мнение? Слишком много людей там было, да и к тому же на К2 очень сложная логистика. Чересчур мудреная, я бы сказал. И после 86-го становится только хуже. Ситуация там даже хуже. Людей приезжает еще больше. Некоторые могут переставлять ноги только потому, что у них есть кислород. Мое мнение – вы можете идти только в том случае, если при вас нет кислородных баллонов. Вы должны быть настолько хороши, тренированы, готовы. И даже тогда никто не гарантирует вам вершину. Вы должны быть дико хороши и акклиматизированы для К2. На Эвересте все по-другому. Классика на Эвересте стала неким театром – покупаешь билет – и идешь. Жаль, что так все сложилось, но увы – сейчас это так.
Но на Эвересте есть и другие маршруты. Канчунгская стена – крутая и трудная, к примеру. Так что я говорю именно о классических маршрутах.
Кадр из фльма об экспедции в Каракорум. Из архива Курта Димбергера

- Я думаю, что с последней трагедии 96-го года на Эвересте – никто особо не считает тех, кого забирает гора. Бизнес берет верх над разумом.

Да, именно. Не столько для людей, сколько для компаний. Многие хотят забраться на Эверест, у них есть мечта. Это бизнес агентов, которые организуют такие восхождения. Но многим из тех, кто осуществляет свою мечту, думаю, не следует на самом деле туда идти. Они просто недостаточно квалифицированы. До того как они возьмутся за что-то такое, им нужно попробовать себя на 6000 метров, чтобы им не было сложно без кислорода, конечно. Потом стоит сходить на семитысячник. Например, на Музтаг-Ата, также, без проблем. И только после этого браться за Эверест. Но в этом проблема – люди просто хотят заплатить и пойти без предварительных шагов. Думаю, К2 вы не сможете сравнивать с Эверестом. Слишком много различий.
А бизнес пытается организовать подобный театр на К2 и это очень плохая тенденция.

- Думаете, можно что-то изменить в этой ситуации?

Конечно, правительства Непала и Китая могут это сделать. Они дают разрешения на восхождения, и это можно регулировать, но чиновники не пойдут на это, когда в деле играют деньги – это однозначно. Поэтому только люди могут сказать: я не хочу найти здесь свою смерть.
Фото Елены Дмитренко

- Вы один из тех людей, к которым тянутся молодые альпинисты. Какой опыт вы им передаете? Чему учите?

Они должны ходить те горы, которые имеют для них значение. Взять к примеру 14 восьмитысячников. А если я хочу взойти на 8 или 9 из них? Мне нравится К2 и ряд других вершин, но это лично мое мнение. Вершины – вот что привлекает. Но цель пролезть все 14 только ради того, чтобы подняться на них все, из-за числа, мне не кажется интересной. У молодежи есть свобода в горах, которая ведет их в этот спорт. Кому-то хочется закрыть цифру, ок.

- Но это цифры, а не горы.

Это могут быть и вершины – если каждая из них для вас что-то значит. Как сказала однажды Герлинда Кальтенбруннер: «Мне просто нравится ходить на восьмитысячники – там все по-другому». Да, думаю, в этом есть что-то от исследовательской идеи. И, возможно, на эти восьмитысячники она еще вернется. Но сейчас ее привлекают вершины малоизвестные.
Рисунок из архива Курта Димбергера

- Расскажите об экспедиции на Броуд-Пик?

Я дважды был там: в 1957 и в 1984.

- И как это было?

Очень по-разному. В 1957 – мы были первооткрывателями. Но экспедиция была омрачена сложностями во взаимоотношениях между Германом Булем и Маркусом Шмуком. Идея экспедиции принадлежала Булю, и мы думали, что нам не нужен лидер. Но руководство горного клуба решило, что кто-то должен возглавлять экспедицию. И они выбрали Шмука. И тогда Буль сказал – я не думаю, что это хорошая идея, нам не нужно навязывать лидера. Но Шмук сказал – да нет же, я лидер. Было непросто, и даже позже мы все еще с этим разбирались.

Затем, конечно, нашлось решение, которое также не было соломоновым – они сказали что Шмук – во главе экспедиции, а Булль – отвечает за альпинистскую часть. Но когда речь идет о таком мероприятии, то тот, кто отвечает за альпинистскую часть, конечно же, куда главнее другого. В общем, все сложно было. И еще была проблема – в экспедиции было два человека, которые дружили друг с другом и по отдельности со Шмуком и Булем. Ох, это было совсем непросто. Я не то чтобы был другом, но Буль был моим героем (смеется). У нас организовалось две группировки.
И все же все прошло успешно. Участники были из разных стран Европы. За тридцать лет до создания Европейского союза мы в рамках одной экспедиции создали европейский «союз альпинистских связок».
В этой куртке Курт был и в экспедиции 1986 года. Фото Елены Дмитренко

- А что насчет второй экспедиции?

О, это было совсем по-другому. Я был с Джулией, моим хорошим другом и напарником. И нас было всего двое. Ни портеров, ни дополнительного кислорода. Мы уже акклиматизировались на К2. Было идеально. В 1984 году. За два года до трагедии.

Я что еще хочу сказать. В буклете, подготовленном организаторами Piolets d'Or написано, что я один из немногих людей, кто совершил два первовосхождения на восьмитысячники. А таких людей всего два! Не три или шесть. Всего два – Герман Буль и я. До сегодняшних дней дожил только я.
Пресс-конференция Piolets d'Or. Фото Елены Дмитренко

- Возвращаясь к оценке ценности вершин для конкретного индивида, что вы думаете о проекте «7 вершин»?

Дух коллекционирования. В наши времена – это как собрать коллекцию. Должен ли я лезть на них все? К примеру, МакКинли? Даже если я туда не хочу, это все равно нужно, чтобы «закрыть» тему. В общем, не думаю, что это логично. Ведь вроде и интересно, но что-то здесь не так.

- У нас на сайте время от времени разгорается старая как мир дискуссия по поводу присутствия детей в горах…

Ходить им туда или не ходить? А почему бы и нет? Но только с хорошими учителями и гидами.
С какого возраста и куда – думаю, родители могут подумать об этом. Но в любом возрасте их должны сопровождать опытные люди. Это очень важно. И не любой человек подойдет на эту роль.

- Piolets d’Or. Считаете ли вы верной тенденцию отмечать наградами несколько восхождений из списка номинантов? (Вопрос был задан ДО торжественного вечера, на котором вручили шесть призов – всем номинантам)

Восхождения все – каждое по-своему – уникальны. Одно скальное, другое ледовое, третье микст, четвертое на большой высоте. И выбирать между ними всегда было трудно. Это как решать, что лучше – яблоко или пиво? Бессмысленно и очень субъективно. Схема, когда вручается несколько призов, мне нравится больше, особенно учитывая, что один из них получу я. (тут уже дружный смех от всех пассажиров и водителя машины)
Фото Елены Дмитренко

- Последнее мне очень нравится. И вы будете на сцене в отличной компании. (речь о номинантах)

Согласен.


Подготовила Елена Дмитренко
С переводом помогала Наталья Алтухова


Фото Елены Дмитренко

Из Wiki.risk.ru

Курт Димбергер (Kurt Diemberger) - известный австрийский альпинист. Автор нескольких книг и фильмов об альпинизме и горах.
Родился в 1932 году в Австрии. Сейчас живет в Зальцбурге.
Курт Димбергер – один из двух человек, совершивших первовосхождения на два восьмитысячника. У него это Броуд Пик в 1957 году и Дхаулагири в 1960 году. Второй – Герман Буль. Он же – Курт – последним видел Германа Буля живым – недалеко от вершины горы Чоголиза (Chogolisa), прямо перед тем как тот провалился через снежный карниз и разбился.
Вместе с Джули Таллис (Julie Tullis) он создал «самую высокогорную съемочную группу в мире». Вместе они снимали на Эвересте, Нанга Парбате и других вершинах. Их фильмы были посвящены альпинистам, горам и людям, которые живут в горах.

В 1986 году Курт и Джули совершали восхождение на К2. Было уже около семи часов вечера, когда они поднялись на вершину. На спуске, недалеко от вершины, Джули сорвалась и потащила за собой Курта. Однако им чудом удалось остановиться. На высоте более 8000 метров они провели ночь. На другой день им удалось спуститься в штурмовой лагерь, где их встретили пятеро их товарищей. Тем временем погода резко ухудшилась, подул ураганный ветер. Палатку Курта и Джули разорвало ветром и им пришлось перебраться в палатки к другим альпинистам. Ночью Джули Таллис умерла, предположительно из-за отека мозга. Когда Курт узнал о ее смерти, он был абсолютно подавлен. На следующий день у альпинистов, застигнутых высоко на горе страшным ураганом, кончилась еда и топливо. В течение последующих трех дней ураган не стихал, а сил у восходителей оставалось все меньше и меньше. Все они находились в состоянии, когда «трудно отличить игру воображения от реальности». Еще два дня спустя команда приняла решение начать спуск при любых условиях, иначе их ждала смерть. Однако из шести начавших спуск альпинистов только Бауэр и Димбергер смогли спуститься живыми. И то Курта нашли вышедшие навстречу люди на перилах где-то вышел ABC. В тот сезон на горе погибли 13 человек. Подробнее о «черном лете» на К2 была статья в журнале Alpinist.
Ее перевод есть на Риск.ру.

Димбергер продолжил ходить в горы. Они помогали ему справляться с трудностями раньше, должны были помочь и в этот раз.
Он до сих пор ведет активный образ жизни, и занимается съемками фильмов вместе со своей дочерью.
За свою жизнь Курт Димбергер принял участие в целом ряде гималайских и каракорумских экспедиций:
1957 год - Броуд Пик, первовосхождение;
1960 год - Дхаулагири, первовосхождение;
1978 год - Макалу, Эверест
1979 год - Гашербрум II
1984 год - Броуд Пик
1986 год - К2




Видео подготовлено Vinicio Stefanello (Planetmountain.com) и Francesco Mansutti (Studio Due) для фестиваля в Тренто 2009 года.
Курт рассказывает о своей жизни в альпинизме и о том, как много взяла у него и как много дала эта гора - К2.




Через 50 лет после первовосхождения на Дхаулагири рассказывает о красивом приключении, которое привело его на вершину 13 мая 1960 года.
Видео Vinicio Stefanello (Planetmountain.com) и Francesco Mansutti (Studio Due) для фестиваля в Тренто 2010 года.


Документальный фильм 1989 года об экспедиции на К2 1986 года Фильм на итальянском.
















Если кто-то видел английскую версию, пожалуйста, поделитесь.